— Спасибо, что рассказал мне, — промолвил Стоун. Его лицо казалось сероватым в тусклом свете ламп, но он не потерял присутствия духа.
— Ты был готов умереть за свои убеждения, — сказал Амани. Это меньшее, что я мог бы для тебя сделать.
— Я не смогу устоять, — сказал Стоун. — Жаль, наши думают, что я уже мертв. Они могли бы изменить часть информации, которую я сообщу.
— Военные тайны?
— Есть немного. Но, как и большинство подобных тайн, они скоро устареют.
— Адмирал. Мне… мне жаль, что тебе придется пройти через это.
— Спасибо.
В своей кабине Амани набрал код Даму.
— Да? Что стряслось, Целитель? — Командир был недоволен. — У меня на носу стыковка и нет времени на твою болтовню.
— Я хочу потребовать исполнения братского долга.
— Что? Сейчас?
— Сейчас. — Амани почувствовал радость, услышав изумление в голосе Даму, но постарался сдержать себя.
— Черт тебя возьми, Амани!
— Это «мое право и по закону…
— Не говори мне об этом треклятом законе! Я знаю, что это твое право!
— Ну и?
— Ладно. Давай сюда, прямо сейчас! Я дам тебе положенное время, не больше. Отбой.
Амани поспешил в капитанскую рубку. Между братьями существовало право одного открытого разговора. Любой из братьев мог потребовать его в любое время и в любом месте, и закон требовал, чтобы другой это признал. Это было делом чести, и отказаться было немыслимо. Амани никогда не думал, что воспользуется им, но появилось нечто, что ему необходимо узнать.
Дверь в рубку распахнулась. Несмотря на высокомерие Даму было ясно, что он заинтригован требованием брата.
— Ладно. Я слушаю.
— Неужели ты действительно считаешь меня трусом, Даму?
— И это все? Ты потребовал открытого разговора только для этого? Не стоило беспокоиться, братец. Я бы и так тебе ответил.
— Так ответь.
— Да. Ты трус. Ты предпочел отречься от чести, укрывшись за своей так называемой профессией.
— Потому что я выбрал жизнь, а не смерть.
— Да, потому что халианин, который не убивает, отрекается от своих предков! Наша цель — разить врага! Наша кровь требует этого! Никто кроме халиан не должен обладать силой!
— И нет места состраданию? Или жалости? Нет силы без убийств?
— Прекрати ныть, Амани!
— Даже если это ведет к смерти нашей расы?
— Не важно, к чему это ведет! Ты ничего не понимаешь ни в чести, ни в храбрости! Ты упиваешься кровью солдат, которых даже не достоин касаться!
— Мы получили наши имена в один день, Даму. Мы оба выдержали Испытание Пустыней.
— Это была не война!
— Понимаю. Чтобы проявить храбрость, нужна война.
— Да! И кровь. Я командир, потому что моя кровь горячее твоей, — отозвался Даму. — И так будет всегда. Ты можешь только служить и повиноваться мне, Амани, потому что ты ущербный. Неполноценный. Трус. Ты не понимаешь, что значит смотреть в лицо смерти и смеяться.
Амани кивнул, будто соглашаясь, но перед ним открылось совершенно иное. Вопрос, которого он так долго избегал. Потребовался враг, человек, чтобы в конце концов задать его.
— Это все, Целитель?
— Да. Это все.
— Тогда убирайся. Отправляйся назад к своим трусам и нытикам. Мне пора заняться стыковкой.
— Теперь уже скоро прибудем? — спросил Стоун.
Амани, сидевший на стуле подле его кровати, кивнул.
— Очень скоро.
— Ладно. Кто-то теряет, кто-то находит.
Амани потянулся к футляру у себя на поясе и извлек оттуда один единственный хирургический коготь — короткое изогнутое лезвие с углублением на конце. Он держал его между пальцами и покачивал из стороны в сторону, наблюдая, как на отточенной стали пляшут отблески света.
Стоун вдруг с интересом посмотрел на него.
— Красивая вещь, этот хирургический скальпель, — сказал Амани. Почти лениво он положил скальпель на маленький столик у постели Стоуна. — Однако не в тех руках он опасен.
Стоун какое-то время смотрел на коготь, потом перевел взгляд на Амани.
— А если предположить, Главный Целитель… что один из твоих важных пациентов вдруг взял, да и умер. Что тогда станет с тобой?
— Это маловероятно. Я очень хороший Целитель.
— Но ответь просто, чтобы удовлетворить мое любопытство.
— Думаю, меня сочли бы неисполнившим свой долг. Последовало бы понижение в звании вместе с потерей статуса в клане. А затем — казнь, конечно.
— Понимаю.
— Но так как я хороший Целитель, то маловероятно, чтобы один из моих пациентов умер неожиданно для меня. А если такое произойдет, то, значит, так будет лучше.
— Даже принимая во внимание твой долг?
— Иногда, Адмирал, у нас есть еще и высший долг.
— Ага.
Амани поднялся.
— Думаю, я где-то оставил свой хирургический скальпель. Мне лучше пойти поискать его. Кто-нибудь мог подобрать его и случайно перерезать себе коронарные артерии. — Амани коснулся своей шеи. — Такая неосторожность привела бы к быстрой и безболезненной смерти.
Амани повернулся, чтобы уйти.
— Прощай, Адмирал.
— Прощай, Целитель. Спасибо. Ты храбрый человек.
— Не человек. Халианин.
— Может, здесь и нет большой разницы.
— Возможно, ты прав, Адмирал.
Когда корабль состыковался со станцией, Амани в своей кабине почувствовал несравнимое ни с чем чувство покоя. Он взял верх над своим братом и порядком вещей, и даже резкий и неистовый стук в дверь его каюты не мог прогнать это чувство умиротворенности. Возможно, жажда мира была действительно слабостью характера. Но даже если это и так, то его народу придется рано или поздно развивать эту слабость, или их уничтожат. Халиане могут взять верх над людьми, хотя Амани это казалось маловероятным, но что будет, если однажды им придется столкнуться с кем-то гораздо более могущественным, например с Первыми Чужаками? Война с таким противником может оказаться самым настоящим самоубийством. Почему же его народ не видит этого?
— Главный Целитель, это… это человек! — Стук ассистента становился все более и более настойчивым, но Целитель не обращал на него внимания.
Амани придется дорогой ценой заплатить за свой поступок.
Он пожал плечами. В конце концов, важно то, что он поступил так, как считал нужным. Стоун был прав. Огромная машина может остановиться из-за исчезновения одной маленькой шестеренки. Кто знает?
Даже слабость характера может спасти расу.
ИНТЕРЛЮДИЯ
Ястребиный Коготь попал в переплет. Пробираясь к секретной базе халиан, он угодил в кратер, а там засели отвратительные клыкастые твари — штук сто, по крайней мере. Почти чудом бравому Ястребиному Когтю удалось перестрелять половину врагов, но тут над кратером с диким ревом завис боевой корабль халиан.
Под сумасшедший хохот халианского адмирала жерло гигантской плазменной пушки величиной с небоскреб медленно стало нацеливаться на доблестного героя Флота. Грянул выстрел, сверкнули плазменные молнии. Но отважный герой мужественно стоял, широко расставив ноги, сжимая в вытянутой руке пистолет, наставленный на бронированную вражескую тушу. За спиной героя скорчилась еле живая от страха дочка сенатора, которую он недавно вызволил из беды, куда более страшной, чем смерть.
И в этот момент вдруг откуда ни возьмись появился серебристый корабль с хорошо знакомыми зрителям очертаниями и одним выстрелом разнес в клочья огромную пушку халианского дредноута.
— Разве ты был не один? — нежнейшим голоском промурлыкала очаровательная красавица.
— Разумеется, не один. Со мной всегда и повсюду разумный корабль» Дэрв «, — бесстрастно проинформировал красотку Ястребиный Коготь, вынося ее на руках из руин вражеского дредноута.
Не веришь — не смотри.
Диана Дуэйн, Питер Морвуд. СМЕЛАЯ ПОПЫТКА
От хвоста до тупого рыла было не меньше сотни метров, но по сравнению с двухкилометровым дредноутом Флота эта туша казалась просто малюткой. На ее поверхности, как на шкуре зебры, светлые отражающие зеркальные полосы чередовались с темными поглощающими. Форма, тусклые надписи и знаки различия на корпусе свидетельствовали — крейсер принадлежит халианам, но разговор внутри корабля велся на человеческом языке.
— Минерва, как самочувствие?
— Хорошее. Все системы функционируют нормально. — На всякий случай она на мгновение прислушалась к своим внутренним датчикам, убедилась, что у нее действительно все в порядке, и саркастически спросила: — Ты во мне сомневаешься?
— Нет, что ты. Просто…
— Просто тебе захотелось о чем-нибудь поговорить, но ничего более умного ты не смог придумать, — перебила она. — Как я тебя хорошо понимаю, мой дорогой Рой!
Рой Малин, лейтенант Флота — уже не салага, а потому вполне способен понимать разнообразные подколки и достойно на них реагировать. Но одно дело, когда шуточки отпускают твои товарищи, и совсем другое, когда это проделывает корабль, на котором тебе предстоит идти в дальний рейс. Конечно, этот разумный корабль ХМ14376, класса» Олимп «, тоже может стать его боевым товарищем, а вернее — боевой подругой, но все-таки…
Перед встречей с Роем Минерва накрасилась и принарядилась. Естественно, вместо женского платья ее облачили в мощную броню, а вместо макияжа — боевая окраска корпуса. Рой с первого взгляда понял, что означает этот индейский раскрас — Минерву загримировали под халианский фрегат.
Обычно внутри разумного корабля работал так называемый» мускул»— младший собрат разумного корабля, обученный несложной работе. Имелся свой «мускул»и у Минервы. Но на этот раз ей предстояло отправиться в дальний полет не с ним, а с лейтенантом Роем. О причинах, заставивших командование Флота выбрать именно его, оставалось только догадываться. Но главную причину можно было выразить одним словом — ум.
Для выполнения этого важного и сложного задания необходимо прежде всего умение действовать «по обстановке и в соответствии с поступающей информацией»— любимое выражение штабных разведчиков. Кто и как добывает секретную информацию — об этом Рою знать не следует. Не интересовало это и Минерву, о чем она ему недвусмысленно намекнула в первой же ознакомительной беседе. Главное, что такая информация поступает. Спасибо бойцам «невидимого фронта». После того, как Рой освоился в новом жилище и ответил на всевозможные вопросы Минервы — некоторые вполне тактичные, а некоторые — просто неприличные, — она четверть часа ворчала по поводу того, что на ее замечательный каркас во время недолгой стоянки в орбитальном Порту бригада техников напялила какой-то хлам, а сверху еще покрыла все это толстенной броней, донельзя обезобразив ее наружность.
Первая неделя знакомства, когда они болтали о том о сем, присматриваясь друг к другу, имела решающее значение для обоих. Дело в том, что Минерва имела не искусственный интеллект, а самый настоящий человеческий мозг. Да, много лет тому назад она была человеком. Судьба распорядилась так, что Минерва родилась с уродливым и нежизнеспособным телом. Но новорожденной девочке не дали умереть. После длительного обучения и тренировок ее мозгу доверили управлять кораблем Флота. Такие корабли назывались разумными. Несмотря на жутковатое обличье, Минерва все же не утратила человеческие черты — в чем-то она так и осталась женщиной. А потому по законам Флота Минерва имела право отвергнуть не понравившегося ей партнера. Более того, как и любой другой человек, она имела право отказаться от смертельно опасного задания и могла бы продолжать выполнять свою прежнюю работу со своим «мускулом». В отличие от добровольца Роя, Минерва еще не приняла решения и пребывала в глубоком раздумье — заниматься ли ей и дальше относительно безопасной рутиной или отправиться в дальнее рискованное путешествие, именуемое «разведка в глубоком тылу противника»? Именно поэтому начальство Флота так пристально следило за развитием отношений Роя и Минервы. Понравится ли он ей? Согласится ли она идти с ним в разведку? Ведь для такого сложного задания обычный корабль не годился, шансы есть только у разумного. А заставить разумный корабль нельзя, он должен захотеть сам.
Рой Минерве понравился. За долгое время службы на Флоте Минерва сменила три корабля и повидала немало «мускулов». Четверо из них погибли на ее глазах, некоторые вышли в отставку и умерли от старости. От этого и от многого другого она сделалась циничной. Мозг, управляющий кораблем, живет намного дольше людей, но даже для корабельного мозга возраст Минервы был весьма и весьма почтенным. Но едва ли старая леди когда-либо задумывалась о своем возрасте и грядущей смерти. Такие досужие мысли она старалась гнать прочь, предпочитая заниматься делом. Конечно, когда-нибудь, когда она устанет и одряхлеет, вот тогда ей и придется задуматься о тихом местечке, о последней обители, но это будет когда-нибудь потом… Не скоро… Пока не хочется умирать.
Но во время инструктажа, когда им впервые объяснили суть задания, Минерва поняла, что своей смертью она, скорее всего, не умрет…
— …не следует забывать о структурных изменениях, внесенных в оболочку корабля ХМ14376… — монотонно бубнил капитан первого ранга Агато на инструктаже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48