Теперь я вспомнил.
– Но вы не помните его имени?
– К сожалению, нет.
– Вы храните чеки?
– Да, но...
– Вы записываете имя покупателя на чеке?
– Да, но...
– Что но?
– Это было вскоре после рождества. Январь. Начало января.
– Ну и что?
– Так ведь придется просмотреть целую кипу чеков, прежде чем...
– Я знаю.
– Мы сейчас, как видите, очень заняты.
– Да, я вижу.
– Сегодня суббота, один из самых оживленных дней для нашей торговли. Боюсь, что я не смогу уделить вам столько времени, чтобы...
– Мистер Джерральдс, мы расследуем убийство.
– О?
– Может быть, вы все-таки найдете для меня время?
– Не знаю... – Джерральдс колебался. – Ну, ладно пройдемте в заднюю часть магазина.
Он откинул занавеску. Задней частью магазина оказалась маленькая комната, забитая картонными коробками с товарами. Мужчина в пестрых шортах натягивал на себя брюки перед большим зеркалом.
– Эта комната используется и как примерочная, – пояснил Джерральдс. – Эти брюки сидят на вас превосходно, сэр, – бросил он примерявшему. – Сюда, пожалуйста. Мой стол вон там.
Он провел Кареллу к небольшому столу, стоящему перед грязным решетчатым окном.
– Январь, январь. Где же может быть январская документация?
– Они должны быть такими узкими? – спросил мужчина в брюках.
– Узкими? Они совсем не кажутся узкими, сэр.
– А мне кажется, что они мне узки. Может быть, я не привык к брюкам без складок. Как вы находите? – обратился он к Карелле.
– Мне кажется, они сидят нормально.
– Может быть я просто не привык к такому фасону.
– Может быть.
– Они на вас сидят отлично, – вмешался Джерральдс. – Это новый цвет. Необычного зеленоватого оттенка. Смесь зеленого и черного.
– А я думал они серого цвета, – сказал мужчина, рассматривая брюки более пристально.
– Они могут казаться и серыми, и зелеными, и черными. В этом и заключается вся прелесть материала, – объяснил Джерральдс.
– Да? – Мужчина еще внимательнее стал рассматривать брюки. – Приятный цвет, – проговорил он с сомнением в голосе. Он подумал немного, придумывая предлог для отказа. – Но они слишком узкие, – и он начал стягивать с себя брюки. – Извините, – сказал он, прыгая на одной ноге и натыкаясь на Кареллу. – Здесь слишком тесно.
– Январская документация должна быть... – Джерральдс дотронулся указательным пальцем до виска и сдвинул брови. Затем его указательный палец, подобно персту судьбы, прочертил несколько кругов в воздухе и опустился на картонную коробку, стоящую в нескольких футах от стола. Джерральдс открыл коробку и начал перебирать находящиеся в ней чеки.
Покупатель положил брюки на стол и сказал:
– Мне нравится цвет, но они слишком узки для меня. – Он подошел к картонному ящику, на котором лежали его брюки, и начал их надевать. – Я не переношу узкие брюки, а вы? – обратился он к Карелле.
– Я тоже.
– Я люблю, чтобы брюки были просторные, – продолжал мужчина.
– Нет, это – за февраль. Где же, черт бы их побрал, январские чеки? Куда я их сунул? – разговаривал сам с собой Джерральдс. – Надо подумать. – Он опять дотронулся указательным пальцем до виска и замер, пока его опять не осенило, и тот же самый палец двинулся к новой цели. Он раскрыл вторую коробку и вытащил оттуда целую груду чеков. – Ну, вот январь: о Боже, это ужас. У нас в январе была удешевленная распродажа. Понимаете, после рождества. Здесь тысячи чеков.
– Ну, большое спасибо, – сказал покупатель, благополучно облачившись в свои просторные брюки. – Понимаете, я люблю просторные брюки.
– Понимаю, – проговорил Джерральдс, перебирая чеки.
– Я как-нибудь еще заскочу. Понимаете, я шофер автобуса. Мне нужны широкие брюки. Ведь я целый день сижу на заднице.
– Я понимаю. Мне кажется это было на второй неделе января. После распродажи. Начну-ка я с них.
– Ну, пока, – попрощался мужчина. – Приятно было с вами здесь встретиться, – сказал он, обращаясь к Карелле.
– Не расстраивайтесь, – бросил ему вслед Карелла, когда тот через занавес выходил в переднюю часть магазина.
– Три рубашки по четыре пятьдесят... нет, это не то. Ну и задали вы мне работку, я вам скажу. Если бы не ваше обаяние, не думаю, что я бы... одна пара купальных трусов по... нет... галстуки... нет... один плащ черный, один костюм, три пары хлопчатобумажных... вот то, что мы ищем, как я и думал. Десятое января. Да, расплатился наличными.
– Как звали покупателя?
– Имя должно быть сверху. Трудновато разобрать. Плохо отпечаталось.
– Вы не можете разобрать?
– Я не совсем уверен. Чирападано... Может быть такая фамилия? Майк Чирападано?
Глава 17
– Это опять вы, – встретила его домохозяйка. – А где же ваш рыжеволосый друг?
– Занят другой работой, – ответил Карелла. – Мне бы хотелось еще раз осмотреть комнату Чирападано. Вы не возражаете?
– А что? Напали на след?
– Может быть.
– Он задолжал мне квартплату за два месяца. Пойдемте, я вас проведу.
Поднимаясь наверх, она протирала перила масляной тряпкой. Они подошли к двери, и она начала вынимать ключ, как вдруг замерла. Карелла тоже услышал какой-то звук за дверью. Револьвер был уже у него в руке. Он отстранил домохозяйку и уже готовился оттолкнуться от противоположной стены, когда она прошептала:
– Ради Бога, не вышибайте дверь! Возьмите мой ключ, ради Бога!
Он взял у нее ключ, вставил в замок и как можно тише повернул его, нажал на ручку и толкнул дверь, она не поддавалась. За дверью слышалось торопливое движение. Выругавшись, Карелла сильно толкнул дверь плечом, и она распахнулась.
В центре комнаты с барабаном в руках стоял высокий мужчина.
– Стоять, Майк! – крикнул Карелла, и мужчина запустил в него барабан, который, попав в грудь, отбросил Кареллу прямо на домохозяйку, громко завопившую: – Я сказала вам не ломать дверь! Почему вы не воспользовались ключом?!
Мужчина молча набросился на Кареллу, глаза его дико сверкали, он не обращал внимания на зажатый в руке Кареллы револьвер. Ударом левой он заехал Карелле по щеке и готовился сделать выпад правой, когда Карелла развернул боком свой «38» и угодил нападающему по щеке. Мужчина попятился назад, пытаясь сохранить равновесие, наткнулся на барабан, не удержавшись, упал на него и порвал обшивку. Он неожиданно зарыдал, из его груди вырвались судорожные звуки.
– Ну вот, вы сломали его... Пришли и сломали, – повторял он.
– Вы Майкл Чирападано? – спросил Карелла.
– Это не он, – вмешалась хозяйка. – Почему вы вломились в дверь? Все вы, полицейские, одинаковые! Я ведь просила вас открыть дверь ключом.
– Я и открывал ее вашим проклятым ключом, – сердито возразил ей Карелла. – В результате чего я ее и закрыл. Дверь-то была открыта. Вы уверены, что это не Чирападано?
– Конечно, уверена. Как могла быть дверь открытой, когда я ее сама запирала.
– Наверно, наш друг воспользовался отмычкой? Так ведь, Майк? – спросил Карелла мужчину.
– Вы его сломали. Вошли и сломали, – продолжал повторять тот.
– Что сломали?
– Барабан. Вы, черт возьми, сломали барабан.
– Это вы его сами сломали.
– Вы меня ударили. Я бы не споткнулся, если бы вы меня не ударили.
– Кто вы? Как ваше имя? Как вы сюда попали?
– Сам сообрази, раз ты такой решительный?
– Почему вы оставили дверь открытой?
– Кому могло прийти в голову, что вы сюда подниметесь?
– Что вам здесь нужно? Кто вы такой?
– Мне нужны барабаны.
– Зачем?
– Чтобы их заложить.
– Заложить барабаны Майка?
– Да.
– Ну, хорошо. А кто вы такой?
– Вам-то что? Вы сломали большой барабан. Теперь я не смогу его заложить.
– Это Майк вас просил заложить его барабаны?
– Нет.
– Значит, вы их собирались украсть?
– Нет. Я собирался их у него одолжить.
– Понятно. Как ваше имя?
– Имеете револьвер и думаете, что вам все дозволено. – Он дотронулся до своей окровавленной щеки. – Вы поранили мне щеку.
– Действительно. Как ваше имя?
– Ларри Дэниелс.
– Откуда вы знаете Чирападано?
– Мы играли в одном оркестре.
– Где?
– В «Короле и Королеве».
– Вы его хороший друг?
Дэниелс пожал плечами.
– На каком инструменте вы играете?
– На тромбоне.
– Вы знаете, где сейчас Майк?
– Нет.
– Но вы знали, что его здесь нет, так ведь? Иначе вы бы не стали пробираться сюда тайком, открывать дверь отмычкой и красть его барабаны. Правильно?
– Я не собирался их красть. Я хотел одолжить их на время. Я рассчитывал отдать ему закладную квитанцию при встрече.
– Почему вам так необходимо закладывать его барабаны?
– Мне нужны деньги.
– Почему вы не заложите свой тромбон?
– Я его уже заложил.
– А, вы тот самый наркоман, о котором говорил Рэнди Симс?
– Кто?
– Симс – владелец «Короля и Королевы». Он говорил, что тромбонист в его оркестре имеет слабость к наркотикам. Вы и есть тот самый тромбонист, Дэниелс?
– Ну, положим, это я. Быть наркоманом не преступление. Я знаю закон. Со мной нет наркотиков. За мной нет ничего противозаконного, ничего, поэтому можете катиться ко всем чертям.
– Ничего, за исключением попытки кражи со взломом.
– Кража со взломом – чушь. Я хотел взять барабаны взаймы.
– Откуда вы знали, что Майка здесь не будет?
– Знал и все.
– Понятно. Но откуда? Вы знаете, где он находится в эту самую минуту?
– Нет, не знаю.
– Но вы же знали, что его здесь нет.
– Я ничего не знал.
– Наркоман, – вставила хозяйка. – Я так и знала.
– Где он сейчас, Дэниелс?
– Зачем он вам нужен?
– Нужен.
– Зачем?
– Потому что найдена принадлежащая ему одежда, которая может иметь отношение к убийству. И если вы скроете от нас информацию, вы будете привлечены к ответственности как соучастник. Ну так где он, Дэниелс?
– Я, правда, не знаю.
– Когда вы в последний раз видели его?
– Как раз перед тем, как он снюхался с этой красоткой.
– Какой красоткой?
– Танцовщицей.
– Бабблз Сиза?
– Да, именно так ее звать.
– Когда это было, Дэниелс?
– Я не помню точно дату. Это было за несколько дней до Дня святого Валентина.
– Двенадцатого?
– Я не помню.
– Майк не явился на работу вечером двенадцатого. Вы с ним виделись в этот день?
– Да. Правильно.
– Когда вы его видели?
– Где-то после полудня.
– И что ему от вас было нужно?
– Он сказал мне, что не придет играть в этот вечер, и дал мне ключ от своей комнаты.
– Зачем?
– Он попросил меня отнести его барабаны к нему домой. Когда мы закончили выступление, я упаковал его барабаны и принес их сюда, как он просил.
– Так вот как вы попали сюда сегодня. Ключ Майка все еще у вас?
– Да.
– И поэтому вам было известно, что его здесь нет. Он так и не востребовал свой ключ, так?
– Нет. – Дэниелс продолжал после некоторого молчания: – Я обещал позвонить ему на следующий день, и мы должны были встретиться, чтобы я мог отдать ему ключ. Я звонил, но никто не отвечал. Я звонил целый день, но никто не брал трубку.
– Это было тринадцатого февраля?
– Да, на следующий день.
– Он вам сказал, что будет проводить время с Бабблз Сиза?
– Ну, не так прямо. Но когда он давал мне ключ и номер телефона, он пошутил, сказав что-то вроде: «Только, Ларри, не звони мне среди ночи, потому что Бабблз и я спим очень крепко». Поэтому я и решил, что он будет с Бабблз. Послушайте, мне становится не по себе. Мне нужно скорее уйти отсюда.
– Надо расслабиться, Дэниелс. Какой номер телефона дал вам Майк?
– Я не помню. Послушайте, я не валяю дурака. Мне действительно надо уколоться.
– Какой номер телефона?
– О Господи, ну, как я могу вспомнить этот телефон? Это было в прошлом месяце. Послушайте, ради Бога, мне надо уйти отсюда. Я знаю признаки, у меня начнется что-то ужасное, если я не...
– Вы записали телефон?
– Что?
– Номер телефона? Вы его записали?
– Не знаю, не знаю, – простонал он, но вытащил бумажник и начал рыться в бумажнике трясущимися пальцами, все время бормоча: – Я должен уколоться, мне надо зарядиться, я должен выбраться отсюда. Вот, – наконец произнес он, – вот номер телефона, – протягивая Карелле карточку трясущимися руками. – Ради Бога, выпустите меня отсюда, пока меня не вырвало.
Карелла взял карточку.
– С рвотой придется потерпеть до полицейского участка, – сказал он.
* * *
Номер телефона на карточке был «Экономя» 8-3165. Из дежурного отделения Карелла позвонил в телефонную компанию. Трубку взял оператор и сразу же сообщил Карелле, что в его картотеке интересующий Кареллу номер не числится.
– Возможно, это незарегистрированный номер, проверьте, пожалуйста.
– Если это незарегистрированный номер, сэр, у меня он нигде не зафиксирован.
– Послушайте, это говорят из полиции. Я знаю, что вы не имеете права разглашать...
– Дело не в разглашении номера, сэр. Дело в том, что у меня его просто нет. Я хочу сказать, что у нас нет списка, который бы классифицировался как «Список незарегистрированных телефонных номеров». Вы понимаете меня, сэр?
– Да. Я понимаю вас. Но этот номер должен где-то числиться? Кто-то же, черт возьми, оплачивает счета по этому номеру. Кто-то же должен получать каждый месяц счет за пользование этим номером. Вот я и хочу знать, кому этот счет высылается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
– Но вы не помните его имени?
– К сожалению, нет.
– Вы храните чеки?
– Да, но...
– Вы записываете имя покупателя на чеке?
– Да, но...
– Что но?
– Это было вскоре после рождества. Январь. Начало января.
– Ну и что?
– Так ведь придется просмотреть целую кипу чеков, прежде чем...
– Я знаю.
– Мы сейчас, как видите, очень заняты.
– Да, я вижу.
– Сегодня суббота, один из самых оживленных дней для нашей торговли. Боюсь, что я не смогу уделить вам столько времени, чтобы...
– Мистер Джерральдс, мы расследуем убийство.
– О?
– Может быть, вы все-таки найдете для меня время?
– Не знаю... – Джерральдс колебался. – Ну, ладно пройдемте в заднюю часть магазина.
Он откинул занавеску. Задней частью магазина оказалась маленькая комната, забитая картонными коробками с товарами. Мужчина в пестрых шортах натягивал на себя брюки перед большим зеркалом.
– Эта комната используется и как примерочная, – пояснил Джерральдс. – Эти брюки сидят на вас превосходно, сэр, – бросил он примерявшему. – Сюда, пожалуйста. Мой стол вон там.
Он провел Кареллу к небольшому столу, стоящему перед грязным решетчатым окном.
– Январь, январь. Где же может быть январская документация?
– Они должны быть такими узкими? – спросил мужчина в брюках.
– Узкими? Они совсем не кажутся узкими, сэр.
– А мне кажется, что они мне узки. Может быть, я не привык к брюкам без складок. Как вы находите? – обратился он к Карелле.
– Мне кажется, они сидят нормально.
– Может быть я просто не привык к такому фасону.
– Может быть.
– Они на вас сидят отлично, – вмешался Джерральдс. – Это новый цвет. Необычного зеленоватого оттенка. Смесь зеленого и черного.
– А я думал они серого цвета, – сказал мужчина, рассматривая брюки более пристально.
– Они могут казаться и серыми, и зелеными, и черными. В этом и заключается вся прелесть материала, – объяснил Джерральдс.
– Да? – Мужчина еще внимательнее стал рассматривать брюки. – Приятный цвет, – проговорил он с сомнением в голосе. Он подумал немного, придумывая предлог для отказа. – Но они слишком узкие, – и он начал стягивать с себя брюки. – Извините, – сказал он, прыгая на одной ноге и натыкаясь на Кареллу. – Здесь слишком тесно.
– Январская документация должна быть... – Джерральдс дотронулся указательным пальцем до виска и сдвинул брови. Затем его указательный палец, подобно персту судьбы, прочертил несколько кругов в воздухе и опустился на картонную коробку, стоящую в нескольких футах от стола. Джерральдс открыл коробку и начал перебирать находящиеся в ней чеки.
Покупатель положил брюки на стол и сказал:
– Мне нравится цвет, но они слишком узки для меня. – Он подошел к картонному ящику, на котором лежали его брюки, и начал их надевать. – Я не переношу узкие брюки, а вы? – обратился он к Карелле.
– Я тоже.
– Я люблю, чтобы брюки были просторные, – продолжал мужчина.
– Нет, это – за февраль. Где же, черт бы их побрал, январские чеки? Куда я их сунул? – разговаривал сам с собой Джерральдс. – Надо подумать. – Он опять дотронулся указательным пальцем до виска и замер, пока его опять не осенило, и тот же самый палец двинулся к новой цели. Он раскрыл вторую коробку и вытащил оттуда целую груду чеков. – Ну, вот январь: о Боже, это ужас. У нас в январе была удешевленная распродажа. Понимаете, после рождества. Здесь тысячи чеков.
– Ну, большое спасибо, – сказал покупатель, благополучно облачившись в свои просторные брюки. – Понимаете, я люблю просторные брюки.
– Понимаю, – проговорил Джерральдс, перебирая чеки.
– Я как-нибудь еще заскочу. Понимаете, я шофер автобуса. Мне нужны широкие брюки. Ведь я целый день сижу на заднице.
– Я понимаю. Мне кажется это было на второй неделе января. После распродажи. Начну-ка я с них.
– Ну, пока, – попрощался мужчина. – Приятно было с вами здесь встретиться, – сказал он, обращаясь к Карелле.
– Не расстраивайтесь, – бросил ему вслед Карелла, когда тот через занавес выходил в переднюю часть магазина.
– Три рубашки по четыре пятьдесят... нет, это не то. Ну и задали вы мне работку, я вам скажу. Если бы не ваше обаяние, не думаю, что я бы... одна пара купальных трусов по... нет... галстуки... нет... один плащ черный, один костюм, три пары хлопчатобумажных... вот то, что мы ищем, как я и думал. Десятое января. Да, расплатился наличными.
– Как звали покупателя?
– Имя должно быть сверху. Трудновато разобрать. Плохо отпечаталось.
– Вы не можете разобрать?
– Я не совсем уверен. Чирападано... Может быть такая фамилия? Майк Чирападано?
Глава 17
– Это опять вы, – встретила его домохозяйка. – А где же ваш рыжеволосый друг?
– Занят другой работой, – ответил Карелла. – Мне бы хотелось еще раз осмотреть комнату Чирападано. Вы не возражаете?
– А что? Напали на след?
– Может быть.
– Он задолжал мне квартплату за два месяца. Пойдемте, я вас проведу.
Поднимаясь наверх, она протирала перила масляной тряпкой. Они подошли к двери, и она начала вынимать ключ, как вдруг замерла. Карелла тоже услышал какой-то звук за дверью. Револьвер был уже у него в руке. Он отстранил домохозяйку и уже готовился оттолкнуться от противоположной стены, когда она прошептала:
– Ради Бога, не вышибайте дверь! Возьмите мой ключ, ради Бога!
Он взял у нее ключ, вставил в замок и как можно тише повернул его, нажал на ручку и толкнул дверь, она не поддавалась. За дверью слышалось торопливое движение. Выругавшись, Карелла сильно толкнул дверь плечом, и она распахнулась.
В центре комнаты с барабаном в руках стоял высокий мужчина.
– Стоять, Майк! – крикнул Карелла, и мужчина запустил в него барабан, который, попав в грудь, отбросил Кареллу прямо на домохозяйку, громко завопившую: – Я сказала вам не ломать дверь! Почему вы не воспользовались ключом?!
Мужчина молча набросился на Кареллу, глаза его дико сверкали, он не обращал внимания на зажатый в руке Кареллы револьвер. Ударом левой он заехал Карелле по щеке и готовился сделать выпад правой, когда Карелла развернул боком свой «38» и угодил нападающему по щеке. Мужчина попятился назад, пытаясь сохранить равновесие, наткнулся на барабан, не удержавшись, упал на него и порвал обшивку. Он неожиданно зарыдал, из его груди вырвались судорожные звуки.
– Ну вот, вы сломали его... Пришли и сломали, – повторял он.
– Вы Майкл Чирападано? – спросил Карелла.
– Это не он, – вмешалась хозяйка. – Почему вы вломились в дверь? Все вы, полицейские, одинаковые! Я ведь просила вас открыть дверь ключом.
– Я и открывал ее вашим проклятым ключом, – сердито возразил ей Карелла. – В результате чего я ее и закрыл. Дверь-то была открыта. Вы уверены, что это не Чирападано?
– Конечно, уверена. Как могла быть дверь открытой, когда я ее сама запирала.
– Наверно, наш друг воспользовался отмычкой? Так ведь, Майк? – спросил Карелла мужчину.
– Вы его сломали. Вошли и сломали, – продолжал повторять тот.
– Что сломали?
– Барабан. Вы, черт возьми, сломали барабан.
– Это вы его сами сломали.
– Вы меня ударили. Я бы не споткнулся, если бы вы меня не ударили.
– Кто вы? Как ваше имя? Как вы сюда попали?
– Сам сообрази, раз ты такой решительный?
– Почему вы оставили дверь открытой?
– Кому могло прийти в голову, что вы сюда подниметесь?
– Что вам здесь нужно? Кто вы такой?
– Мне нужны барабаны.
– Зачем?
– Чтобы их заложить.
– Заложить барабаны Майка?
– Да.
– Ну, хорошо. А кто вы такой?
– Вам-то что? Вы сломали большой барабан. Теперь я не смогу его заложить.
– Это Майк вас просил заложить его барабаны?
– Нет.
– Значит, вы их собирались украсть?
– Нет. Я собирался их у него одолжить.
– Понятно. Как ваше имя?
– Имеете револьвер и думаете, что вам все дозволено. – Он дотронулся до своей окровавленной щеки. – Вы поранили мне щеку.
– Действительно. Как ваше имя?
– Ларри Дэниелс.
– Откуда вы знаете Чирападано?
– Мы играли в одном оркестре.
– Где?
– В «Короле и Королеве».
– Вы его хороший друг?
Дэниелс пожал плечами.
– На каком инструменте вы играете?
– На тромбоне.
– Вы знаете, где сейчас Майк?
– Нет.
– Но вы знали, что его здесь нет, так ведь? Иначе вы бы не стали пробираться сюда тайком, открывать дверь отмычкой и красть его барабаны. Правильно?
– Я не собирался их красть. Я хотел одолжить их на время. Я рассчитывал отдать ему закладную квитанцию при встрече.
– Почему вам так необходимо закладывать его барабаны?
– Мне нужны деньги.
– Почему вы не заложите свой тромбон?
– Я его уже заложил.
– А, вы тот самый наркоман, о котором говорил Рэнди Симс?
– Кто?
– Симс – владелец «Короля и Королевы». Он говорил, что тромбонист в его оркестре имеет слабость к наркотикам. Вы и есть тот самый тромбонист, Дэниелс?
– Ну, положим, это я. Быть наркоманом не преступление. Я знаю закон. Со мной нет наркотиков. За мной нет ничего противозаконного, ничего, поэтому можете катиться ко всем чертям.
– Ничего, за исключением попытки кражи со взломом.
– Кража со взломом – чушь. Я хотел взять барабаны взаймы.
– Откуда вы знали, что Майка здесь не будет?
– Знал и все.
– Понятно. Но откуда? Вы знаете, где он находится в эту самую минуту?
– Нет, не знаю.
– Но вы же знали, что его здесь нет.
– Я ничего не знал.
– Наркоман, – вставила хозяйка. – Я так и знала.
– Где он сейчас, Дэниелс?
– Зачем он вам нужен?
– Нужен.
– Зачем?
– Потому что найдена принадлежащая ему одежда, которая может иметь отношение к убийству. И если вы скроете от нас информацию, вы будете привлечены к ответственности как соучастник. Ну так где он, Дэниелс?
– Я, правда, не знаю.
– Когда вы в последний раз видели его?
– Как раз перед тем, как он снюхался с этой красоткой.
– Какой красоткой?
– Танцовщицей.
– Бабблз Сиза?
– Да, именно так ее звать.
– Когда это было, Дэниелс?
– Я не помню точно дату. Это было за несколько дней до Дня святого Валентина.
– Двенадцатого?
– Я не помню.
– Майк не явился на работу вечером двенадцатого. Вы с ним виделись в этот день?
– Да. Правильно.
– Когда вы его видели?
– Где-то после полудня.
– И что ему от вас было нужно?
– Он сказал мне, что не придет играть в этот вечер, и дал мне ключ от своей комнаты.
– Зачем?
– Он попросил меня отнести его барабаны к нему домой. Когда мы закончили выступление, я упаковал его барабаны и принес их сюда, как он просил.
– Так вот как вы попали сюда сегодня. Ключ Майка все еще у вас?
– Да.
– И поэтому вам было известно, что его здесь нет. Он так и не востребовал свой ключ, так?
– Нет. – Дэниелс продолжал после некоторого молчания: – Я обещал позвонить ему на следующий день, и мы должны были встретиться, чтобы я мог отдать ему ключ. Я звонил, но никто не отвечал. Я звонил целый день, но никто не брал трубку.
– Это было тринадцатого февраля?
– Да, на следующий день.
– Он вам сказал, что будет проводить время с Бабблз Сиза?
– Ну, не так прямо. Но когда он давал мне ключ и номер телефона, он пошутил, сказав что-то вроде: «Только, Ларри, не звони мне среди ночи, потому что Бабблз и я спим очень крепко». Поэтому я и решил, что он будет с Бабблз. Послушайте, мне становится не по себе. Мне нужно скорее уйти отсюда.
– Надо расслабиться, Дэниелс. Какой номер телефона дал вам Майк?
– Я не помню. Послушайте, я не валяю дурака. Мне действительно надо уколоться.
– Какой номер телефона?
– О Господи, ну, как я могу вспомнить этот телефон? Это было в прошлом месяце. Послушайте, ради Бога, мне надо уйти отсюда. Я знаю признаки, у меня начнется что-то ужасное, если я не...
– Вы записали телефон?
– Что?
– Номер телефона? Вы его записали?
– Не знаю, не знаю, – простонал он, но вытащил бумажник и начал рыться в бумажнике трясущимися пальцами, все время бормоча: – Я должен уколоться, мне надо зарядиться, я должен выбраться отсюда. Вот, – наконец произнес он, – вот номер телефона, – протягивая Карелле карточку трясущимися руками. – Ради Бога, выпустите меня отсюда, пока меня не вырвало.
Карелла взял карточку.
– С рвотой придется потерпеть до полицейского участка, – сказал он.
* * *
Номер телефона на карточке был «Экономя» 8-3165. Из дежурного отделения Карелла позвонил в телефонную компанию. Трубку взял оператор и сразу же сообщил Карелле, что в его картотеке интересующий Кареллу номер не числится.
– Возможно, это незарегистрированный номер, проверьте, пожалуйста.
– Если это незарегистрированный номер, сэр, у меня он нигде не зафиксирован.
– Послушайте, это говорят из полиции. Я знаю, что вы не имеете права разглашать...
– Дело не в разглашении номера, сэр. Дело в том, что у меня его просто нет. Я хочу сказать, что у нас нет списка, который бы классифицировался как «Список незарегистрированных телефонных номеров». Вы понимаете меня, сэр?
– Да. Я понимаю вас. Но этот номер должен где-то числиться? Кто-то же, черт возьми, оплачивает счета по этому номеру. Кто-то же должен получать каждый месяц счет за пользование этим номером. Вот я и хочу знать, кому этот счет высылается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22