– Помедлив, он добавил:
– Мне трудно утолить голод. Пойдем со мной? Стало чрезвычайно трудно найти кого-нибудь в Баровии после заката. У меня всегда есть готовая еда.
Джандер внутренне содрогнулся. Он представил тюрьму, полную живых людей, как скот, загнанных в хлев, предназначенных для пропитания этого темного, элегантного господина. Но как может он сам порицать это, если столько лет утолял голод безумцами?
– Благодарю, нет. Я предпочитаю кровь зверей, пока получше не освоюсь в этой земле.
Страд в ответ рассмеялся. Это был страшный смех, но Джандер терпеливо смолчал.
– Ах, Джандер, если я могу тебя так называть, здесь ты не сможешь выжить на звериной крови.
– Может, это ты не можешь, твоя светлость, но я – смогу. Жаль, если это расстроило тебя.
– Нет, нет, это лишь развеселило меня. Лес в твоем распоряжении, но я не думаю, что ты сможешь утолить голод зверями из Свалических лесов. Я почему-то не думаю, что ты сочтешь их…, подходящими. Посмотрим, когда ты вернешься. Джандер, я здесь хозяин, – торжественно произнес Страд, – ты – мой гость и волен поступать, как пожелаешь.
– А если я скажу: «Благодарю, ваша светлость, но я хочу уйти сегодня же?»
– Тогда я скажу тебе: «Ты волен уйти, когда захочешь. Но твои вопросы останутся без ответов».
Джандер громко расхохотался на это, и даже Страд улыбнулся с ледяной холодностью:
– Мое любопытство, граф, это самые прочные оковы на свете. Благодарю тебя. Я принимаю твое приглашение.
– Что тебе требуется для этого? Под нами внизу – подземелье, и ты можешь…
– Благодарю, нет. Мне не нужен долгий сон, не нужен гроб. С твоего позволения я хотел бы укрываться в замке днем, когда светит солнце. Пока я скрыт от солнца, я в безопасности.
Джандер заметил с легкой тревогой, что своими словами застал Страда врасплох. Потрясение на миг промелькнуло в глубоких темных глазах. Страд быстро взял себя в руки, но Джандер знал, что выиграл еще одно очко у хозяина замка Равенлофт.
– Мой дом – твой дом. Но с одним исключением. В эту комнату, там, – он вытянул тонкий длинный палец к двери, видневшейся в стене, – не входить. Что там – мое дело. Если ты попробуешь ослушаться меня, то обнаружишь, что дверь заперта при помощи колдовства. Я прошу уважать мои желания.
Джандера тут же охватило любопытство, но он не имел права совать нос в чужие дела. Если графу хочется иметь комнату с тайнами – это его дело.
– Конечно.
– Тогда желаю доброй ночи – и доброй охоты.
Глава 8
Джандер медленно пробирался по лесу, бесшумно, как волк, выслеживающий добычу. Его инфракрасное зрение и слабый, рассеянный лунный свет, пробивающийся через листву, превратили лес в движущийся живой калейдоскоп теней и шорохов в поднимающемся от земли ночном тумане. Его окружали приглушенные звуки, издаваемые живыми существами, он чуял меняющийся запах теплой крови. Прямо над его головой на длинную ветку выскочила белка и, осмотревшись, изящно перелетела на соседнее дерево. Серая лиса застыла на месте и ее мех сверкал в лунном свете – расширившимися от ужаса глазами не отрываясь от неожиданно возникшей серебряной фигуры вампира. Мгновение два охотника смотрели друг на друга. Лиса метнулась обратно в лес, оставляя Джандеру свою добычу.
Джандер увидел своим инфразрением мягкие, теплые очертания большого зайца, забившегося под разлапистые ветви старой ели. Мягко, так же, как обращался к волкам, Джандер мысленно сказал зверьку: «Лиса ушла, все спокойно».
Тишина окутала лес. Лишь понизу дул легкий ветерок, шурша сухими листьями и опавшей хвоей. Заяц даже не успел дернуться, когда длинные сильные руки схватили его за уши и задние ноги. В горло зверька впились клыки, оказавшиеся острее лисьих зубов.
Джандер жадно глотал кровь – голод был сильнее непривычного вкуса жидкости. Затем он отбросил обескровленную тушку в ту сторону, куда бросилась лисица, обтер рот и поморщился. У заячьей крови все же был странный привкус – какая-то вяжущая сладость.
Вдруг Джандер почувствовал резкие боли в желудке, его замутило, он зашатался, колени подогнулись и он рухнул на четвереньки, извергнув только что выпитую кровь до капли. Дрожа, он наконец смог сесть. Заяц просто оказался больным, просто не повезло и нужно еще поймать какого-нибудь зверя.
На этот раз он подманил оленя – вполне здоровую на вид самку, которая не сводила с него печальных карих глаз, пока он высасывал ее кровь. И снова был неприятный привкус, и снова кровь не задержалась в его желудке. Джандер не мог понять, в чем дело. Ему лишь иногда требовалась человеческая кровь – и в Уотердипе он долгие годы существовал за счет крови животных. Он чувствовал – что-то неладное творится здесь, на этой земле, чувствовал с самых первых минут. Может быть, туман как-то изменил его, и теперь кровь животных он просто не может пить?
Это, пожалуй, единственное объяснение, которое приходило на ум, – но абсолютно нелогичное.
Страд знал об этом и ненавязчиво пытался предупредить его. Хозяин Равенлофта, признав победу эльфа над волками, наверняка забавлялся мыслью, что Джандеру придется лишь выворачиваться наизнанку после того, как он попробует звериной крови. Теперь их со Страдом счет сравнялся.
Как ни была ненавистна эта мысль, но Джандеру пришлось признать: чтобы выжить здесь, в Баровии, необходима человеческая кровь. Золотой вампир последовавшие четыре часа провел в тщетных поисках запаха какого-нибудь беспечного человека. Он обернулся волком и пробежал долгие мили, напряженно разыскивая возможную добычу. Несколько раз он натыкался на слуг Страда – бледные, с заостренными лицами вампирки шипели на него, прежде чем превратиться в летучих мышей. Джандер даже подумал напасть на цыганский табор, но тут же отбросил эту мысль. Вистани были осторожнее деревенских жителей, и, хотя Джандер мог насытиться почти незаметно для других, остроглазые цыгане наверняка бы заметили даже слабые следы его зубов на коже. И кроме того, Джандер сейчас был «гостем» Страда, и нарушение договора с цыганами, скорее всего, рассердило бы графа.
Запаха других людей в лесу не было, а быстрая пробежка по деревне лишь подтвердила, что жители Баровии привыкли надежно прятаться по домам на ночь. Уставший, расстроенный и голодный, Джандер сменил волчий облик на летучую мышь и полетел обратно в замок.
Хотя эта перспектива была противна ему, вампир был вынужден принять приглашение Страда.
Он приземлился во дворе, превратился из летучей мыши в туман, а потом – в эльфа и прошел в кабинет Страда. Ему нравилось находиться в этой комнате, хотя он всегда предпочитал открытое пространство. Кабинет, однако, производил впечатление меньшей заброшенности, чем остальные помещения замка. Когда он вошел в кабинет, то тут же уловил сладкий манящий аромат.
Человеческая кровь.
Острый приступ голода пронзил его; следуя за запахом, вампир прошел через двери. За кабинетом оказалась спальня – большая и чистая. Единственное окно было закрыто тяжелыми шторами красного бархата, через которые пробивался свет луны. Он посеребрил комнату, тускло блестел на медных витых канделябрах, отражался от полированного резного стола и другой мебели. Сама кровать была когда-то верхом роскоши, но сейчас дорогие покрывала сгнили, а подушки изрядно побила моль.
Джандер не обратил особого внимания на украшения комнаты. Он не отводил печального взора от одинокой фигуры у окна, которую лунный свет превратил в стройное юное привидение.
Она стояла у окна, задумчиво глядя на открывающийся ночной пейзаж. Слеза ползла по ее щеке, сверкая в лунном свете, как жемчужина на алебастре. Она казалась испуганной, но отрешенной от происходящего вокруг. Джандер подошел бесшумно, и молодая женщина не сразу почувствовала его присутствие. Он молча наблюдал, как она отвернулась от окна и села на кровать. Эта девушка была изумительным сочетанием девочки и женщины одновременно. О том, что она уже взрослая, свидетельствовали роскошные бедра и груди. Бледное круглое личико, напротив, было совсем детским, с большими, переполненными страхом глазами, прикрытыми длинными бархатистыми ресницами. Румянец на щеках и алая щель рта вновь вызвали острый приступ голода у Джандера.
– Госпожа, – начал он.
Она ойкнула и отшатнулась, инстинктивно попыталась закрыться руками, потом с трудом заставила себя лечь на кровать. На ней была лишь тонкая сорочка. Глубоко вздохнув, она решилась заговорить.
– Его светлость граф Страд фон Зарович прислал меня для вашего удовольствия, – произнесла она юным мелодичным голоском. – Я хочу сказать, что еще не тронута здесь, – она приложила палец к горлу, – и здесь, – она опустила ладони на холмик между бедер. Кровь стыда прилила к ее щекам, и она прикрыла глаза – длинные черные волосы закрывали половину лица. – Таков подарок моего господина его новому другу, – ее голос дрожал. Голод Джандера притупился, но вовсе не исчез. Он знал, что многие вампиры испытывают самые разные аппетиты к своим беспомощным жертвам. Понятно, что Страд специально подбирал ему эту добычу, но Джандер не мог принять такую жертву. Разве не достаточно лишить невинное создание лишь крови, не причиняя насилия душе и телу? Ему отчаянно хотелось, чтобы эта молодая женщина смогла сейчас оказаться дома, в безопасности, в кругу своей семьи, но его верхняя челюсть уже задрожала, а клыки удлинились от сладкого аромата крови. Голод пронзил его, и его сознание, как всегда, не в силах было справиться с непреодолимой потребностью в этой красной жидкости, дарующей жизнь.
Он опустился на кровать, похлопал ладонью рядом с собой.
– Как тебя зовут, малышка? – мягко спросил он.
– Наташа, – пролепетала она, не поднимая глаз.
– Иди сюда, Наташа, – попросил он. Она подползла к нему, и теперь, помимо аромата крови, он уловил металлический запах ее страха. Он осторожно отвел пряди темных волос с ее лица, печально посмотрел на нее. Она закрыла глаза и задрожала.
– Как Страд доставил тебя сюда? Наташа облизнула губы:
– Он послал карету в деревню. Он знал меня и попросил моего отца, чтобы тот отпустил меня. Мы должны во всем повиноваться нашему господину.
– Ты знала, для чего он привез тебя сюда?
Она замотала головой.
– Нет, – прошептала она, и в ее глазах вновь блеснули слезы. – Да! О боги, пожалуйста, молю, не делай мне больно! Отпусти меня домой! Я сделаю все, что ты хочешь, только не делай меня такой же, как ты сам, пожалуйста…
– Бедное дитя, – пробормотал он. – Посмотри на меня, Наташа.
Его беззвучный приказ прекратил ее истерику, она теперь не отводила зачарованного взгляда от его серебряных глаз.
– Ты ведь больше не боишься меня, так?
– Н-нет, – запинаясь, пробормотала она, все глубже погружаясь в гипнотический сон.
– Хорошо. Ты веришь мне, Наташа? Ты веришь, что я не сделаю тебе больнее, чем необходимо?
Ее карие глаза смотрели на него не отрываясь, она медленно кивнула, Джандер мягко взял ее золотыми ладонями за виски, склонил ей голову набок. Артерия на ее шее теперь ритмично пульсировала в лунном свете, заливавшем комнату. Он быстро обнажил клыки и погрузил их во влекущую плоть.
Как только его тело почувствовало кровь, он позабыл обо всем. Теперь Джандер жадно глотал, насыщался, не думая, сколь невинна эта молодая женщина, чувствуя лишь нахлынувшее тепло и прилив, обновление сил. Очень трудно было остановиться, чтобы не опустошить ее всю, но он смог это сделать.
Вампир облизнул липкую жидкость с губ, уложил девушку на кровать. Она еще дышала и была смертельно бледна, но все же жизнь не оставила ее.
Он встал и подошел к окну. Луна была окутана облаками, но по-прежнему ярко сияла в небе, маня к себе стаи летучих мышей. Джандер долго смотрел на раскинувшиеся внизу поля и леса, потом закрыл ставни, накрепко запер их.
Потом сел снова на кровать и задумался. В Уотердипе ему было достаточно крови одного зайца каждую ночь. Сейчас он из-за своего голода чуть не убил молодую женщину. Джандер несколько столетий мог бороться с самой природой своего проклятия – охотиться за людьми и насыщаться их кровью. Он по-своему отринул это проклятие, надеясь, что если будет питаться лишь кровью зверей или будет забирать у людей не больше, чем ему действительно нужно, то как-то сможет быть не таким страшным злом, как другие вампиры.
Теперь он уже не мог убежать от самого себя – даже понимание того, что он совершает, не могло подавить его всесильный голод.
Ему было тяжело осознать это – он закрыл лицо ладонями, глубоко вздохнул от смертельной усталости.
– Анна, – тихо простонал он, – Анна, как ты нужна мне.
– Правда?
В небе сияло солнце, а Джандер распростерся на кровати. Он поднял глаза на того, кто заговорил с ним, и увидел Анну, смотрящую на него любящим взглядом. Она положила загорелые ладони на бедра, каштановые волосы, которые солнце сделало ослепительно рыжими, были откинуты назад. Глаза ее смеялись:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
– Мне трудно утолить голод. Пойдем со мной? Стало чрезвычайно трудно найти кого-нибудь в Баровии после заката. У меня всегда есть готовая еда.
Джандер внутренне содрогнулся. Он представил тюрьму, полную живых людей, как скот, загнанных в хлев, предназначенных для пропитания этого темного, элегантного господина. Но как может он сам порицать это, если столько лет утолял голод безумцами?
– Благодарю, нет. Я предпочитаю кровь зверей, пока получше не освоюсь в этой земле.
Страд в ответ рассмеялся. Это был страшный смех, но Джандер терпеливо смолчал.
– Ах, Джандер, если я могу тебя так называть, здесь ты не сможешь выжить на звериной крови.
– Может, это ты не можешь, твоя светлость, но я – смогу. Жаль, если это расстроило тебя.
– Нет, нет, это лишь развеселило меня. Лес в твоем распоряжении, но я не думаю, что ты сможешь утолить голод зверями из Свалических лесов. Я почему-то не думаю, что ты сочтешь их…, подходящими. Посмотрим, когда ты вернешься. Джандер, я здесь хозяин, – торжественно произнес Страд, – ты – мой гость и волен поступать, как пожелаешь.
– А если я скажу: «Благодарю, ваша светлость, но я хочу уйти сегодня же?»
– Тогда я скажу тебе: «Ты волен уйти, когда захочешь. Но твои вопросы останутся без ответов».
Джандер громко расхохотался на это, и даже Страд улыбнулся с ледяной холодностью:
– Мое любопытство, граф, это самые прочные оковы на свете. Благодарю тебя. Я принимаю твое приглашение.
– Что тебе требуется для этого? Под нами внизу – подземелье, и ты можешь…
– Благодарю, нет. Мне не нужен долгий сон, не нужен гроб. С твоего позволения я хотел бы укрываться в замке днем, когда светит солнце. Пока я скрыт от солнца, я в безопасности.
Джандер заметил с легкой тревогой, что своими словами застал Страда врасплох. Потрясение на миг промелькнуло в глубоких темных глазах. Страд быстро взял себя в руки, но Джандер знал, что выиграл еще одно очко у хозяина замка Равенлофт.
– Мой дом – твой дом. Но с одним исключением. В эту комнату, там, – он вытянул тонкий длинный палец к двери, видневшейся в стене, – не входить. Что там – мое дело. Если ты попробуешь ослушаться меня, то обнаружишь, что дверь заперта при помощи колдовства. Я прошу уважать мои желания.
Джандера тут же охватило любопытство, но он не имел права совать нос в чужие дела. Если графу хочется иметь комнату с тайнами – это его дело.
– Конечно.
– Тогда желаю доброй ночи – и доброй охоты.
Глава 8
Джандер медленно пробирался по лесу, бесшумно, как волк, выслеживающий добычу. Его инфракрасное зрение и слабый, рассеянный лунный свет, пробивающийся через листву, превратили лес в движущийся живой калейдоскоп теней и шорохов в поднимающемся от земли ночном тумане. Его окружали приглушенные звуки, издаваемые живыми существами, он чуял меняющийся запах теплой крови. Прямо над его головой на длинную ветку выскочила белка и, осмотревшись, изящно перелетела на соседнее дерево. Серая лиса застыла на месте и ее мех сверкал в лунном свете – расширившимися от ужаса глазами не отрываясь от неожиданно возникшей серебряной фигуры вампира. Мгновение два охотника смотрели друг на друга. Лиса метнулась обратно в лес, оставляя Джандеру свою добычу.
Джандер увидел своим инфразрением мягкие, теплые очертания большого зайца, забившегося под разлапистые ветви старой ели. Мягко, так же, как обращался к волкам, Джандер мысленно сказал зверьку: «Лиса ушла, все спокойно».
Тишина окутала лес. Лишь понизу дул легкий ветерок, шурша сухими листьями и опавшей хвоей. Заяц даже не успел дернуться, когда длинные сильные руки схватили его за уши и задние ноги. В горло зверька впились клыки, оказавшиеся острее лисьих зубов.
Джандер жадно глотал кровь – голод был сильнее непривычного вкуса жидкости. Затем он отбросил обескровленную тушку в ту сторону, куда бросилась лисица, обтер рот и поморщился. У заячьей крови все же был странный привкус – какая-то вяжущая сладость.
Вдруг Джандер почувствовал резкие боли в желудке, его замутило, он зашатался, колени подогнулись и он рухнул на четвереньки, извергнув только что выпитую кровь до капли. Дрожа, он наконец смог сесть. Заяц просто оказался больным, просто не повезло и нужно еще поймать какого-нибудь зверя.
На этот раз он подманил оленя – вполне здоровую на вид самку, которая не сводила с него печальных карих глаз, пока он высасывал ее кровь. И снова был неприятный привкус, и снова кровь не задержалась в его желудке. Джандер не мог понять, в чем дело. Ему лишь иногда требовалась человеческая кровь – и в Уотердипе он долгие годы существовал за счет крови животных. Он чувствовал – что-то неладное творится здесь, на этой земле, чувствовал с самых первых минут. Может быть, туман как-то изменил его, и теперь кровь животных он просто не может пить?
Это, пожалуй, единственное объяснение, которое приходило на ум, – но абсолютно нелогичное.
Страд знал об этом и ненавязчиво пытался предупредить его. Хозяин Равенлофта, признав победу эльфа над волками, наверняка забавлялся мыслью, что Джандеру придется лишь выворачиваться наизнанку после того, как он попробует звериной крови. Теперь их со Страдом счет сравнялся.
Как ни была ненавистна эта мысль, но Джандеру пришлось признать: чтобы выжить здесь, в Баровии, необходима человеческая кровь. Золотой вампир последовавшие четыре часа провел в тщетных поисках запаха какого-нибудь беспечного человека. Он обернулся волком и пробежал долгие мили, напряженно разыскивая возможную добычу. Несколько раз он натыкался на слуг Страда – бледные, с заостренными лицами вампирки шипели на него, прежде чем превратиться в летучих мышей. Джандер даже подумал напасть на цыганский табор, но тут же отбросил эту мысль. Вистани были осторожнее деревенских жителей, и, хотя Джандер мог насытиться почти незаметно для других, остроглазые цыгане наверняка бы заметили даже слабые следы его зубов на коже. И кроме того, Джандер сейчас был «гостем» Страда, и нарушение договора с цыганами, скорее всего, рассердило бы графа.
Запаха других людей в лесу не было, а быстрая пробежка по деревне лишь подтвердила, что жители Баровии привыкли надежно прятаться по домам на ночь. Уставший, расстроенный и голодный, Джандер сменил волчий облик на летучую мышь и полетел обратно в замок.
Хотя эта перспектива была противна ему, вампир был вынужден принять приглашение Страда.
Он приземлился во дворе, превратился из летучей мыши в туман, а потом – в эльфа и прошел в кабинет Страда. Ему нравилось находиться в этой комнате, хотя он всегда предпочитал открытое пространство. Кабинет, однако, производил впечатление меньшей заброшенности, чем остальные помещения замка. Когда он вошел в кабинет, то тут же уловил сладкий манящий аромат.
Человеческая кровь.
Острый приступ голода пронзил его; следуя за запахом, вампир прошел через двери. За кабинетом оказалась спальня – большая и чистая. Единственное окно было закрыто тяжелыми шторами красного бархата, через которые пробивался свет луны. Он посеребрил комнату, тускло блестел на медных витых канделябрах, отражался от полированного резного стола и другой мебели. Сама кровать была когда-то верхом роскоши, но сейчас дорогие покрывала сгнили, а подушки изрядно побила моль.
Джандер не обратил особого внимания на украшения комнаты. Он не отводил печального взора от одинокой фигуры у окна, которую лунный свет превратил в стройное юное привидение.
Она стояла у окна, задумчиво глядя на открывающийся ночной пейзаж. Слеза ползла по ее щеке, сверкая в лунном свете, как жемчужина на алебастре. Она казалась испуганной, но отрешенной от происходящего вокруг. Джандер подошел бесшумно, и молодая женщина не сразу почувствовала его присутствие. Он молча наблюдал, как она отвернулась от окна и села на кровать. Эта девушка была изумительным сочетанием девочки и женщины одновременно. О том, что она уже взрослая, свидетельствовали роскошные бедра и груди. Бледное круглое личико, напротив, было совсем детским, с большими, переполненными страхом глазами, прикрытыми длинными бархатистыми ресницами. Румянец на щеках и алая щель рта вновь вызвали острый приступ голода у Джандера.
– Госпожа, – начал он.
Она ойкнула и отшатнулась, инстинктивно попыталась закрыться руками, потом с трудом заставила себя лечь на кровать. На ней была лишь тонкая сорочка. Глубоко вздохнув, она решилась заговорить.
– Его светлость граф Страд фон Зарович прислал меня для вашего удовольствия, – произнесла она юным мелодичным голоском. – Я хочу сказать, что еще не тронута здесь, – она приложила палец к горлу, – и здесь, – она опустила ладони на холмик между бедер. Кровь стыда прилила к ее щекам, и она прикрыла глаза – длинные черные волосы закрывали половину лица. – Таков подарок моего господина его новому другу, – ее голос дрожал. Голод Джандера притупился, но вовсе не исчез. Он знал, что многие вампиры испытывают самые разные аппетиты к своим беспомощным жертвам. Понятно, что Страд специально подбирал ему эту добычу, но Джандер не мог принять такую жертву. Разве не достаточно лишить невинное создание лишь крови, не причиняя насилия душе и телу? Ему отчаянно хотелось, чтобы эта молодая женщина смогла сейчас оказаться дома, в безопасности, в кругу своей семьи, но его верхняя челюсть уже задрожала, а клыки удлинились от сладкого аромата крови. Голод пронзил его, и его сознание, как всегда, не в силах было справиться с непреодолимой потребностью в этой красной жидкости, дарующей жизнь.
Он опустился на кровать, похлопал ладонью рядом с собой.
– Как тебя зовут, малышка? – мягко спросил он.
– Наташа, – пролепетала она, не поднимая глаз.
– Иди сюда, Наташа, – попросил он. Она подползла к нему, и теперь, помимо аромата крови, он уловил металлический запах ее страха. Он осторожно отвел пряди темных волос с ее лица, печально посмотрел на нее. Она закрыла глаза и задрожала.
– Как Страд доставил тебя сюда? Наташа облизнула губы:
– Он послал карету в деревню. Он знал меня и попросил моего отца, чтобы тот отпустил меня. Мы должны во всем повиноваться нашему господину.
– Ты знала, для чего он привез тебя сюда?
Она замотала головой.
– Нет, – прошептала она, и в ее глазах вновь блеснули слезы. – Да! О боги, пожалуйста, молю, не делай мне больно! Отпусти меня домой! Я сделаю все, что ты хочешь, только не делай меня такой же, как ты сам, пожалуйста…
– Бедное дитя, – пробормотал он. – Посмотри на меня, Наташа.
Его беззвучный приказ прекратил ее истерику, она теперь не отводила зачарованного взгляда от его серебряных глаз.
– Ты ведь больше не боишься меня, так?
– Н-нет, – запинаясь, пробормотала она, все глубже погружаясь в гипнотический сон.
– Хорошо. Ты веришь мне, Наташа? Ты веришь, что я не сделаю тебе больнее, чем необходимо?
Ее карие глаза смотрели на него не отрываясь, она медленно кивнула, Джандер мягко взял ее золотыми ладонями за виски, склонил ей голову набок. Артерия на ее шее теперь ритмично пульсировала в лунном свете, заливавшем комнату. Он быстро обнажил клыки и погрузил их во влекущую плоть.
Как только его тело почувствовало кровь, он позабыл обо всем. Теперь Джандер жадно глотал, насыщался, не думая, сколь невинна эта молодая женщина, чувствуя лишь нахлынувшее тепло и прилив, обновление сил. Очень трудно было остановиться, чтобы не опустошить ее всю, но он смог это сделать.
Вампир облизнул липкую жидкость с губ, уложил девушку на кровать. Она еще дышала и была смертельно бледна, но все же жизнь не оставила ее.
Он встал и подошел к окну. Луна была окутана облаками, но по-прежнему ярко сияла в небе, маня к себе стаи летучих мышей. Джандер долго смотрел на раскинувшиеся внизу поля и леса, потом закрыл ставни, накрепко запер их.
Потом сел снова на кровать и задумался. В Уотердипе ему было достаточно крови одного зайца каждую ночь. Сейчас он из-за своего голода чуть не убил молодую женщину. Джандер несколько столетий мог бороться с самой природой своего проклятия – охотиться за людьми и насыщаться их кровью. Он по-своему отринул это проклятие, надеясь, что если будет питаться лишь кровью зверей или будет забирать у людей не больше, чем ему действительно нужно, то как-то сможет быть не таким страшным злом, как другие вампиры.
Теперь он уже не мог убежать от самого себя – даже понимание того, что он совершает, не могло подавить его всесильный голод.
Ему было тяжело осознать это – он закрыл лицо ладонями, глубоко вздохнул от смертельной усталости.
– Анна, – тихо простонал он, – Анна, как ты нужна мне.
– Правда?
В небе сияло солнце, а Джандер распростерся на кровати. Он поднял глаза на того, кто заговорил с ним, и увидел Анну, смотрящую на него любящим взглядом. Она положила загорелые ладони на бедра, каштановые волосы, которые солнце сделало ослепительно рыжими, были откинуты назад. Глаза ее смеялись:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47