- Не стоит.
Я съел еще один орешек и сделал глубокий вдох. При этом самым удивительным мне показалось то, что я смог ощутить и все другие запахи - цветов, дорожной пыли, лошадиного пота. Единственным исключением был запах, исходящий от людей, которого я не чувствовал.
- Руутер, это просто невероятно, но твои орехи перебивают ужасные запахи людей.
- Эти орехи никогда не подведут, - ответил наш проводник, - если учесть, что вы теперь больше не считаете, что их употребление вызывает неприятный запах.
Услышав это, я остановился прямо посреди дороги.
- Что-о-о? Значит, и от меня теперь пахнет?
- Пожалуйста, без хвастовства, - ответил мне Руутер. - Это слишком неприлично.
ГЛАВА 17
Когда мы вошли в жилище Отважного Огхара, от стоявшего в нем крепкого запаха ладана у меня потекло из носа, а глаза заслезились, как будто в лицо мне бросили добрую пригоршню красного перца. Вошедшая вместе с нами Синдия собралась было обратиться к вождю омергунтов, но Огхар выбросил вперед руку и требовательно приказал:
- Тишина!
Синдия сделала шаг назад и посмотрела на Руутера. Тот ответил ей короткой загадочной улыбкой.
Огхар оказался глубоким старцем. Его наряд состоял из звериных шкур, а корона была сделана из человеческих костей и лицевой части черепа, в глазницах которого сверкали два рубина. Деревянный трон вождя стоял на возвышении, окруженном целым арсеналом зловещего вида оружия. Рядом с ним находились несколько слуг, которые также хлюпали носом, чихали и не переставая терли глаза. Те из них, кому посчастливилось стоять возле стен хижины, в редкие мгновения, когда Огхар отводил от них свой царственный взор, приникали к отверстиям в стене, чтобы сделать быстрый глоток свежего воздуха. Огхар стремительно повернулся к одному из слуг и резко пролаял:
- Приведи сюда Кози.
В следующее мгновение слуга бросился ничком на пол.
- Слушаюсь, о великий Огхар!
Затем, резко вскочив, бросился вон из хижины выполнять распоряжение своего грозного повелителя.
- Великий вождь! - начала Синдия. - Мы пришли, чтобы...
- Обождите, сейчас придет Кози! - оборвал ее Огхар.
В хижину вбежал какой-то пожилой человек, который тут же распростерся перед троном Огхара, не смея поднять глаза на своего владыку.
- Ты звал меня, о великий вождь?
- Гнусный мерзавец, - ответил ему Огхар. - Мразь! Собака! Подонок! Скотина!
Похоже, что тот, кого именовали Кози, был в немилости у вождя. Он распростер перед собой руки, по-прежнему не поднимая лица от пола.
- О великий Огхар! Могу ли я осмелиться и выразить тебе мое страстное желание исправить допущенные мною ужасные промахи?
- Когда ты скроешься прочь с глаз моих, Кози, то займись этими чужаками! - Огхар указал на нас. - Не подведи меня в очередной раз, Кози.
Кози самым непостижимым образом удалось покинуть хижину, оставаясь в прежнем положении и не отрывая лица от пола. При этом он умудрился сказать Синдии:
- Следуйте за мной, иначе умрете.
Оказавшись за стенами хижины, Кози быстро вскочил на ноги. Было видно, что его переполняет гнев.
- Где этот дьявол Олассар с его злокозненной шкатулкой?
Синдия указала на меня и сказала:
- Наш друг Корвас - наследник дела Олассара.
Кози бросил быстрый взгляд на привязанную к моему поясу божественную шкатулку.
- Вот она! Эта мерзкая штуковина!
Затем он перевел взгляд со шкатулки на мое лицо. Выражение его собственного было, мягко говоря, страшноватым.
- Насколько я понимаю, вы были не слишком довольны поведением моего предшественника.
Услышав эти слова, Кози сплюнул на землю.
- Раньше я был самым близким подданным Огхара, его первым советником. Я командовал его армией. Я был богат и пользовался безграничным уважением вождя. Так продолжалось до тех пор, пока в долине не появился Олассар со своей проклятой коробкой. Армии у меня больше нет, вождь стыдится своих подданных и во всем этом обвиняет меня!
Руутер с отвращением сплюнул и указал в направлении юга, туда, где находились рощи удивительных ореховых деревьев.
- Ты хочешь занять место Коула?
- Выражайся яснее, Руутер!
Проводник покачал головой.
- Если ты хочешь плачем стряхивать с дерева орехи, тогда веди себя так, как он. Если хочешь получить ответы, задавай вопросы.
- Ответы?
- Да, ответы.
- Ты имеешь в виду эту штуковину? - Кози указал на волшебную шкатулку. Его сердитый взгляд сделался еще более мрачным, когда он впился им в меня. Мне показалось, что глаза Кози излучают нестерпимый жар. - Моя нынешняя проблема есть результат недавних событий. Как может эта твоя шкатулка помочь омергунтам? Я скорее лягу в постель с сотней ползучих гадин.
- Странно, - ответил я, когда исходивший от моего собеседника жар достиг моего лица. - Я не знал, что твоя мать все еще занимается этим.
В следующее мгновение в руке Кози появился острый кинжал, а я поспешил выхватить свой нож. Между нами тут же встала Синдия.
- Послушайте, ни к чему хорошему это не приведет.
Кози указал на меня своим смертоносным клинком.
- Пусть он извинится! Он оскорбил мою мать. Синдия вопросительно взглянула на меня.
- Корвас?
- Очень хорошо.
- Что очень хорошо? - требовательно произнес Кози.
- Я сказал, не подумав, Кози. Приношу свои извинения.
Кози неторопливо вернул кинжал в ножны. Затем сделал глубокий вдох, посмотрел куда-то в пространство и сказал:
- Много лет назад в наших краях появился Олассар со своей шкатулкой. До его прихода мы были гордым, воинственным племенем, которого боялись все обитатели Заколдованных гор. - Кози сложил на груди руки. - Наш добрый повелитель - а не я - стремился к тому, чтобы положить конец нашим войнам с дагами, чаками и серкерами. Не успел он произнести эти слова и помолиться своему богу, как прибежали дети с известием о том, что в долине появился чужестранец. Это был Олассар. Мой вождь потребовал, чтобы Олассар пришел к нему. Вместе со шкатулкой в наши края пришел старый обманщик, который объяснил нам, как ею пользоваться. Если вождю и его подданным действительно нужно было положить конец войнам, шкатулка обязательно находила для этого способ.
- Но ведь у вас нет армии, - сказал я. - Жизнь в вашей долине кажется мирной, а ее обитатели, судя по всему, пребывают в достатке и благоденствии. Видимо, Олассар со своей шкатулкой принес мир в ваши края.
- Все это слишком хорошо. - Кози какое-то время молчал, затем грустно покачал головой. - Шкатулка посоветовала всем нам употреблять в пищу плоды орехового дерева бат. Она также объяснила, как можно насадить целые рощи этого дерева и как добывать орехи. По ее совету мы стали сажать их и научились выплакивать у деревьев их плоды. Мы начали есть эти орехи, и от нас стало дурно пахнуть. Скоро уже никто не захотел нападать на нас, и над нами, омергунтами, все начали безжалостно насмехаться. Из-за нашего запаха все теперь думают, что мы глупые и невежественные грязнули. Вы, наверное, слышали о нас всякие шуточки? Например, о том, почему берега океана Илан черные? Потому что там искупался омергунт.
- Нет, - выдавил из себя я. - Никогда не слышал ничего подобного. Извините.
Синдия легонько отодвинула меня в сторону и заговорила, обращаясь к Кози:
- Огхар получил то, что ему было нужно, верно?
- Послушайте, жрица, он не хотел, чтобы его племя сделалось всеобщим посмешищем.
- Извините меня, - вмешался я в разговор. - Но почему жилище Огхара так сильно провоняло ладаном? Я там чуть не задохнулся.
- Чтобы всем остальным неповадно было, - ответил Кози. - Мой вождь отказался есть орехи бата. Однако никто не следует его примеру. В целом наш народ доволен тем, что наступил мир и что больше не нужно содержать армию. Вот поэтому Огхару и понадобился новый способ противостоять запахам его подданных.
- Но почему бы ему тогда не приказать своим подданным отказаться от орехов и наказывать тех, кто не подчиняется его приказу?
- Наш Огхар очень добрый и милосердный повелитель.
- Я могу понять, почему орехи едят в долине, но мне неясно, зачем это делают за ее пределами? - обратился я к Руутеру.
Мой собеседник улыбнулся.
- Ни в одном из придорожных городов, даже в самом Искандаре, меня еще ни разу не ограбили. Когда я торгуюсь на базаре, мне никогда не приходится расталкивать толпу, и купцы всегда стараются обслужить меня как можно быстрее. Когда я начинаю настаивать на своей цене, решительность торговцев начинает быстро идти на убыль.
- А вам не все равно, что о вас думают окружающие?
- Никакой разницы, - отрицательно покачал головой омергунт.
- Сногсшибательно, - восхищенно откликнулся я и повернулся к Кози: - А вы? Вы тоже продолжаете есть эти орехи?
- Разве я похож на идиота? Конечно же, ем. Иначе бы я просто умер в этой долине.
Синдия посмотрела на хижину вождя.
- Неужели он хочет, чтобы снова начались войны?
- Нет, но он страстно желает, чтобы в его подданных снова поселился страх.
Ах да, подумал я, посмотрев на волшебную шкатулку. Это то, чего он хочет. Но что именно ему действительно нужно?
ГЛАВА 18
Лицо Огхара Отважного светилось каждой частичкой света, излучаемого черепом, который украшал его корону.
- Кози сказал, что переговорил с вами, - заявил он. - Что же предлагает эта ваша чертова коробка? Что мне сейчас нужно?
- Орехи.
Исходившее от вождя сияние приобрело характер явственно ощутимой угрозы.
- Выражайся яснее, чужестранец!
- Ешьте орехи. - Я протянул ему листок бумаги, полученный от шкатулки. - Я спросил у нее, что вам нужно, и она ответила: «Орехи».
Я почувствовал, что мою правую руку что-то толкнуло. Когда я перевел взгляд на шкатулку, один из ящичков стал беспрестанно открываться и закрываться. Я поспешил поклониться вождю омергунтов:
- Прости меня, Огхар.
Взяв в руки подарок Олассара, я заглянул в открывшийся ящичек.
- Похоже, это вторая часть записки. Прежде чем изучить ее, шкатулка советует сначала съесть орехи и проветрить помещение.
Огхар встал и энергично ткнул пальцем в мою сторону:
- Что ж, неплохо, Корвас. Я знаю, что считаюсь добросердечным владыкой, однако вовсе не пойду против собственной натуры, если прикажу связать тебя и выставить на всеобщее обозрение на деревенской площади - без всяких там орехов!
Пока я мысленно представлял себе подобный мрачный поворот судьбы, вождь съел несколько орехов, а его слуги потушили все лампады с ладаном и открыли двери хижины. Когда дым немного рассеялся, я вежливо поклонился и сказал:
- Вот видишь, великий Огхар, божественная шкатулка на твоих глазах выступила в роли глотка свежего воздуха.
- Ну что ж, давай! Покажи мне, как ты изменишь мнение всего остального мира о моем народе.
- Насколько я понимаю содержание записки, великий Огхар, нужно изменить вовсе не мнение других народов. Окружающий мир с радостью исповедует свою религию. То же самое можно сказать и о твоем народе, сделав исключение для Кози и собирателей орехов. Последние находят счастье в собственном несчастье и неизбывной скорби, потому что такова их жизнь. Остаетесь только ты и Кози.
- Ты сказал, что я - тот, кому нужны перемены.
- Да. Тебе и Кози, великий Огхар.
- Я вижу позорный столб на деревенском рынке, Корвас, и на нем начертано твое имя. - Огхар сложил на груди руки. - Очень хорошо, как же ты собираешься изменить меня?
- Я не могу изменить тебя, Огхар. Только великий вождь может изменить великого вождя.
- Что стоит за твоими словами, Корвас? Выражайся яснее и не уподобляйся оракулу.
Пожалуй, вождь отчасти был прав.
- Я думаю, это просто означает, что только ты сам, Огхар, можешь изменить себя.
Я нервно облизал губы, поскольку был не слишком уверен в том, что предложение шкатулки принесет желаемый результат. Я снова посмотрел на Кози.
- Вождю необходимо кое-что написать.
- Бумаги и угля! - рявкнул тот, обращаясь к одному из слуг, который практически в мгновение ока принес требуемое, затем рухнул на колени перед троном и протянул своему владыке бумагу и карандаш.
Вождь взял их и, положив лист на широкий подлокотник кресла, вопрошающе поднял на меня брови.
- Изложи на бумаге весь свой собственный стыд и стыд за свой народ, Огхар!
- Что?
- Напиши все это на бумаге, великий вождь! Напиши все самое плохое, что есть у тебя на сердце.
Последовала довольно долгая пауза, нарушаемая лишь усердным скрежетанием угольного карандаша по бумаге. Наконец скрежет прекратился.
- Очень хорошо.
Прежде чем приступить ко второй части задуманного, я испытал легкое головокружение.
- А теперь напиши о своей уязвленной ложной гордости.
Возникла очередная пауза, вскоре нарушенная новым скрежетом карандаша. Закончив писать, вождь поднял голову и посмотрел на меня:
- Ты когда-нибудь видел, как поднимается под ногтем большого пальца ноги волдырь после прикосновения к нему раскаленного добела железа?
- Нет. Думаю, что никогда этого не видел.
- Это очень больно. Особенно больно становится после того, как то же самое проделывается со всеми остальными пальцами на руках и на ногах. Волдырь постепенно наливается жидкостью, но не может лопнуть, потому что на него слишком сильно давит ноготь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36