Нам Као, супруга Наморы Безобразного, застукала своего благоверного на горячем.
И понеслась…
И понеслось!
ГЛАВА 17
Милталкон и Бакандор долго рассматривали таинственный ларец. Состояние у них было двойственное. С одной стороны, еще в далеком безрогом детстве, когда маменька укачивала их в колыбельке, она рассказывала сказку об одной чересчур любопытной деве, копавшейся в чужом имуществе. Помнится, именно на нее возлагалась ответственность за все болезни и гадости, происходящие ныне на свете.
Брать на себя такую ответственность молодые минотавры не хотели.
С другой стороны, открывшийся их взорам тайник хранил столько непонятных и странных вещей, что голова шла кругом. А в ларце, возможно, находится объяснение или хотя бы ключ к семейным секретам.
Бакандор осторожно поднял ларец - тот оказался не слишком тяжелым - и потряс его. Внутри едва слышно брякнуло.
- Ну что? Что будем делать? - спросил Милталкон. - Дерзаем? Или линяем?
Еще пару минут назад он был готов совершить несанкционированный взлом, но воображение некстати подсунуло ему облик разгневанной родительницы со скалкой в руках, и юный минотавр обнаружил, что решимость стремительно его покидает.
Бакандор вытащил из-за пояса кинжальчик и поковырялся в замке. Впрочем, осторожно, без чрезмерного энтузиазма.
- Не поддается.
- А ты поверни в другую сторону.
- Все равно не открывается.
- Сильнее.
Бакандор закряхтел. Сил ему было не занимать, но старые мастера свое дело знали.
- Руками не ломай - бесполезно, - произнес за спиной Бакандора голос Мунемеи, и юный минотавр едва не хлопнулся в обморок.
О педагогическом таланте мадам Топотан и ее необычайных успехах на ниве воспитания подрастающего поколения ходили легенды. Попасть в очередную легенду сыновья не хотели.
- Ну-с, молодые люди. Чем заняты на досуге?
- Изучаем семейную историю, - выдохнул Милталкон.
- И как успехи?
- Не открывается, - вконец растерялся Бакандор.
- Разумеется, - кивнула Мунемея. - Лучшие умы старались, чтобы не открылось… Я кому говорила - в эту часть лабиринта ни ногой?! Я что - должна рычать на все Пегасики?!! А ну брысь отсюда!
Милталкон, очевидно, понял, что все равно умирать, и решил погибнуть с пользой.
- А вот не уйду, пока вы хоть что-нибудь нам не объясните. Мы имеем право знать…
- Ты имеешь право выбрать место на кладбище, - намекнула родительница. - А большего пока не заслужил.
- Ну право, маменька, - загудел Бакандор, памятуя наставления Тапинагорна Однорогого из главы двадцать шестой о том, что вся сила минотавров - в единении. - Право, вы могли бы просветить нас. А то ведь странно получается - у семьи, оказывается, есть тайны. А мы об этом ничего не знаем.
Мунемея смягчилась.
- Тайна остается тайной до тех пор, пока о ней никто не подозревает, - пояснила она.
- Мудро, - согласился Милталкон. - Однако обидно.
- Бакандор, сынок, - добрым голосом сказала Мунемея. - Поставь ларчик на место. Не делай из матери детоубийцу.
Минотавр вздохнул и выполнил ее просьбу.
- Марш заниматься, - приказала заботливая мать. - А я пойду сделаю на ужин отбивные. И сама душу отведу…
- …и нам как-то спокойнее, - согласился Милталкон.
Вечером, совершенно добровольно вызвавшись помыть посуду и прибрать на кухне, братья совершили последнюю попытку.
- Что там все-таки в ларчике? А? - жалобно спросили они.
Мунемея надолго задумалась.
- Как бы вам объяснить попроще, - сказала она, когда они уже поняли, что не получат ответа, и даже успели с этим смириться. - Там спрятана совсем другая жизнь. И совсем другая смерть.

* * *

Главное на войне - догадаться, что происходит по ту сторону холма.
Герцог Веллингтон
- Знаете что, - вправе сказать нам честный и неравнодушный читатель, - это все чудесно, конечно, но где же Думгар? Разве кассарийские войска делятся на две, а не на три части? Разве события развиваются только на правом фланге и в центре? А что же с тем, кто ушел в одиночку защищать Безымянное ущелье?
Разумеется, наш честный и неравнодушный читатель окажется прав.
Думгар - это отдельная страница истории о битве при Липолесье. Скорее даже - отдельная глава.
Хотя мы до сих пор не упоминали об этом в нашем повествовании, но Каванах Шестиглавый обратил свой взор на заманчивое ущелье буквально через несколько минут после начала сражения. Он был слишком хорошим полководцем, чтобы не использовать возможность зайти в тыл своему противнику, и чересчур искушенным стратегом, чтобы не понимать, что генерал Топотан эту возможность предусмотрел и меры принял. Каванах счел разумным принять контрмеры и посмотреть, чьи меры окажутся более действенными.
Первым атаковать Безымянное ущелье отправился Кальфон, граф Торрейруна, Погонщик Душ со своими легионами Падших. Отсутствовал он совсем недолго, вернулся поспешно, в пояснения особо не вдавался, а на наводящие вопросы отвечал скупо. С неприсущей ему сдержанностью. Между ним и маршалом состоялся примерно такой диалог.
- Ну? - спросил Каванах. - Как?
- Да так, - скромно ответил Кальфон, ловко избегая ненужных подробностей. - Я, пожалуй, обрушусь на центр.
- Вам был поручен левый фланг.
- Не стоит, милорд, - поморщился Кальфон. - Давайте я лучше обрушусь на правый фланг.
- Давайте я буду решать, куда вы обрушитесь!!! - взъярились две или три головы маршала Тьмы. - Что там такое, в этом ущелье?
- Незачем туда ходить, - убежденно ответил Свирепый. - Не стоит. Зачем нам это?
- Ударить в тыл, - опешил Каванах.
- Не надо, - поморщился Погонщик Душ. - Не советую.
- Вас что - разбили наголову?
- Еще нет, - сказал Кальфон. - Но я бы не напрашивался.
- Вы струсили? - изумился Шестиглавый.
- Я не геройствовал, - уточнил Свирепый.
- Ладно, - смилостивился Каванах, понимая, что перестает что-либо понимать, а убивать собственного генерала во время сражения, по меньшей мере, расточительно. - Обрушивайтесь на центральный отряд Кассарийца.
И вызвал полковника Даэлиса.
Принявший командование над легионами Предателей, Даэлис потратил на атаку левого фланга еще меньше времени, чем Кальфон. Как заметил по этому поводу Тамерлис, складывалось впечатление, что ему доплачивают за скорость. Когда он вернулся пред светлые очи маршала, у них случился такой разговор.
- Были на левом фланге? - спросил Каванах.
- Был, - отвечал Даэлис.
- Атаковали ущелье?
- Не совсем.
- Как можно не совсем атаковать? - полюбопытствовал маршал.
- Совсем не атаковал, - уточнил Даэлис.
- О последствиях задумывались?
- Неоднократно.
- К каким выводам пришли?
- А давайте я обрушусь на правый фланг! - предложил полковник, и Каванах подумал, что это совпадение ему не нравится.
- Я приказывал обрушиться на левый фланг, - сдержанно напомнил он, прилагая все усилия, чтобы не сожрать одного из лучших бойцов Князя Тьмы.
- Туда ходить не надо, - быстро сказал Даэлис. - Зачем? Бессмысленно.
- Зайти в тыл Зелгу.
- Не стоит. Есть и другие способы.
- Что там такое? - уточнил маршал.
- Да ничего особенного. Просто лучше обходить левый фланг стороной.
- Еще какие-нибудь предложения?
- О да!!!
- Какие?
- А давайте я обрушусь на центральный отряд.
- И вас не смущает тварь Бэхитехвальда? - подозрительно спросил Каванах.
- Уже нет, милорд, - браво отрапортовал Даэлис.
Вызывая знаменитого на весь Ад Дьюхерста Костолома с его воинами, Каванах уже втайне знал результат, просто не хотел признаваться в этом даже самому себе.
Дьюхерст Костолом, казалось, был сработан из цельной глыбы гранита. От его поступи колебалась земля, от одного его удара камни превращались в песок. Умом природа его не наделила. Он брал другим. Барон Дьюхерст всегда шел напролом, и эта тактика никогда его не подводила.

Голиаф не был умен. Ему это было не нужно.
Габриэль Лауб
«Если он не захватит Безымянное ущелье, - думал Каванах, разглядывая громоздкую фигуру своего офицера, - то пробьет рядом новое».
Костолом никогда не славился быстротой. Скорее уж, стоит признать, что он считался медлительным и неповоротливым. Никто бы не выбрал его на роль легконогого вестника, если бы хотел передать важную новость в этом же столетии. Тем большее впечатление произвела на маршала Тьмы скорость, с какой Костоломы вернулись на принадлежащий демонам берег Тутоссы.
- Ну что там? - почти приветливо спросил Каванах, обнаружив перед собой запыхавшегося демона.
- Да ну его, это ущелье, - прогудел Дьюхерст, стараясь казаться безразличным. - Так, ничего особенного, длинная дыра в горах.
- Я приблизительно так и представлял.
- Угу.
- Красивое?
- Угу.
- Так я и думал. Что-нибудь особенное заметили?
- Угу.
- Что?
- Может, я лучше ударю по правому флангу?
Шестиглавый чуть не подавился.
Во-первых, это было уже не совпадение. Это была статистика.
Во-вторых, Дьюхерст Костолом самостоятельно породил мысль. Такое могло произойти только после очень сильного потрясения, а Каванах плохо представлял себе силу, способную поколебать несокрушимого демона, как в прямом, так и в переносном смысле.
Отпустив Костоломов резвиться на правом фланге, Каванах серьезно задумался. Ему очень не хотелось отправлять в бой отряды Моубрай. Он не понимал чувств дочери, он вообще не слишком понимал, зачем ей эти чувства - ведь без них гораздо легче. Но втайне ей все-таки сочувствовал, не усматривая в том парадокса.
Однако другого выхода он не видел.
Лучшие воины Князя Тьмы очухивались сейчас после турнира в подземных чертогах и морально готовились к неприятной беседе со своим повелителем. Остальные буксовали на кассарийской стороне реки. Каванах мог выбирать только между Эдной Фаберграсс и Моубрай Яростной. И он выбрал последнюю.
Выбор был сделан верно. Именно его дочь установила рекорд скорости. Когда она вернулась в расположение адских войск, Каванаху показалось, что она никуда и не уходила.
- Даже не думай, - заявила Моубрай, предвосхищая вопросы и подтверждая статистику. - Лучше сосредоточить все внимание на правом фланге.
- Дался вам этот правый фланг! - взвыл Каванах.
- Сейчас все объясню. - И Яростная успокаивающе погладила отца по чешуйчатой руке. - Все очень просто…

* * *

Аргументы следует не считать, а взвешивать.
Цицерон
Довольно легко добравшись до ущелья, Кальфон не видел особых трудностей и в перспективе. Точнее, не видел до тех пор, пока взгляд его не упал на странную скалу, громоздившуюся у самого узкого входа и почти полностью его закрывшую. Скала сия была необычна тем, что как раз в эту минуту сменила положение.
Какой-то короткий миг демон все еще надеялся, что это результат магического воздействия и ситуация сама собой образуется. Хотя мудрый внутренний голос уже нашептывал ему, что это совсем не так. А когда скала приветливо помахала ему рукой, Кальфон окончательно понял, что влип. Он очень любил и уважал герцогского домоправителя Думгара. К тому же он его всегда побаивался. И уж совсем не хотел столкнуться с ним в открытом противостоянии.
- Добрый день, милорд, - приветливо сказал между тем голем. - Какими судьбами?
- Добрый день, - грустно откликнулся граф Торрейруна. - Я здесь, уж извините, с атакующими намерениями.
- Жаль, - искренне огорчился Думгар. - Жаль. Я полагал вас воспитанным молодым человеком.
Кальфон потупил глаза. Он с необыкновенной отчетливостью вспомнил себя в подростковом возрасте. Каменный голем держит его за шиворот курточки, и он висит в этой несокрушимой руке, а Думгар по-отечески отчитывает его за попытку намазать липкой смолой любимое кресло Эдны Фаберграсс - в ту пору правящей герцогини Кассарийской.
Трудно воевать против того, кто шлепал тебя за детские шалости.
- Ай-ай-ай, - покачал головой голем. - Опять взялись за старое? Я огорчен.
Погонщик Душ представил себе, что будет дальше. Он слишком хорошо помнил тяжесть Думгаровой десницы, чтобы рискнуть повторить этот опыт, к тому же - на глазах у собственных воинов. Но голос долга был еще слышен, и Кальфон совершил робкую попытку исполнить приказание маршала.
- Мне бы пройти через ущелье, - попросил он.
- С какой целью?
- Ударить в тыл вашим войскам.
- Понимаю, - ответил Думгар. - Разумно. Но я для того тут и стою, чтобы никто не ударил в тыл мессиру да Кассару.
- Я вижу. - И Кальфон поник, как сорванный неделю назад лютик.
- Я бы рад служить, но - увы! - И Думгар развел руками.
Падшие заволновались. Они боялись его куда больше, чем своего непосредственного командира, и с этим уже ничего нельзя было поделать.
Непосредственный командир переступил на кривых ногах и шмыгнул носом. Свою шипастую палицу он смущенно вертел в руках.
- А если мы все-таки чуть-чуть повоюем? Для очистки совести? - предложил он.
- Да сколько угодно, - приветливо закивал Думгар. - Чуть-чуть не обещаю, а в остальном - я к вашим услугам.
Кальфон честно взвесил аргументы. Озарило его буквально сразу.
- Тогда я, пожалуй, пойду.
- Всего доброго.
- А вы будете тут? Если что?
- Конечно. Если что - заходите.
- Так я пошел?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61