Ты стоишь даже дороже.
– Меня не интересуют твои комплименты. Ты, желтая мразь, – горячо ответила Верчия.
– А нас – твои оскорбления, красотка, – ответил Ин Ин. – Ты ведешь себя безрассудно, как самка мармелота, но нам это нравится. Мы много таких укротили.
– К твоему похотливому бесчестью и их невыразимому стыду.
Ин Ин усмехнулся.
– В этом смысле ты найдешь многих, кто не согласится с тобой. Но мы не будем спорить. Мы никогда не спорим, поскольку нет смысла. С нашей стороны было бы даже нечестно спорить. – Он повернулся к дворянину, доставившему картину. – Дай-ка мне глянуть на контракт с… с этим безымянным торрого, – приказал он.
– Можешь не называть его имя, а можешь назвать его Заналотом из Мернерума, мне все равно, – сказала Верния.
– Кто тебе сообщил? – сердито спросил Ин Ин.
– Никогда не догадаешься, а я не скажу, – дерзко ответила Верния.
– Что ж, хорошо. Это и не важно. Все равно ты скоро все узнаешь.
Он взял свиток из рук дворянина и принялся читать.
– Хм. Так я и думал. В контракте говорится, что мы встречаемся с ним у бухты острова Валькаров, один наш корабль, один его, утром четырнадцатого дня девятого эндира в четыре тысячи десятый год от рождества Торта. В день предыдущий он высаживает на остров рабов и сокровища под охраной. Когда наш командир убедится, что оговоренные рабы и сокровища находятся на острове, он доставляет к торрого Мернерума ее императорское величество Вернию из Рибона. И здесь не сказано, что доставляет «нетронутой», и, стало быть, ни один пункт данного контракта не запрещает нам использовать Вернию из Рибона в качестве нашей наложницы до дня ее встречи с Заналотом.
Он шевельнул пальцем, и двое из оставшихся позади Вернии охранников встали по бокам ее.
– Отведите ее в сераль, – приказал он, – и скажите Уфе, чтобы та подготовила ее к вечернему визиту короля. Мы почтим ее светом своего присутствия. Мы щедры.
– Его величество Ин Ин, рого Хьютсена, самый великодушный, – вскричали придворные, а Вернию, с упавшим сердцем, вывели из зала.
Глава 11
МОРСКИЕ КРЫСЫ
Едва руки Грендона коснулись воды, после того как он прыгнул с трапа, он повернул их так, чтобы инерция движения увлекла его под причал. Минуту спустя, вынырнув, он с удовлетворением увидел рядом с собою Кантара и Сан Тоя. Сверху затрещали торки, осыпая пулями то место в воде, куда прыгнули беглецы.
– Знаешь тут места? – спросил Грендон желтого человека. – Где можно спрятаться?
– Для начала надо пробраться за тот склад, – ответил Сан Той. – За мной.
Несмотря на свою тучность, он оказался отличным пловцом. Позже Грендон узнал, что все хьютсенцы в воде чувствуют себя как рыбы, становясь даже более проворными, нежели на суше. Но непосредственно сейчас ему приходилось прикладывать немало усилий, чтобы удержаться за пиратом, в то время как Кантар тащился сзади.
Сан Той быстро вывел их к узкому проходу между двух каменных стен – фундаментов складов. Наверху кричали, ругались и бегали.
Добравшись до прохода, пират подождал остальных. Здесь было так сумрачно, что Грендон с трудом различал лица спутников.
– Они спустят лодки и быстрых пловцов, – прошептал Сан Той, – но если мы будем вести себя тихо, возможно, нам удастся скрыться от них. Скоро стемнеет, а темнота – наш союзник. А сейчас идите за мной, не разговаривайте и не плещите водой.
Они двинулись дальше, с пиратом во главе. Над их головами, поверх опор, тянулись доски уличных покрытий, футах в пятнадцати над ними. Через равные интервалы футов в пятьдесят опоры сменялись фундаментами домов. Открытые отверстия для рыбной ловли перед жилищами пропускали достаточно дневного света. Здесь же, у фундаментов, стояли многочисленные лодки, спуститься к которым можно было по торчащим вверх шестам.
Сан Той, однако, избегал передвижений впереди домов, в районах расположения отверстий для рыбалки, держась позади строений, где было так темно, что видимость ограничивалась лишь несколькими футами.
Они недалеко ушли, когда стало ясно, что организованное преследование началось. Отовсюду спускались сверху по шестам в лодки вооруженные хьютсенцы. Вскоре кругом плавали лодки, освещались темные закоулки, в узкие места, куда не могла добраться лодка, посылались пловцы с ножами, зажатыми в беззубых ртах.
Поначалу Сан Тою без труда удавалось скрываться от лучей фонарей, но по мере того, как преследователей становилось все больше, от него требовалось и больше ловкости. Не раз беглецам приходилось прятаться буквально за столбами, когда лодки с преследователями проплывали в каких-нибудь нескольких футах. Не имея возможности спросить, Грендон подозревал, что пират ведет их в какое-то укромное местечко, поскольку, несмотря на различные отклонения, вызванные охотой за ними, Сан Той держался общего определенного направления.
Наконец трое оказались в таком месте, где дальше, казалось, двигаться некуда. Почти полностью окруженные многочисленными охотниками, опасаясь быть обнаруженными в любой момент, они устремились в тень группы опор. Вокруг метались лучи, и беглецам приходилось погружаться с головой в воду, когда свет устремлялся в их сторону.
Одна за другой лодки все же ушли дальше, оставив лишь одну, в которой находились два пирата, полностью обнаженных, если не считать набедренных повязок. Один из них, осветив опоры, тронул другого и что-то сказал. Грендон и его спутники не расслышали. В следующий же момент пират и его товарищ, зажав кинжалы в губах, соскользнули в воду и направились к опорам, где притаились беглецы.
Пираты так тихо соскользнули в воду и так бесшумно продвигались в ней, что если бы не фонарь на носу их лодки, беглецы могли бы не заметить их приближение. Но даже и сейчас, видя приближающуюся опасность, беглецы мало что могли сделать, поскольку ни у кого из них оружия не было.
Итак, получалось, что стоять на месте и принимать бой – глупо, а бежать – бессмысленно, поскольку пираты тут же поднимут крик и мгновенно сбегутся сотни преследователей.
В таких сложных ситуациях Грендон, как правило, соображал и действовал быстро и четко. Выход был один, и если ничего не получится, они обречены. Он быстро шепотом проинструктировал своих спутников, и те заняли свои места.
Два пирата, приближаясь бесшумно к группе опор, вдруг в луче света увидели лицо Сан Тоя. Бросив на них испуганный взгляд, он быстро поплыл от них. Удовлетворенно хмыкнув, парочка устремилась за ним, естественно выбирая самый прямой и короткий путь, ведущий мимо двух столбов, стоящих на расстоянии футов пяти друг от друга. Кошачьи глаза пиратов разгорелись от волнения. Но как только они поравнялись со столбами, из темноты стремительно протянулись две белые руки и вырвали ножи у них изо ртов. Вверх взлетели два лезвия и стремительно опустились. Два тела канули в глубину.
Грендон и Кантар, обмыв ножи, спрятали их за пояса, а Сан Той вернулся, широко ухмыляясь.
– Ну а теперь, – сказал он, – поплывем на лодке.
Трое беглецов быстро забрались в лодку. Вдоль бортов лежали два шестизубых рыбацких копья, а на корме лодки находились сети.
Под ними-то Грендон и Кантар спрятались. Сан Той же, сорвав с себя знаки отличия моджака королевских военно-морских сил и раздевшись до набедренной повязки, теперь смахивал на одного из рыбаков, и спокойно греб, уводя суденышко прочь.
Грендон лежал на дне рядом с Кантаром под сетями, еще пахнувшими недавно, с полчаса назад, по мнению землянина, выловленной рыбой. Вскоре Сан Той остановился в тени какой-то опоры, поднял сети и сказал:
– Вылезайте. Тихонько ступайте за мной.
Он бесшумно спустился в воду, за ним отправились и его спутники. Грендон отметил, что они находятся сзади одного из конических зданий, возле которого приткнулось несколько других лодок.
Сан Той остановился в нескольких футах от округлых каменных стен.
– Хватайтесь за мой пояс, – сказал он. – Вдохните поглубже, придется уйти под воду.
Они нырнули. Открыв глаза под водой, Грендон увидел какой-то мерцающий свет внизу. Они поплыли прямо на него. Вскоре они оказались перед овальной дверью из толстого стекла, оправленного в металл. За нею находилась небольшая камера с такой же дверью, из-за которой и падал свет. Сан Той взялся за висящий тут дверной молоток и стукнул три раза. За овальной дверью показалось лицо желтого человека. Сан Той махнул ему, тот нажал на рычаг, и дверь открылась. Их стремительно занесло внутрь рванувшимся потоком воды, а дверь за ними закрылась. И теперь они находились в небольшой камере, заполненной водой. Грендон уже начал ощущать недостаток воздуха в легких. Глянув на Кантара, по его лицу он увидел, что тот не в лучшем состоянии. Сан Той же, казалось, не испытывает никаких неудобств от длительного отсутствия воздуха.
Человек за второй дверью пристально осмотрел всех троих, вновь обменялся сигналами с Сан Тоем и нажал на второй рычаг. Тут же скользнули назад окружающие их по бокам стены, и вода пошла на убыль так быстро, что захваченные врасплох Грендон и Кантар прямо-таки плюхнулись на пол. Вскочив на ноги, они упивались влажным воздухом. Отворилась внутренняя дверь, и стоящий там человек пригласил их зайти внутрь.
Когда они вошли, охранник закрыл дверь за ними, и Сан Той обратился к нему:
– Приветствую тебя, страж и брат чизпок. Где братья, на тайном заседании?
– Да, на тайном заседании, о моджак братства, – ответил желтый человек.
Грендон изумился, услышав, что эти двое называют друг друга братьями-чизпоками. Он знал, что чизпок представляет из себя большого чешуйчатого грызуна, обитающего в морях или соленых болотах, проводя большую часть времени в воде, и буквально это слово означало «морская крыса». Это отвратительное создание во многом напоминало сухопутного своего собрата, чипса, и само его название получалось соединением двух слов, «чипса» и «пок». При этом последнее слово имело значение «море». Именно так образовывались названия «Азпок» или «Море Аза», «Ропок» или «Море Ро». Даже сами слова эти – чипса или чизпок – во всех цивилизованных странах Заровии считались страшными оскорблениями. Эти же двое называли друг друга чизпоками и нисколько не обижались.
Сан Той продолжил разговор с охранником.
– Я привел с собою двух новобранцев для нашей справедливой и священной борьбы. Они оба из далекой земли Рибон, – сказал Сан Той. – А как зовут тебя, брат-стражник?
– Фо Сан, брат-моджак.
– А меня – Сан Той. Это – Грендон с Терры, рого Укспо и торрого Рибона. А это Кантар, артиллерист, гражданин Укспо.
Фо Сан, очевидно только тут обративший внимание на потрепанное, но розовое облачение Грендона, низко поклонился, вытянув правую руку вперед ладонью вниз.
– Недостойный страж чизпоков салютует вашему величеству, слава о деяниях которого дошла даже до этого далекого уголка мира, – сказал он.
Грендон ответил на приветствие, и им с Кантаром предложили сесть.
– Согласно заведенному порядку, вам придется подождать меня здесь, – сказал Сан Той. – А я схожу и переговорю с ромоджаком нашего ордена. Я же являюсь моджаком одной из городских лож. Вам же пока принесут чего-нибудь подкрепиться.
Он подошел к овальной двери, расположенной в другом конце помещения, и резко стукнул в нее три раза. Та отворилась, и Грендон успел услышать, пока она не закрылась, как Сан Той обменивается приветствиями с человеком за дверью.
Несколько минут спустя вошел мальчик и внес поднос с дымящейся ковой, поджаренной рыбой и тушеными грибами. Грендона и Кантара уговаривать не пришлось. Пока они ели и пили, в камере появились еще два члена ордена и прошли в следующую комнату.
Вскоре после того, как они покончили с трапезой, появился Сан Той.
– Я поговорил с Хан Лаем, ромоджаком ордена. Он, а также братство этой ложи ордена согласились принять вас в наши ряды или, если вы не захотите стать членами братства, разрешить вам уйти с миром.
– А что от нас требуется? – спросил Грендон.
– Делать все, что в ваших силах, чтобы помочь свергнуть существующий в Хьютсене режим, – сказал Сан Той. – И принести торжественную клятву помогать любому члену братства, если тот окажется в опасности, как и вы получите такую же помощь.
– У меня нет никаких возражений против таких требований, – ответил Грендон. – Более того, мне по душе сама идея свержения существующего режима, поскольку он никак не дружески обращается со мной. А что ты скажешь, пушкарь?
– Я с радостью стану чизпоком или даже хохотуном, если ваше величество так советует, – ответил Кантар.
– Тогда – вперед, – сказал Грендон. – Чем быстрее мы станем чизпоками и займемся настоящим делом, тем лучше.
Сан Той вновь три раза резко стукнул в дверь. Ее открыл склонившийся желтый человек, и они оказались в коротком и узеньком коридорчике. В конце его на этот же стук открылась вторая дверь, и их ввели в круглое помещение футов двадцати пяти в диаметре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
– Меня не интересуют твои комплименты. Ты, желтая мразь, – горячо ответила Верчия.
– А нас – твои оскорбления, красотка, – ответил Ин Ин. – Ты ведешь себя безрассудно, как самка мармелота, но нам это нравится. Мы много таких укротили.
– К твоему похотливому бесчестью и их невыразимому стыду.
Ин Ин усмехнулся.
– В этом смысле ты найдешь многих, кто не согласится с тобой. Но мы не будем спорить. Мы никогда не спорим, поскольку нет смысла. С нашей стороны было бы даже нечестно спорить. – Он повернулся к дворянину, доставившему картину. – Дай-ка мне глянуть на контракт с… с этим безымянным торрого, – приказал он.
– Можешь не называть его имя, а можешь назвать его Заналотом из Мернерума, мне все равно, – сказала Верния.
– Кто тебе сообщил? – сердито спросил Ин Ин.
– Никогда не догадаешься, а я не скажу, – дерзко ответила Верния.
– Что ж, хорошо. Это и не важно. Все равно ты скоро все узнаешь.
Он взял свиток из рук дворянина и принялся читать.
– Хм. Так я и думал. В контракте говорится, что мы встречаемся с ним у бухты острова Валькаров, один наш корабль, один его, утром четырнадцатого дня девятого эндира в четыре тысячи десятый год от рождества Торта. В день предыдущий он высаживает на остров рабов и сокровища под охраной. Когда наш командир убедится, что оговоренные рабы и сокровища находятся на острове, он доставляет к торрого Мернерума ее императорское величество Вернию из Рибона. И здесь не сказано, что доставляет «нетронутой», и, стало быть, ни один пункт данного контракта не запрещает нам использовать Вернию из Рибона в качестве нашей наложницы до дня ее встречи с Заналотом.
Он шевельнул пальцем, и двое из оставшихся позади Вернии охранников встали по бокам ее.
– Отведите ее в сераль, – приказал он, – и скажите Уфе, чтобы та подготовила ее к вечернему визиту короля. Мы почтим ее светом своего присутствия. Мы щедры.
– Его величество Ин Ин, рого Хьютсена, самый великодушный, – вскричали придворные, а Вернию, с упавшим сердцем, вывели из зала.
Глава 11
МОРСКИЕ КРЫСЫ
Едва руки Грендона коснулись воды, после того как он прыгнул с трапа, он повернул их так, чтобы инерция движения увлекла его под причал. Минуту спустя, вынырнув, он с удовлетворением увидел рядом с собою Кантара и Сан Тоя. Сверху затрещали торки, осыпая пулями то место в воде, куда прыгнули беглецы.
– Знаешь тут места? – спросил Грендон желтого человека. – Где можно спрятаться?
– Для начала надо пробраться за тот склад, – ответил Сан Той. – За мной.
Несмотря на свою тучность, он оказался отличным пловцом. Позже Грендон узнал, что все хьютсенцы в воде чувствуют себя как рыбы, становясь даже более проворными, нежели на суше. Но непосредственно сейчас ему приходилось прикладывать немало усилий, чтобы удержаться за пиратом, в то время как Кантар тащился сзади.
Сан Той быстро вывел их к узкому проходу между двух каменных стен – фундаментов складов. Наверху кричали, ругались и бегали.
Добравшись до прохода, пират подождал остальных. Здесь было так сумрачно, что Грендон с трудом различал лица спутников.
– Они спустят лодки и быстрых пловцов, – прошептал Сан Той, – но если мы будем вести себя тихо, возможно, нам удастся скрыться от них. Скоро стемнеет, а темнота – наш союзник. А сейчас идите за мной, не разговаривайте и не плещите водой.
Они двинулись дальше, с пиратом во главе. Над их головами, поверх опор, тянулись доски уличных покрытий, футах в пятнадцати над ними. Через равные интервалы футов в пятьдесят опоры сменялись фундаментами домов. Открытые отверстия для рыбной ловли перед жилищами пропускали достаточно дневного света. Здесь же, у фундаментов, стояли многочисленные лодки, спуститься к которым можно было по торчащим вверх шестам.
Сан Той, однако, избегал передвижений впереди домов, в районах расположения отверстий для рыбалки, держась позади строений, где было так темно, что видимость ограничивалась лишь несколькими футами.
Они недалеко ушли, когда стало ясно, что организованное преследование началось. Отовсюду спускались сверху по шестам в лодки вооруженные хьютсенцы. Вскоре кругом плавали лодки, освещались темные закоулки, в узкие места, куда не могла добраться лодка, посылались пловцы с ножами, зажатыми в беззубых ртах.
Поначалу Сан Тою без труда удавалось скрываться от лучей фонарей, но по мере того, как преследователей становилось все больше, от него требовалось и больше ловкости. Не раз беглецам приходилось прятаться буквально за столбами, когда лодки с преследователями проплывали в каких-нибудь нескольких футах. Не имея возможности спросить, Грендон подозревал, что пират ведет их в какое-то укромное местечко, поскольку, несмотря на различные отклонения, вызванные охотой за ними, Сан Той держался общего определенного направления.
Наконец трое оказались в таком месте, где дальше, казалось, двигаться некуда. Почти полностью окруженные многочисленными охотниками, опасаясь быть обнаруженными в любой момент, они устремились в тень группы опор. Вокруг метались лучи, и беглецам приходилось погружаться с головой в воду, когда свет устремлялся в их сторону.
Одна за другой лодки все же ушли дальше, оставив лишь одну, в которой находились два пирата, полностью обнаженных, если не считать набедренных повязок. Один из них, осветив опоры, тронул другого и что-то сказал. Грендон и его спутники не расслышали. В следующий же момент пират и его товарищ, зажав кинжалы в губах, соскользнули в воду и направились к опорам, где притаились беглецы.
Пираты так тихо соскользнули в воду и так бесшумно продвигались в ней, что если бы не фонарь на носу их лодки, беглецы могли бы не заметить их приближение. Но даже и сейчас, видя приближающуюся опасность, беглецы мало что могли сделать, поскольку ни у кого из них оружия не было.
Итак, получалось, что стоять на месте и принимать бой – глупо, а бежать – бессмысленно, поскольку пираты тут же поднимут крик и мгновенно сбегутся сотни преследователей.
В таких сложных ситуациях Грендон, как правило, соображал и действовал быстро и четко. Выход был один, и если ничего не получится, они обречены. Он быстро шепотом проинструктировал своих спутников, и те заняли свои места.
Два пирата, приближаясь бесшумно к группе опор, вдруг в луче света увидели лицо Сан Тоя. Бросив на них испуганный взгляд, он быстро поплыл от них. Удовлетворенно хмыкнув, парочка устремилась за ним, естественно выбирая самый прямой и короткий путь, ведущий мимо двух столбов, стоящих на расстоянии футов пяти друг от друга. Кошачьи глаза пиратов разгорелись от волнения. Но как только они поравнялись со столбами, из темноты стремительно протянулись две белые руки и вырвали ножи у них изо ртов. Вверх взлетели два лезвия и стремительно опустились. Два тела канули в глубину.
Грендон и Кантар, обмыв ножи, спрятали их за пояса, а Сан Той вернулся, широко ухмыляясь.
– Ну а теперь, – сказал он, – поплывем на лодке.
Трое беглецов быстро забрались в лодку. Вдоль бортов лежали два шестизубых рыбацких копья, а на корме лодки находились сети.
Под ними-то Грендон и Кантар спрятались. Сан Той же, сорвав с себя знаки отличия моджака королевских военно-морских сил и раздевшись до набедренной повязки, теперь смахивал на одного из рыбаков, и спокойно греб, уводя суденышко прочь.
Грендон лежал на дне рядом с Кантаром под сетями, еще пахнувшими недавно, с полчаса назад, по мнению землянина, выловленной рыбой. Вскоре Сан Той остановился в тени какой-то опоры, поднял сети и сказал:
– Вылезайте. Тихонько ступайте за мной.
Он бесшумно спустился в воду, за ним отправились и его спутники. Грендон отметил, что они находятся сзади одного из конических зданий, возле которого приткнулось несколько других лодок.
Сан Той остановился в нескольких футах от округлых каменных стен.
– Хватайтесь за мой пояс, – сказал он. – Вдохните поглубже, придется уйти под воду.
Они нырнули. Открыв глаза под водой, Грендон увидел какой-то мерцающий свет внизу. Они поплыли прямо на него. Вскоре они оказались перед овальной дверью из толстого стекла, оправленного в металл. За нею находилась небольшая камера с такой же дверью, из-за которой и падал свет. Сан Той взялся за висящий тут дверной молоток и стукнул три раза. За овальной дверью показалось лицо желтого человека. Сан Той махнул ему, тот нажал на рычаг, и дверь открылась. Их стремительно занесло внутрь рванувшимся потоком воды, а дверь за ними закрылась. И теперь они находились в небольшой камере, заполненной водой. Грендон уже начал ощущать недостаток воздуха в легких. Глянув на Кантара, по его лицу он увидел, что тот не в лучшем состоянии. Сан Той же, казалось, не испытывает никаких неудобств от длительного отсутствия воздуха.
Человек за второй дверью пристально осмотрел всех троих, вновь обменялся сигналами с Сан Тоем и нажал на второй рычаг. Тут же скользнули назад окружающие их по бокам стены, и вода пошла на убыль так быстро, что захваченные врасплох Грендон и Кантар прямо-таки плюхнулись на пол. Вскочив на ноги, они упивались влажным воздухом. Отворилась внутренняя дверь, и стоящий там человек пригласил их зайти внутрь.
Когда они вошли, охранник закрыл дверь за ними, и Сан Той обратился к нему:
– Приветствую тебя, страж и брат чизпок. Где братья, на тайном заседании?
– Да, на тайном заседании, о моджак братства, – ответил желтый человек.
Грендон изумился, услышав, что эти двое называют друг друга братьями-чизпоками. Он знал, что чизпок представляет из себя большого чешуйчатого грызуна, обитающего в морях или соленых болотах, проводя большую часть времени в воде, и буквально это слово означало «морская крыса». Это отвратительное создание во многом напоминало сухопутного своего собрата, чипса, и само его название получалось соединением двух слов, «чипса» и «пок». При этом последнее слово имело значение «море». Именно так образовывались названия «Азпок» или «Море Аза», «Ропок» или «Море Ро». Даже сами слова эти – чипса или чизпок – во всех цивилизованных странах Заровии считались страшными оскорблениями. Эти же двое называли друг друга чизпоками и нисколько не обижались.
Сан Той продолжил разговор с охранником.
– Я привел с собою двух новобранцев для нашей справедливой и священной борьбы. Они оба из далекой земли Рибон, – сказал Сан Той. – А как зовут тебя, брат-стражник?
– Фо Сан, брат-моджак.
– А меня – Сан Той. Это – Грендон с Терры, рого Укспо и торрого Рибона. А это Кантар, артиллерист, гражданин Укспо.
Фо Сан, очевидно только тут обративший внимание на потрепанное, но розовое облачение Грендона, низко поклонился, вытянув правую руку вперед ладонью вниз.
– Недостойный страж чизпоков салютует вашему величеству, слава о деяниях которого дошла даже до этого далекого уголка мира, – сказал он.
Грендон ответил на приветствие, и им с Кантаром предложили сесть.
– Согласно заведенному порядку, вам придется подождать меня здесь, – сказал Сан Той. – А я схожу и переговорю с ромоджаком нашего ордена. Я же являюсь моджаком одной из городских лож. Вам же пока принесут чего-нибудь подкрепиться.
Он подошел к овальной двери, расположенной в другом конце помещения, и резко стукнул в нее три раза. Та отворилась, и Грендон успел услышать, пока она не закрылась, как Сан Той обменивается приветствиями с человеком за дверью.
Несколько минут спустя вошел мальчик и внес поднос с дымящейся ковой, поджаренной рыбой и тушеными грибами. Грендона и Кантара уговаривать не пришлось. Пока они ели и пили, в камере появились еще два члена ордена и прошли в следующую комнату.
Вскоре после того, как они покончили с трапезой, появился Сан Той.
– Я поговорил с Хан Лаем, ромоджаком ордена. Он, а также братство этой ложи ордена согласились принять вас в наши ряды или, если вы не захотите стать членами братства, разрешить вам уйти с миром.
– А что от нас требуется? – спросил Грендон.
– Делать все, что в ваших силах, чтобы помочь свергнуть существующий в Хьютсене режим, – сказал Сан Той. – И принести торжественную клятву помогать любому члену братства, если тот окажется в опасности, как и вы получите такую же помощь.
– У меня нет никаких возражений против таких требований, – ответил Грендон. – Более того, мне по душе сама идея свержения существующего режима, поскольку он никак не дружески обращается со мной. А что ты скажешь, пушкарь?
– Я с радостью стану чизпоком или даже хохотуном, если ваше величество так советует, – ответил Кантар.
– Тогда – вперед, – сказал Грендон. – Чем быстрее мы станем чизпоками и займемся настоящим делом, тем лучше.
Сан Той вновь три раза резко стукнул в дверь. Ее открыл склонившийся желтый человек, и они оказались в коротком и узеньком коридорчике. В конце его на этот же стук открылась вторая дверь, и их ввели в круглое помещение футов двадцати пяти в диаметре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25