К полуночи он спокойно стоял, а солдаты в течение минуты лили на него кипящее масло. Потом он прошагал по ковру из раскаленных углей. Однако, выйдя на сырой песок, рухнул на землю.
Наутро Фортерон зашел в импровизированную мастерскую, чтобы проверить, как идут дела. Эйнзель не спал всю ночь, как и все его мастера.
– Подбитые железом башмаки на толстой деревянной подошве неплохо защищают ноги, хорошо срабатывает и сочетание войлока с кожей, – доложил Эйнзель. – Пластинка горного хрусталя в качестве окошка позволяет смотреть вокруг, удалось устранить запотевание, установив для протирки два кожаных щитка на металлических стержнях. Чтобы брать горячие предметы, можно воспользоваться кузнечными клещами, рукоятки которых обмотаны войлоком. Их же можно использовать как трости при ходьбе. Они пригодятся, чтобы подобрать с земли Серебряную смерть.
– Впечатляет, по-настоящему впечатляет, – кивнул Фортерон, наблюдая, как морской пехотинец шагает по раскаленным докрасна углям.
– Остается одна проблема, – продолжил Эйнзель. – Человек в таком костюме имеет запас воздуха в шлеме – и только. Через три минуты…
Человек в костюме рухнул лицом прямо на угли. Его оттащили в сторону с помощью длинных багров.
– Но здесь написано, что человек в костюме может выдержать четверть часа прогулки по углям и сквозь огонь, даже его еще и поливают горящим маслом.
– Да, но при условии, что мы подаем внутрь шлема холодный воздух по медным трубкам с помощью кузнечных мехов.
– Едва ли это можно считать надежным приспособлением в зоне огненных кругов.
– Именно, но через два дня, полагаю, мы изготовим костюм способный выдерживать жар в течение получаса.
– Это не поможет, если человеку нечем дышать.
– У меня есть одно соображение. Посмотрите.
Эйнзель расстелил на столе схему, на которой было изображено нечто вроде гротескно деформированного горбуна с гигантским пивным брюхом.
– Что-то не припоминаю такого человека.
– Это же просто схема. Здесь в костюме оставлены пустоты, просто полости, обрамленные тем же войлоком, кожей и жестью. Я попросил одного пехотинца пройтись в большом кожаном мешке, надетом на голову, и оказалось, что он смог провести внутри три четверти часа – мы замеряли время по песочным часам. Завтра мы попробуем совместить два принципа: защитный костюм и мешок для дыхания. Надеюсь, что нам удастся добиться получасовой надежности. Сейчас мастера как раз работают над изготовлением пробного экземпляра.
– Я получил весточку от Варсоврана. Проверка состоится завтра утром через час после восхода.
На лице Эйнзеля отразился испуг:
– Так рано?
– Император Феран должен прибыть в город вскоре после восхода солнца, если верить последнему магическому вестнику с флагманского корабля. После этого за Варсовраном могут установить наблюдение. Полагаю, все сработает как надо. Сделай три костюма по этой схеме. Один – для предварительных испытаний, другой – для завтрашней проверки, а третий надо будет спрятать во дворце для Варсоврана.
Эйнзель, не выпуская из рук лист со схемой, тяжело вздохнул.
– Хе-хе, это исключительно уродливая вещь. Могущественный Варсовран в виде эдакого горбуна-пузана.
– Напротив, Эйнзель, это исключительно элегантное решение, гораздо более удачное, чем охлаждающий сосуд за спиной. Как инженеру, тебе нет равных среди тех, кто прошел обучение в Ларментеле.
– Ларментель? – воскликнул Эйнзель, засияв от гордости. – Адмирал, это искренняя оценка?
– Возможно, сам я и не инженер, высокоученый Эйнзель, но я нанимал, увольнял, покупал и продавал тысячи специалистов. Я знаю, что такое качество.
– В юности я хотел стать инженером, но когда установили мой потенциал в овладении эфирной энергией, меня направили к мастеру прикладных заклинаний.
– Может быть, на твоем надгробии вырежут надпись: «Инженер». Это единственное место, где такие титулы имеют значение.
Фортерон встал, чтобы уйти, но Эйнзель поспешно схватил его за руку, чтобы удержать. Колдун быстро огляделся и удостоверился, что их никто не сможет подслушать.
– Адмирал, я должен вам еще кое-что рассказать. За свои слова я могу стать короче на целую голову.
Фортерон внимательно посмотрел на него, уперевшись руками в бока.
– Высокоученый Эйнзель, как твой друг, должен предупредить, что я храню верность своему монарху. Однако в сложившейся ситуации, имея на данный момент нового главу государства, обещаю выслушать тебя и сохранить услышанное в тайне.
– Дело не в Вудбаре, дело в самом Варсовране. Я говорю о его плане спровоцировать Ферана на уничтожение цитадели, чтобы потом захватить Серебряную смерть, использовав защитный костюм, над которым мы работаем.
– Ну и что? Об этом плане может догадаться даже такой деревенский дурачок, как адмирал Гриффа.
– Но Варсовран намерен вновь применить Серебряную смерть против армии, окружившей Диомеду. Он надеется, что ров с водой вокруг города спасет тех, кто находится внутри крепости.
– Ни за что! Это приведет к сожжению всей Акремы, а возможно погибнет и весь мир. Варсовран не дурак. Кроме того, когда враги увидят гибель цитадели, они снимутся с лагеря и исчезнут в пустыне меньше чем за неделю.
– Может, он и не дурак, но определенно безумец! Он хочет взорвать огненный круг над вражеским лагерем на равнине, а потом ограничить пострадавшую территорию, прокопав канал наполнив его водой из Леира, прежде чем обрушится второй огненный круг, то есть за шестьдесят четыре дня.
– Вряд ли удастся прорыть канал такой длины глубже, чем на полметра. Будет ли этого достаточно?
– Не знаю! – воскликнул Эйнзель, стиснув кулаки, а потом махнул морским пехотинцам и ремесленникам, приказывая продолжать работу. – Послушай, Варсоврана необходимо устранить, я имею в виду – изолировать от Серебряной смерти.
– На самом деле ты хотел сказать: убить.
– Нейтрализовать.
– Убить.
– Лишить возможности действовать.
– Убить.
– «Убить» – слишком резкое слово, – вздохнул Эйнзель.
– Эйнзель, его ближняя охрана из числа посвященных, мастеров эфирной магии и морских пехотинцев является не менее надежным щитом, чем сама Серебряная смерть. Кроме того, я не хочу принимать участие в «изоляции». Но даже если бы я и согласился, на страже его безопасности стоит адмирал Гриффа. Может, он и тупица, но весьма последовательный и честный тупица.
– Можно подменить личный караул Варсоврана вашими людьми.
– Мои люди так же верны императору, как и я сам. А вот насколько они преданы лично мне, я не проверял, потому что моя верность никогда не ставилась под сомнение. Вполне возможно, что после первых же слов об убийстве императора я лишусь головы.
– Значит, от вас помощи не ждать? – уточнил Эйнзель, нервно оглядываясь.
– Я не могу.
Фортерону хотелось поскорее выбраться отсюда, но чувство долга удерживало его. И не долг не перед Варсовраном или Фераном, но перед людьми, которыми он командовал. Для того и другого правителя морские пехотинцы были всего лишь примитивными орудиями, средствами обретения и удержания власти. Но Фортерону они были дороги, как дороги настоящему мастеру точные первоклассные инструменты. Адмирал хотел использовать их для сложной, совершенной работы, создавать нечто прекрасное. Он заботился об их благополучии и подготовке, как об оснастке кораблей. Неужели Варсовран готов уничтожить его идеальный флот, сжечь произведения искусства как простые дрова?
– Если огненные круги выйдут из-под контроля, как сумеет выжить сам Варсовран? – спросил Фортерон.
– Он собирается перевернуть вверх дном несколько кораблей и затопить их в гавани. Еда, питьевая вода, овцы, птица, зерно и инструменты загрузят под их корпуса, там же будет находиться примерно пара тысяч человек.
– Две тысячи? Тогда все торейцы окажутся под моим командованием.
– Варсовран собирается включить в эту команду женщин: по пятьдесят на каждого мужчину, хе-хе. Он намерен восстановить империю под холодными, затянутыми пеплом небесами разрушенного мира.
Варсовран всегда учил своих командующих рассуждать так, как он сам, и теперь это сработало против него. Фортерон мог без труда вообразить, как Варсовран осуществляет свой план, заживо сжигая девять из десяти уцелевших в прежнем кошмаре торейцев.
– Эйнзель, я не могу помочь тебе, – глухо произнес адмирал.
Эйнзель закрыл глаза и покачал головой, его лицо исказила гримаса боли.
– По крайней мере, не могли бы вы повторить…
– Я еще не закончил. Что я могу пообещать, так это то, что постараюсь взять Серебряную смерть под свой контроль, а для этого ты должен каким-то образом убедить императора Ферана запустить огненный круг. В этом я пойду против Варсоврана – и обещаю тебе никогда не использовать Серебряную смерть.
Эйнзель с облегчением вздохнул и поклонился Фортерону с искренней благодарностью.
– Мой добрый и отважный адмирал, возможно, вы не сможете долго противиться искушению. Некоторые из моих коллег-колдунов разработали метод уничтожения Серебряной смерти за счет ее внутренних механизмов – они предполагают, что есть шанс исчерпать ее энергию раз и навсегда. Это может закончиться небольшим взрывом, который не будет иметь катастрофических последствий.
– Что такое «небольшой»?
– На расстоянии мили он будет безопасен. И еще одно.
– Да?
– Захват власти. Стань королем Диомеды. Нам нужен мудрый правитель после этих двух дураков.
– Легче сказать, чем сделать. Нет людей, верных Вудбару, так что его песенка спета, если он запустит огненный круг. Иное дело Варсовран. Большинство моряков и пехотинцев боготворят его.
– Они не знают того, что известно нам.
– Именно так. Если его жизнь не слишком затянется, я возьму власть, а ты станешь придворным инженером.
Оповещение о прибытии Ферана заставило власти Диомеды уплотнить график работы, а все, что от них требовалось, – это собрать огромные, ликующие толпы, вывести навстречу почетный эскорт празднично украшенных галер, выстроить пехотинцев и городскую стражу как на параде, пригласить пару десятков танцовщиц и закатить роскошный пир. Для этого нужно лишь своевременно направить нужных людей на нужные участки, облачив их в соответствующие одеяния.
По дороге в доки Эйнзель заглянул к оружейнику Хассу Харберу и прямиком направился к стойке с арбалетами. Он выбрал один из самых маленьких образцов и взял его слегка задрожавшей рукой.
– Заведение процветает, хе-хе? – Голос Эйнзеля дрожал еще заметнее, чем рука, которой он вытащил из складок плаща короткую стрелу.
– Как никогда! Война, знаете ли.
Эйнзель вложил стрелу в паз арбалета.
– Я возьму вот этот, – сказал он Харберу.
– В первый раз вижу, чтобы арбалет выбирали по размеру стрелы.
– Это фамильная ценность. Единственное, что мне удалось привезти с собой с Тореи.
– Слишком тяжелый наконечник для такого маленького орудия.
– Мой дедушка… Эту стрелу выпустили в него убийцы… Попытка провалилась, потому что они промахнулись.
– А-а, что ж, этот промах для вас обернулся большой удачей.
– Вот именно! Эта штука приносит удачу. Мне сейчас удача не помешала бы. И всему миру тоже. Так сколько вы хотите за арбалет?
– Мне он обошелся в три золотых пагола, но я произвел немало усовершенствований…
– Десять паголов, если оттянете назад тетиву, идет?
– Оттянуть тетиву? И как долго вы собираетесь держать арбалет в таком состоянии?
– Час или два.
– Что? Но она порвется!
– Тогда продайте мне еще и запасную тетиву, хорошо?
Эйнзель отсчитал монеты, потом засунул в паз небольшой шарик смолы и отвел стрелу чуть вниз. Спрятав заряженный арбалет под плащом, он быстро откинул полы, поднимая оружие, как если бы хотел совершить молниеносный выстрел.
– Ой, на вашем месте я бы держал его обеими руками, чтобы стрелять точнее, – заметил хозяин заведения.
– Спасибо за совет.
Эйнзель попробовал второй, потом третий раз. Двумя руками он гораздо лучше управлялся с маленьким арбалетом.
– Итак, собираетесь пристрелить кого-то с близкого расстояния? Метра три?
– Как вы догадались?
– Вы целитесь горизонтально.
– О да.
– Я примечаю такие вещи, – Харбер прищурился. – Ведь в нашем деле рискованно быть тупицей, не так ли?
– Конечно. Я собираюсь совершить самый разумный поступок в своей жизни, так-то.
– Ну что же, тогда действуйте правильно.
Слишком робкий, но насмерть перепуганный человек очень опасен. А Эйнзель был именно таким. Он твердо решил, что Варсовран должен умереть. Уровень владения эфирной магией Эйнзеля был очень высоким, но рядом с Варсовраном находились и мастера посильнее, чем придворный колдун. Заклинание, топор, арбалетная стрела – они все могли остановить. Кроме залпа корабельной баллисты, разумеется. Но для одинокого убийцы такое гигантское оружие явно подходило. Однако колдуна поддерживали страх за судьбы мира, страх за будущее, страх за то, что уже никто и никогда не прочитает его тридцать один трактат по эфирной магии и биографическое введение к книге «Замечательные колдуны Плацидийского побережья», и, главное, страх за жизнь законнорожденного ребенка, обучение и воспитание которого оплатил, хотя и яростно отрицал свое отцовство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92