После его смерти леди Сара вернулась домой. Она даже пыталась выкупить Пилгрим-Холл. Это было где-то в шестидесятые годы, но к тому времени к дому сделали огромную пристройку и превратили его в загородную гостиницу. Я с леди Сарой один раз встречался, к тому времени я уже издал книгу о Пилгрим-Холле. Ей хотелось иметь экземпляр. Наверное, был конец шестидесятых, потому что ваш отец, Филип, уже умер к тому времени. Этот ужасный случай с лошадью, так грустно. Но я полагаю, вы о нем знаете. Леди Сара предложила мне написать о Белхеддоне. Она плохо к нему относилась, считала, что он проклят. Полагала, что Лаура совсем рехнулась, раз живет там, но Лаура, похоже, не могла оторваться от дома. Я помню, она говорила, что зациклилась на этом доме. Она бродила по нему одна, даже по ночам, часами, иногда разговаривая сама с собой. – Он взглянул на Джосс. – Леди Сара считала, что Лаура сошла с ума, когда она отдала вас на удочерение. Вся деревня возмущалась. Вашей матери, по сути, после этого объявили бойкот. Леди Сара заявила, что никогда больше не заговорит с ней и вскоре переехала куда-то на север. – Он поколебался. – Именно ее слова по поводу того, что дом проклят, привлекли мое внимание. Обычно я не верю в такие вещи, – он почти смущенно улыбнулся, – но с этим местом связано такое количество трагедий, что невольно начинаешь сомневаться.
– Здесь умерло столько детей. – Джосс бессознательно обхватила руками свой живот.
Он нахмурился.
– Возможно, вам не стоит придавать большое значение смертям младенцев. Конечно, такая высокая смертность шокирует, но не забывайте, во все другие века, кроме нашего, такое было в порядке вещей.
– Наверное. – Она смотрела на брошюру, которую держала в руках.
«От хребта Белхеддон берут начало четыре большие реки, зарождаясь как мелкие песчаные ручейки, рассекающие глинистую равнину Восточной Англии в разных направлениях. Их видно за многие мили, – прочитала она. – Такое место, вне сомнения, было удобным для ранних поселений, и на самом деле археологические изыскания доказывают, что здесь есть признаки проживания людей еще в Железном веке, там, где сейчас находится западная лужайка у дома…»
Джосс с интересом листала страницы.
– Похоже, ни одна семья не жила в этом доме достаточно долго, – наконец произнесла она и взглянула на Геральда. – Из писем и дневников, которые попали мне в руки, а также из семейной Библии я узнала, что тут жили люди с самыми разными фамилиями, хотя все они были родственниками.
– Родство по женской линии. – Эндрюс потянулся за еще одним печеньем. – Такое случается. Если вы присмотритесь, то увидите: дом почти всегда наследовался дочерьми, так что естественно, что от поколения к поколению фамилии менялись. Но не каждый раз. Были годы, когда здесь вообще никто не жил, иногда сюда селились жильцы, но в конечном итоге он всегда оказывался во владении какой-нибудь родственницы. Так что здесь история одной семьи куда длиннее, чем может показаться на первый взгляд.
– В самом деле? – Джосс с нетерпеливым ожиданием смотрела на него. – Значит, возможно, что наши дальние родственники – де Веры?
– Практически наверняка. Здесь есть отдельные нюансы, которые меня очень интересовали, я об этом и Дэвиду говорил. Беда в том, что у меня не хватило времени разобраться во всем подробно. Вы можете обратиться к специалисту по генеалогии по этому поводу, если вам интересно. Продолжение рода по женской линии – крайне любопытное явление. В данном случае это явно не являлось каким-то специальным решением, просто так вышло. Не было сыновей. – Он сунул печенье в рот и взглянул на часы. – Я не хочу показаться навязчивым, миссис Грант, но вы сказали, что я могу взглянуть хотя бы на основные комнаты.
– Разумеется. – Джосс неохотно положила книжку на стол. – Я вам все покажу.
В течение следующего часа Джосс пришлось выслушать воодушевленный рассказ об английских особняках с детальными подробностями о паркетах, штукатурке, искусстве фресок (наверняка под этими панелями. Понимаете, панели их защищают), лестницах, соляриях, спальнях и больших холлах в центре зданий. Джосс тащилась за Эндрюсом, голова у нее гудела, к тому же она жалела, что у нее нет с собой магнитофона, чтобы записать все, что рассказывает этот энциклопедически образованный человек. Он засмеялся, когда она сказала ему об этом.
– Я еще приду, вы только разрешите. Вы можете что-то записать. Теперь – в погреб. – Они стояли у подножия главной лестницы. Кончик его носа подрагивал, как у гончей, напавшей на след зайца. – Там могут быть следы ранних перекрытий.
Джосс показала на дверь.
– Это здесь. Но, если позволите, я не стану спускаться вниз. У меня клаустрофобия. – Она смущенно засмеялась, заметив его проницательный взгляд.
– Я вас утомил, миссис Грант? Знаете, я могу продолжать без конца. Я свою супругу просто с ума сводил. Беда в том, что меня все это очень возбуждает. – Он уже, неуклюже повозившись с ключом, открыл дверь и нашел выключатель. Джосс смотрела, как он исчезает, с трудом спускаясь по ступенькам, затем вернулась в кабинет. Она ждала, стоя у окна и глядя на лужайку. Казалось, прошли часы. Она бросила взгляд на стрелки и нахмурилась. Из кухни доносились запахи лука и чеснока. Лин, по-видимому, готовит обед, а Том тем временем смотрит «Улицу Сезам» по телевизору. Из погреба не доносилось ни звука. Она подошла к двери и наклонилась над ступенями.
– Мистер Эндрюс?
Тишина.
– Мистер Эндрюс? – Сердце у нее внезапно сжалось. – Вы там в порядке?
Она чувствовала, как из погреба веет холодом. Пахло плесенью и сыростью и чем-то очень древним. Она с дрожью ухватилась за перила и наклонилась вперед, пытаясь разглядеть первую секцию погреба.
– Мистер Эндрюс? – Лестница была очень крутой, дерево потрескалось и грозило наградить занозами. Она неохотно поставила ногу на первую ступеньку. – Мистер Эндрюс, как вы там? – Лампочка без абажура светила очень ярко. От бочек и стеллажей падали на пол неровные тени. – Мистер Эндрюс? – Голос ее дрожал, она начала паниковать. Схватившись за перила, сделала еще два шага вниз. Именно здесь упал Джорджи, маленький мальчик, скатившийся по ступенькам и оставшийся лежать бездыханным внизу. Она попыталась выбросить этот образ из головы, сделала еще шаг, потом другой, потом еще. Неожиданно она почувствовала движение у ближайшей к ней стены. Оцепенев от страха, она вглядывалась в стену, пока не разглядела маленькую коричневую ящерицу, повисшую на камне. Та тоже смотрела на Джосс, потом вильнула хвостом, пробежала по стене и исчезла в какой-то под потолком.
– Миссис Грант, вы только взгляните! – Голос, громкий и возбужденный, раздался так близко, что Джосс вскрикнула и едва не подпрыгнула.
– Ох, дорогая моя, простите старика. Я вас напугал? – Геральд Эндрюс появился из арки, ведущей в следующее помещение погреба. – Пойдемте, я вам покажу. Там великолепно сохранившиеся средневековые своды. Очень ранние. Как жаль, что я их не видел, когда писал книгу. Это значит, что дом был построен в тринадцатом или четырнадцатом веке, я бы так сказал… – Он снова исчез в арке, жестом приглашая ее последовать за ним.
Джосс глубоко вздохнула и двинулась мимо сверкающих бутылок, ожидавших визита на следующей неделе эксперта от Сотбис, и оказалась под каменными арками второго погреба.
– Видите, это под большим холлом. Подземный свод, сделан из того же материала, что и церковная крипта. – От возбуждения Эндрюс даже начал заикаться. – И резьба здесь есть по камню, видите? – Он с восторгом смотрел на Джосс. – Здесь у вас настоящее сокровище, миссис Грант, настоящее сокровище. Этому своду уже шесть или семь сотен лет, можете мне поверить.
– Семьсот лет? – Джосс не сводила с Эндрюса глаз, забыв о страхе, зараженная его энтузиазмом. Обхватила себя руками, чтобы не было так холодно.
Он кивнул, похлопав ладонью по стене.
– Можно мне привести сюда своего коллегу, чтобы он тоже взглянул? И кого-нибудь из Департамента исторических зданий? Просто великолепно. И вот еще, смотрите.
Она улыбнулась.
– Ну, разумеется, можно. Как странно. Вы даже можете выпустить новое издание вашей книги.
Он засмеялся.
– Как точно вы прочитали мои мысли, дорогая. Я знаю, я старый дурак. Меня заносит, но это так интересно. Внезапно собственными глазами видишь историю – костяк истории, реальный материал, в котором и происходили все события.
– Тогда это тоже был погреб? – Джосс оглянулась через плечо.
– Возможно. Подвал, кладовая, может быть, даже колодезная. Вот только колодца нет. – Он рассмеялся, оглядываясь.
– Колодец во дворе. – Джосс потихоньку пятилась назад к лестнице, пытаясь выманить его из погреба. – Давайте поднимемся наверх, мистер Эндрюс. Здесь очень холодно. Вы можете прийти, когда захотите.
Он огорчился.
– Какой же я эгоист. Простите меня, моя дорогая. Вы и в самом деле закоченели. Разумеется, мы должны уйти. – Он бросил последний взгляд на свод и последовал за ней.
Когда она помахала Геральду Эндрюсу на прощание, стоя у входной двери, Лин все еще была вплотную занята стряпней. Поэтому Джосс надела пальто и через заднюю дверь вышла во двор. Уже сгустились сумерки. За озером через небольшую калитку и живую изгородь можно было выйти на тропинку. Еще несколько сотен футов пути, и Джосс остановилась у края поля, откуда можно было смотреть вниз на залив и дальше, в открытое море. Она простояла так несколько минут, засунув руки в карманы, затем, поежившись, вернулась на тропинку, где густые кусты защищали ее от ветра. Она медленно пошла назад, наслаждаясь сладким запахом весенних цветов, сырой земли и набухшей от воды коры деревьев, который приятно контрастировал с резким, соленым запахом моря. Отсюда ей был виден силуэт церкви, а с наиболее высоких мест – отдельные участки крыши дома. Было холодно и сыро, и Джосс поспешила в дом.
Проходя через калитку между кустами, она заметила у озера мальчика. Он стоял к ней спиной и, казалось, смотрел на воду.
– Сэмми? – Она еле шептала из-за комка в горле. – Сэмми! – На этот раз она крикнула. Мальчик не обернулся. Он ее не слышал. Джосс бегом пересекла лужайку, обогнула кусты и выскочила на берег озера рядом с небольшой пристанью.
На берегу никого не было.
– Сэмми! – Ее крик всполошил аиста, до того спокойно стоявшего на мелком месте у берега. С сердитым воплем он неуклюже взлетел в вечернее небо и исчез из виду.
– Сэмми, – снова прошептала она. Но ребенок исчез. Если бы настоящий мальчик играл у воды, аист улетел бы задолго до ее появления.
Джосс поморщилась и приложила руку к боку. От стремительного бега по лужайке у нее закололо где-то внутри. Сморщившись от боли, она на минуту согнулась, затем выпрямилась и медленно направилась к дому.
Лин с Томом были в кухне. Испачканное шоколадом личико Тома говорила о том, что они уже перешли к приготовлению пудинга.
– С тобой все нормально? – Лин взглянула на Джосс, а Том подбежал к ней и обнял за колени липкими ручонками.
Джосс снова поморщилась.
– В боку колет. Как глупо.
– Иди и посиди у огня. Я принесу тебе чашку чая. – Лин поставила форму для печенья в духовку. – Иди, нечего тебе здесь делать.
Огонь в камине в кабинете почти погас. Устало нагнувшись, Джосс подбросила несколько поленьев и помешала угли, затем взяла записки Дэвида и села в старое кресло. Теперь уже болела и спина, и она чувствовала себя дико уставшей.
Когда через полчаса появилась Лин с чашкой чая, Джосс крепко спала. Лин минуту смотрела на нее, потом повернулась и вышла. Чай она унесла с собой.
– Люк! – Крик Джосс перешел в рыдание. Сильный приступ боли в животе вырвал ее из сна. – Люк! Ребенок! Что-то случилось. – Держась за живот, она скатилась с кресла и встала на колени на ковре. – Люк!
Он был здесь. Она чувствовала руку на своем плече. Ласковую, нежную. Рыдая, она потянулась, чтобы ухватиться за нее. Легкое касание спины, пальцы мнут ее плечи. Она ощущала аромат роз. Где Люк достал розы в такое время года? Она попыталась снова дотянуться до его руки. Но там ничего не было. В шоке она повернулась, теперь охваченная совсем другим страхом, потому что поняла, что в комнате никого нет. – Люк! – еще громче закричала она.
– Джосс? Ты меня звала? – Дверь открылась, и Лин просунула голову в комнату. – Джосс? О Господи! Что с тобой?
Люк отвез ее в больницу. Джосс заметила масляное пятно на его побелевшем лице. Она улыбнулась. Бедняга Люк. Вечно его отвлекают от его драгоценной машины.
Боль уже прошла. Она лишь ощущала страшную усталость. Не было сил даже пошевелиться. Открыть глаза. Даже страх за ребенка не мешал ей уснуть.
Джосс смутно помнила, как ее везли на каталке в лифт, потом укладывали в постель, после этого – полная темнота. Дважды она просыпалась. В первый раз рядом сидел Саймон Фрейзер и держал ее запястье. Он улыбнулся, светлые волосы упали на лицо, в очках искаженно отражалась палата, куда ее положили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
– Здесь умерло столько детей. – Джосс бессознательно обхватила руками свой живот.
Он нахмурился.
– Возможно, вам не стоит придавать большое значение смертям младенцев. Конечно, такая высокая смертность шокирует, но не забывайте, во все другие века, кроме нашего, такое было в порядке вещей.
– Наверное. – Она смотрела на брошюру, которую держала в руках.
«От хребта Белхеддон берут начало четыре большие реки, зарождаясь как мелкие песчаные ручейки, рассекающие глинистую равнину Восточной Англии в разных направлениях. Их видно за многие мили, – прочитала она. – Такое место, вне сомнения, было удобным для ранних поселений, и на самом деле археологические изыскания доказывают, что здесь есть признаки проживания людей еще в Железном веке, там, где сейчас находится западная лужайка у дома…»
Джосс с интересом листала страницы.
– Похоже, ни одна семья не жила в этом доме достаточно долго, – наконец произнесла она и взглянула на Геральда. – Из писем и дневников, которые попали мне в руки, а также из семейной Библии я узнала, что тут жили люди с самыми разными фамилиями, хотя все они были родственниками.
– Родство по женской линии. – Эндрюс потянулся за еще одним печеньем. – Такое случается. Если вы присмотритесь, то увидите: дом почти всегда наследовался дочерьми, так что естественно, что от поколения к поколению фамилии менялись. Но не каждый раз. Были годы, когда здесь вообще никто не жил, иногда сюда селились жильцы, но в конечном итоге он всегда оказывался во владении какой-нибудь родственницы. Так что здесь история одной семьи куда длиннее, чем может показаться на первый взгляд.
– В самом деле? – Джосс с нетерпеливым ожиданием смотрела на него. – Значит, возможно, что наши дальние родственники – де Веры?
– Практически наверняка. Здесь есть отдельные нюансы, которые меня очень интересовали, я об этом и Дэвиду говорил. Беда в том, что у меня не хватило времени разобраться во всем подробно. Вы можете обратиться к специалисту по генеалогии по этому поводу, если вам интересно. Продолжение рода по женской линии – крайне любопытное явление. В данном случае это явно не являлось каким-то специальным решением, просто так вышло. Не было сыновей. – Он сунул печенье в рот и взглянул на часы. – Я не хочу показаться навязчивым, миссис Грант, но вы сказали, что я могу взглянуть хотя бы на основные комнаты.
– Разумеется. – Джосс неохотно положила книжку на стол. – Я вам все покажу.
В течение следующего часа Джосс пришлось выслушать воодушевленный рассказ об английских особняках с детальными подробностями о паркетах, штукатурке, искусстве фресок (наверняка под этими панелями. Понимаете, панели их защищают), лестницах, соляриях, спальнях и больших холлах в центре зданий. Джосс тащилась за Эндрюсом, голова у нее гудела, к тому же она жалела, что у нее нет с собой магнитофона, чтобы записать все, что рассказывает этот энциклопедически образованный человек. Он засмеялся, когда она сказала ему об этом.
– Я еще приду, вы только разрешите. Вы можете что-то записать. Теперь – в погреб. – Они стояли у подножия главной лестницы. Кончик его носа подрагивал, как у гончей, напавшей на след зайца. – Там могут быть следы ранних перекрытий.
Джосс показала на дверь.
– Это здесь. Но, если позволите, я не стану спускаться вниз. У меня клаустрофобия. – Она смущенно засмеялась, заметив его проницательный взгляд.
– Я вас утомил, миссис Грант? Знаете, я могу продолжать без конца. Я свою супругу просто с ума сводил. Беда в том, что меня все это очень возбуждает. – Он уже, неуклюже повозившись с ключом, открыл дверь и нашел выключатель. Джосс смотрела, как он исчезает, с трудом спускаясь по ступенькам, затем вернулась в кабинет. Она ждала, стоя у окна и глядя на лужайку. Казалось, прошли часы. Она бросила взгляд на стрелки и нахмурилась. Из кухни доносились запахи лука и чеснока. Лин, по-видимому, готовит обед, а Том тем временем смотрит «Улицу Сезам» по телевизору. Из погреба не доносилось ни звука. Она подошла к двери и наклонилась над ступенями.
– Мистер Эндрюс?
Тишина.
– Мистер Эндрюс? – Сердце у нее внезапно сжалось. – Вы там в порядке?
Она чувствовала, как из погреба веет холодом. Пахло плесенью и сыростью и чем-то очень древним. Она с дрожью ухватилась за перила и наклонилась вперед, пытаясь разглядеть первую секцию погреба.
– Мистер Эндрюс? – Лестница была очень крутой, дерево потрескалось и грозило наградить занозами. Она неохотно поставила ногу на первую ступеньку. – Мистер Эндрюс, как вы там? – Лампочка без абажура светила очень ярко. От бочек и стеллажей падали на пол неровные тени. – Мистер Эндрюс? – Голос ее дрожал, она начала паниковать. Схватившись за перила, сделала еще два шага вниз. Именно здесь упал Джорджи, маленький мальчик, скатившийся по ступенькам и оставшийся лежать бездыханным внизу. Она попыталась выбросить этот образ из головы, сделала еще шаг, потом другой, потом еще. Неожиданно она почувствовала движение у ближайшей к ней стены. Оцепенев от страха, она вглядывалась в стену, пока не разглядела маленькую коричневую ящерицу, повисшую на камне. Та тоже смотрела на Джосс, потом вильнула хвостом, пробежала по стене и исчезла в какой-то под потолком.
– Миссис Грант, вы только взгляните! – Голос, громкий и возбужденный, раздался так близко, что Джосс вскрикнула и едва не подпрыгнула.
– Ох, дорогая моя, простите старика. Я вас напугал? – Геральд Эндрюс появился из арки, ведущей в следующее помещение погреба. – Пойдемте, я вам покажу. Там великолепно сохранившиеся средневековые своды. Очень ранние. Как жаль, что я их не видел, когда писал книгу. Это значит, что дом был построен в тринадцатом или четырнадцатом веке, я бы так сказал… – Он снова исчез в арке, жестом приглашая ее последовать за ним.
Джосс глубоко вздохнула и двинулась мимо сверкающих бутылок, ожидавших визита на следующей неделе эксперта от Сотбис, и оказалась под каменными арками второго погреба.
– Видите, это под большим холлом. Подземный свод, сделан из того же материала, что и церковная крипта. – От возбуждения Эндрюс даже начал заикаться. – И резьба здесь есть по камню, видите? – Он с восторгом смотрел на Джосс. – Здесь у вас настоящее сокровище, миссис Грант, настоящее сокровище. Этому своду уже шесть или семь сотен лет, можете мне поверить.
– Семьсот лет? – Джосс не сводила с Эндрюса глаз, забыв о страхе, зараженная его энтузиазмом. Обхватила себя руками, чтобы не было так холодно.
Он кивнул, похлопав ладонью по стене.
– Можно мне привести сюда своего коллегу, чтобы он тоже взглянул? И кого-нибудь из Департамента исторических зданий? Просто великолепно. И вот еще, смотрите.
Она улыбнулась.
– Ну, разумеется, можно. Как странно. Вы даже можете выпустить новое издание вашей книги.
Он засмеялся.
– Как точно вы прочитали мои мысли, дорогая. Я знаю, я старый дурак. Меня заносит, но это так интересно. Внезапно собственными глазами видишь историю – костяк истории, реальный материал, в котором и происходили все события.
– Тогда это тоже был погреб? – Джосс оглянулась через плечо.
– Возможно. Подвал, кладовая, может быть, даже колодезная. Вот только колодца нет. – Он рассмеялся, оглядываясь.
– Колодец во дворе. – Джосс потихоньку пятилась назад к лестнице, пытаясь выманить его из погреба. – Давайте поднимемся наверх, мистер Эндрюс. Здесь очень холодно. Вы можете прийти, когда захотите.
Он огорчился.
– Какой же я эгоист. Простите меня, моя дорогая. Вы и в самом деле закоченели. Разумеется, мы должны уйти. – Он бросил последний взгляд на свод и последовал за ней.
Когда она помахала Геральду Эндрюсу на прощание, стоя у входной двери, Лин все еще была вплотную занята стряпней. Поэтому Джосс надела пальто и через заднюю дверь вышла во двор. Уже сгустились сумерки. За озером через небольшую калитку и живую изгородь можно было выйти на тропинку. Еще несколько сотен футов пути, и Джосс остановилась у края поля, откуда можно было смотреть вниз на залив и дальше, в открытое море. Она простояла так несколько минут, засунув руки в карманы, затем, поежившись, вернулась на тропинку, где густые кусты защищали ее от ветра. Она медленно пошла назад, наслаждаясь сладким запахом весенних цветов, сырой земли и набухшей от воды коры деревьев, который приятно контрастировал с резким, соленым запахом моря. Отсюда ей был виден силуэт церкви, а с наиболее высоких мест – отдельные участки крыши дома. Было холодно и сыро, и Джосс поспешила в дом.
Проходя через калитку между кустами, она заметила у озера мальчика. Он стоял к ней спиной и, казалось, смотрел на воду.
– Сэмми? – Она еле шептала из-за комка в горле. – Сэмми! – На этот раз она крикнула. Мальчик не обернулся. Он ее не слышал. Джосс бегом пересекла лужайку, обогнула кусты и выскочила на берег озера рядом с небольшой пристанью.
На берегу никого не было.
– Сэмми! – Ее крик всполошил аиста, до того спокойно стоявшего на мелком месте у берега. С сердитым воплем он неуклюже взлетел в вечернее небо и исчез из виду.
– Сэмми, – снова прошептала она. Но ребенок исчез. Если бы настоящий мальчик играл у воды, аист улетел бы задолго до ее появления.
Джосс поморщилась и приложила руку к боку. От стремительного бега по лужайке у нее закололо где-то внутри. Сморщившись от боли, она на минуту согнулась, затем выпрямилась и медленно направилась к дому.
Лин с Томом были в кухне. Испачканное шоколадом личико Тома говорила о том, что они уже перешли к приготовлению пудинга.
– С тобой все нормально? – Лин взглянула на Джосс, а Том подбежал к ней и обнял за колени липкими ручонками.
Джосс снова поморщилась.
– В боку колет. Как глупо.
– Иди и посиди у огня. Я принесу тебе чашку чая. – Лин поставила форму для печенья в духовку. – Иди, нечего тебе здесь делать.
Огонь в камине в кабинете почти погас. Устало нагнувшись, Джосс подбросила несколько поленьев и помешала угли, затем взяла записки Дэвида и села в старое кресло. Теперь уже болела и спина, и она чувствовала себя дико уставшей.
Когда через полчаса появилась Лин с чашкой чая, Джосс крепко спала. Лин минуту смотрела на нее, потом повернулась и вышла. Чай она унесла с собой.
– Люк! – Крик Джосс перешел в рыдание. Сильный приступ боли в животе вырвал ее из сна. – Люк! Ребенок! Что-то случилось. – Держась за живот, она скатилась с кресла и встала на колени на ковре. – Люк!
Он был здесь. Она чувствовала руку на своем плече. Ласковую, нежную. Рыдая, она потянулась, чтобы ухватиться за нее. Легкое касание спины, пальцы мнут ее плечи. Она ощущала аромат роз. Где Люк достал розы в такое время года? Она попыталась снова дотянуться до его руки. Но там ничего не было. В шоке она повернулась, теперь охваченная совсем другим страхом, потому что поняла, что в комнате никого нет. – Люк! – еще громче закричала она.
– Джосс? Ты меня звала? – Дверь открылась, и Лин просунула голову в комнату. – Джосс? О Господи! Что с тобой?
Люк отвез ее в больницу. Джосс заметила масляное пятно на его побелевшем лице. Она улыбнулась. Бедняга Люк. Вечно его отвлекают от его драгоценной машины.
Боль уже прошла. Она лишь ощущала страшную усталость. Не было сил даже пошевелиться. Открыть глаза. Даже страх за ребенка не мешал ей уснуть.
Джосс смутно помнила, как ее везли на каталке в лифт, потом укладывали в постель, после этого – полная темнота. Дважды она просыпалась. В первый раз рядом сидел Саймон Фрейзер и держал ее запястье. Он улыбнулся, светлые волосы упали на лицо, в очках искаженно отражалась палата, куда ее положили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68