Но еще страшнее другая рука, слепо тянущаяся к павшему Ден Ренниону, – рука госпожи Ден Реннион; ее окровавленные белые волосы втоптаны в землю, умное и доброе лицо безжалостно разбито в кровь шишкой щита; на ночной сорочке видны отпечатки сапог, топтавших уже упавшую женщину.
Темар открыл глаза, пытаясь прогнать ужасный образ.
– Авила, почему бы тебе не пойти с Вахилом? Нашла бы ему выпить чего-нибудь теплого, – мягко предложила Гуиналь.
– Нет, есть другие, кому это нужно больше, чем мне… – неуверенно запротестовал Вахил, но кротко последовал за Авилой, взявшей его за руку; на ее усталом и заплаканном лице замерла вымученная улыбка.
Ден Феллэмион, сидевший на низком каменном выступе, посмотрел на Гуиналь. В тусклом свете, проникавшем сквозь бахрому зелени вокруг входа в пещеру, он выглядел таким же серым, как эти камни.
– Что ты хочешь сообщить мне, дорогая?
Любовь и горе в глазах девушки, устремленных на дядю, ранили сердце Темара, а он-то думал, что уже исчерпал все свои эмоции.
– Мы позаботились о раненых как могли – с Высшим Искусством и лекарствами, что удалось спасти. – Гуиналь машинально поддернула испачканный кровью рукав. – Почти все устроены и, слава Острину, раны у большинства незначительны. Однако есть тяжелораненые, которых нельзя тревожить в течение нескольких дней, если мы не хотим отправить их прямо к Сэдрину.
– Ты выяснила, сколько твоих адептов спаслось?
Настойчивость в интонации Ден Феллэмиона удивила Темара.
– Почти все, – с горькой иронией ответила девушка. – Мы лучше других могли защитить себя от Высшего Искусства захватчиков.
Темар хотел потребовать помощи от Гуиналь и ее учеников в исследовании пещер, но слова застыли на губах от внезапно нахлынувших воспоминаний о кошмаре предыдущего восхода. Когда эти люди в черных мундирах хлынули с выброшенных на отмель кораблей, чтобы напасть на незащищенных колонистов, воздух вибрировал от криков ужаса, невыносимых, пронзительных криков, оборванных безжалостными клинками захватчиков. Темар сжал кулаки, вспомнив, как был прерван его сладкий сон в усадьбе Ден Ренниона и он, схватив меч, выбежал за ворота и увидел огонь, рвущийся со всех сторон, женщин и детей, в панике убегающих от языков пламени, чтобы вскоре погибнуть от алчных языков наточенных мечей под заревом пожара, обагрившего сердитые тучи. Его сердце забилось быстрее, боль корчилась внутри него беспощадными вопросами. Что он сделал не так? Как еще он мог объединить тех, кто с такой одержимостью защищал непрочные деревянные ворота, превращая в оружие все, что попадало под руку? Ледяные щупальца сжали сердце, холодный пот выступил на шее, когда юноша снова услышал эхо их криков, содрогаясь от воспоминания о зловещем Высшем Искусстве, которое отняло у них разум и волю, предоставив им тупо стоять, подобно животным на бойне, чтобы никогда не выбраться из черных тенет захватчиков. Слеза скатилась по щеке эсквайра, и он уставился на свои побелевшие пальцы, смертельной хваткой стиснувшие меч.
– Ты должен был бежать, Темар. – Ден Феллэмион положил свою высохшую кисть на руку молодого человека. – Спасибо Сэдрину, что ты немного владеешь Высшим Искусством, иначе мы потеряли бы и тебя тоже.
Спазмы в горле не давали юноше сказать хоть слово, но он не смог удержаться от виноватого взгляда на Гуиналь. В ее глазах было лишь сочувствие и понимание, и от этого Темару стало еще хуже.
– Кто эти проклятые люди? – прохрипел он. – Почему они это делают?
– Трудно сказать, поскольку всех наших парламентеров встречал только град метательных снарядов. – Невеселая улыбка Ден Феллэмиона была бы вполне уместна на посмертной маске. – Боюсь, переговорами нам это дело не решить.
– Кажется, я знаю, откуда они пришли, – робко заметила Гуиналь.
– Что? – в один голос воскликнули Темар и Ден Феллэмион. – Откуда?
– Когда я отражала их атаки, я установила неожиданный контакт с кем-то, не очень опытным в их Высшем Искусстве. – Девушка словно пыталась оправдаться, что было не в ее характере. – Прошлой ночью, уверенная, что юноша спит, я использовала тот контакт, чтобы заглянуть в его воспоминания.
– Риск…
Темар глубоко вдохнул, намереваясь урезонить ее, но умолк под упредительным взглядом мессира.
– Что ты можешь рассказать нам, моя дорогая?
– Они родом с далеких северных островов, маленьких, бесплодных островов, сгрудившихся в сердце океана.
Девушка словно отстранилась от всего сущего, взирая на воссозданные ею образы.
– Это холодное, безжалостное место, с горстками деревьев и голыми серыми скалами окрест. Они владеют ничтожной малостью, а то, что имеют, крадут друг у друга, считая кровь разумной платой за несколько мер земли. В должное время родятся новые люди, но земля кончается у кромки воды. – Ее голос стал более низким и суровым. – С помощью Высшего Искусства жрецы правят этим народом. Они могут вынюхивать превратность в спящем уме и убивать мыслью. Единство, по их разумению, это когда и природа, и культура окружают вас опасностями, врагами, всегда вооруженными против вас.
Она внезапно вздрогнула и, переведя дух, тихо заключила:
– Они обнаружили то, что представляется им бескрайней землей невообразимых богатств, и они не разделят ее ни с кем, чего бы им это ни стоило.
Темар не успел открыть рот, как Ден Феллэмион встал и ласково обнял Гуиналь.
– Милое дитя мое, такие проникновения, возможно, ценны, но ты дороже. – В его жестких словах слышалась нотка упрека. – Твои знания – наша единственная защита против зла их Высшего Искусства, и мы не можем тобою так рисковать. Ты больше не должна испытывать подобный контакт.
– Он только подумал, что ему снится дом, – возразила Гуиналь, но тут же виновато потупилась.
Темара вдруг осенила новая, неотложная мысль.
– Ты сумела бы связаться с домом, – вмешался он, – Зьютесселой, Тормейлом, любым местом, которое могло бы послать нам помощь?
Гуиналь удрученно покачала головой.
– Я пыталась, но что-то мешает мне, что-то ограничивает досягаемость моего Высшего Искусства.
– А ты не пробовала работать вместе с другими? – Ден Феллэмион, изучавший каменистое дно пещеры, поднял голову.
– Пробовала, и это было еще хуже. Нас со всех сторон обложили вражеские адепты. – Гуиналь содрогнулась при этом воспоминании. – Мы еле вырвались из осады, погуби Ларазион их семя!
– Значит, мы должны рассчитывать только на себя, – мрачно заключил мессир.
– Мореходный сезон в самом разгаре, – нерешительно произнес Темар. – Новые корабли уже в пути. Возможно, они сумеют прорвать блокаду, если мы продержимся полсезона… На какое расстояние они должны подойти, чтобы ты могла связаться с ними, Гуиналь, сама не становясь мишенью? – торопливо добавил он.
Ден Феллэмион вздохнул.
– Не будет никаких кораблей, Темар, ни в этом сезоне, ни в каком другом.
Д'Алсеннен уставился на мессира вытаращенными глазами, затем перевел взгляд на Гуиналь; она покраснела и понурила голову.
– Что вы имеете в виду?
– Не будет новых колонистов в этом году, Темар, – с нескрываемой горечью пояснил Ден Феллэмион. – Их и в прошлом году было мало, не так ли? Последние корабли привезли мне несколько писем – из моего Дома и из других, и в каждом говорилось об одном и том же. Империя терпит поражение на всех фронтах. Немит подрезает поджилки своим войскам отсутствием ресурсов и в то же время гонит их дальше как безумный. Ни у кого нет ни людей, ни денег, чтобы отважиться поехать за море; все провинции восстают в пламени. Мы здесь предоставлены самим себе.
– И вы всю зиму это знали? – поразился Темар.
Ден Феллэмион был очень бледен, но его запавшие глаза оставались твердыми и строгими.
– А зачем было распространять такие новости? – в свою очередь, вопросил он. – Раздувать тревогу и сомнения, в то время как мы преуспевали, собрали обильный урожай, да будет благословенна Дрианон? Мы намеревались деятельно провести зиму, готовились расправить крылья в должный сезон. Из того, что я видел вокруг, можно было заключить, что нам не нужны новые мужчины и женщины из Тормалина, если они не решаются ехать.
Темар вознамерился было не согласиться, но вдруг понял, что Ден Феллэмион абсолютно прав.
– И во мне к тому же сидела уверенность, что мы отбили все вылазки захватчиков, – с горечью вспомнил эсквайр, – что «Лосось» был последней нашей потерей.
– Мы все были уверены, – угрюмо покачала головой Гуиналь. – Это столь же моя ошибка, как и твоя, Темар.
– Но мы не можем просто сидеть здесь, как крысы в ловушке, и ждать, когда нам проломят дубинкой череп!
Юноша снова вскочил и, сорвав горсть папоротников с каменной стены, жадно стал всматриваться в далекий клочок беззаботно голубого неба. Невидимое солнце золотило край облака, предупреждая о скором наступлении вечера.
– Есть альтернатива, Темар, – нерешительно произнесла Гуиналь, покосившись на дядю; тот ободряюще кивнул ей. – С помощью Высшего Искусства можно спрятать нас всех в этих пещерах, пока не удастся призвать подмогу из самого Тормалина. Спрятать так, что захватчики нас не найдут.
Темар изумленно моргнул.
– О-о! Но даже если ты спрячешь нас, как мы выживем? Ты слышала, что сказал Вахил о наших припасах? Проклятие, Гуиналь, здесь, должно быть, уже около тысячи человек, и еще кто-то может добраться сюда до темноты, если будет на то воля Талагрина. Меня не слишком радуют запасы воды, и я думаю о том, как холодно было прошлой ночью. Чтобы послать судно в Тормейл и ждать спасения, потребуется целый сезон, а то и больше, если дома дела так плохи, как думает мессир. – В глазах эсквайра появилась новая решимость, игнорирующая страх заточения в пещерах, который сосал под ложечкой. – Нет, каков бы ни был риск, мы должны найти выход отсюда и пробраться по суше к новому поселению. Используй свое Высшее Искусство, чтобы спрятать нас, пока мы это делаем, и не дать убийцам выследить нас и порубить на куски.
– Даже если мы сможем выйти отсюда незамеченными, половина этих людей будет мертва прежде, чем ты пересечешь первый горный хребет, Темар.
Ден Феллэмион скользнул взглядом по грубым ступеням, вырубленным в скале для доступа к главной пещере. Вслед за мессиром юноша тоже посмотрел на кучки семей, съежившихся над скудными пожитками, которые удалось спасти из этого кошмара, на отдельных людей, погрузившихся в ужас своих воспоминаний, на тихие ряды раненых, лежавших на постелях, устроенных из плащей, одеял, а во многих случаях из свежих веток, накрытых мешковиной. Гнетущая тишина царила во всей пещере, изредка ее нарушало лишь детское хныканье или тихое рыдание боли, душевной либо физической.
– Мы не можем просто сдаться! – воскликнул Темар, изо всех сил пытаясь сохранять твердость духа.
– Мы можем спрятаться в сон, сотканный Высшим Искусством, – заметила Гуиналь, с беспредельной печалью глядя вниз, на жалкие остатки когда-то жизнерадостных колонистов. – Мы можем дать передышку этим людям, приостановив их жизнь и мысли, да будет воля Аримелин, пока не придет помощь, чтобы прогнать захватчиков.
– Как? – недоверчиво спросил юноша.
– Есть способ разделить тело и разум. – Гуиналь отбросила с лица прядь распущенных волос и пошарила в кармане – чем бы их завязать. – Это редко используемый прием… – Ее голос дрогнул. – Как правило, к нему обращаются только во время тяжелой болезни. Ум, сознание, сущность человека переносятся в нечто такое, что он ценит, к чему чувствует привязанность. Когда разум удален и находится внутри артефакта, заклятие сохраняет тело от разложения до тех пор, пока они не воссоединятся.
– Но чем это нам поможет, даже если ты сумеешь проделать такое с множеством людей? – Темар рассеянно передал девушке обрывок кожаного ремешка, выдернутый из отделки его камзола.
– А вот тут-то на первое место и выходит план с отправкой небольшого отряда по суше к новому поселению. Ты прав, Темар, есть путь через пещеры. Горняки нашли его некоторое время назад. Он трудный и узкий, местами идет под водой, но он проходим, с благословения Мизаена. – Ден Феллэмион несколько оживился, слабый румянец выступил на его впалых щеках. – Мы пошлем отборный отряд лучших воинов, способных незамеченными пробраться по лесу мимо захватчиков с помощью Высшего Искусства. Они заберут с собой ценности, в коих останется живой разум этих людей.
– И велят пастухам нанести ответный удар, чтобы нас спасти? – Сомнения в голосе Темара боролись со все возрастающей надеждой.
– Нет. – Ден Феллэмион решительно замотал головой. – Велят им сесть на корабль и спасаться, помоги им Дастеннин. Проклятие, Темар, ты же служил в когортах! Как могут фермеры и пастухи сражаться с превосходящим числом обученных отрядов, закрепившихся на защищенной позиции, даже без осложнений Высшего Искусства? Нет, мои приказы будут абсолютно ясными: они должны на всех парусах идти обратно в Зьютесселу, пока погода благоприятна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Темар открыл глаза, пытаясь прогнать ужасный образ.
– Авила, почему бы тебе не пойти с Вахилом? Нашла бы ему выпить чего-нибудь теплого, – мягко предложила Гуиналь.
– Нет, есть другие, кому это нужно больше, чем мне… – неуверенно запротестовал Вахил, но кротко последовал за Авилой, взявшей его за руку; на ее усталом и заплаканном лице замерла вымученная улыбка.
Ден Феллэмион, сидевший на низком каменном выступе, посмотрел на Гуиналь. В тусклом свете, проникавшем сквозь бахрому зелени вокруг входа в пещеру, он выглядел таким же серым, как эти камни.
– Что ты хочешь сообщить мне, дорогая?
Любовь и горе в глазах девушки, устремленных на дядю, ранили сердце Темара, а он-то думал, что уже исчерпал все свои эмоции.
– Мы позаботились о раненых как могли – с Высшим Искусством и лекарствами, что удалось спасти. – Гуиналь машинально поддернула испачканный кровью рукав. – Почти все устроены и, слава Острину, раны у большинства незначительны. Однако есть тяжелораненые, которых нельзя тревожить в течение нескольких дней, если мы не хотим отправить их прямо к Сэдрину.
– Ты выяснила, сколько твоих адептов спаслось?
Настойчивость в интонации Ден Феллэмиона удивила Темара.
– Почти все, – с горькой иронией ответила девушка. – Мы лучше других могли защитить себя от Высшего Искусства захватчиков.
Темар хотел потребовать помощи от Гуиналь и ее учеников в исследовании пещер, но слова застыли на губах от внезапно нахлынувших воспоминаний о кошмаре предыдущего восхода. Когда эти люди в черных мундирах хлынули с выброшенных на отмель кораблей, чтобы напасть на незащищенных колонистов, воздух вибрировал от криков ужаса, невыносимых, пронзительных криков, оборванных безжалостными клинками захватчиков. Темар сжал кулаки, вспомнив, как был прерван его сладкий сон в усадьбе Ден Ренниона и он, схватив меч, выбежал за ворота и увидел огонь, рвущийся со всех сторон, женщин и детей, в панике убегающих от языков пламени, чтобы вскоре погибнуть от алчных языков наточенных мечей под заревом пожара, обагрившего сердитые тучи. Его сердце забилось быстрее, боль корчилась внутри него беспощадными вопросами. Что он сделал не так? Как еще он мог объединить тех, кто с такой одержимостью защищал непрочные деревянные ворота, превращая в оружие все, что попадало под руку? Ледяные щупальца сжали сердце, холодный пот выступил на шее, когда юноша снова услышал эхо их криков, содрогаясь от воспоминания о зловещем Высшем Искусстве, которое отняло у них разум и волю, предоставив им тупо стоять, подобно животным на бойне, чтобы никогда не выбраться из черных тенет захватчиков. Слеза скатилась по щеке эсквайра, и он уставился на свои побелевшие пальцы, смертельной хваткой стиснувшие меч.
– Ты должен был бежать, Темар. – Ден Феллэмион положил свою высохшую кисть на руку молодого человека. – Спасибо Сэдрину, что ты немного владеешь Высшим Искусством, иначе мы потеряли бы и тебя тоже.
Спазмы в горле не давали юноше сказать хоть слово, но он не смог удержаться от виноватого взгляда на Гуиналь. В ее глазах было лишь сочувствие и понимание, и от этого Темару стало еще хуже.
– Кто эти проклятые люди? – прохрипел он. – Почему они это делают?
– Трудно сказать, поскольку всех наших парламентеров встречал только град метательных снарядов. – Невеселая улыбка Ден Феллэмиона была бы вполне уместна на посмертной маске. – Боюсь, переговорами нам это дело не решить.
– Кажется, я знаю, откуда они пришли, – робко заметила Гуиналь.
– Что? – в один голос воскликнули Темар и Ден Феллэмион. – Откуда?
– Когда я отражала их атаки, я установила неожиданный контакт с кем-то, не очень опытным в их Высшем Искусстве. – Девушка словно пыталась оправдаться, что было не в ее характере. – Прошлой ночью, уверенная, что юноша спит, я использовала тот контакт, чтобы заглянуть в его воспоминания.
– Риск…
Темар глубоко вдохнул, намереваясь урезонить ее, но умолк под упредительным взглядом мессира.
– Что ты можешь рассказать нам, моя дорогая?
– Они родом с далеких северных островов, маленьких, бесплодных островов, сгрудившихся в сердце океана.
Девушка словно отстранилась от всего сущего, взирая на воссозданные ею образы.
– Это холодное, безжалостное место, с горстками деревьев и голыми серыми скалами окрест. Они владеют ничтожной малостью, а то, что имеют, крадут друг у друга, считая кровь разумной платой за несколько мер земли. В должное время родятся новые люди, но земля кончается у кромки воды. – Ее голос стал более низким и суровым. – С помощью Высшего Искусства жрецы правят этим народом. Они могут вынюхивать превратность в спящем уме и убивать мыслью. Единство, по их разумению, это когда и природа, и культура окружают вас опасностями, врагами, всегда вооруженными против вас.
Она внезапно вздрогнула и, переведя дух, тихо заключила:
– Они обнаружили то, что представляется им бескрайней землей невообразимых богатств, и они не разделят ее ни с кем, чего бы им это ни стоило.
Темар не успел открыть рот, как Ден Феллэмион встал и ласково обнял Гуиналь.
– Милое дитя мое, такие проникновения, возможно, ценны, но ты дороже. – В его жестких словах слышалась нотка упрека. – Твои знания – наша единственная защита против зла их Высшего Искусства, и мы не можем тобою так рисковать. Ты больше не должна испытывать подобный контакт.
– Он только подумал, что ему снится дом, – возразила Гуиналь, но тут же виновато потупилась.
Темара вдруг осенила новая, неотложная мысль.
– Ты сумела бы связаться с домом, – вмешался он, – Зьютесселой, Тормейлом, любым местом, которое могло бы послать нам помощь?
Гуиналь удрученно покачала головой.
– Я пыталась, но что-то мешает мне, что-то ограничивает досягаемость моего Высшего Искусства.
– А ты не пробовала работать вместе с другими? – Ден Феллэмион, изучавший каменистое дно пещеры, поднял голову.
– Пробовала, и это было еще хуже. Нас со всех сторон обложили вражеские адепты. – Гуиналь содрогнулась при этом воспоминании. – Мы еле вырвались из осады, погуби Ларазион их семя!
– Значит, мы должны рассчитывать только на себя, – мрачно заключил мессир.
– Мореходный сезон в самом разгаре, – нерешительно произнес Темар. – Новые корабли уже в пути. Возможно, они сумеют прорвать блокаду, если мы продержимся полсезона… На какое расстояние они должны подойти, чтобы ты могла связаться с ними, Гуиналь, сама не становясь мишенью? – торопливо добавил он.
Ден Феллэмион вздохнул.
– Не будет никаких кораблей, Темар, ни в этом сезоне, ни в каком другом.
Д'Алсеннен уставился на мессира вытаращенными глазами, затем перевел взгляд на Гуиналь; она покраснела и понурила голову.
– Что вы имеете в виду?
– Не будет новых колонистов в этом году, Темар, – с нескрываемой горечью пояснил Ден Феллэмион. – Их и в прошлом году было мало, не так ли? Последние корабли привезли мне несколько писем – из моего Дома и из других, и в каждом говорилось об одном и том же. Империя терпит поражение на всех фронтах. Немит подрезает поджилки своим войскам отсутствием ресурсов и в то же время гонит их дальше как безумный. Ни у кого нет ни людей, ни денег, чтобы отважиться поехать за море; все провинции восстают в пламени. Мы здесь предоставлены самим себе.
– И вы всю зиму это знали? – поразился Темар.
Ден Феллэмион был очень бледен, но его запавшие глаза оставались твердыми и строгими.
– А зачем было распространять такие новости? – в свою очередь, вопросил он. – Раздувать тревогу и сомнения, в то время как мы преуспевали, собрали обильный урожай, да будет благословенна Дрианон? Мы намеревались деятельно провести зиму, готовились расправить крылья в должный сезон. Из того, что я видел вокруг, можно было заключить, что нам не нужны новые мужчины и женщины из Тормалина, если они не решаются ехать.
Темар вознамерился было не согласиться, но вдруг понял, что Ден Феллэмион абсолютно прав.
– И во мне к тому же сидела уверенность, что мы отбили все вылазки захватчиков, – с горечью вспомнил эсквайр, – что «Лосось» был последней нашей потерей.
– Мы все были уверены, – угрюмо покачала головой Гуиналь. – Это столь же моя ошибка, как и твоя, Темар.
– Но мы не можем просто сидеть здесь, как крысы в ловушке, и ждать, когда нам проломят дубинкой череп!
Юноша снова вскочил и, сорвав горсть папоротников с каменной стены, жадно стал всматриваться в далекий клочок беззаботно голубого неба. Невидимое солнце золотило край облака, предупреждая о скором наступлении вечера.
– Есть альтернатива, Темар, – нерешительно произнесла Гуиналь, покосившись на дядю; тот ободряюще кивнул ей. – С помощью Высшего Искусства можно спрятать нас всех в этих пещерах, пока не удастся призвать подмогу из самого Тормалина. Спрятать так, что захватчики нас не найдут.
Темар изумленно моргнул.
– О-о! Но даже если ты спрячешь нас, как мы выживем? Ты слышала, что сказал Вахил о наших припасах? Проклятие, Гуиналь, здесь, должно быть, уже около тысячи человек, и еще кто-то может добраться сюда до темноты, если будет на то воля Талагрина. Меня не слишком радуют запасы воды, и я думаю о том, как холодно было прошлой ночью. Чтобы послать судно в Тормейл и ждать спасения, потребуется целый сезон, а то и больше, если дома дела так плохи, как думает мессир. – В глазах эсквайра появилась новая решимость, игнорирующая страх заточения в пещерах, который сосал под ложечкой. – Нет, каков бы ни был риск, мы должны найти выход отсюда и пробраться по суше к новому поселению. Используй свое Высшее Искусство, чтобы спрятать нас, пока мы это делаем, и не дать убийцам выследить нас и порубить на куски.
– Даже если мы сможем выйти отсюда незамеченными, половина этих людей будет мертва прежде, чем ты пересечешь первый горный хребет, Темар.
Ден Феллэмион скользнул взглядом по грубым ступеням, вырубленным в скале для доступа к главной пещере. Вслед за мессиром юноша тоже посмотрел на кучки семей, съежившихся над скудными пожитками, которые удалось спасти из этого кошмара, на отдельных людей, погрузившихся в ужас своих воспоминаний, на тихие ряды раненых, лежавших на постелях, устроенных из плащей, одеял, а во многих случаях из свежих веток, накрытых мешковиной. Гнетущая тишина царила во всей пещере, изредка ее нарушало лишь детское хныканье или тихое рыдание боли, душевной либо физической.
– Мы не можем просто сдаться! – воскликнул Темар, изо всех сил пытаясь сохранять твердость духа.
– Мы можем спрятаться в сон, сотканный Высшим Искусством, – заметила Гуиналь, с беспредельной печалью глядя вниз, на жалкие остатки когда-то жизнерадостных колонистов. – Мы можем дать передышку этим людям, приостановив их жизнь и мысли, да будет воля Аримелин, пока не придет помощь, чтобы прогнать захватчиков.
– Как? – недоверчиво спросил юноша.
– Есть способ разделить тело и разум. – Гуиналь отбросила с лица прядь распущенных волос и пошарила в кармане – чем бы их завязать. – Это редко используемый прием… – Ее голос дрогнул. – Как правило, к нему обращаются только во время тяжелой болезни. Ум, сознание, сущность человека переносятся в нечто такое, что он ценит, к чему чувствует привязанность. Когда разум удален и находится внутри артефакта, заклятие сохраняет тело от разложения до тех пор, пока они не воссоединятся.
– Но чем это нам поможет, даже если ты сумеешь проделать такое с множеством людей? – Темар рассеянно передал девушке обрывок кожаного ремешка, выдернутый из отделки его камзола.
– А вот тут-то на первое место и выходит план с отправкой небольшого отряда по суше к новому поселению. Ты прав, Темар, есть путь через пещеры. Горняки нашли его некоторое время назад. Он трудный и узкий, местами идет под водой, но он проходим, с благословения Мизаена. – Ден Феллэмион несколько оживился, слабый румянец выступил на его впалых щеках. – Мы пошлем отборный отряд лучших воинов, способных незамеченными пробраться по лесу мимо захватчиков с помощью Высшего Искусства. Они заберут с собой ценности, в коих останется живой разум этих людей.
– И велят пастухам нанести ответный удар, чтобы нас спасти? – Сомнения в голосе Темара боролись со все возрастающей надеждой.
– Нет. – Ден Феллэмион решительно замотал головой. – Велят им сесть на корабль и спасаться, помоги им Дастеннин. Проклятие, Темар, ты же служил в когортах! Как могут фермеры и пастухи сражаться с превосходящим числом обученных отрядов, закрепившихся на защищенной позиции, даже без осложнений Высшего Искусства? Нет, мои приказы будут абсолютно ясными: они должны на всех парусах идти обратно в Зьютесселу, пока погода благоприятна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80