теперь это место стало напоминать городок даже без воспоминаний Темара.
– Это дверь, будьте уверены, – с удовлетворением объявила Ливак.
Я стукнул по древнему, источенному червями дереву палкой и почувствовал, как дверь слегка подалась. От петель и ручки остались лишь темные пятна ржавчины, а нанесенная ветром почва засыпала нижний край двери. Пока Дастеннин правит океанами, эта дверь никогда больше не откроется. Отступив на шаг, я уперся руками в стену и пнул ее ногой, не желая войти прежде, чем кто-нибудь другой захочет выйти.
– Проклятие! – Ливак отпрыгнула в сторону. Полчища черных тараканов брызнули во все стороны, а я основательно наступил на некое существо, у которого было слишком много ног для моего душевного спокойствия.
– Что там у вас? – крикнула Розарн откуда-то из-за соседних зарослей.
– Твари ползучие, – откликнулся я. – Ничего страшного.
Мы с Ливак печально усмехнулись друг другу и опасливо стали всматриваться внутрь, моргая после яркого света.
– Вон там ставни, – заметила Ливак.
Я обошел дом снаружи и выбил крошащееся дерево своей работящей палкой. После этого немного посветлело, стали видны угрожающе провисший потолок и массивная трещина, бегущая по задней стене.
Ливак осторожно двинулась внутрь.
– Оставайся у двери, – предостерег я ее. – Потолок может рухнуть в любой момент.
– Он уже давно так висит, с чего бы ему падать именно сейчас? – презрительно отмахнулась она, с любопытством ковыряя мечом обломки, толстым слоем покрывающие пол.
– Что там?
– Похоже на бочарные клепки, обручи, гвозди и что-то, напоминающее дверные петли, какие могли быть горсть поколений назад. По-моему, здесь находился склад.
Я сдвинул брови и посмотрел в направлении берега. Вероятно, все склады размещались ближе к морю и причалам.
– Что-нибудь интересное? – Розарн появилась у моего плеча, и я отступил, чтобы она могла заглянуть в окно.
– Ничего.
Ливак закашлялась – случайный ветерок принес сырые запахи гнили и тления.
– А что у тебя? – спросил я.
Розарн показала пятнистого зверька, кровь запеклась на его застывшем оскале.
– Если я найду еще таких, то заработаю себе пару новых перчаток, а в остальном… нет, все, что мы находим, – это голые стены и такой же хлам. Я вот что пришла сказать: тот маг считает, что под скалой есть пещеры. – Розарн глянула на меня с едва заметной улыбкой. – Они не настолько большие, чтобы быть той пещерой, которую ты ищешь, но я подумала, нелишне бы проверить, не скрывается ли в этих зарослях что-то опасное. Почему бы вам двоим не пойти со мной? Проведем небольшую разведку. Может, я найду еще несколько этих, – добавила она, вешая на ветку свой тощий трофей.
Ливак ухмыльнулась и, быстро взглянув на осыпающееся окно, выбрала более длинный путь через дверь и вокруг дома, чтобы присоединиться к нам.
Мне ничего не оставалось, как вытащить меч и срезать распускающиеся растения, когда мы прокладывали дорогу в прохладной тени утеса, но, к радости моей, Темар остался сидеть за своими засовами.
– Тут что-то есть.
Налдет нырнул под низкую ветку и исчез в темной дыре, а Розарн с проклятиями бросилась за ним.
– Это точно пещера, – вернулся к нам эхом приглушенный голос мага.
Я нетерпеливо оттянул ветку и выругался: она хлестнула меня своими колючками.
– Как далеко она уходит?
Опередив меня, Ливак проскользнула за дерево, достав из сумки на поясе огниво и помятую свечу. Желтый свет вспыхнул в черноте и выставил напоказ мелкую пещеру в передней стороне утеса. Отвращение Темара к подобным местам я прихлопнул раздраженной мыслью.
– Что это? – Налдет сплел вокруг кисти шар красноватого света и пошел к дальней стене пещеры, где во мраке что-то белело. – Кости?
Сердце заколотилось у меня в груди, несмотря на все мои попытки убедить себя, что это ничего не значит. Я закрыл глаза и вдруг снова увидел последний рассвет колонии, людей, бегущих, кричащих, спасающихся от безжалостных клинков эльетиммов, явившихся из ниоткуда, блестя своими соломенными головами; они рубили несчастных колонистов как пшеницу серпом. Неужели мы оставили кого-то позади, в отчаянии забившегося в щель в стене утеса, умирать от ран и жажды?
– Это животное, вот только не знаю, какое, – озадаченно произнесла Розарн.
Я мигом открыл глаза, и образ резни исчез в темноте пещеры.
– Взгляните-ка сюда.
В голосе Ливак звучало удивление. Она обеими руками подняла широкий, выпуклый череп, такой же большой, как у быка, но более округлый. Я подошел ближе и провел пальцем вокруг огромной глазницы посреди лба.
– Никогда не видел ничего подобного, – покачал я головой. – Розарн?
Наемница стояла на коленях, роясь в груде сломанных костей.
– Нет, никогда. Но я скажу вам кое-что. Это чье-то логово. Смотрите, эти кости жевались, видны следы зубов – там, где их раскалывали ради мозга.
Ливак задумчиво повертела в руках огромный череп.
– Какого размера должен быть этот кто-то, чтобы затащить сюда такое крупное животное?
– Достаточно большим, чтобы мне не хотелось с ним встречаться, – выпалила Розарн. – Пошли отсюда.
– Нет ничего, кроме костей? – Налдет шевелил ногой груду осколков. – Если мы найдем горшок или еще что-нибудь, я сумею заставить огонь отразить происхождение этого горшка. Я давно над этим работаю, и Планир сказал…
– Ты светишь на горшок магическим светом? – с вежливым скептицизмом уточнила Розарн.
Маг нетерпеливо махнул рукой.
– Нет, я поджигаю его, и магический свет иногда отражает интересные вещи, прежде чем испепелит объект.
Мне стало нехорошо.
– Скажи, а ты не проделывал это с какими-нибудь колонийскими древностями?
– Что? Нет-нет, мы об этом думали, но Планир запретил, пока я не добьюсь более надежных результатов. – Налдет радостно улыбнулся. – Это он хорошо сделал, не так ли?
– Здесь нет никаких свежих следов, – сказала Ливак. – Кто бы ни жил здесь, его давно уже нет.
Она ткнула ногой маленький череп с центральным гребнем. Дома я назвал бы его барсучьим, но у этого зубы были совсем другие.
– Здесь есть еще пещеры, которые мы могли бы осмотреть! – загорелся Налдет.
– Может, и осмотрим, когда сговоримся с учеными. Иначе все, что мы сделаем, породит еще больше бессмысленных вопросов, – заявила Розарн.
– Но мы должны искать эту пещеру – ради колонистов, – возразил Налдет.
– Она не здесь, – вмешался я, переставая удивляться собственной уверенности.
– А где? – тут же поинтересовалась Розарн. Но я лишь беспомощно пожал плечами.
– Не знаю, пока еще не знаю.
Выйдя из пещеры на яркий свет, мы заморгали.
– Ну хорошо, вы двое продолжайте там. – Розарн махнула рукой и немедля пошла разбираться с двумя наемниками, которые издевались над каким-то существом, забившимся в угол между рухнувшими стенами.
Мы переглянулись с Ливак и продолжали срубать всепроникающие лианы, не находя ничего более интересного, чем еще несколько пустых разрушенных зданий. Я начал уставать, хотел пить и все больше злился, но Ливак вдруг резко выпрямилась.
– Смотри, дым!
Я оглянулся – голубой дымок бивачного костра уходил в неподвижный воздух, а полуденное солнце стояло высоко в небе. Как же я не заметил его раньше?
– Обед! Все в лагерь! – прокричала Розарн.
Мы пробрались через вырубленный тут и там подлесок и, войдя в стены усадьбы Ден Ренниона, увидели хорошо организованный лагерь.
– Ну, у кого есть что рассказать? Кто что нашел? – полюбопытствовала Хэлис, начиная делить своим ножом ряд насаженных на вертел маленьких зверьков, аппетитно подрумяненных над славным костром. Мы с Ливак встали в очередь за своей долей.
– Уйма всего – и ничего особенного, – заворчал кто-то из старых наемников, сдирая кусок мяса с ножки. – Все пусто.
– Это немного странно, если вы спросите меня. – Мужчина с худым лицом, который излечился от наступающей лысины, наголо обрив голову, доставал грубые лепешки из полотняного мешка. – Здесь было настоящее побоище, верно? Нападение на рассвете, масса народа, застигнутого прямо в ночных рубахах, да?
Он вопросительно посмотрел на меня, и я кивнул, но говорить боялся, только держал двери к воспоминаниям Темара накрепко закрытыми.
– Но где же тогда кости? – Бритоголовый обвел взглядом круг наемников. – Ладно, здесь есть падальники, и случилось это, я знаю, много-много лет назад. Но, Сэдриновы потроха, внутри-то зданий мы должны были найти какие-то кости, особенно тех, что были сожжены.
– Падальники разбросали бы кости, они так и валялись бы вокруг. Падальники едят там, где находят добычу, – согласилась более зрелая женщина, равнодушно обгладывая мясо.
– Жаль, – мрачно сказал средних лет мужчина в мантии ученого. – Если б вы нашли нам череп, то мы могли бы опробовать некоторые некромантические ритуалы. Хотелось бы мне посмотреть, что они воскресят.
Какую-то минуту все ошеломленно молчали.
– Ну ладно, кости, а как насчет другого? – оглянулся через плечо рослый наемник, сидевший спиной к кругу, а лицом ко входу на случай неожиданной угрозы. – Я был в Терскейте, когда Драксимал отбил его четыре года назад. Тот город пал за поколение до этого и с тех пор его не трогали, там повсюду валялся всевозможный хлам. Уйма вещей сгниет, допустим, но не горшки, монеты и прочее. Думаю, это место было разграблено, а не просто брошено.
– Кто бы мог это сделать?
Мне было любопытно узнать, что обо всем этом думают воины. В нынешнем плавании через океан они явно держали ухо востро.
Розарн передала мне бедрышко прямо от костра, и я поделился им с Ливак.
– Мы с Лессаем недавно говорили о том, что могло случиться с эльетиммами, которые были здесь, когда старая магия потеряла силу, – сообщила наемница. – Без магии они не могли вернуться домой, и не похоже, чтобы они обосновались здесь, так куда же они делись?
– Да какая разница? – прошамкала Ливак, слизывая с пальцев горячий жир. – Там были одни мужики, так? Вероятно, через пару поколений все они уже были мертвы, сколько бы их там ни согласилось танцевать на другой стороне зала.
Ее слова вызвали у всех улыбку, и разговор повернулся к более общим вопросам, когда другие группы наемников сбежались на соблазнительный запах жаркого. Ливак задумчиво уставилась в непроходимый лес, и я похлопал ее по плечу, предложил пресную лепешку.
– А, спасибо. – Она оторвала кусок и жевала все с тем же задумчивым видом.
– Мизаен заимствует твои мозги? – пошутил я.
– Что? О, я просто подумала: как далеко простирается эта земля? Ты не знаешь?
– Нет, ни у кого не было времени это выяснить до гибели колонии.
– Хоть я и горожанка, но люблю бывать в сельской местности, пока это фермы или лес. Но я никогда не была в таких местах, где нет никаких дорог, как бы далеко ты ни заехал, где нет ни деревень, ни городов, чтобы найти постель или ванну, когда они тебе действительно нужны, нет ничего, кроме диких дебрей со всех сторон. Это хуже, чем Далазор.
Ливак говорила так интригующе, что я проследил ее взгляд, устремленный в таинственный лес. Далекие вершины вставали за ним, ведя Мизаен знает куда. Где кузнечный бог и владыка моря поделили эту землю? Как далеко она простирается? Где царство Дастеннина снова вступает в свои права и некий пока невидимый океан плещет о нехоженый берег?
– Поэтому они и приехали сюда, колонисты, чтобы найти пустую землю, которой хватило бы для всех, кто лишился дома после сокращения Империи. – Я устроился возле поваленного дерева и глотнул сильно разбавленного вина из своей фляжки. – Думаю, потому и эльетиммы так ее хотели. Вспомни, как бедны и тесны их острова.
Я предложил Ливак фляжку. Казалось, она хочет что-то сказать, но резкий голос Эйреста помешал ей.
– Так, народ, пора за работу! Слушайте мой рог на закате!
Все встали, однако тут и там слышалось недовольное ворчание, которое любой офицер усмирил бы взглядом или – в милиции мессира – дубинкой. Присягнувшим и в голову бы не пришло порочить свою клятву выражением несогласия. Я вздохнул. Все это начинало казаться неуместным рядом с моими собственными проблемами. Эйрест просто игнорировал ворчание, и никакого открытого протеста не возникло, все вернулись к утомительной и в конечном счете бесплодной работе. День тянулся медленно, и мне все труднее было сохранять и концентрацию, и терпение. Я изливал свою досаду в длинных и сложных ругательствах в адрес Темара, Планира и даже мессира, за то что затянули меня в эту трясину. Несмотря на все мои усилия, я, казалось, увязал все глубже и глубже. Конечно, первое, что вам предложат, если угодите в болото, это не барахтаться, а ждать помощи. Но как быть мне? Кто вытащит меня из этой трясины, кроме меня самого? Планир скорее использует мою погруженную голову как опору для мостков, если это отвечает его целям, а мессир полностью передал меня в распоряжение Верховного мага, не так ли? Какова теперь цена наших клятв?
– Хорош!
Звучный рог Эйреста и рев, последовавший за ним, были самыми желанными звуками за этот долгий сезон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
– Это дверь, будьте уверены, – с удовлетворением объявила Ливак.
Я стукнул по древнему, источенному червями дереву палкой и почувствовал, как дверь слегка подалась. От петель и ручки остались лишь темные пятна ржавчины, а нанесенная ветром почва засыпала нижний край двери. Пока Дастеннин правит океанами, эта дверь никогда больше не откроется. Отступив на шаг, я уперся руками в стену и пнул ее ногой, не желая войти прежде, чем кто-нибудь другой захочет выйти.
– Проклятие! – Ливак отпрыгнула в сторону. Полчища черных тараканов брызнули во все стороны, а я основательно наступил на некое существо, у которого было слишком много ног для моего душевного спокойствия.
– Что там у вас? – крикнула Розарн откуда-то из-за соседних зарослей.
– Твари ползучие, – откликнулся я. – Ничего страшного.
Мы с Ливак печально усмехнулись друг другу и опасливо стали всматриваться внутрь, моргая после яркого света.
– Вон там ставни, – заметила Ливак.
Я обошел дом снаружи и выбил крошащееся дерево своей работящей палкой. После этого немного посветлело, стали видны угрожающе провисший потолок и массивная трещина, бегущая по задней стене.
Ливак осторожно двинулась внутрь.
– Оставайся у двери, – предостерег я ее. – Потолок может рухнуть в любой момент.
– Он уже давно так висит, с чего бы ему падать именно сейчас? – презрительно отмахнулась она, с любопытством ковыряя мечом обломки, толстым слоем покрывающие пол.
– Что там?
– Похоже на бочарные клепки, обручи, гвозди и что-то, напоминающее дверные петли, какие могли быть горсть поколений назад. По-моему, здесь находился склад.
Я сдвинул брови и посмотрел в направлении берега. Вероятно, все склады размещались ближе к морю и причалам.
– Что-нибудь интересное? – Розарн появилась у моего плеча, и я отступил, чтобы она могла заглянуть в окно.
– Ничего.
Ливак закашлялась – случайный ветерок принес сырые запахи гнили и тления.
– А что у тебя? – спросил я.
Розарн показала пятнистого зверька, кровь запеклась на его застывшем оскале.
– Если я найду еще таких, то заработаю себе пару новых перчаток, а в остальном… нет, все, что мы находим, – это голые стены и такой же хлам. Я вот что пришла сказать: тот маг считает, что под скалой есть пещеры. – Розарн глянула на меня с едва заметной улыбкой. – Они не настолько большие, чтобы быть той пещерой, которую ты ищешь, но я подумала, нелишне бы проверить, не скрывается ли в этих зарослях что-то опасное. Почему бы вам двоим не пойти со мной? Проведем небольшую разведку. Может, я найду еще несколько этих, – добавила она, вешая на ветку свой тощий трофей.
Ливак ухмыльнулась и, быстро взглянув на осыпающееся окно, выбрала более длинный путь через дверь и вокруг дома, чтобы присоединиться к нам.
Мне ничего не оставалось, как вытащить меч и срезать распускающиеся растения, когда мы прокладывали дорогу в прохладной тени утеса, но, к радости моей, Темар остался сидеть за своими засовами.
– Тут что-то есть.
Налдет нырнул под низкую ветку и исчез в темной дыре, а Розарн с проклятиями бросилась за ним.
– Это точно пещера, – вернулся к нам эхом приглушенный голос мага.
Я нетерпеливо оттянул ветку и выругался: она хлестнула меня своими колючками.
– Как далеко она уходит?
Опередив меня, Ливак проскользнула за дерево, достав из сумки на поясе огниво и помятую свечу. Желтый свет вспыхнул в черноте и выставил напоказ мелкую пещеру в передней стороне утеса. Отвращение Темара к подобным местам я прихлопнул раздраженной мыслью.
– Что это? – Налдет сплел вокруг кисти шар красноватого света и пошел к дальней стене пещеры, где во мраке что-то белело. – Кости?
Сердце заколотилось у меня в груди, несмотря на все мои попытки убедить себя, что это ничего не значит. Я закрыл глаза и вдруг снова увидел последний рассвет колонии, людей, бегущих, кричащих, спасающихся от безжалостных клинков эльетиммов, явившихся из ниоткуда, блестя своими соломенными головами; они рубили несчастных колонистов как пшеницу серпом. Неужели мы оставили кого-то позади, в отчаянии забившегося в щель в стене утеса, умирать от ран и жажды?
– Это животное, вот только не знаю, какое, – озадаченно произнесла Розарн.
Я мигом открыл глаза, и образ резни исчез в темноте пещеры.
– Взгляните-ка сюда.
В голосе Ливак звучало удивление. Она обеими руками подняла широкий, выпуклый череп, такой же большой, как у быка, но более округлый. Я подошел ближе и провел пальцем вокруг огромной глазницы посреди лба.
– Никогда не видел ничего подобного, – покачал я головой. – Розарн?
Наемница стояла на коленях, роясь в груде сломанных костей.
– Нет, никогда. Но я скажу вам кое-что. Это чье-то логово. Смотрите, эти кости жевались, видны следы зубов – там, где их раскалывали ради мозга.
Ливак задумчиво повертела в руках огромный череп.
– Какого размера должен быть этот кто-то, чтобы затащить сюда такое крупное животное?
– Достаточно большим, чтобы мне не хотелось с ним встречаться, – выпалила Розарн. – Пошли отсюда.
– Нет ничего, кроме костей? – Налдет шевелил ногой груду осколков. – Если мы найдем горшок или еще что-нибудь, я сумею заставить огонь отразить происхождение этого горшка. Я давно над этим работаю, и Планир сказал…
– Ты светишь на горшок магическим светом? – с вежливым скептицизмом уточнила Розарн.
Маг нетерпеливо махнул рукой.
– Нет, я поджигаю его, и магический свет иногда отражает интересные вещи, прежде чем испепелит объект.
Мне стало нехорошо.
– Скажи, а ты не проделывал это с какими-нибудь колонийскими древностями?
– Что? Нет-нет, мы об этом думали, но Планир запретил, пока я не добьюсь более надежных результатов. – Налдет радостно улыбнулся. – Это он хорошо сделал, не так ли?
– Здесь нет никаких свежих следов, – сказала Ливак. – Кто бы ни жил здесь, его давно уже нет.
Она ткнула ногой маленький череп с центральным гребнем. Дома я назвал бы его барсучьим, но у этого зубы были совсем другие.
– Здесь есть еще пещеры, которые мы могли бы осмотреть! – загорелся Налдет.
– Может, и осмотрим, когда сговоримся с учеными. Иначе все, что мы сделаем, породит еще больше бессмысленных вопросов, – заявила Розарн.
– Но мы должны искать эту пещеру – ради колонистов, – возразил Налдет.
– Она не здесь, – вмешался я, переставая удивляться собственной уверенности.
– А где? – тут же поинтересовалась Розарн. Но я лишь беспомощно пожал плечами.
– Не знаю, пока еще не знаю.
Выйдя из пещеры на яркий свет, мы заморгали.
– Ну хорошо, вы двое продолжайте там. – Розарн махнула рукой и немедля пошла разбираться с двумя наемниками, которые издевались над каким-то существом, забившимся в угол между рухнувшими стенами.
Мы переглянулись с Ливак и продолжали срубать всепроникающие лианы, не находя ничего более интересного, чем еще несколько пустых разрушенных зданий. Я начал уставать, хотел пить и все больше злился, но Ливак вдруг резко выпрямилась.
– Смотри, дым!
Я оглянулся – голубой дымок бивачного костра уходил в неподвижный воздух, а полуденное солнце стояло высоко в небе. Как же я не заметил его раньше?
– Обед! Все в лагерь! – прокричала Розарн.
Мы пробрались через вырубленный тут и там подлесок и, войдя в стены усадьбы Ден Ренниона, увидели хорошо организованный лагерь.
– Ну, у кого есть что рассказать? Кто что нашел? – полюбопытствовала Хэлис, начиная делить своим ножом ряд насаженных на вертел маленьких зверьков, аппетитно подрумяненных над славным костром. Мы с Ливак встали в очередь за своей долей.
– Уйма всего – и ничего особенного, – заворчал кто-то из старых наемников, сдирая кусок мяса с ножки. – Все пусто.
– Это немного странно, если вы спросите меня. – Мужчина с худым лицом, который излечился от наступающей лысины, наголо обрив голову, доставал грубые лепешки из полотняного мешка. – Здесь было настоящее побоище, верно? Нападение на рассвете, масса народа, застигнутого прямо в ночных рубахах, да?
Он вопросительно посмотрел на меня, и я кивнул, но говорить боялся, только держал двери к воспоминаниям Темара накрепко закрытыми.
– Но где же тогда кости? – Бритоголовый обвел взглядом круг наемников. – Ладно, здесь есть падальники, и случилось это, я знаю, много-много лет назад. Но, Сэдриновы потроха, внутри-то зданий мы должны были найти какие-то кости, особенно тех, что были сожжены.
– Падальники разбросали бы кости, они так и валялись бы вокруг. Падальники едят там, где находят добычу, – согласилась более зрелая женщина, равнодушно обгладывая мясо.
– Жаль, – мрачно сказал средних лет мужчина в мантии ученого. – Если б вы нашли нам череп, то мы могли бы опробовать некоторые некромантические ритуалы. Хотелось бы мне посмотреть, что они воскресят.
Какую-то минуту все ошеломленно молчали.
– Ну ладно, кости, а как насчет другого? – оглянулся через плечо рослый наемник, сидевший спиной к кругу, а лицом ко входу на случай неожиданной угрозы. – Я был в Терскейте, когда Драксимал отбил его четыре года назад. Тот город пал за поколение до этого и с тех пор его не трогали, там повсюду валялся всевозможный хлам. Уйма вещей сгниет, допустим, но не горшки, монеты и прочее. Думаю, это место было разграблено, а не просто брошено.
– Кто бы мог это сделать?
Мне было любопытно узнать, что обо всем этом думают воины. В нынешнем плавании через океан они явно держали ухо востро.
Розарн передала мне бедрышко прямо от костра, и я поделился им с Ливак.
– Мы с Лессаем недавно говорили о том, что могло случиться с эльетиммами, которые были здесь, когда старая магия потеряла силу, – сообщила наемница. – Без магии они не могли вернуться домой, и не похоже, чтобы они обосновались здесь, так куда же они делись?
– Да какая разница? – прошамкала Ливак, слизывая с пальцев горячий жир. – Там были одни мужики, так? Вероятно, через пару поколений все они уже были мертвы, сколько бы их там ни согласилось танцевать на другой стороне зала.
Ее слова вызвали у всех улыбку, и разговор повернулся к более общим вопросам, когда другие группы наемников сбежались на соблазнительный запах жаркого. Ливак задумчиво уставилась в непроходимый лес, и я похлопал ее по плечу, предложил пресную лепешку.
– А, спасибо. – Она оторвала кусок и жевала все с тем же задумчивым видом.
– Мизаен заимствует твои мозги? – пошутил я.
– Что? О, я просто подумала: как далеко простирается эта земля? Ты не знаешь?
– Нет, ни у кого не было времени это выяснить до гибели колонии.
– Хоть я и горожанка, но люблю бывать в сельской местности, пока это фермы или лес. Но я никогда не была в таких местах, где нет никаких дорог, как бы далеко ты ни заехал, где нет ни деревень, ни городов, чтобы найти постель или ванну, когда они тебе действительно нужны, нет ничего, кроме диких дебрей со всех сторон. Это хуже, чем Далазор.
Ливак говорила так интригующе, что я проследил ее взгляд, устремленный в таинственный лес. Далекие вершины вставали за ним, ведя Мизаен знает куда. Где кузнечный бог и владыка моря поделили эту землю? Как далеко она простирается? Где царство Дастеннина снова вступает в свои права и некий пока невидимый океан плещет о нехоженый берег?
– Поэтому они и приехали сюда, колонисты, чтобы найти пустую землю, которой хватило бы для всех, кто лишился дома после сокращения Империи. – Я устроился возле поваленного дерева и глотнул сильно разбавленного вина из своей фляжки. – Думаю, потому и эльетиммы так ее хотели. Вспомни, как бедны и тесны их острова.
Я предложил Ливак фляжку. Казалось, она хочет что-то сказать, но резкий голос Эйреста помешал ей.
– Так, народ, пора за работу! Слушайте мой рог на закате!
Все встали, однако тут и там слышалось недовольное ворчание, которое любой офицер усмирил бы взглядом или – в милиции мессира – дубинкой. Присягнувшим и в голову бы не пришло порочить свою клятву выражением несогласия. Я вздохнул. Все это начинало казаться неуместным рядом с моими собственными проблемами. Эйрест просто игнорировал ворчание, и никакого открытого протеста не возникло, все вернулись к утомительной и в конечном счете бесплодной работе. День тянулся медленно, и мне все труднее было сохранять и концентрацию, и терпение. Я изливал свою досаду в длинных и сложных ругательствах в адрес Темара, Планира и даже мессира, за то что затянули меня в эту трясину. Несмотря на все мои усилия, я, казалось, увязал все глубже и глубже. Конечно, первое, что вам предложат, если угодите в болото, это не барахтаться, а ждать помощи. Но как быть мне? Кто вытащит меня из этой трясины, кроме меня самого? Планир скорее использует мою погруженную голову как опору для мостков, если это отвечает его целям, а мессир полностью передал меня в распоряжение Верховного мага, не так ли? Какова теперь цена наших клятв?
– Хорош!
Звучный рог Эйреста и рев, последовавший за ним, были самыми желанными звуками за этот долгий сезон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80