Болезнь явно запущена.
– Можно парочку вопросов?
– Конечно.
– Сколько тебе нужно времени на твою релаксацию? – Я с огромным трудом выговорил это жуткое слово.
– Ну час, полтора.
– И как, всегда получается?
– Честно говоря, не всегда. Но если позаниматься несколько лет, то будет получаться всегда и времени потребуется не более получаса.
Медленно, с огромным удовольствием я сделал несколько глотков медовухи и блаженно улыбнулся.
– А мне на то, чтобы восстановить свои силы, нужно пять минут и кувшин медовухи. И получается расслабиться у меня всегда, а не от случая к случаю. Да и учиться этому процессу нужно гораздо меньше времени.
– Какой же ты примитив!
– А кому нужны такие сложности, если всё можно сделать быстро и приятно?
– Ты…
По яростным глазам Селистены я, в общем, догадался, кто я. Но от более глобального разноса меня спасла Едрена-Матрена. Она появилась как раз вовремя с огромным, уставленным дымящимися блюдами подносом. Вот и опять взгляд радуется. Обожаю смотреть на красиво сервированный стол, который ломится от снеди. Иногда предчувствие праздника даже лучше, чем сам праздник.
Матрена знала толк в жизни и расставила все очень искусно. Собралась было уходить, но в последний момент задержалась:
– Скажи, девочка, ты, случайно, не втрескалась в этого оболтуса?
– Я?! Да с чего вы взяли? – взвилась боярышня, но краска, обильно залившая ее щеки, говорила о том, что слова хозяйки кабака попали в точку.
– Да ладно, чего ты прыгаешь? Дело-то житейское, а у меня глаз наметан.
– Не дождется он от меня, кобелина несчастный!
Ну вот, опять меня обидным словом назвали.
– Ну и зря, он парень хороший, только с тараканами в голове. А что кобель, так что ж, все мужики по своей сути кобели.
– Эх, если бы вы знали, насколько вы правы, – уже более спокойно проговорила Селистена и очень выразительно посмотрела мне в глаза.
Если бы я мог, то, наверное, покраснел бы. Но я собака, и человеческие эмоции мне чужды.
– Ладно, девочка, не буду тебе мешать своей болтовней, кушай спокойно, никто тебя не побеспокоит. А коли чего захочешь, только кликни.
– Спасибо.
Когда дверь закрылась, Селистена обернулась ко мне, полная решимости:
– Все, сколько можно есть, давай наконец о деле поговорим.
– Ну, если ты мне позволишь рассказывать и жевать одновременно, то пожалуйста. А если будем следовать этикету, то придется подождать, пока я закончу трапезу.
– Я очень надеюсь выбраться из этого заведения засветло, так что этикет отбросим. Рассказывай, как прошла встреча с Филином?
Я отхлебнул медовухи, в один присест умял большой кусок окорока и сладко потянулся.
– Сейчас все расскажу подробно, только у меня одно условие.
– Какое?
– Вначале я тебе подробно рассказываю все, что узнал, и только после этого ты задаешь мне вопросы, на которые мы вместе попробуем ответить. Для меня в этой истории тоже не все ясно.
– Договорились, – с готовностью отрапортовала боярышня.
Сделав еще пару глотков, я подробно рассказал Селистене все. То есть все, кроме того, как ко мне приставала Золотуха. Зачем бередить старые раны? Совсем не задавать вопросов у Селистены, конечно, не получилось, но она очень старалась. После каждого вопроса я останавливал повествование, молча отпивал медовухи, закусывал какими-нибудь вкусностями со стола и продолжал рассказывать с того места, на котором остановился. В итоге пришлось заказать еще один кувшин, а в голове у меня слегка загудело. Зато развилось красноречие и отключилось чувство опасности. В конце повествования все проблемы, которые еще недавно казались мне практически непреодолимыми, стали казаться мелкими и несущественными.
Действительно, какие тут проблемы? Черный колдун который считает, что я послал ему вызов? Ха, он ещё не знает, на что способна собака, когда ее загнали в угол! С моими зубами, когтями, мускулами, да я его… Еще не решил, что конкретно с ним сделаю, но к середине второго кувшина мне стало абсолютно ясно, что шансов у Гордобора практически нет. От моего праведного гнева его может спасти только счастливый случай. Но ведь всем известно, что удача любит молодых и наглых, а не старых и занудных! Так что удача явно на моей стороне.
А Филин? Тоже мне опасность! От горшка два вершка, а все туда же, во взрослые разборки лезет. Подрасти пока, а уж потом и понты кидай. Да я ему все перья повыдергиваю, оборотень общипанный.
Я сделал большой глоток, умял куриную ножку и закончил свой рассказ:
– Но в этот момент появилась ты, и вместо того, чтобы прослушать в спокойной, можно сказать интимной, обстановке, как Гордобор нам решил напакостничать, я был вынужден присутствовать при сцене ревности. Причем совершенно беспочвенной.
Я отхлебнул еще божественного напитка и взглянул на Селистену. К моему великому удивлению, она была абсолютно серьезна. Странно, чего она волнуется, ведь я рядом.
– Так ты думаешь, что предсказание об опасности золотой девицы и защищающего ее сокола это про нас с тобой?
– Однозначно, рыжая – ты одна в городе, а несколько дней назад, то есть в то время, когда предсказывала какая-то старая карга, я как раз парил в чистом небе в облике сокола, естественно, с голубыми глазами, закажи еще медовухи, а?
– Я не рыжая, а золотая, – машинально поправила Селистена, – а медовухи с тебя хватит. Вон и так еле на лапах стоишь!
– Да ты меня еще не знаешь, я о-го-го! Я могу пять кувшинов выпить, и ни в одном глазу. Если тебе денег жалко, так и скажи, и нечего проявлять липовую заботу обо мне.
– Дурак ты! И денег мне на тебя, конечно, не жалко. Но ты уверен, что сможешь меня защитить, если выпьешь еще?
– Однозначно! Хочешь, пойдем прямо сейчас к Гордобору, и ты посмотришь, на что способен Даромир, когда кто-то покушается на жизнь его прекрасной дамы. Ну, солнышко, ну возьми еще медовушки.
– Хорошо, но этот кувшин будет последним.
– Конечно, конечно! Я свою норму прекрасно знаю.
Селистена вздохнула и сама сходила за новым кувшином. Представляю, что о ней подумала Едрена-Матрена. Такая пигалица третий кувшин берет, и ни в одном глазу. Ик! Пожалуй, действительно это будет последний, ну, в крайнем случае предпоследний. Вон еще сколько еды осталось, не оставлять же.
Селистена плотно прикрыла за собой дверь и шмякнула кувшин на стол.
– Больше не проси! И что, ты думаешь, нам следует предпринять?
– Больше и не надо. Будем бить врага его же оружием. Ик!
– Может, тебе не стоит это пить? А какое оружие у наших врагов?
– Все прекрасно, я расслабляться умею. Коварство и колдовство.
– Коварство и колдовство? – скептически проговорила Селистена. – Что-то меня сомнения гложут.
– Ну, во-первых, коварство в исполнении положительного героя (какими мы, безусловно, являемся) – это уже смекалка и хитрость. А во-вторых, колдовство в моих лапах – это… тоже колдовство.
– Ладно, с хитростью и смекалкой мы потом разберемся. Но ведь с колдовством у нас совсем плохо?
– Это почемуй-то? – нагло заявил я и ополовинил очередную плошку с медовухой. – Я как-никак колдун! И по боевому колдовству я был всегда первый. Ик… Да я его порву, как Шарик грелку. Ик…
– Но ведь сейчас…
– А что сейчас? Я как никогда уверен в своих силах! Ик…
– Ну ты же сам говорил, что для колдовства нужны пальцы, – не сдавалась Селистена. Но ведь меня голыми руками не возьмешь.
– А у меня что, пальцев нет? Ик… А это что?
И я продемонстрировал собеседнице свою лапу с серебряным когтем. Мой взгляд победителя (медовуха воистину творит чудеса) разбился о каменный скептицизм в глазах Селистены.
– Ты что, сомневаешься в моих способностях? Ик… – Я решил, что пора начинать обижаться.
– В тебе я нисколько не сомневаюсь, тем более что ты доказал, что можешь не только говорить, но и совершать поступки.
Вот женщина! Знает, как одной фразой успокоить. Да уж, я такой. Могу не только болтать, хотя и болтать у меня получается прекрасно.
– Если есть пальцы, значит, можно колдовать, во всяком случае, попробовать надо.
– Может, не стоит? – заволновалась золотистая.
– Надо, солнышко, надо!
Я попытался сосредоточиться, честно говоря, получилось с трудом. Но я как-никак не первый год в колдовском деле, справился. Мысли потихоньку приобрели стройный вид, обе штуки. Первая: это что бы такое отчебучить, чтобы удивить Селистену? И вторая: как бы сделать так, чтобы заведение Едрены-Матрены осталось хотя бы в относительной целости.
Как и следовало ожидать, в голове появилась третья мысль и выстроилась в струнку после первых двух. Цветы. Колдану-ка я огромный букет полевых цветов. Насколько я помню, боярышня любит такую ерунду.
Я приготовился, размял пальцы, постучав ими по полу. Ну все, готов. Проговорил заклинание (простенькое, как свиной пятачок) и щелкнул когтями. Что-то громыхнуло, и легкий дымок покрыл стол. По идее, когда дымок рассеется, на столе должен оказаться огромный букет цветов. Он развеялся. У нас с Селистеной челюсти отвисли одновременно.
В центре стола рос небольшой дубок, весь усыпанный желудями.
– И зачем ты это сделал? – тихо спросила обалдевшая боярышня. – Я не спорю, это, конечно, впечатляет, но смысл?
– Э-э-э… – проблеял я.
Селистена осторожно потрогала ствол, желуди, осторожно оторвала один листик и зачем-то его понюхала.
– Он настоящий.
Я сбросил оцепенение, надо срочно спасать ситуацию.
– Конечно, настоящий, а ты думаешь что, он искусственный? – гордо проговорил я. Признаться, что первый опыт колдовства с когтями вместо рук полностью провалился, не позволяла медовуха, плескавшаяся в моем желудке.
– А зачем?
– Да так, думал поразить тебя своей силой.
– Тебе удалось.
– Вот видишь. Плесни мне ещё капельку.
Оцепенение Селистены было настолько сильным, что на этот раз она налила медовухи без обычного брюзжания о вреде здоровью.
– А что, прекрасный дубок, уже взрослый, только маленький.
– И что теперь мы будем с ним делать? – робко спросила золотистая.
– Вырви его, и дело с концом. Ик! – храбро посоветовал я.
Селистена крепко вцепилась в дуб и потянула. Что и говорить, старалась она изо всех сил, даже смогла приподнять стол, на котором рос сотворенный мною «букетик». Но дуб выдержал.
– Ты его ножом попробуй отковырять. Ик, ик.
Боярышня недовольно засопела, но все-таки взяла в свои худосочные ручки нож. С тем же сопением она минут пять пыталась отделить дубок от стола. Но дуб всегда остается дубом, даже если он маленький.
– А теперь ты его поцарапала, – философски заметил я, дожевывая копченую телятину.
– Так ты же сам сказал! – В голосе почувствовалось возмущение.
– Что я сказал? – Наконец-то тарелка с телятиной была очищена.
– Чтобы я его ножом.
– Ты же видишь, что ничего не получается, так зачем же пыхтеть и растение портить?
– Ну ты и хам! Чем издеваться, лучше бы помог.
– У меня рук нет. Ик.
– Зато зубы есть.
– Еще чего, о дуб клыки ломать. Ладно, сейчас колдану его с глаз долой.
– Нет, только не это!
– Почему? – вполне искренне удивился я. – Разве я не поразил тебя своими способностями?
– Вот именно, поразил.
– Я не поняла, а что тут происходит с моей мебелью?
Тембр этого чудного голоска вполне мог подойти пещерному медведю, который застал горного суслика-сучкогрыза в своем жилище. Но это была конечно же Едрена-Матрена. Слегка увлекшись садоводством, мы не услышали, как она вошла. Что-то я утомился за сегодняшний день. Я отошел от стола и мирно растянулся в уголочке. Убить Матрена, конечно, не убьет, да и покалечит вряд ли, так что могу спокойно последить за происходящим, тем более после такого вкусного обеда.
– Погодите-ка, ведь это же дуб!
Все-таки поразительная наблюдательность свойственна всем женщинам. Подумать только, в дереве с желудями узнать дуб! Ну не чудо разве?
– Понимаете, мы тут сидели, а он вырос. – Обычное красноречие в данный момент у Селистены явно отсутствовало.
– Прямо так сам взял и вырос, да? – Матрена подошла поближе к столу, чтобы получше рассмотреть новое украшение своей мебели.
– Чего ты молчишь? Она меня сейчас в порошок сотрет, и, между прочим, за твои штучки.
– Между другим прочим, я должен заметить, что штучки были посвящены тебе. А насчет Матрены не беспокойся, она только с виду такая грозная, а по-настоящему она обыкновенная женщина.
– Ага, обыкновенная, да в ней таких, как я, с десяток поместится.
– Это как раз минус тебе. Говорил же, поешь нормально. Мне, конечно, в собачьей шкуре нравятся твои косточки, но лучше бы тебе пересмотреть свои вкусы. Ик.
– Ну ты, девочка, даешь! – Матрена внимательно рассмотрела шедевр садоводческого искусства, и на губах ее заиграла лукавая улыбка. – Вот от Даромира подобное можно было ожидать, но ты… Говорила тебе, не перебери медовухи, она для молодого организма опасная.
– Да я вообще не пью… – начала было Селистена, но, слава богу, вовремя прикусила свой язычок.
– Ага, еще скажи, что не ешь. – Выразительный взгляд пробежался по столу, уставленному пустой грязной посудой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53