А я в отличие от него спокоен, как удав. Хотя сравнение странное: сокол спокоен, как удав. Ну ладно, главное то, что я абсолютно уверен в своей победе. Сами посудите, я моложе, сильнее, на меня смотрят любимая девушка и не менее любимая кормилица. Ну как я при таком раскладе могу пасть под когтями старого, противного, неопрятного Филина? Точно, никак! Да и тяпнул я для храбрости, так что все, полетят сейчас перья, причем надеюсь, что не мои.
– Береги себя! – тихо сказала Селистена и улыбнулась мне своей очаровательной улыбкой.
– Задай ему жару! – напутствовала меня моя кормилица.
– С огромным удовольствием, – заверил я и для эффекта немного добавил дыма и искр вокруг себя.
Сима осталась совершенно равнодушна к этому маленькому колдовству, а вот на Селистену оно произвело впечатление.
– Ну как я тебе в пернатом виде, не разочаровалась?
– Ты мне в любом виде дорог, что в шерсти, что в перьях, – ничуть не стесняясь Симы, заявила рыжая.
В небе недовольно ухнул Филин, и заготовленный для солнечной комплимент так и остался неозвученным. Но это не так уж и страшно – впереди еще очень много времени.
Я подмигнул моим дамочкам и резко взлетел. Как я и ожидал, Филин попытался меня атаковать на наборе высоты. Шалишь, приятель! У сокола скорость больше. Я сделал кульбит и увернулся от смертоносных когтей. Небольшой набор высоты, крутое пике, атака, удар грудь в грудь. Клюв, когти, перья в разные стороны. Быстрее-то я конечно быстрее, но вот массы в этом пернатом старичке раза в три больше, так что спасло меня только то, что я бросился камнем вниз. Сзади клацнули когти, и мой чудесный хвост лишился двух перьев.
Понял, был неправ, с наскока не получилось, меняю тактику.
Дальше начались танцы в воздухе. Я носился вокруг Филина и время от времени проводил молниеносные атаки. Справедливости ради надо заметить, что Филин оборонялся очень искусно и в свою очередь провел пару-тройку контратак. Ну нет, меня затяжной бой не устраивает, это не для моего темперамента. Раз, раз, и готово – это как раз для меня, а тут…
В общем, в какой-то момент я лопухнулся. Тяжело признавать свои ошибки, но что делать. После очередной атаки я недостаточно быстро отступил, и на моем крыле железной хваткой сомкнулись когти Филина. Резкая боль пронзила меня. Знаете, не очень-то приятно, когда тебя вот-вот на части начнут рвать, тем более в присутствии любимой девушки.
Оборотень издал радостный победный клич и чуть отвел голову для удара клювом. И в этот момент я его укусил. Да, я все понимаю: это было не по правилам и птицы не кусаются, а только клюются. Но ведь я не просто птица, а птица, долгое время бывшая собакой. Приобретенные собачьи инстинкты сработали чисто автоматически, вот я и тяпнул его что есть силы. От неожиданности, возмущения и боли этот тип даже когти разжал, чем я тут же и воспользовался. Не давая опомниться укушенному врагу, я тут же бросился на него, и уже мои когти вошли в тело противника. Полный ужаса визг разнесся над округой. Что и говорить, помимо того что мои коготки остренькие, так один еще и серебряный. Но успех надо закрепить, и на сей раз я не медлил ни секунды. Серия коротких ударов смертоносным клювом – и Филин перестал биться в моих когтях. Все, дело сделано, победила молодость.
Филин падал в озеро, на мой взгляд, как-то уж очень медленно, зато утонул быстро, наверное, грехи слишком тяжкие. Я же в свою очередь изящно спланировал прямо к ногам моих зрительниц и вернул себе человеческое обличье.
Да уж, на этот раз обойтись совсем без потерь не получилось. И если отсутствие нескольких прядей волос меня не очень беспокоило (судя по всему, я их лишился вместе с перьями), то разорванная рубаха, залитая кровью, была мне как-то не по нутру. Мало ли какую заразу мог своими когтями занести в рану покойный. Благо, что Серафима в области врачевания была на высоте. Без лишней суеты и оханий (в отличие от Селистены) она смыла кровь, густо намазала рану какой-то жутко воняющей мазью и затянула плечо тугой повязкой. Боярышня, как могла, помогала ей и даже перестала охать. Причем она очень внимательно следила за ловкими руками Серафимы и явно старалась запомнить все ее действия. Вот это молодец, учись, родная, у Симы многому можно научиться.
– А эту пакость мог бы бросить и в другое место, – заканчивая свое дело, недовольно заметила Серафима.
– Не понял, что ты имеешь в виду?
– Филина твоего, кого же еще! Я, между прочим, из этого озера воду пью, а ты туда дохлых птиц понакидал. А вдруг он больной был?
– Конечно, больной! – совершенно серьезно подтвердил я и, увидев тревогу в глазах кормилицы, продолжил: – На всю голову. Нашел с кем связываться!
И тут мы все вчетвером засмеялись. Смеялись долго, дамочки аж до слез, а Шарик – завалившись на спину и дрыгая в воздухе лапами.
– Что и говорить, скромность никогда не была твоей добродетелью, – наконец смогла выговорить Сима.
– Зато у меня много других достоинств, – важно заметил я. И нежно погладил Селистену по рыжей, прекрасной голове.
Сам не знаю, как получилось, но она оказалась рядом и уткнулась в меня своим милым конопатым носиком. Ну а руки мои как-то сами собой, то есть абсолютно без спроса, крепко обняли ее и покрепче прижали к себе.
– Вижу, мальчик и впрямь стал мужчиной, да еще каким, – тихонечко произнесла Серафима и улыбнулась. Правда, глаза ее почему-то остались грустными.
А мы с Селистеной сидели обнявшись и словно боялись хоть на секунду выпустить друг друга из своих объятий. Я был счастлив.
– Хорошо, что все позади, – прошептал мой маленький любимый человечек.
– А вот тут вы глубоко ошибаетесь! – раздался грубый бас за нашей спиной.
Буквально шагах в десяти от нас стоял Гордобор в черной мантии и с посохом в руках. Его глаза светились гневом, сжатые пальцы побелели от напряжения.
Похоже, приключения продолжаются. А я уж, грешным делом, подумал, что на сегодня лимит проблем исчерпан, оказывается, я поспешил.
– Извини, солнышко, – обратился я к Селистене, – но мне тут надо одно дельце закончить. Только ты не скучай, я быстренько.
Селистена прижалась ко мне еще сильнее, явно не собираясь никуда отпускать.
Серафима подошла ко мне вплотную и прошептала на ухо:
– Дарюша, успокойся. Гордобор – это тебе не Филин. Против него у тебя нет ни единого шанса, тем более что ты ранен.
– Да я его… – начал было я, но Сима меня резко одернула:
– Я не спорю, ты хороший колдун, и я только что видела, на что ты способен, но поверь старой бабке, ваш бой не закончится ничем хорошим.
– И что же мне делать? По-любому после того, как он разделается со мной, он прикончит Селистену, а это невозможно.
Обсудить план дальнейших действий нам не дали.
– Ну что, щенок, струсил?
– Ты кого назвал щенком? – вспыхнула Серафима. – Моего сына? Да я тебе, козел ты старый, за такие слова всю бороду по волоску выдеру!
– А ты, бабка, меня вообще не интересуешь, – спокойно возразил Гордобор и щелкнул пальцами.
Сима осела на землю, мы бросились ей на помощь. Кормилица была жива, в сознании, но не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой. С яростным рыком Шарик бросился на колдуна. Еще один щелчок, и верный пес пал как подкошенный.
– А вот с тобой, рыжая, я не буду таким великодушным!
Селистена вздрогнула и с ужасом посмотрела на черную фигуру. И в этот момент я четко понял, что должен делать. Я просто не имею права не победить. Жизнь любимого человека полностью в моих руках. Я должен ее спасти хотя бы ценой своей собственной жизни.
Я встал, отряхнул рубаху и повернулся к Гордобору. Хорошо еще, что левая рука пострадала. Уж не знаю почему, но страшно не было абсолютно.
– Слушай, Селистена, принеси-ка ты мне ковшик медовушки. Он там, на столе в доме остался.
– Чего принести? – по традиции переспросила боярышня.
– Медовушки, – спокойно повторил я. – Что-то в горле пересохло.
Селистена очень удивилась, встала, пошла к дому и скрылась в дверях.
Все, можно начинать.
Колдун улыбнулся и поудобнее перехватил посох. Ох как мне не нравится эта деревяшка.
Не дожидаясь, пока первым ударит Гордобор, я ударил молнией. Черный колдун даже не шелохнулся, но молния вдруг изменила направление и ушла в небо. Хм, похоже, на этот раз я влип по-серьезному. В следующие мгновения я обрушил все известные мне боевые заклинания на наглеца в черной мантии. Теперь этот надутый индюк уже не стоял столбом, а отбивался от моих посланий всеми доступными способами: контрзаклинаниями, установкой всевозможных барьеров и защит, а также посохом, чтоб ему сгореть. И хотя колдунчик, отбиваясь, явно напрягся, но результат был нулевой.
– И это все, на что ты способен? – стерев пот со лба, прорычал колдун.
– Уморился? Окунись в озерцо – полегчает.
– Щенок!
– Повторяетесь, гражданин. Уж не приближение ли это маразма?
– Придушу своими руками!
– Хм, похожие слова я уже слышал совсем недавно от вашего прихвостня. Может, хотите поинтересоваться, где он сейчас? Нет? Ну так я вам и сам скажу: раскинул перья веером на дне этого чудного озера и в свободное от основных занятий время подкармливает рыб.
– Ты его убил? – заскрежетал зубами колдун.
– Если отбросить приятные мне подробности, то да.
– Ну держись, сейчас моя очередь. – Гордобор вскинул посох.
Теперь настала очередь попотеть мне. Врать не буду, пришлось очень тяжко. Конечно, я что-то сумел блокировать, но чаще я все-таки банально уворачивался. Отплясав положенное под шквальным огнем черного колдуна, я вдруг обнаружил, что Гордобор поубавил свой пыл. Конечно, на порыв скрытого благородства надеяться было глупо, так что воспользовался передышкой, чтобы немного перевести дыхание. Между тем Гордобор поднял руки вверх и принялся что-то истово бормотать. Ну вот, похоже, я и приплыл. Черный решил не тратить свое драгоценное время и накрыть меня заклинанием высшей ступени посвящения. Что тут говорить, против такого в моем арсенале мер не припасено. Говорила Сима: учись, сынок, а я… Ох, почему я старших не слушался?! Сейчас бы жив был.
– Еле отыскала, держи.
Не понял, что это? Ой, мамочка родная, похлебочка холодная! Так это мне Селистенка кувшин из дома принесла.
– Ну чего ты? Я там весь дом перерыла, – даже немного обиделась рыжая, сунула мне его в руки и бросилась к замершей Симе.
Сил что-нибудь говорить уже не было, я сделал большой глоток, и от бессилия что есть мочи бросил его в колдуна. Как всегда, я оказался точен, и в тот момент, когда Гордобор дочитал заклинание и направил на меня посох, кувшинчик точнехонько врезался ему в лоб. Божественный напиток потек по усам и бороде. Думаю, что такого непочтения он не ожидал, и что-то у него дрогнуло. То ли голос, то ли руки, а то ли… Ну, в общем, у колдунов много всяких частей тела. Огненный вихрь, вырвавшийся было из посоха и метнувшийся в мою сторону, как-то пожух, скукожился, и до меня долетело уже чахлое облачко. Впрочем, облачко оказалось не простое, и спустя несколько секунд оформилось во что-то типа мыльного пузыря со мной в середине.
Вот, я всегда говорил, что медовуха не вредная, а необычайно полезная. Все, сейчас я этого мокрого петуха отметелю без всякого колдовства, одними кулаками. Ну разве еще немножко ногами. И хотя пожилых людей бить мне не позволяло воспитание, но к колдунам такое правило не относится. Вона колдунишка медовуху с усов слизывает. Я сделал решительный шаг вперед и уперся в оболочку. Не понял: это что еще за фокусы?
После многократных попыток пробиться наружу стало понятно, что с таким же успехом я мог бы биться головой о каменную стену. О как меткий бросок повлиял на высшее заклинание! Нет чтобы оставить вместо меня кучку золы, наоборот, оградило меня от всего мира. Ладно, сейчас колдану, а то у меня тут одно дельце (черное, мокрое и липкое) осталось незаконченным.
Сотворив небольшую (как чувствовал, что лишнее усердие тут ни к чему) шаровую молнию, я шарахнул по мыльному пузырю и еле успел пригнуться. Вместо того чтобы, как и подобает приличному заклинанию, разметать преграду, она отскочила от нее, словно мячик и чуть не прибила своего хозяина. Вот так, лежа на травке и прикрывая голову от летающего вокруг огненного шара, я и прочитал защитное заклинание. Шар исчез, словно его и не было.
– Можешь не суетиться, все равно не поможет, – раздалось с той стороны пузыря.
– Мокрым курицам слова не давали.
Лицо Гордобора перекосило злобой.
– Ты посиди, пока я с твоей рыжей подружкой разберусь, – прохрипел черный колдун.
– Не называй ее рыжей!
Сам не поверил, что я это сказал.
– Трус! – завопил я и словно в тумане бросился на мутную преграду. Уже сидя на траве и потирая разбитое плечо, я в ужасе увидел, как Гордобор достал из складок мантии устрашающего размера нож и, поигрывая им, направился к оцепеневшей Селистене.
– Сражайся со мной, не трогай рыжую!
На этот раз колдун даже ничего не ответил, он медленно шел на Селистену, а та стояла в оцепенении и с ужасом смотрела на лезвие ножа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53