Если бы они попытались завербовать Кааврена в свои сторонники, то совершенно невозможно сказать, сумели ли бы они это сделать и тогда вся история могла бы пойти совершенно в другую сторону.
Но если Кана (или, точнее, Хабил, действовавшая через Кану) не обратил внимание на Кааврена, то один из наших старых знакомых не упускал его из виду, и это был Пэл, которого притянуло к месту, где собиралась сила, также естественно и неизбежно, как орка поплывет именно к тому месту в воде, где была пролита кровь. Не больше ста лет назад Пэл был простой и почти случайной пешкой в обширной информационной паутине Кана; но так как он был Йенди, то для него не составило труда выяснить, кто находится на противоположном конце «нити», как он это называл, так что вскоре и Кана узнал о нем и его вкладе в общее дело, и очень скоро Пэл начал расти, становясь все более и более важным членом этой организации, продемонстрировав талант не только собирать факты, но и делать невероятно точные выводы из самых маленьких кусочков информации, до тех пор пока, за полстолетия до того времени, о котором мы имеем честь писать, он стал во главе тех, кого Кана называл шпионами, Хабил наблюдателями, и только сам Пэл именовал «своими друзьями».
Так получилось, что именно в тот момент, который мы описываем – то есть за какое-то время до рассвета того дня, когда Пиро выехал из Адриланки – Пэл, который на самом деле был герцогом Гальстэном, вошел в ту самую библиотеку, в которой, два столетия назад, впервые были составлены планы нынешней компании. Надо сказать что Пэл, хотя время добавило больше двухот лет к тем, которые прошли под его ногами, ничуть не изменился с того последнего раза, когда мы видели его: те же темные глаза и волосы, благородный подбородок и та же грациозность в движениях. В библиотеке уже были Кана и Хабил, которые склонились над детальной и искуссно нарисованной картой пустыни Сантра. Пэл, войдя, отвесил почтительный поклон.
– Добрый день, Гальстэн, – сказал Кана. – У вас есть что доложить?
– Есть, – ответил Пэл, – если вы хотите выслушать.
– Я хочу знать обо всем, – сказал Кана. – Моя кузина и я как раз обсуждали преимущества и недостатки попытки завоевать западную части пустыни Сантра по сравнению с возможностью обойти ее с юга. Мы еще не приняли окончательного решения, и если у вас есть информация, которая облегчит нам нашу задачу, тогда не будет ничего лучше, чем выслушать ее.
– О, по этому поводу, – сказал Пэл, – у меня есть совершенно конкретные данные.
– Ну? – сказала Хабил.
– Я слышал от моих друзей, что некий генерал, по имени Февинн, за последние несколько лет собрал вокруг себя определенные силы, предвидя вашу попытку захватить западную часть Сантры. Основные его силы размещены на севере пустыни, куда он может призвать около шести тысяч отлично подготовленных и организованных солдат, кроме того, у него есть постоянный гарнизон из примерно четырех тысяч человек уже находящийся в этой точке, у всех у них есть лошади и они в любой момент готовы двигаться согласно его приказам.
– Тогда, – сказал Кана, – возможно нам стоит пойти на север, а не на юг, и отрезать эти отряды друг от друга.
– Но тогда, – сказала Хабил, – мы окажемся пойманными между ними, а у нас только одиннадцать тысяч воинов, и, кроме того, потребуется время, хотя и не слишком большое, чтобы занять эту позицию.
– А смогут ли наши одиннадцать тысяч захватить гарнизон, как вы думаете? – спросил Кана.
– Если они появятся там незаметно, – сказал Пэл, – это вполне возможно. Для этого, однако, они должны придти с самого севера, так как люди Февинна не наблюдают только за этим направлением. Если Ваша Милость желает, детальный отчет о дорогах и колодцах будет готов к завтрашнему утру.
Хабил и Кана вопросительно посмотрели друг на друга, потом дружно кивнули. – Что-нибудь еще? – спросила Хабил.
– Да, есть кое-что, маркиза.
– Что именно?
– Вы знаете, откуда в будущем может исходить самая главная угроза нашему делу, не правда ли?
– Да, вы говорили нам, – сказал Кана, – что Гору Дзур необходимо принимать в расчет.
– Точно, – сказал Пэл.
– И?
– И поэтому я не свожу глаз с Горы Дзур и даже слежу за теми, кто уезжает из нее для поручений самых разных сортов.
– Хорошая мысль, я думаю, – заметила Хабил.
Пэл поклонился.
– Но тогда, – сказал Кана, – что-то случилось?
– Точно, – ответилПэл. – И если вы желаете, я расскажу вам, что именно.
– Да, сделайте это, – сказал Хабил, – Вы же видите, что мы оба слушаем каждое ваше слово.
– Да, – сказал Кана, – что на этот раз сделала Чародейка?
– Она, – сказал Пэл, – посылает гонцов и посланников. И более того-
– Да?
– Она призывает людей к себе.
– Войска? – спросил Кана.
– Нет, личностей, – ответил Пэл.
– Что за личностей? – сказала Хабил.
– Я не знаю их всех, но одного, по меньшей мере, я знаю, и это Виконт Адриланки, который, как я установил благодаря магическим методам коммуникации, к которым вы дали мне доступ, несколько часов назад выехал к Сетре в сопровождении одного из ее посланников.
– А кто он такой, Виконт Адриланки? – спросил Кана.
– Это сын моего старого знакомого, – сказал Пэл, – то есть сын Лорда Кааврена, который командовал Гвардией Феникса до Катастрофы.
– Я слышал о нем, – сказал Кана. – Говорили, что когда он занят своим делом, с ним лучше не играть в игрушки.
– Абсолютно точно, – сказал Пэл. – И с его сыном тоже, если в нем течет та же кровь.
– И что вы советуете предпринать?
– Ничего, нужно только знать об этом. Сетра Лавоуд готовит удар, будет ли он против нас или в другом направлении я еще не могу сказать, но я хочу предостеречь Вашу Милость, и хочу, чтобы вы не забывали о ней. А я, со своей стороны, удвою число наших друзей, наблюдающих за Горой Дзур и окрестностями.
– Очень хорошо, – сказал Кана. – Что еще?
Пэл вздохнул. – Я боюсь Сетру Лавоуд, – сказал он. – Мы не можем напасть на Гору Дзур, мы не в состоянии противостоять ее волшебству, мы не можем подорвать ее дипломатию, и все потому, во-первых, что она умела и могущественна, а во-вторых, мы слишком мало знаем о ней. Кто она по природе? Сколько ей лет? Мы ничего не знаем об всех этих вещах, и можем только строить предположения.
– Возможно, – сказал Кана, – что она потеряла свою силу в момент падения империи. Разве неправда, что все это время она не покидала Гору Дзур?
– Может быть это и правда, – сказал Пэл. – Но будьте уверены, мы даже не узнаем, если она уйдет. Но что мы можем сказать и сделать? Мы не делали никаких проверок.
– Но разве возможно, – сказала Хабил, – проверить ее, не нападая на Гору?
– Может быть есть способ, – сказал Пэл. – Есть юные Дзурлорды, и даже Драконлорды, которых можно убедить выступить протов нее; а это даст нам некоторые указания, насколько мы должны опасаться ее.
– Вы сможете устроить это? – сказал Кана.
Пэл поклонился. – Но есть еще одно соображение.
– И какое? – спросила Хабил.
– Может быть нам нечего опасаться ее; но, напротив, мы можем заручиться ее поддержкой.
– Как, заручиться ее поддержкой? – сказал Кана.
– В точности. Если она поверит, что мы – лучшая надежда на восстановление Империи, почему нет, она будет помогать, а не мешать нам.
– И каким образом мы в состоянии убедить ее? – сказала Хабил.
– Вот это настоящий вопрос, – ответил Пэл. – Это именно то, что мы должны обдумать.
– А не будет ли проще, – сказал Кана, – послать к ней посланника?
– Как, спросить ее прямо? – сказал Пэл. – Я не подумал об этом.
Хабил хихикнула. – Я не удивлена этому, мой добрый Йенди. Тем не менее, что вы думаете об этом?
– Да, может быть это самое лучшее решение, – согласился Пэл.
– Нам нужно тщательно обсудить, кого именно мы пошлем, – сказал Кана.
– У меня есть идея, – сказала Хабил.
– Был бы рад услышать ее, – сказал Кана.
– Я считаю, что мы должны найти того, кто вежлив, тонок, наблюдателен, скрытен, храбр и умен. Кто способен не только исполнять приказы, но и способен идти дальше приказа, а то и изменять его, если обстоятельства того требуют. Короче говоря, нам нужен тот, кто обладает всеми добродетелями, нужными для выполнения этой миссии.
– Я согласен с вашим списком необходимых добродетелей, – сказал Пэл. – Вам остается только назвать имя того, кто ими обладает.
Хабил, не отвечая, просто улыбнулась, продолжая глядеть на Пэла. Его глаза слегка расширились, когда он сообразил, что она имела в виду, но, секунду подумав, он поклонился.
Двенадцатая Глава
Как Автор, вынужденный против собственной воли описать путешествие Виконта, пытается, исключительно ради Вас, Читатель, сделать путешествие интересным
Тем, кто берет в руку перо и пишет, удовлетворяя стремление народа отвлечься, давно известно, что одни из наиболее трудных задач для писателя возникают тогда, когда персонаж, за которым следит читатель, должен ехать из одного места в другое. Автор должен каким-то образом дать отчет о путешествии, и если просто написать «Они уехали; они приехали», то у читателя чаще всего остается чувство, что он пропустил что-то важное; тем не менее если действительно описать путешествие, как оно происходит изо дня в день, а каждый из этих дней заполнен обычной рутиной путешественника, то это, чаще всего, утомляет читателя; иными словами, нагнетает скуку.
Будьте уверены, тем, кто пишет чистую историю, иногда удается избежать этой дилеммы под тем предлогом, что, поскольку ничего значительного не произошло, нет нужды и описывать это ничего. Но возможен и другой вариант: историк может оказаться настолько удачлив, что у него в запасе найдется какое-то количество событий, которое сохранит интерес читателя; некоторые историки, особенно умный и эрудированный Кропервелл, похоже специализируются именно на таких исторических событиях, которые подходят под это описание.
А что до писателей популярных романов, каждый из них в очередной раз ищет свой способ совладать с этой трудностью, с большим или меньшим успехом. Тот, у кого лучше всего получается сюжет, изобретет абсурдное количество самых разных приключений; тот, кто любит описывать все на свете, обрисует в малейших деталях сцену, через которую проезжают герои и читатель; любитель подытоживать вообще опустит описание путешествия, ограничившись утверждением, что оно было; любитель пышных матафор начнет рассуждать о причинах самого путешествия; а все те, кто похож по манере письма на восхитительную Мадам Пайор с ее «Романами Зеленой Волны», изобретают персонажей которые, по той причине или по этой, неспособны путешествовать; например умнейший Треммел Брокский использует, как место действия, только центр специфического района, а как персонажей только тех, кто живет там, и, естественно, переносит туда все события своих романов; таким образом полность избегая этой задачи. Все эти способы, а также и другие, о которых мы не упомянули, чтобы не создавать себе дополнительных проблем, вполне разумны и достигают своей цели, если ими пользуются умело и достаточно ловко, тем не менее нам кажется, что наиболее значительным для читателя должно быть то, что наиболее значительно и для самого героя, который привлекает к себе внимание читателя, и это вдвойне верно в случае исторического романа, где мы не свободны в изобретении проишествий, но должны удовольствоваться теми, которыми снабдила нас история, и выполнить нашу задачу таким образом, чтобы сделать их как занимательными, так и наполненными информацией.
Именно по этой причине мы избрали наш собственный способ, достигший определенного успеха, а именно: направить внимание читателя на те события, которые привели к значительным изменениям в нашем персонаже, или, по меньшей мере, изменили ситуацию с теми персонажами, чьи действия привлекают к себя наш интерес; таким образом мы займем внимание читателя борьбой с самим путешествием, разговорами между путешественниками и некоторыми приключениями, которые имели глубокие и долго длившиеся последствия, за что мы, в свою очередь, сможем отплатить ему, обеспечив его более глубоким пониманием наших героев и некоторым развлечением, которое, естественно, будет результатом тех приключений, о которых мы собираемся поведать.
Все сказанное перенесит нас во времени на неделю вперед к маленькому костру, около которого расположились Пиро, Китраан и Лар, для того, чтобы чувствовать одновременно тепло и защиту. Джунгли вокруг них жили активной ночной жизнью, оттуда доносились самые разнообразные звуки, хотя самым громким из них было ржание их собственных лошадей, которые тоже стремились подойти как можно ближе к огню, как если бы не были уверены в том, какие именно животные живут поблизости и что среди нет того особого сорта созданий, которые считают лошадь деликатесом. Эти крики и шумы дополнялись треском костра, который, казалось, утверждал, что продолжается драма вторжения человека в дикую природу;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Но если Кана (или, точнее, Хабил, действовавшая через Кану) не обратил внимание на Кааврена, то один из наших старых знакомых не упускал его из виду, и это был Пэл, которого притянуло к месту, где собиралась сила, также естественно и неизбежно, как орка поплывет именно к тому месту в воде, где была пролита кровь. Не больше ста лет назад Пэл был простой и почти случайной пешкой в обширной информационной паутине Кана; но так как он был Йенди, то для него не составило труда выяснить, кто находится на противоположном конце «нити», как он это называл, так что вскоре и Кана узнал о нем и его вкладе в общее дело, и очень скоро Пэл начал расти, становясь все более и более важным членом этой организации, продемонстрировав талант не только собирать факты, но и делать невероятно точные выводы из самых маленьких кусочков информации, до тех пор пока, за полстолетия до того времени, о котором мы имеем честь писать, он стал во главе тех, кого Кана называл шпионами, Хабил наблюдателями, и только сам Пэл именовал «своими друзьями».
Так получилось, что именно в тот момент, который мы описываем – то есть за какое-то время до рассвета того дня, когда Пиро выехал из Адриланки – Пэл, который на самом деле был герцогом Гальстэном, вошел в ту самую библиотеку, в которой, два столетия назад, впервые были составлены планы нынешней компании. Надо сказать что Пэл, хотя время добавило больше двухот лет к тем, которые прошли под его ногами, ничуть не изменился с того последнего раза, когда мы видели его: те же темные глаза и волосы, благородный подбородок и та же грациозность в движениях. В библиотеке уже были Кана и Хабил, которые склонились над детальной и искуссно нарисованной картой пустыни Сантра. Пэл, войдя, отвесил почтительный поклон.
– Добрый день, Гальстэн, – сказал Кана. – У вас есть что доложить?
– Есть, – ответил Пэл, – если вы хотите выслушать.
– Я хочу знать обо всем, – сказал Кана. – Моя кузина и я как раз обсуждали преимущества и недостатки попытки завоевать западную части пустыни Сантра по сравнению с возможностью обойти ее с юга. Мы еще не приняли окончательного решения, и если у вас есть информация, которая облегчит нам нашу задачу, тогда не будет ничего лучше, чем выслушать ее.
– О, по этому поводу, – сказал Пэл, – у меня есть совершенно конкретные данные.
– Ну? – сказала Хабил.
– Я слышал от моих друзей, что некий генерал, по имени Февинн, за последние несколько лет собрал вокруг себя определенные силы, предвидя вашу попытку захватить западную часть Сантры. Основные его силы размещены на севере пустыни, куда он может призвать около шести тысяч отлично подготовленных и организованных солдат, кроме того, у него есть постоянный гарнизон из примерно четырех тысяч человек уже находящийся в этой точке, у всех у них есть лошади и они в любой момент готовы двигаться согласно его приказам.
– Тогда, – сказал Кана, – возможно нам стоит пойти на север, а не на юг, и отрезать эти отряды друг от друга.
– Но тогда, – сказала Хабил, – мы окажемся пойманными между ними, а у нас только одиннадцать тысяч воинов, и, кроме того, потребуется время, хотя и не слишком большое, чтобы занять эту позицию.
– А смогут ли наши одиннадцать тысяч захватить гарнизон, как вы думаете? – спросил Кана.
– Если они появятся там незаметно, – сказал Пэл, – это вполне возможно. Для этого, однако, они должны придти с самого севера, так как люди Февинна не наблюдают только за этим направлением. Если Ваша Милость желает, детальный отчет о дорогах и колодцах будет готов к завтрашнему утру.
Хабил и Кана вопросительно посмотрели друг на друга, потом дружно кивнули. – Что-нибудь еще? – спросила Хабил.
– Да, есть кое-что, маркиза.
– Что именно?
– Вы знаете, откуда в будущем может исходить самая главная угроза нашему делу, не правда ли?
– Да, вы говорили нам, – сказал Кана, – что Гору Дзур необходимо принимать в расчет.
– Точно, – сказал Пэл.
– И?
– И поэтому я не свожу глаз с Горы Дзур и даже слежу за теми, кто уезжает из нее для поручений самых разных сортов.
– Хорошая мысль, я думаю, – заметила Хабил.
Пэл поклонился.
– Но тогда, – сказал Кана, – что-то случилось?
– Точно, – ответилПэл. – И если вы желаете, я расскажу вам, что именно.
– Да, сделайте это, – сказал Хабил, – Вы же видите, что мы оба слушаем каждое ваше слово.
– Да, – сказал Кана, – что на этот раз сделала Чародейка?
– Она, – сказал Пэл, – посылает гонцов и посланников. И более того-
– Да?
– Она призывает людей к себе.
– Войска? – спросил Кана.
– Нет, личностей, – ответил Пэл.
– Что за личностей? – сказала Хабил.
– Я не знаю их всех, но одного, по меньшей мере, я знаю, и это Виконт Адриланки, который, как я установил благодаря магическим методам коммуникации, к которым вы дали мне доступ, несколько часов назад выехал к Сетре в сопровождении одного из ее посланников.
– А кто он такой, Виконт Адриланки? – спросил Кана.
– Это сын моего старого знакомого, – сказал Пэл, – то есть сын Лорда Кааврена, который командовал Гвардией Феникса до Катастрофы.
– Я слышал о нем, – сказал Кана. – Говорили, что когда он занят своим делом, с ним лучше не играть в игрушки.
– Абсолютно точно, – сказал Пэл. – И с его сыном тоже, если в нем течет та же кровь.
– И что вы советуете предпринать?
– Ничего, нужно только знать об этом. Сетра Лавоуд готовит удар, будет ли он против нас или в другом направлении я еще не могу сказать, но я хочу предостеречь Вашу Милость, и хочу, чтобы вы не забывали о ней. А я, со своей стороны, удвою число наших друзей, наблюдающих за Горой Дзур и окрестностями.
– Очень хорошо, – сказал Кана. – Что еще?
Пэл вздохнул. – Я боюсь Сетру Лавоуд, – сказал он. – Мы не можем напасть на Гору Дзур, мы не в состоянии противостоять ее волшебству, мы не можем подорвать ее дипломатию, и все потому, во-первых, что она умела и могущественна, а во-вторых, мы слишком мало знаем о ней. Кто она по природе? Сколько ей лет? Мы ничего не знаем об всех этих вещах, и можем только строить предположения.
– Возможно, – сказал Кана, – что она потеряла свою силу в момент падения империи. Разве неправда, что все это время она не покидала Гору Дзур?
– Может быть это и правда, – сказал Пэл. – Но будьте уверены, мы даже не узнаем, если она уйдет. Но что мы можем сказать и сделать? Мы не делали никаких проверок.
– Но разве возможно, – сказала Хабил, – проверить ее, не нападая на Гору?
– Может быть есть способ, – сказал Пэл. – Есть юные Дзурлорды, и даже Драконлорды, которых можно убедить выступить протов нее; а это даст нам некоторые указания, насколько мы должны опасаться ее.
– Вы сможете устроить это? – сказал Кана.
Пэл поклонился. – Но есть еще одно соображение.
– И какое? – спросила Хабил.
– Может быть нам нечего опасаться ее; но, напротив, мы можем заручиться ее поддержкой.
– Как, заручиться ее поддержкой? – сказал Кана.
– В точности. Если она поверит, что мы – лучшая надежда на восстановление Империи, почему нет, она будет помогать, а не мешать нам.
– И каким образом мы в состоянии убедить ее? – сказала Хабил.
– Вот это настоящий вопрос, – ответил Пэл. – Это именно то, что мы должны обдумать.
– А не будет ли проще, – сказал Кана, – послать к ней посланника?
– Как, спросить ее прямо? – сказал Пэл. – Я не подумал об этом.
Хабил хихикнула. – Я не удивлена этому, мой добрый Йенди. Тем не менее, что вы думаете об этом?
– Да, может быть это самое лучшее решение, – согласился Пэл.
– Нам нужно тщательно обсудить, кого именно мы пошлем, – сказал Кана.
– У меня есть идея, – сказала Хабил.
– Был бы рад услышать ее, – сказал Кана.
– Я считаю, что мы должны найти того, кто вежлив, тонок, наблюдателен, скрытен, храбр и умен. Кто способен не только исполнять приказы, но и способен идти дальше приказа, а то и изменять его, если обстоятельства того требуют. Короче говоря, нам нужен тот, кто обладает всеми добродетелями, нужными для выполнения этой миссии.
– Я согласен с вашим списком необходимых добродетелей, – сказал Пэл. – Вам остается только назвать имя того, кто ими обладает.
Хабил, не отвечая, просто улыбнулась, продолжая глядеть на Пэла. Его глаза слегка расширились, когда он сообразил, что она имела в виду, но, секунду подумав, он поклонился.
Двенадцатая Глава
Как Автор, вынужденный против собственной воли описать путешествие Виконта, пытается, исключительно ради Вас, Читатель, сделать путешествие интересным
Тем, кто берет в руку перо и пишет, удовлетворяя стремление народа отвлечься, давно известно, что одни из наиболее трудных задач для писателя возникают тогда, когда персонаж, за которым следит читатель, должен ехать из одного места в другое. Автор должен каким-то образом дать отчет о путешествии, и если просто написать «Они уехали; они приехали», то у читателя чаще всего остается чувство, что он пропустил что-то важное; тем не менее если действительно описать путешествие, как оно происходит изо дня в день, а каждый из этих дней заполнен обычной рутиной путешественника, то это, чаще всего, утомляет читателя; иными словами, нагнетает скуку.
Будьте уверены, тем, кто пишет чистую историю, иногда удается избежать этой дилеммы под тем предлогом, что, поскольку ничего значительного не произошло, нет нужды и описывать это ничего. Но возможен и другой вариант: историк может оказаться настолько удачлив, что у него в запасе найдется какое-то количество событий, которое сохранит интерес читателя; некоторые историки, особенно умный и эрудированный Кропервелл, похоже специализируются именно на таких исторических событиях, которые подходят под это описание.
А что до писателей популярных романов, каждый из них в очередной раз ищет свой способ совладать с этой трудностью, с большим или меньшим успехом. Тот, у кого лучше всего получается сюжет, изобретет абсурдное количество самых разных приключений; тот, кто любит описывать все на свете, обрисует в малейших деталях сцену, через которую проезжают герои и читатель; любитель подытоживать вообще опустит описание путешествия, ограничившись утверждением, что оно было; любитель пышных матафор начнет рассуждать о причинах самого путешествия; а все те, кто похож по манере письма на восхитительную Мадам Пайор с ее «Романами Зеленой Волны», изобретают персонажей которые, по той причине или по этой, неспособны путешествовать; например умнейший Треммел Брокский использует, как место действия, только центр специфического района, а как персонажей только тех, кто живет там, и, естественно, переносит туда все события своих романов; таким образом полность избегая этой задачи. Все эти способы, а также и другие, о которых мы не упомянули, чтобы не создавать себе дополнительных проблем, вполне разумны и достигают своей цели, если ими пользуются умело и достаточно ловко, тем не менее нам кажется, что наиболее значительным для читателя должно быть то, что наиболее значительно и для самого героя, который привлекает к себе внимание читателя, и это вдвойне верно в случае исторического романа, где мы не свободны в изобретении проишествий, но должны удовольствоваться теми, которыми снабдила нас история, и выполнить нашу задачу таким образом, чтобы сделать их как занимательными, так и наполненными информацией.
Именно по этой причине мы избрали наш собственный способ, достигший определенного успеха, а именно: направить внимание читателя на те события, которые привели к значительным изменениям в нашем персонаже, или, по меньшей мере, изменили ситуацию с теми персонажами, чьи действия привлекают к себя наш интерес; таким образом мы займем внимание читателя борьбой с самим путешествием, разговорами между путешественниками и некоторыми приключениями, которые имели глубокие и долго длившиеся последствия, за что мы, в свою очередь, сможем отплатить ему, обеспечив его более глубоким пониманием наших героев и некоторым развлечением, которое, естественно, будет результатом тех приключений, о которых мы собираемся поведать.
Все сказанное перенесит нас во времени на неделю вперед к маленькому костру, около которого расположились Пиро, Китраан и Лар, для того, чтобы чувствовать одновременно тепло и защиту. Джунгли вокруг них жили активной ночной жизнью, оттуда доносились самые разнообразные звуки, хотя самым громким из них было ржание их собственных лошадей, которые тоже стремились подойти как можно ближе к огню, как если бы не были уверены в том, какие именно животные живут поблизости и что среди нет того особого сорта созданий, которые считают лошадь деликатесом. Эти крики и шумы дополнялись треском костра, который, казалось, утверждал, что продолжается драма вторжения человека в дикую природу;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58