— Тебе очень страшно? — тихо спросил он одну из девушек.
Вторая была ярче и красивей, но глаза первой были черными, и расширенные зрачки казались похожими на зеркало воды в глубоком колодце, и почему-то девушка показалась ему знакомой и похожей на кого-то… кого-то…
Матрица спружинила и мягко, но настойчиво вытеснила сознание из опасной зоны.
Девушка молча кивнула и прижалась лбом к широкому плечу Пилота.
— Не мучай себя, — прошептал он ей в ухо. — Тем, кто остался там , ты ничем не помогла бы. А они радовались бы, узнав о том, что ты жива и в порядке. Не думай об этом.
Девушка снова кивнула и прижалась еще теснее.
— Странно, — сказала она позже, когда, слегка утомленные любовью, они лежали вместе в тесной комнатке с единственной узкой кроватью.
— Что странно? — Пилот нежно погладил ладонью ее волосы, убрал со лба непокорную прядь и снова положил руку ей на грудь.
— Я знаю тебя только несколько часов… а чувствую себя так спокойно и уверенно… Мне кажется, что мы всю жизнь провели вместе.
Мужчина вздрогнул. Что-то подобное он уже слышал — от другой девушки, в давно-давно, уже несколько дней окончившейся жизни.
Матрица шевельнулась, просыпаясь, и снова направила мысли Пилота в нужное русло.
— О чем ты думаешь? — чуть слышно прошептала девушка. — О чем-то важном?
— Да, — соврал он. — О тебе.
Девушка благодарно вздохнула, гибко согнулась и нежно провела губами по груди Пилота, опустилась ниже, они снова занялись любовью, но все остальное время мужчина мысленно обдумывал план самоубийственной атаки на защищенную, как резиденция диктатора, базу Врага и искал способ сделать атаку менее самоубийственной.
Примерно тем же занимались и все остальные, включая Большой Ящик станции.
Серое холодное утро наступало медленно и неохотно, словно предчувствовало, что для многих оно станет последним. Чувствовали это и трофейные девушки — сбившись в кучку, они прижались друг к другу, и только изредка о чем-то тихонько перешептывались.
Отвлекать пилотов они не решались — как будто те уже принадлежали другом миру.
Ящик станции это не просто чувствовал — он честно предупредил пилотов, что шансы каждого выжить составляют не более 0,3-0,5.
Впрочем, о честности ящика у многих было свое представление, и Стратег не менее честно разъяснил, что для поддержания морального духа Ящик мог эту вероятность и преувеличить.
Почти сразу же у всех мелькнула мысль, что Стратег из тех же соображений тоже мог приврать… в общем, картина получалась мрачная.
Перед самым стартом из ангара медленно выкатились привычные уже штурмовики и четыре невиданных аппарата совершенной иной конфигурации — круглые, больше всего похожие на метательные диски, но размерами слегка превосходящие средний грузовик.
— Это еще что? — воскликнул шокированный Бухгалтер.
— Танки, — как ни в чем не бывало пояснил Стратег. — Именно на них я — и Ящик тоже, разумеется, — возлагаем больше всего надежд. Это очень хорошие машины! У них броня от полусотни до ста пятидесяти миллиметров, стодвадцатимиллиметровая безоткатка и две тридцатимиллиметровые шестистволки, лазер…
— А мы, значит, будем отвлекающим маневром? — угрюмо буркнул Подводник.
— Попробуем… — пожал плечами Стратег.
— Ты сказал — “попробуем”? — ехидно поинтересовался Пилот. — Значит ли это, что…
— Значит. — отрезал Стратег. — На них пойдут Ганстер…
Гангстер чуть не подпрыгнул:
— Это еще почему?
— …и Погорелец. Потому что у вас рефлексы быстрее. Ненамного — на десятки миллисекунд, но быстрее.
— А мне все равно, — хмуро проворчал Погорелец. — Хоть и на метлу сажайте…
— Атаковать будем с трех направлений, — “не заметил” его фразы Стратег. — Север, запад, юг…
— Почему именно так?
— Потому что легче всего атаковать с востока, по вращению Земли, значит, и ожидают атаку именно оттуда.
— А если они тоже так думают?..
— Значит, войну мы проиграли. — пожал плечами Стратег. — Да, так вот, об атаке. Пойдем тремя эшелонами, высоту и курс каждому подскажет матрица. У каждого на хвосте будет по “зомби”. Соблюдать полное радиомолчание, кроме случаев, когда машина будет серьезно повреждена — тогда, наоборот, можно орать на весь эфир. Отвлекать, так сказать. Порядок стрельбы подскажет Ящик. Если кто будет падать — постарайтесь сделать это на цель, а не куда-то в сторону. Вот, собственно говоря, и все. Вопросы?..
“Интересно, — подумал Пилот. — Кто же в действительности будет атакующей, а кто отвлекающей группой?”
Он проводил взглядом четыре танка, небрежно обошедших гораздо более скоростные с виду штурмовики, мрачно усмехнулся и запустил программу Перехода.
Эпизод 14
Привычный грохот.
Перегрузки.
Тряска.
Призрачные световые эффекты плавно перетекли во вполне реальные вспышки лазера, но стекло успело потемнеть раньше, чем ослепли глаза, затем штурмовик ворвался в плотные слои облаков, и космическая станция потеряла цель.
Пилот оглянулся — “зомби”, как привязанный, шел в полусотне метров сзади-слева, и так же стойко воспринимал световые вспышки за облаками.
“Кто где? ” — подумал Пилот и Ящик услужливо высветил на сетчатке зеленые прямоугольнички подсветки остальных штурмовиков.
“Где цель? ” — впереди загорелось расплывчатое красно-оранжевое пятно неопределенной формы.
“Долбать сюда! ” — грубо начерченная стрелка указала на темную область чуть в стороне от центра пятна — у Ящика было свое представление о юморе.
Штурмовик тем временем уже выжал свои максимальные шесть махов, облака превратились в серую непрозрачную массу, затем внезапно кончились, и Пилот недовольно поморщился — его выбросило над морем, так что никакой возможности укрыться за рельефом не было.
Он снизился до пяти, затем — очень осторожно — до трех метров, прогнал краткую самодиагностику — “норма… норма… норма… ” — и приготовился к недолгому ожиданию.
На шести махах ничто не длится долго.
Ударная волна резала воду не хуже торпедного катера. Пышным хвостом поднималась сзади волна — из пены, пара и просто брызг, возносилась выше штурмовика, и медленно, очень медленно оседала. На поверхности оставался отчетливый белый след.
“Вон туда он полетел! Вон туда!”
Через минуту показалась и суша. Крохотная полоска пляжа промелькнула так быстро, что он не успел заметить, были ли там люди — но в любом случае, после пролета штурмовика их там уже не было.
Появились и так же мгновенно пропали горы.
Длинная красная искра мелькнула где-то слева-вверху, штурмовик рыскнул в сторону — и ракета ушла мимо.
Рявкнули зенитки — разумеется, ни одна трасса не прошла ближе, чем в сотне метров.
Внезапно наушники взорвались криком боли и гнева, неразборчивым воплем, грохотом и коротким шипением, и почти сразу же одна из подсветок погасла. Оставшийся без хозяина “зомби”, следуя прежним курсом, не замедлил куда-то въехать носом и так же мгновенно исчез.
Пилот от души надеялся, что въехал тот не куда-нибудь, а в расположение ракетной батареи, завалившей Фауста.
Он скомандовал — и собственный “зомби” обошел его и понесся спереди, словно возомнив себя хозяином связки. Пилот успел усмехнуться — и в следующий момент на месте грозного штурмовика скрестились сразу два тонких рубиновых луча, вспыхнуло облако, заверещали индикаторы гамма-излучения, и машину встряхнуло.
“Вот так…” — у Пилота внезапно похолодело в животе, он толкул ручку ниже — и с трудом удержав на месте содержимое желудка, проводил взглядом мелькнувшую над кабиной черную тень.
Он так никогда и не узнал, что это было.
Снова ожили наушники.
— Это Стратег, — послышался оттуда относительно спокойный голос. — Получил попадание в левый движок. “Зомби" сбит. Горю. До цели вряд ли дотяну, а жаль…
Голос его прервался то ли вздохом, то ли кратким свистом, и еще одна подсветка исчезла.
Мгновение спустя без малейших объяснений пропала искра, обозначающая Подводника.
И только после этого Пилот почувствовал, что стало по-настоящему тяжело. Отметки ракет появились одновременно со всех сторон, на встречных курсах заходили по крайней мере шесть “неопознанных” истребителей, стекло темнело то слева, то справа, отзываясь на попытки ослепить пилота.
ППК судорожно сжался одновременно со всех сторон — Ящик даже не попытался предсказать, откуда следует ждать наиболее сильной перегрузки, чистый кислород хлынул в шлем, не принося, однако, ни малейшего облегчения, а только обжигая горло, Пилот хотел что-то крикнуть — но смог выдавить только короткий сухой хрип.
Где-то рядом рванули сразу две ракеты, Ящик попытался увести штурмовик еще от одной — и Пилота затрясло на вираже, как мышь в бетономешалке, вокруг потемнело — и он уже не смог разобрать, была ли это защитная реакция стекла или же просто кровь отлила от глаз, затем рядом грохнуло еще раз, и балансируя на грани потери сознания, он отметил, что отметки от танков вышли на рубеж атаки и собираются….
И в этот момент одновременно исчезли и перегрузка, и удавьи объятия ППК, вираж превратился в пикирование с левым креном, разом пропали темные пятна с фонаря и погасли одновременно все отметки.
Пилот шевельнул рукой — штурмовик, до этого чутко реагировавший на малейшее движение пальцев, даже не вздрогнул.
Вражеские истребители мелькнули справа-вверху, почему-то не открыв огня, ударная волна от них встряхнула штумовик и неожиданно перевернула его в нормальное положение; дрогнула и с огромным усилием подалась назад ручка — и вместо серо-зеленой мути Пилот снова увидел горизонт с облаками.
Судя по всему, сдохла вся энергосистема машины. Сдохла, несмотря на тройное дублирование, резервные цепи, АЗСы и прочие полезные вещи. Сдохла, хотя этого не могло быть даже теоретически.
Ручка управления кое-как шевелилась, особенно если Пилот помогал себе коленями, штурмовик не клевал носом и шел более-менее ровно, неумолимо теряя скорость, но формой напоминая топор; топор же напоминал он и аэродинамическим качеством, и с сожалением погладив левой рукой борт кабины, Пилот откинулся в кресле, схватил болтающиеся между ногами ручки катапульты и изо всех сил рванул на себя.
Воздух с ревом ударил в забрало шлема, сорвал все, что по прочности не было сталью или высокомолекулярным пластиком, Пилот проводил взглядом удаляющийся, словно и не заметивший его дезертирства штурмовик; сцепив зубы, вытерпел динамические рывки трех парашютов и бессильно повис под серо-зеленым куполом.
Внезапная тишина ударила в уши, солнце ослепило, спину резали глубоко впившиеся ремни, но где-то в глубинах мозга радостно билось осознание жизни, и он отмахивался от надоедливой мысли о том, что на самом деле это только отсрочка.
Пилот оглянулся — где-то на горизонте уже появились точки возвращающихся истребителей, под ногами качалась в стороны зеленая степь, чуть левее блеснуло зеркало то ли озера, то ли пруда, и где-то рядом, совсем рядом звенел плюющий на все войны мира жаворонок.
Пилот вздохнул, и приготовился к смерти — слишком явными были намерения истребителей.
Серые тени вражеских машин тоже внезапно расцвели такими же серыми куполами парашютов, клюнули вниз, исчезли за горизонтом и уже там взорвались.
— Ничего себе! — ошеломленно пробормотал Пилот. — Что это было?
Ответа, естественно, он не получил, поэтому проблема как-то сама по себе перешла в разряд второстепенных.
Купола были такими же слабоуправляемыми, как и его собственный, хотя враги и пытались скользить ему навстречу. Пилот усмехнулся и перестал обращать на них внимание.
Ветер слегка сносил в сторону, Пилот развернулся на стропах, чтобы встретить матушку-землю, как положено — лицом вперед; упал, заученно перекатился, гася инерцию — и не стал подниматься.
Было так хорошо лежать на мягкой степной траве, смотреть в ослепительно голубое небо с редкими пятнышками белоснежных облаков, и ни о чем не думать.
Дунул ветер, поднимая упавший было рядом купол, Пилот поспешно обежал его кругом и прижал к земле, припоминая, как когда-то давным-давно, в далекой прошлой мирной жизни ехал по асфальту на локтях и коленях вслед за таким же вот, только белым и шелковистым, буксиром — и улыбнулся.
Все так же улыбаясь, не спеша, он погасил купол, скрутил его в некое подобие вороньего гнезда, бросил на чем-то приглянувшуюся кучу сена и нагло улегся сверху, полностью игнорируя панические рекомендации матрицы: «Спрятать купол, скрыться, незаметно пробраться на вражескую базу…».
Спешить не было ни малейших оснований — со спутника одинокий пешеход в голой степи выглядит, как жук на ладони, один выстрел орбитального лазера — не гамма, разумеется, а обычного, инфракрасного или даже оптического — стоит копейки, и если только он проявит хоть тень агрессивных намерений… А вот для того, чтобы взять пленника, Враг просто вынужден будет прислать вертолет или что-нибудь подобное, а техника — она такая, ей все равно, кому и как служить…
Проснулся Пилот от того, что ослепительные красные лучи били прямо в глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24