Он подумал, что впервые за много лет остался без пистолета, но мысль эта ничуть не встревожила.
Потом он закрыл глаза, и сон окутал его, как покрывалом.
Вольф спал и не спал. Он видел картинки, но то, что возникало в его мозгу, не было сном.
Он вылупился из сумки в чужой, незнакомой вселенной. Она была дряхлой и умирала, чтоб возродиться снова.
Он помнил тех, кто произвел его на свет, и других взрослых. Они заботились о его выводке, который ползал, рос, кормился, играл.
Во сне Вольф пытался почувствовать радость, веселье, гнев – и не мог.
Была лишь приятная сытость после еды, удовольствие от того, что взял верх над товарищем, что вдвоем одолели третьего, потом – не такая сильная – от того, что помог другому узнать новое.
Он был эльяром.
Несмышленышам отвели место, куда не ходили взрослые, холмистое, заросшее папоротниками (от маленьких – они хрустели под щупальцами – до больших, закрывавших небо), с озерами и островами.
Несмышленыши уходили туда и жили группами или поодиночке, стараясь подражать взрослым, примеряя на себя разные роли.
Они дрались – один на один, один против кучи, куча на одного.
Несмышленыши гибли, но это было в порядке вещей, потому что так надо для умножения и развития рода.
Тот, кому не дали еще имени, убивал чаще других, и это приметили как взрослые, так и сверстники.
Их было пятеро. Когда третья луна взошла, они встретились у пещеры, где жил выводок. Они знали, куда идти, и за день покрыли почти все расстояние, думая совсем о другом, чтобы не потревожить несмышленыша, который нес с собой смерть.
Этот безымянный выстроил себе нору, которую и норой-то не назовешь, словно напрашивался на нападение, – в обрывистом берегу ручья, где некуда бежать, только в воду, но тогда течение вынесет тебя к хищным зверям.
Он развел костерок из минералов, которые нарыл в береговом обрыве, под тем, что Вольф-сновидец назвал бы каменным деревом без листьев, только оно было живое и росло.
Пятеро остановились за последним пригорком и долго смотрели на огонь, на неподвижную фигуру того, кто, похоже, не ведал страха.
Они обменивались прикосновениями, щупальца сигналили, кому идти первым, кому заходить с боков, кому выжидать, чтобы нанести последний смертельный удар.
Выбранный вожаком поднял щупальце и раздул капюшон, готовясь подать сигнал.
Он шел за ними от самой пещеры и прыгнул сейчас сзади.
Первого он ткнул в глаз – щупальце вошло в глазницу, брызнула кровь, безжизненное тело упало на землю, второй коленом переломил шейные хрящи, и она тоже умерла сразу. Третий размахнулся дубиной, но цель исчезла, и удар пришелся четвертому в грудь. Пятый, вожак, успел что есть силы пнуть нападавшего, и тот упал.
Двое из пещеры набросились на него с боков.
Тот, который был Вольфом, вскочил, развернулся и в прыжке выбросил обе ноги. Послышался хруст, несмышленыши упали замертво.
Последний повернулся, чтобы бежать, однако безымянный преградил ему путь. Глаза горели, огонь требовал пищи, пищей был дух сверстника.
Пять маленьких эльяров лежали мертвыми возле ручья, недалеко от гаснущего костерка.
* * *
Вскоре после того им дали имена. Некоторые захотели приносить потомство, другие – пестовать выводки. Задачи на будущее были ясны, избранному пути предстояло следовать всю жизнь.
Он всегда знал, каким будет его служение.
Воин.
Стражи испытали его и послали учиться.
Ему дали Лумину и новое имя в память о том, что он совершил в ночи, в пустынном месте.
Он стал Разящим из Тьмы.
Для эльяра нет чести большей, чем стать воином. Выше – только Стражи.
Он совершенствовал телесные навыки и обретал знания. Он научился владеть оружием, которое Вольф-сновидец назвал бы ножом, ружьем, ракетой и другими именами, для которых у Вольфа не было ни слов, ни понятий.
Что важнее – он усвоил, что порой не стоит принимать бой, а надо затаиться и ждать, пока придет подкрепление.
Он научился водить летающие машины в разных атмосферах и в космосе.
Ему объяснили, как перемещать космический корабль из одной части эльярского космоса в другую.
Теперь он был готов к служению.
Его назвали Хранителем Порядка на дальних рубежах эльярской вселенной. Здесь он распоряжался жизнями низших существ, населявших подвластные планеты, разумных, но малозначительных по сути.
Вольф заметался, наполовину проснулся, забормотал возмущенно и вновь погрузился в «сон».
Разящий из Тьмы знал уставы и правил строго, позволяя жить, сколько считал нужным, убивая, когда приходила пора.
Шло время.
Потом начались перемены.
Целые планеты теряли связь с метрополией.
Иногда горстке кораблей удавалось спастись, но чаще всего эльяры в них оказывались мертвы или в помрачении рассудка.
Другие Хранители Порядка уходили во тьму, и никто не мог объяснить причину их гибели.
Вольф во сне пытался почувствовать угрозу, увидеть ее, но получил отпор.
Разящего из Тьмы вызвали на большой сбор. Все эльяры на всех планетах подключились и слушали.
Им сообщили самое страшное.
Эльяры обречены.
То, что проникло в Галактику, истребит их.
Можно либо сражаться, либо бежать.
Стражи придумали, как перенестись через пространство-время в иное место, куда враг не сумеет за ними последовать.
Никто не спорил, не обсуждал. Путь был ясен.
Чтобы выиграть время, нескольким эльярам, лучшим из воинов, сильнейшим Хранителям Порядка, предстояло пойти в контратаку, сдержать врага, пока остальные совершат Переход.
Разящий из Тьмы знал, что он – в числе счастливцев и поставлен над ними главным.
Его снова учили, на этот раз – Стражи. Его воля и мозг стали крепче металлоида, острее клинка и лазерного луча.
Для последней битвы построили корабли-исполины, много больше самых больших эльярских линкоров, но в каждом предстояло лететь лишь одному Хранителю.
У кораблей была одна цель, один-единственный враг.
Разящий из Тьмы возглавил первую группу. Он прыгал из одной точки меж звезд в другую, всякий раз приближаясь к врагу.
Он вышел из последнего прыжка в реальное пространство и понял, что враг перед ним – облако мрака, заслонившее убитые им звезды.
Щупальца скользнули по пульту, и дальнобойные орудия дали первый залп.
Он почувствовал, что снаряды попали в цель, почувствовал боль врага.
Далеко, за полгалактики от этого места, его собратья начали Переход.
Враг собрался с силой и выбросил свое сознание вперед, через пространство, сквозь металлическую обшивку корабля.
Разящий из Тьмы испытал мгновение, вечность алой муки, огня, вскрикнул. Его не стало.
Джошуа Вольф проснулся от дикой боли. Мозг его наполняло глухое гудение. Руки, ноги и живот горели от волдырей.
Глава 12
– Как вы это сделали? – спросил Вольф.
– Очень просто, – отвечал Джадера. – Сохранились записи. Мы знаем, что ты владеешь Луминой и научился ею пользоваться. Через свою Лумину мы установили контакт с твоей и дали тебе жизнь героя, чье имя ты носишь.
Вольф поморщился, увидел свое отражение в гладкой панели, отвернулся. Под глазами у него были синяки, краска еще не вернулась к юношескому лицу после ночного «сна».
– Значит, это… нечто изгнало вас – эльяров – из вашей вселенной?
– Да.
– И оно в нашем пространстве-времени?
– Пока нет. Но грозит проникнуть.
– Что это? Я не смог понять.
– Мы не позволили тебе увидеть. Теперь дадим. Следуй за мной.
– Можно с вами? – спросил Таен.
– Нет, – отвечал Джадера.
– Почему? – возразил Вольф. – Это опасно? Таен – мой напарник. Ему тоже хорошо бы знать.
– Небольшая опасность есть, – сказал Джадера, – но дело не в этом. Мы избегаем контакта с… тем, кого ты увидишь. У эльяров есть пословица: «Запах фалааса привлекает сборщика».
– Или, – добавил Вольф, – на земном: «Блеяние козленка возбуждает тигра».
– Именно так.
Только в следующее мгновение до Вольфа дошло, что Джадера его понял. Он открыл было рот, однако передумал и вслед за Стражем вышел из комнаты в полого спускающийся коридор.
Комната имела форму неправильного многоугольника. Пол шел концентрическими волнами, только в самой середине располагалась ровная площадка. Потолок испещряли выемки. Кристальные стены, если смотреть на них прямо, казались одноцветными, но если взглянуть сбоку – разлагали цвета в спектр.
– Здесь понадобится твоя Лумина.
Вольф повернулся спиной, достал каменное яйцо из мешочка, который лентой крепился к поясу и прятался между ног.
Джадера протянул щупальце, Вольф неохотно отдал Лумину.
Джадера положил камень на середину ровной площадки, потом вынул из карманов одеяния два других, побольше.
– Опустись на пол, – приказал он. – Ты ведь умеешь выходить из своего тела?
– Да. Хотя ненадолго.
– Время теперь не важно. Его больше нет. Как только ты воспаришь над плотью, то поймешь, что делать дальше.
Вольф опустился на колени, уперся ладонями в ляжки, свел пальцы. Джадера положил две Лумины в один ряд с первой.
– Готово. Знай, Разящий из Тьмы: то, что ты сейчас увидишь, не реальность в привычном понимании.
– А что же? Джадера задумался.
– Мы считаем, что враг зародился не в нашей галактике, но пришел из другого пространства-времени. В отличие от тебя и меня он имеет более четырех измерений. Посему ты увидишь и испытаешь то, что подскажет твой мозг и твоя земная культура.
Чтобы лучше понять, представь себя двухмерным созданием, как на ваших картинах. Теперь вообрази, что тебя вынули из рамы и поместили в то, что мы называем «реальным миром». И прости, что прибегаю к столь явной выдумке.
Ты увидишь лишь срезы трехмерных вещей. Скажем, эта Лумина будет для тебя чередой овалов, сперва маленьких, потом все больше, затем они вновь начнут уменьшаться.
Соответственно и ты, считающий себя трехмерным, видишь эльяров не такими, какие мы есть.
Вольф сморгнул, хотел было спросить.
– Нет. Сосредоточься на том, что сейчас важнее, – сказал Джадера. – Смотри, но помни: это – сплошной обман, в лучшем случае – намек.
Он вернулся к двери, коснулся стены в нескольких местах.
– Теперь, если хочешь, можешь смотреть.
С этими словами он вышел из комнаты. Дверь за ним затворилась.
«Дыши… дыши…»
Джошуа поднял ладони, свел большие и указательные пальцы на высоте лица.
«Zai… прими все… впитай вселенную…»
Пальцы его рефлекторно переплелись.
«Свод объемлет тебя… вбери ku… все – в одном…»
Он был как бы в огромной пещере, стены сочились влагой. Их озаряло неведомое свечение.
Миллиарды ног протоптали в камне широкую ровную тропу.
Спереди доносился гул.
Вольф вступил на тропу. Гул усилился.
В темноте виднелась стена, а в ней – огромная дверь.
Таких он еще не видел – темная, каменная, в черных, как бы обсидиановых, прожилках. Вокруг были высечены символы и письмена, как решил Вольф – древнеэльярские. Похоже, она открывалась в обе стороны, сверху и снизу.
Жужжание нарастало.
Вольф коснулся двери. Она была теплой.
Камень задрожал, сделался прозрачным, и Вольф очутился в пустоте. Перед ним была россыпь красных гигантов, еще больше белых карликов и еще больше темных, выгоревших черных карликов. Вдалеке сияли белым светом две сверхновые.
Пока он смотрел, один огонек моргнул, погас. На месте сверхновой возникла горстка нейтронных звезд, превращающихся в коллапсары.
Вселенная сжималась, давая синее смещение, умирала, чтобы возродиться, как феникс.
Существо по имени Вольф увидело нечто странное.
Межзвездное пространство было не черным – его заполняли мириады крохотных красных точек. Они пульсировали, но не давали света.
Вольфа передернуло от страха – точки были живые, они несли смерть.
Он заставил себя приблизиться.
Боль пронзила его, словно он вступил в огромный, незримый костер.
Он не успел ни вскрикнуть, ни шевельнуться, как обнаружил, что стоит в боевой стойке по другую сторону портала, в комнате с волнистым полом.
Перед ним горели Лумины – не обычным многоцветьем, но сплошной краснотой, той самой, что Вольф видел в другой вселенной. Потом они погасли и превратились в неказистые серые камни.
«Дыши… дыши…»
Вошел Джадера.
– Ты видел.
Это был не вопрос, а утверждение. Вольф встал и поклонился Луминам – ему показалось, что так будет правильно.
– Да. Вы пришли из этой вселенной?
– Верно. Полагаю, ты видел что-то вроде врат, дверь?
– Да.
– Это щель в пространстве-времени, которую мы создали, чтобы уйти сюда. Из-за того, что ее нельзя запечатать, мы, Стражи, назначены смотреть, не проникнет ли в нее наш старинный враг. Ты видел его?
– Я видел меж звезд, в космосе, нечто, показавшееся мне красным. Оно целиком заполняло промежутки между ближайшими, а дальше, к краям галактики, становилось более редким.
– Это оно.
– Что это такое?
– Опять-таки напомню тебе, что у нас нет слов для его описания. Ни в моем языке, ни в вашем.
– Не знаю почему, – медленно сказал Вольф, – но оно напомнило мне то, что мы называем «вирус».
– Я знаю этот термин. Только этот «вирус» проникает во все – от маленьких живых существ до планет и пространства между ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20