он был благородным самураем.
Теодор возвратился, облаченный в кимоно, с его пояса свисали два меча, указывая на самурайский ранг наследника. Отец оставался все в том же положении, в котором он его и покинул. Канрей поместил принесенный им поднос рядом с отцом. Подняв положенную сверху связку белых одежд, Такаси обнаружил под ними черную лакированную шкатулку с изысканным золотым узором, изображавшим замысловатое переплетение вишневых цветов.
— Выбор сделан хорошо, — одобрил Такаси.
— Традиционный, — откликнулся Теодор.
— Оказываешь честь старому человеку.
— Я оказываю честь своему отцу.
Такаси снял крышку с лакированной шкатулки и положил ее рядом. Придвинув поднос с письменными принадлежностями, он взял листок рисовой бумаги и положил его перед собой. Приготовив чернила, выбрал кисточку. Такаси отрешенно замер с кистью в руках на несколько минут. Затем обмакнул ее в чернила и еще мгновение помедлил, прежде чем нанести быстрые размашистые иероглифы на девственно-белый лист бумаги.
Затем он прочел написанное вслух:
О закат, ты дракона слеза;
Ночь для дня — что зима, что весна;
О закат, ты дракона стон.
Такаси отложил кисть. Она скатилась с лакированного подноса на пол, брызнув крошечными каплями чернил на стопку рисовой бумаги.
— Какой нелепый конец, — тихо произнес он, вставая. Взяв короткий меч, протянутый Теодором, Такаси удалился в сад.
В полном молчании Теодор последовал за ним.
XXVIII
Мы с Гансом находились в шаттле еще за два часа до запланированной отстыковки, так что мне было только на руку, когда Волк появился на борту. Увидев нас, он печально улыбнулся.
— Доброе утро. Рано вы что-то.
— Мы знаем свои обязанности, полковник, — заметил я.
— Хм-м. У меня появилось тут небольшое дело. Ганс...
— Я вызову стюарда, полковник.
— Понял. Отставить. Экипаж готов?
— Так точно, полковник.
— Тогда пусть все идет согласно намеченному плану.
Полет прошел без особых приключений. Мы сели неподалеку от дворца Единства, на приличном расстоянии от главного здания и окружавших его многочисленных покоев.
Во мне тут же вызвали беспокойство несколько боевых роботов, шнырявших по краям посадочной площадки. Встречавшие официальные лица заверили нас, что эти машины постоянная охрана, но из инструкций Стэна я почерпнул несколько иные сведения.
Встретили нас с поистине церемонной обходительностью. По местным понятиям, это означало витиеватые уклончивые речи, из которых нельзя было понять, когда же произойдет то, для чего мы сюда прибыли. Полковник, Вульф понемногу начал выходить из себя, правда, успешно скрывал это — до поры до времени. А время ползло медленно, хотя час, назначенный для встречи с Такаси, неотвратимо приближался. Между тем выделенный нам почетный эскорт, видимо, нимало не беспокоился о скоротечности времени.
Наконец терпение полковника лопнуло. Обратившись к пожилому генералу, возглавлявшему эскорт, он спросил:
— Когда же Такаси-сама примет нас?
Генерал явно так и оцепенел внутри, но тут же справился с волнением и ответил с поклоном.
— Приношу свои глубокие извинения, полковник Вульф, за собственную нерадивость. Программа несколько изменилась. Вследствие не терпящих отлагательства дел Координатор не сможет встретиться с вами в назначенное время. Надеюсь, высокочтимый полковник оценит это должным образом.
— Я думал, Такаси уже заранее разобрался со всеми делами.
Генерал явно чувствовал себя весьма неуютно под прямым взглядом полковника.
— Я обязан подчиняться приказам Координатора, полковник. Мне поручено передать вам, что ваша встреча с Координатором состоится сегодня вечером.
— А поединок когда?
— Это вам следует обсудить с Координатором лично.
Волк скрестил руки на груди.
— Мне было сказано, что здесь для меня подготовлен; боевой робот. Могу я, по крайней мере, осмотреть его?
— Одну секунду, полковник. — Генерал торопливо переговорил с адъютантом в черной форме СВБ. Когда их перешептывание наконец прекратилось, он отвесил Волку очередной учтивый поклон и с улыбкой сказал:
— Если вам будет угодно, полковник. Если же нет, мы можем предложить вам и вашим людям другие развлечения.
— Я хочу осмотреть боевой робот, — хмуро ответил полковник, никак не реагируя на игривый тон генерала.
— Мы к вашим услугам, полковник Вульф, — услужливо заметил генерал, отвешивая очередной, трудно сказать, какой по счету, поклон.
Я был настроен по-прежнему недоверчиво, но куритсу действительно привели нас к «Стрельцу». Он был золотисто-голубой раскраски, полностью воспроизводившей цвет машины Джеймса Вульфа. Весь остаток дня мы осматривали его и нашли технику в превосходном состоянии, хотя обоймы и ракетные ниши были пусты. Полковник, казалось, остался доволен «Стрельцом», однако я по-прежнему беспокоился о том, что же все-таки на уме у хитрых куритсу.
Станция Гоби располагалась на геосинхронной орбите возле небольшого острова в ста шестидесяти километрах от восточного побережья меньшего по размерам континента Фортеции. Станция предназначалась в основном для коротких перелетов из Гарлеха и более продолжительных — в пределах орбиты планеты — и была сконструирована для внутрикосмических сообщений, поэтому теперь пригодилась бы и Элсону. Только он успел убедиться, что отсек загерметизирован, как поступило сообщение о прибытии шаттла Алпина Вульфа.
— Я получил твое сообщение, — сказал Алпин, спеша навстречу Элсону.
Все шло согласно плану.
— Рад, что ты смог прилететь сюда. Будет лучше, если ты узнаешь новости первым.
— Новости? Да вся планета уже знает твои новости. Ты же — то есть, прошу прощения, вы доставили законсервированные захороненные корабли.
— Я не об этом. — Элсон чуть повернулся, позволяя свету упасть на свои регалии, привинченные на воротнике, и звезду полковника. Длинная сверкающая стрела обнаруживала в нем первого среди офицеров. Прежде Элсон не надевал ее, хотя имел полное право на это, но теперь она как раз послужит делу.
Взгляд Алпина намертво прилип к этому сиянию на мундире Элсона. Все, что он собирался сказать, так и замерло у него в горле. То, что Алпин увидел, могло говорить только об одном. Рот у него раскрылся, точно у рыбы на крючке. Наконец, с видимым усилием, он пробормотал:
— Мой отец умер?
— Скорблю о твоей утрате, — с печалью произнес Элсон. — Он погиб во время стычки с бандитами — на некоторых кораблях оказались засады. У нас были большие потери.
Алпин медленно кивнул, лоб его пересекли складки. Несколько раз он пытался заговорить, но все попытки срывались — слова не выходили из него. Элсон терпеливо ждал.
— И вы были там? — выдавил наконец Алпин.
— Я руководил захватом шаттла грабителей. Когда узнал, что на корабле, куда высадился твой отец, устроена засада, мы помчались к «Александру» на всех парах, но было слишком поздно. Его место оказалось пустым.
Голосом горьким и лишенным интонаций Алпин пробормотал:
— И вы заняли это место.
Элсон склонил голову:
— Офицеры сочли меня достойным занять место первого среди офицеров. Я мог заменить твоего отца на время миссии, но не могу сделать этого сейчас. Ведь остался ты, а традиция Драгун, по всей видимости, оставляет место наследника Джеймса Вульфа за тобой, поскольку его единственный оставшийся в живых сын слишком молод, чтобы принять командование.
— Но это же не...
— Разве не Маккензи должен был занять место отца после ухода Волка? Мне не приходилось слышать ничего другого с тех самых пор, как я надел браслет связанного. Это настолько само собой разумеется, что ты теперь, безусловно, становишься воспреемником Джеймса и, значит, будущим вождем Драгун.
— Но я...
— Я знаю, друг мой. Я понимаю тебя. — Элсон возложил свою мощную длань на плечо Алпина. Парня так и трясло. — Ты еще не готов к такой ответственности, потому что долгое время оставался закрытым тенью отца. Но у тебя все получится; я в тебе уверен. Ты выберешь себе в помощники тех людей, что всегда помогут тебе, людей, которые понимали, как страдал ты в ревниво оберегавших тебя руках отца. И какой же благородный человек не поддержит твоих начинаний?
Элсон наблюдал, как ошеломленное горем лицо Алпина постепенно принимало иное выражение. Он думал. Он рассчитывал.
— Вы поможете мне?
— Другого выхода я просто не вижу. — Элсон еще крепче сжал плечо Алпина. — Разве ты не чувствуешь, что именно тебе выпала судьба командовать Волчьими Драгунами?
— Да, — выдавил Алпин. — Знаете, я ведь всегда так и думал. — На мгновение, казалось, он ушел в себя. — И они тоже знали это. Я имею в виду, мой отец и дед. И теперь я вижу. Они постоянно устраивали мне Аттестации потруднее, чтобы я не мог получить хороших оценок. Наверное, чтобы не вызывать зависть у других. Теперь понятно, чем занимался старый Волк. Он дурачил их, чтобы не вызывать ко мне ненависти со стороны.
— Ты ни у кого не вызываешь ненависти, Алпин. — «Ты слишком слаб, чтобы вызвать чью-нибудь ненависть», — добавил мысленно Элсон.
— Но они не любят меня.
— Такова участь командира. И виной здесь во многом — зависть.
— Да, вы правы, — оживился Алпин. — Они, правда, все такие завистливые...
— Они станут еще завистливее, когда ты займешь место Джеймса Вульфа.
Лицо Алпина приняло обеспокоенное выражение.
— А вы, Элсон, ведь вы не станете завидовать мне?
— У меня нет причин к этому, дружище, — ответил Элсон с улыбкой.
— Значит, вы поможете мне, воут? Присмотрите за мной, прикроете — в случае чего? Мне нужны верные люди вроде вас, люди, знающие настоящий порядок вещей.
— Моя помощь, считай, обеспечена, но тебе понадобится больше.
— Твои слова и воодушевляют, и тревожат одновременно. Я... это... кхм... простите... я рад, что уже могу рассчитывать на вас, однако тут вы правы. Помощь мне понадобится. Слишком многие Драгуны верят результатам этих фальсифицированных испытаний. Плутни старого Волка обернутся против него самого. Эти старики думают, что я не гожусь в командиры.
— Ничего, всему свое время. Вот в кланах, например, такие старики давно вышли бы в тираж и освободили место следующему поколению, в котором еще свежи и кровь, и взгляд на будущее. При настоящем воинском образе жизни одно поколение уступает место следующему, лучшему. Твой же дед поддерживает все потуги этях стариков вклиниться в командование, которое, кстати, принадлежит ему одному.
Алпин энергично кивнул.
— И зго — плохой пример.
— Сам понимаешь.
— Но что я могу поделать с этим? Элсон обнял своей здоровенной лапищей хилые плечики Алпина.
— Пойдем, — сказал он. — У меня есть на этот счет кое-какие идеи.
XXIX
Вот уж чего Миси Нокетсуна действительно не ожидал, так это того, что останется жить. Он думал, что его решение встретиться с Координатором окажется для него фатальным, вне зависимости от того, исполнит он свое мщение или нет. Затем вмешался этот вездесущий Индрахар со своими силами внутренней безопасности. Выбрав направление удара на директора СВБ, Миси опять-таки был уверен, что избрал путь, ведущий к верной смерти. Но очнуться под бдительной опекой одного из членов совета лекарей Империи Драконис было непостижимым поворотом судьбы, своеобразным воздаянием за выбранную им стезю.
Поистине, странной была его судьба.
Над этой загадкой он неустанно размышлял во время каждого своего погружения в сон и выхода из него. Раз ему показалось, что один из докторов шепотом рассказывал другим о том, что Такаси мертв и Миси спас его от руки наемного убийцы. Каким образом два совершенно противоречивых факта могли уживаться один с другим? В его воспоминаниях царила полная неразбериха, и сонливость, овладевшая им, вносила в них еще большую смуту и путаницу. Со временем, возможно, туман, покрывший его сознание, рассеется. Но это потом, потом...
Он снова заснул.
Проснувшись в очередной раз, он решил, что сказанное докторами не послышалось ему. Но если Такаси погиб, то какой смысл оставаться в живых самому Миси? Мщение, которое управляло его мыслями все это время, свершилось. Такаси мертв. Но погиб он не от руки Миси, не во искупление зла, причиненного им Минобу. Эта мысль угнетала самурая. Все эти трубочки и приспособления, которыми лекари поддерживали жизнь в его теле, были сплошным издевательством. Зачем поддерживать тело, когда нет причин продолжать жить? Сознание Миси блуждало в тумане, но он оставался привязанным к своему телу.
Не было для него освобождения.
Он вновь проснулся.
Комната наполнена светом, который был гораздо ярче, чем может создать искусственное освещение. Был день. Кто-то отодвинул занавески, чтобы впустить солнце. И человек по-прежнему оставался в комнате, у его изголовья. Он не носил желтых одежд лекарей. И хотя Миси был уверен, что знает этого высокорослого человека, лицо посетителя отказывалось принимать знакомые очертания. Так происходило до тех пор, пока гость не заговорил, и Миси тут же узнал в нем Теодора Куриту, человека, связавшего Миси путами долга, человека, который убедил Миси поставить свой долг перед Империей Драконис превыше всех личных страстей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58