Богдан надул губы,
Иван равнодушно кивнул, узнав, что с маршалом идти им не след.
Они выехали на поляну, Виктор сразу узнал ее.
- Вот здесь его чуть не взяли, - Егор обвел плетью окрест, - три
дружинника и маг. Он от реки шел, а дозорные с заставы возвращались. Маг
его учуял, ну и пошла охота. Дозорные - ребята молодые, не злые, но
распалились, вот один стрелу и пустил. Месроп может, и увернулся бы, но
промеж этих бегал, наступить боялся...
На траве по всей поляне сидели, валялись и бесцельно слонялись люди.
Виктор невидящим взглядом обвел их. Вот, значит, куда шел Месроп. Он
возился с неделяками, считал, может, друзьями, да и они вроде его
замечали. Столько здоровых лбов - что им стоило скрутить дозорных, да
просто задержать, кинуться под ноги, свалить - Месроп и ушел бы...
- Что теперь с ними делать? - вздохнул Егор.
Виктор молчал. Месропа не нашли, хотя кровавый след тянулся в заросли
и уходил к ядовитой крапиве. Даже если он остался жив, эта мразь дала ему
истечь кровью и, скорее всего, пальцем не шевельнула, чтобы помочь.
- Детей отобрать - и на воспитание. Женщин - на плантации.
Егор одобрительно крякнул.
- А мужиков?
"Короткий суд и длинная веревка!" - мелькнули в голове слова из
полузабытой песни Однорукого. Виктор с трудом сдержался, чтобы не бросить
"Всех вздернуть!", и только приказал:
- Вон из города!
А через два дня Сармат к удивлению многих выздоровел. И с той поры
миновало полгода.

4
Виктор поежился. От стены тянуло сыростью и холодом. Рядом мерно
сопел полковник, темные фигуры стражей у палатки замерли неподвижными
изваяниями. Перед входом в палатку спал Богдан, а чуть поодаль сидел Иван
и водил пальцем по ладони. Костерок догорал, и в его слабом свете еле
отсвечивало скуластое лицо мага, короткие русые волосы. Губы беззвучно
шевелились.
"От ночной волшбы добра не жди", - вспомнил Виктор старую присказку.
Сон упорно не шел. Мартын рывком встал и двинулся к ближайшим
кострам. За ним тенью последовал Иван.
Дружинники почти все спали, только кое-где бойцы из ночных служб тихо
погромыхивали котелками, да коноводы осматривали копыта захромавших
лошадей.
Подойдя к костру, Виктор подсел к бойцам. Дружинники раздвинулись,
достали чистую миску, и, хотя есть было невмоготу, он через силу проглотил
немного варева.
Бойцы сосредоточенно ели мясо с овощами. Только высокий бритоголовый
ратник жевал какие-то сухие рассыпчатые лепешки, держа узелок с едой у
груди, чтобы не просыпать ни крошки. Встретив удивленный взгляд маршала,
дружинник улыбнулся и протянул ему кусок своей еды. Виктор попробовал -
сладко, мучнисто. "Что ж, - подумал маршал, - чем меньше мясоедов, тем
меньше надо припасов. Да и постники злее дерутся!"
Поговорив о том, о сем, он вернулся к своей палатке. Спать не
хотелось совершенно. С часу на час ждали вестей от Сармата. И тогда тишину
и мрак рассекут крики команд, поднимутся тысячи и, не мешкая, пойдут к
месту встречи. Сармат по всей видимости уже оторвался от отрядов каганата
и хитрым зигзагом идет к Бурундукам. Оттуда и подаст сигнал. Не пройдет и
дня, как они соединятся под Казанью, а сбитые с толку и отставшие силы
казанцев возьмет на себя тысяча Мартына, по всем раскладам уже
проплывающая Кокшайск.
До сих пор им везло. Большие города обходили далеко стороной, а в
маленьких жители вели себя смирно. Разве только в Сотнуре закавыка
случилась! А селянам и подавно все равно, чья власть.
Иван бесшумно вскочил, раскинул предостерегающе руки. Стражники
встрепенулись и взяли арбалеты на изготовку.
К ним быстро приближались две фигуры. Сотник Евсей шепнул слово и
подошел к маршалу.
- Сказал, к вам идти немедля, - и скосил глаза в сторону мага,
закутанного в темный плащ.
Виктор кивнул магу, и они прошли в палатку. Богдан перестал храпеть,
медленно поднялся на ноги, запалил огонь, прикрутил фитиль и вышел.
Седой маг с тонким хрящеватым носом потер виски, закрыл глаза
пальцами и звенящим шепотом передал весть.
Все хорошо. Сармат уже переправляется на тот берег, надувные плоты,
найденные давным-давно на заброшенных складах Саратова, не подвели. И еще
Сармат велел конницу вперед не пускать, а выставить лучников. Наступать же
после того, как положат зверье. Выступать спешно.
- Повтори, какое зверье? - не понял Виктор.
Слово в слово маг повторил весть.
- Что за зверье?
Маг пожал плечами. Виктор нахмурился.
- Свободен. - И, выйдя из палатки, сотнику: - Егора ко мне!
Сотник исчез. Маг потоптался рядом, вздохнул и уселся на траву,
отчаянно зевая.
- Ступай в обоз, - велел Виктор, - спать здесь не дадут, могут и
стоптать.
Маг помотал головой, со стоном поднялся и заковылял к обозу. Виктор
вернулся в палатку и развернул карту. Это была дряхлая, еще на старой
бумаге, закатанной в белесый от трещин и царапин пластик, карта,
выдранная, очевидно, из книги или альбома таких же карт. Разноцветные
линии тянулись от кружочков с названиями - линии когда-то были дорогами. К
утру Сармат закончит переправу. Немного поспали ребята, и ладно. Еще с
полчаса можно подождать.
Появился Егор, за ним пришел Чуев.
- Пора? - спросил Егор.
- Запрягайте коней, обозников поднимайте, а потом дружину.
- Дорога чистая? - спросил Чуев.
- На полперехода никого нет, - сказал Егор, - но лучше магов вперед
пускайте. Мало ли что!
А когда Чуев исчез во тьме, Егор негромко доложил Виктору:
- Свежий человек пришел, говорит, у казанцев связь сохранилась.
Старье какое-то! Большие коробки за плечами и штырь торчит.
- Радио?
- Похоже. Только я помню, они небольшие такие были, в карман влезали.
И без штыря.
- Что еще?
- Моторы ходят, тоже развалины, но несколько штук осталось, бойцов
перевозят. Дороги плохие, толку от них мало.
- Насчет зверей ничего не слышал?
- Зверей?! - вскинулся Егор. - Каких зверей?
- Это я тебя спрашиваю.
С окраины поляны донесся шум, голоса. Заскрипели телеги. Негромко
пропел рожок, второй. Дружинники зашевелились, в нескольких местах
вспыхнули костры.
- Было одно донесение из Казани месяца два назад, - задумчиво тронул
подбородок тысяцкий. - Наш человек слышал, как у соседей жена на мужа
кричала, чтоб его медведи разорвали. Пару раз медведей помянула, а сосед
ее и прибил. Чтоб помалкивала.
Виктор сдвинул брови. Какие еще медведи? По слухам, больше похожим на
сказки, далеко за Уралом расплодились диковинные твари, двухголовые птицы,
лисы бесхвостые, а люди там не живут, мрут сразу. То ли заводы когда-то
рванули, то ли еще какая отрава протекла. Даже если казанцы медведей
выставят - что с того! Кони, правда, могут испугаться. Может, Сармат об
этом и предупреждал. А так, что медведи, что слоны - против хорошего
самострела, что впятером натягивают, а стрела с добрый кол, никакой
медведь не устоит. Ну и маги, конечно, не подведут.
Сворачивали шатры. Снизу канаты, сходящиеся к центру и слабо
подсвеченные кострами, казались большой паутиной. Но вот несколько
дружинников влезли на постамент, тросы провисли, упали на землю.
Было прохладно. Виктор поежился и запахнул плащ. Палатку уже скатали.
Богдан вручил сумку с картами, а Иван подвел коня.
"Следующую ночь должны встретить в Казани, - подумал Виктор. -
Возьмем с ходу и отоспимся".
Он еще не знал, что они застрянут на первой же линии обороны.

5
Шершавый занозистый брус больно царапал лоб. Виктор, не отрываясь от
смотровой щели, дожевывал кусок холодной зайчатины. Протянул руку,
пошевелил пальцами. Богдан свинтил крышку и отдал флягу маршалу.
Виктор безуспешно пытался сосчитать укрепленные насыпи, но сбился на
третьем десятке. Заградительные холмы, обложенные бетонными плитами,
высились в шахматном порядке и прикрывали все подходы к обитаемой части
города. Дома и деревья перед ними были снесены километра на два, незаметно
подобраться большими силами невозможно.
Самое позднее к вечеру надо проломиться сквозь эти насыпи, иначе дело
кончится большой кровью. Подойдут мобильные отряды. Сармат хоть и
оторвался от них, но скорее всего - ненадолго. А если еще и моторы ходят,
то времени совсем не остается. Ударят по московскому войску с двух сторон,
тут уж и нескольких сотен хватит, чтобы потрепать.
Надежды на то, что поднимутся сочувствующие в городе, не оправдались.
Перебежчик сообщил, что задолго до подхода войск Сармата к Казани Сафар и
верные ему люди ночью были схвачены. Сафар теперь томится в башне
Сююмбеги. Часть друзей Сафара успела затаиться, и если дружинники
прорвутся в город, поддержат. А горожане в свару не полезут, им все равно,
кому налоги платить, лишь бы поменьше. Прокламации Сармата, в которых он
обещал на три года освободить всех от налогов, в вере не притеснять, а в
торговле дать полную волю, сделали свое дело. В ополчение шли неохотно,
многие землепашцы к весне разошлись по своим хозяйствам, а торговые люди
предпочли откупиться. Разведка донесла, что войско казанское наполовину из
туранских наемников, бойцов матерых и беспощадных. Это был второй
неприятный сюрприз, а первый - насыпи с бревенчатыми стенами поверху, и в
ярком солнце видно, что смолой жирно обмазаны бревна, а против осмоленных
стен магический огонь бессилен.
Одну насыпь все же сковырнули, ахнули из больших зеркал по бетону, а
потом с час долбили по тому же месту, пока не выели землю и камни
настолько, что покатилась, рассыпаясь по бревнышку, укрепленная точка. Но
на этом силы магов иссякли, и они передыху запросили, да и Сармат велел
понапрасну сил не тратить, неровен час подойдут еще вражьи отряды -
стрелами да пиками не отобьешься.
Против московского войска каганат, может, всего две тысячи и
выставил, но старое оружие еще стреляло у них, пулеметные гнезда на холмах
близко никого не подпускали, а отряд пластунов, добравшийся до стен, почти
весь перебит, взорван. Уцелевшие принесли с собой два небольших цилиндра с
опереньем, с привязанным к ним желтым бруском, похожим на мыло.
"Авиабомбы", - определил Сармат, а тысяцкий Егор доложил, что в городе
разведчики заметили конструкции, похожие на рамы для запуска летунов. С
этих рам и мечут бомбы. "Баллисты, черт бы их побрал!" - пробормотал
Мартын.
Несколько молодых магов, выдвинувшись вперед, метали огненные шары,
пытаясь всадить их в узкие амбразуры пулеметных точек, но втуне. Сверху
засекали мага и жарили по нему длинными очередями, не давая высунуться,
поэтому и точности никакой, а вести шар размером с голову, когда твоя
голова вжата в песок и траву, - это даже старым магам не по плечу. Силы
все же берегли.
После того как отряды Сармата и Виктора соединились, а позже и Мартын
подошел со своими, хотели ворваться в город спозаранку, но напоролись на
ураганный огонь, потеряли сотни три бойцов и откатились. Тогда на Сборе
Виктор впервые осмелился резко возразить Сармату. Идея штурмовать с ходу
принадлежала Правителю, и так он ею загорелся, что чужого голоса не
слышал. На Сборе Сармат был зол, но бодр, ругань Виктора выслушал
посмеиваясь, но потом нахмурился и сказал, что назначает его
главнокомандующим и что он, старый дурак, должен был с самого начала
отдать маршалу все бразды, но погорячился. И с этими словами вручил свой
жезл Виктору, подмигнул и объявил Сбор свободным. Сармат ушел в свой
шатер, а Виктор так и остался с открытым ртом и жезлом в руке. Неожиданный
ход Сармата сбил его с толку. Действительно, удайся утренний наскок -
Сармату прибавилось бы славы, а тут ежели завязнут или, не дай бог,
отступить придется, чести Правителя урону нет, а Виктору позор. Кому
отвечать, если уйдут битыми? Ему. На миг захотелось сломать жезл о колено,
вскочить на коня, и...
Ему плевать было на место у трона, маршальское звание и все прочие
атрибуты и регалии. Но с недавних пор он вдруг увидел себя не песчинкой,
налипшей на колеса истории, а самим колесом, пусть малым, но колесом, и он
понимал, что к прежней вольной жизни возврата нет.
Ярость мгновенно ушла, Виктор проводил холодным взглядом Сармата,
спокойно воспринял даже то, что спустя минуту вестовой пригласил тысяцкого
Александра в шатер Правителя. Год назад Александр, тогда еще юный
дружинник, сбил стрелой дурохвоста, прыгнувшего на Сармата из кустов. Даже
маг-хранитель не успел вскинуть руку, как в глазу полутораметрового
хищника сидела стрела, и не попади он в глаз, долети зверь клыкастый до
шеи Сармата, пришлось бы искать нового правителя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75