Вот они-то его и обнаружили.
— Однако, братец, ты пересек не одну границу! — зарычал Красный — Интересно, а где еще у тебя шпионы?
— У всех у нас есть глаза и уши. А за этим человеком надзор необходим!
— Почему ты его просто не убил? — возмутился Зеленый Дракон. — Как не похоже на тебя, Черный! С каких это пор ты колеблешься?
— Я, — Черный изящно склонил голову в сторону Золотого, — не делаю ничего без соизволения моего господина.
— Разумеется, — вздохнул Золотой.
— Будет ли на то твое соизволение?
— Нет. Повисла тишина.
— Потомство появится со дня на день. Зачем провоцировать войну с Грифоном раньше времени? Он хитер, очень хитер, он знает, что означают яйца с пятнистым ободком. Его шпионы могут нам немало навредить. Пока бедламовский отпрыск сидит где сидит, а за ним наблюдают — угрозы нет.
— Ты что — хочешь дождаться, когда он поднимет мантию своего проклятого предка?
— Подождем. Когда потомство достаточно окрепнет, Бедлам умрет. — Он откинулся назад. — Совет окончен.
Император прикрыл глаза, более не замечая братьев. Без единого слова Короли-Драконы приподнялись, их тела съежились, а огромные зубастые морды сделались шлемами на почти человеческих головах. Крылья и хвосты исчезли. Передние ноги стали руками, задние выпрямились.
Когда все было окончено, братья отсалютовали своему Лорду и вышли. Золотой даже не взглянул на них.
Черная тварь, держащая лошадей под уздцы, подождала, пока их разберут, и уползла обратно во мрак, в вечную непроницаемую ночь пещер.
Драконьи Короли выехали из бронзовых врат, кто по двое, кто по одному, и направились той же тропой обратно. Проснувшийся виверн, увидевший их сверху, спикировал в ближайшую трещину и затаился, дабы случайно не попасться им на глаза. Он сидел там еще долго после того, как вдали затихло эхо копыт.
У края Тиберийских Гор группа разделилась, и каждый выбрал свой путь, зная, что смертные даже не обратят внимания на одинокого всадника. А тот, кто все же отважится задержать его, умрет страшной смертью.
Одинокий всадник направился на юг. Когда его спутники исчезли из поля зрения, он придержал коня. Перед ним виднелась маленькая рощица, и у опушки он остановился и стал ждать кого-то, вглядываясь в темноту.
Ожидание оказалось недолгим. Через несколько минут к нему присоединился еще один Драконий Король. Без единого слова они почувствовали и узнали друг друга. Меж ними не было дружбы — лишь общая цель, которую надлежало выполнить простейшим и наилучшим образом.
Прибывший позже вынул из ножен огромный меч и протянул его рукоятью первому. Тот положил на рукоять руку в перчатке. Его глаза сверкнули, и сила потекла через его руку, ладонь, пальцы — в оружие.
Когда все было кончено, меч светился и пульсировал. Свет медленно померк, словно втянулся внутрь оружия. Через минуту меч выглядел как обычно, только что чуть дрожал. Всадник вернул его в ножны.
Двое поглядели друг другу в глаза, ведя разговор, не доступный смертным. Они поклонились друг другу: все необходимое было сделано. Второй всадник пришпорил коня и направился прочь. Не в свое Королевство — на юг.
Оставшийся подождал, пока тот скроется, и обернулся назад, к Киван Грату. И поскакал к воротам.
2
— Где мой эль?
Таверна «Голова виверна» всегда славилась обилием разнообразных посетителей — здесь были и люди, и нелюди. Один такой нелюдь был огр-людоед. Огр колотил своим здоровенным кулаком по столу, привлекая внимание. Лицо соответствовало его манерам: грубое и жестокое.
Его глаза искали черноволосого человека лет двадцати с небольшим. Тот наполнял кувшин элем из бочки и клял на чем свет стоит кран, из которого эль сочился тоненькой струйкой. Для огра он был таким же уродом, как и большинство людей, но, по человеческим меркам, был вполне хорош собой. Он не выглядел героем, но твердый подбородок, нос с горбинкой и внимательные глаза придавали ему своего рода привлекательность.
Между человеком и огром была стена посетителей, но было ясно, что рано или поздно огр отправится на поиски.
Кейб очень спешил: еще немного, и огр начнет громить все вокруг. Он швырнул кувшин на стол, так что брызги едва не окатили огра. Кейб попрощался с жизнью.
В глазах огра была жажда убийства. Потом он смерил взглядом Кейба и эль — и счел, что эль важнее. Запустив в Кейба медяком, огр ухватился за кувшин и присосался к нему. Кейб поспешил ретироваться.
— Кейб! Принес Дейдре подарочек? — Тонкая рука избавила его от монетки, а сопутствовавшая руке фигура обвилась вокруг. Дейдра подарила ему долгий влажный поцелуй и артистично вбросила монетку куда-то в блузку, надо сказать едва прикрывающую ее прелести.
Она откинула назад свои светлые волосы, не первой чистоты, и усмехнулась, увидев его застывший взгляд, направленный ей на грудь:
— Хочешь поглядеть? Может, позже…
Для Кейба всегда все было «позже».
Дейдра повернулась, качнув задом, и поспешила в таверну. Кейб проводил ее печальным взглядом, вспоминая о монете. Может, это и окупится… Позже…
Он знал, что Дейдра любит мужчин с деньгами, но что-то в нем ее явно привлекало. Что-то. Ну он, конечно, не урод и, хотя и не герой, в драке за себя постоит… наверное. Вообще-то Кейб почему-то всегда отступал, если назревала драка. Потому-то он и работал до сих пор в таверне, а не ушел давным-давно искать удачи, как отец, ставший некогда охотником короля Мито Пика. Охотиться Кейб не умел, но отца это, кажется, никогда не волновало. Его даже порадовало, когда сын поведал ему о своем намерении служить в таверне. Странная радость для воина, но он очень любил Кейба.
Кейб поправил черный локон, зная, что где-то под его пальцами серебристая прядка, которую он всегда скрывал или красил. Серебристые прядки, как говорили, знак, отмечающий колдунов и некромантов. Кейб вовсе не хотел быть убитым каким-нибудь воякой просто за то, что похож на волшебника. Беда была в том, что прядь, похоже, увеличивалась.
— Кейб! А ну живо отсюда, василисково дерьмо!
Приказам хозяина Кейб, пожалуй, подчинился бы, даже если не служил бы в таверне. Сайрус был просто грандиозен, рядом с ним давешний огр показался бы карликом.
— Да, Сайрус, сейчас! — Кейб пулей вылетел из кухни. Хозяин, сущий медведь, ткнул пальцем в дальний угол зала:
— Там был посетитель! Проверь и узнай, что он будет заказывать!
Лавируя между столами и посетителями, Кейб направился в тот угол. Там было темновато, но вроде этот столик пустовал. Тогда что…
Он моргнул и взглянул снова. Там кто-то все же был! Почему же он сначала его не заметил?
Плащ. И вроде бы все. То есть более ничего от этого человека видно не было. Левая рука, появившись, бросила на стол монету. Из-под надвинутого капюшона раздался голос, громкий, но какой-то призрачный:
— Эль. Еды не надо.
Кейб постоял где-то с минуту, прежде чем осознал, что должен был давно бежать выполнять заказ. Пробубнив какие-то извинения, он понесся к стойке.
Сайрус тут же вручил ему эль, но на обратном пути его снова ухватила за шиворот лапища огра.
— Когда закончишь, мне еще эля! И не засиживайся там! — Огр с силой вдавил ему в ладонь монету.
Добравшись до стола, Кейб аккуратно поставил кувшин, но тут рука в перчатке высунулась из-под стола и ухватила его за запястье.
— Сядь, Кейб.
Кейб попытался было разжать хватку, но куда там — пальцы словно закостенели, как бывает у мертвеца. Он подчинился и опустился на стул напротив. Пальцы тотчас разжались.
Он попытался рассмотреть лицо под капюшоном. То ли света оказалось недостаточно, то ли его там и не было. Кейб отшатнулся и съежился на стуле. Что это еще за страхолюдина?
И что существу без лица надо от него, Кейба? Словно услышав его мысли, гость повернул голову.
Лицо было, просто раньше его скрывала тень. Какое-то расплывчатое лицо. И среди темных волос явственно просвечивала серебристая прядь. Волшебник!
— Кто вы? — Большего он из себя выдавить не смог.
— Зови меня Симон. Сегодня.
— Сегодня? — Кейбу давно не доводилось слышать такой ерунды.
— Ты в опасности, Кейб Бедлам.
— Опасность? Бедлам? Где бедлам?
— Ты — Кейб Бедлам. Будешь отрицать?
Он хотел что-то сказать — и запнулся. Что бы он об этом ни думал, но ни желания, ни сил возражать колдуну у него не нашлось. Так его никто никогда не называл… И думать он так о себе не думал… Но почему-то это звучало правильно.
Кажется, на лице собеседника появилась улыбка.
— Значит, не будешь. Отлично.
— Но мой отец…
— Приемный отец. Он сделал свое дело. И знал, что будет дальше.
— Что тебе от меня надо? То есть я… о нет! — Кейб наконец вспомнил это имя — и связанные с ним истории. То есть целые легенды… совсем неподходящие для мальчика из таверны. Кейб не был, ну совсем не хотел быть волшебником. Он потряс головой, словно надеясь отбросить в сторону реальность. Так он прятал свою серебристую прядку.
— Да. Ибо твое имя — Бедлам. Кейб взвился над столом.
— Но я не хочу! Я не волшебник! Прочь! — Осознав все неприличие своей вспышки, Кейб огляделся по сторонам. Все сидели и пили как ни в чем не бывало. Даже сквозь шум толпы его должны были услышать. Он снова обернулся к волшебнику…
И узрел перед собой пустой стул.
Кейба передернуло. Он заглянул под стол, в надежде увидеть странного гостя там. Нет, там было пусто — за исключением монеты, наверное оставленной чародеем. Кейб сомневался, брать ли монету, но вроде бы в монете не было ничего необычного. И она была ему нужна.
Неуверенно оглядевшись, он поспешил прочь, почти забыв об окружающих посетителях. Мысли его занимали только слова волшебника. Он — Бедлам. И не смог отрицать этого, несмотря на то что впервые об этом услышал.
Добавились и новые соображения. Волшебник — человек могущественный. Почему он ничего не показал? И что значит «зови меня Симон сегодня»?
Из забытья его вывела чья-то медвежья лапища. Перед ним, обдавая его волнами вонючего дыхания, расплылась физиономия огра.
— Где мой эль?
Эль. Кейб взял монетку и совсем забыл…
— Хочешь сбежать с моей денежкой? Я что, слишком пьян и не замечу? — Огр занес кулачище. — Тебе нужен урок!
Кейб закрыл глаза и помолился о целости своих челюстей. Он ждал, что зубы начнут падать один за другим.
Ждал.
Ждал.
Приоткрыв глаз — а затем и оба, — Кейб увидел на полу скрюченную тушу огра. Его приятель, тоже тот еще громила, пытался привести огра в чувство потоками воды из кувшина.
Те, кто видел все это, были просто в восхищении.
— Ты видел?
— Никогда не видел, чтоб человек — и с такой скоростью!
— Одним ударом! Игрима никто еще не вырубал одним ударом!
— Да Игрима вообще никто не вырубал!
Громила выволок тупо моргавшего огра за порог. У Кейба появилось мрачное предчувствие, что видит он их не последний раз. Скорее всего, они его подождут. Где-нибудь на темной улочке.
Кто-то его поздравил.. Кто-то просто уставился на Кейба, явно с подозрением. С другого конца зала ему удивленно кивал довольный Сайрус. «Что же я сделал?» — гадал Кейб. Вроде бы и не двигался вовсе…
Постепенно толпа успокоилась. Кейб тоже занялся привычным делом, но мысли его блуждали далеко. Пару раз ему казалось, что за тем дальним столом кто-то есть, но, присмотревшись повнимательнее, он всякий раз обнаруживал, что столик пуст. Забавно, но никто из новых посетителей так туда и не сел.
Стемнело, приближалась буря, и большинство посетителей разбежалось.
Кейб не слышал, как появился всадник. Но он его почувствовал. И остальные тоже. Чего стоила одна лишь воцарившаяся мгновенно тишина. Кейб отважился посмотреть на гостя — и тут же об этом пожалел. Он узрел устрашающую фигуру в доспехах. От каждого ее движения веяло высокомерием и угрозой. Воин обвел взором помещение — и каждый, кто там был, молился, чтобы искал он не его.
Когда пришелец уселся, почти всех гостей как ветром сдуло. Глаза воина внимательно изучили всех выходящих и переключились на прислугу трактира. Кейб хотел срочно чем-нибудь заняться, но рука Сайруса ухватила его.
— Быстро, парень! Обслужи его и, во имя Хирака, не вздумай спрашивать денег! — ладонь Сайруса сильно подтолкнула его к посетителю. Сайрус взывал к Хираку, местному божку торговли, только когда был очень взволнован.
Что, подумал Кейб, стряслось с мирной таверной, где он жил почти всю жизнь? Медленно он побрел через опустевший зал и остановился у стола воина.
Голова в шлеме повернулась к нему. Кейб увидел, что глаза воина горят кроваво-красным огнем. Лица видно почти не было, а то, что виднелось сквозь прорези шлема, было коричневым, словно старый пергамент.
— Ч-чем могу служить, мой господин? Глаза тщательно изучали его. Только теперь Кейб обратил внимание на жуткую драконью маску.
— Ваш паршивый эль мне не нужен. — Голос был почти шипением.
— Еды?
Немигающие глаза продолжали изучать его. Кейба передернуло: он вовсе не собирался предлагать в этом качестве себя.
— Ты — Кейб.
— Да.
— Так просто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
— Однако, братец, ты пересек не одну границу! — зарычал Красный — Интересно, а где еще у тебя шпионы?
— У всех у нас есть глаза и уши. А за этим человеком надзор необходим!
— Почему ты его просто не убил? — возмутился Зеленый Дракон. — Как не похоже на тебя, Черный! С каких это пор ты колеблешься?
— Я, — Черный изящно склонил голову в сторону Золотого, — не делаю ничего без соизволения моего господина.
— Разумеется, — вздохнул Золотой.
— Будет ли на то твое соизволение?
— Нет. Повисла тишина.
— Потомство появится со дня на день. Зачем провоцировать войну с Грифоном раньше времени? Он хитер, очень хитер, он знает, что означают яйца с пятнистым ободком. Его шпионы могут нам немало навредить. Пока бедламовский отпрыск сидит где сидит, а за ним наблюдают — угрозы нет.
— Ты что — хочешь дождаться, когда он поднимет мантию своего проклятого предка?
— Подождем. Когда потомство достаточно окрепнет, Бедлам умрет. — Он откинулся назад. — Совет окончен.
Император прикрыл глаза, более не замечая братьев. Без единого слова Короли-Драконы приподнялись, их тела съежились, а огромные зубастые морды сделались шлемами на почти человеческих головах. Крылья и хвосты исчезли. Передние ноги стали руками, задние выпрямились.
Когда все было окончено, братья отсалютовали своему Лорду и вышли. Золотой даже не взглянул на них.
Черная тварь, держащая лошадей под уздцы, подождала, пока их разберут, и уползла обратно во мрак, в вечную непроницаемую ночь пещер.
Драконьи Короли выехали из бронзовых врат, кто по двое, кто по одному, и направились той же тропой обратно. Проснувшийся виверн, увидевший их сверху, спикировал в ближайшую трещину и затаился, дабы случайно не попасться им на глаза. Он сидел там еще долго после того, как вдали затихло эхо копыт.
У края Тиберийских Гор группа разделилась, и каждый выбрал свой путь, зная, что смертные даже не обратят внимания на одинокого всадника. А тот, кто все же отважится задержать его, умрет страшной смертью.
Одинокий всадник направился на юг. Когда его спутники исчезли из поля зрения, он придержал коня. Перед ним виднелась маленькая рощица, и у опушки он остановился и стал ждать кого-то, вглядываясь в темноту.
Ожидание оказалось недолгим. Через несколько минут к нему присоединился еще один Драконий Король. Без единого слова они почувствовали и узнали друг друга. Меж ними не было дружбы — лишь общая цель, которую надлежало выполнить простейшим и наилучшим образом.
Прибывший позже вынул из ножен огромный меч и протянул его рукоятью первому. Тот положил на рукоять руку в перчатке. Его глаза сверкнули, и сила потекла через его руку, ладонь, пальцы — в оружие.
Когда все было кончено, меч светился и пульсировал. Свет медленно померк, словно втянулся внутрь оружия. Через минуту меч выглядел как обычно, только что чуть дрожал. Всадник вернул его в ножны.
Двое поглядели друг другу в глаза, ведя разговор, не доступный смертным. Они поклонились друг другу: все необходимое было сделано. Второй всадник пришпорил коня и направился прочь. Не в свое Королевство — на юг.
Оставшийся подождал, пока тот скроется, и обернулся назад, к Киван Грату. И поскакал к воротам.
2
— Где мой эль?
Таверна «Голова виверна» всегда славилась обилием разнообразных посетителей — здесь были и люди, и нелюди. Один такой нелюдь был огр-людоед. Огр колотил своим здоровенным кулаком по столу, привлекая внимание. Лицо соответствовало его манерам: грубое и жестокое.
Его глаза искали черноволосого человека лет двадцати с небольшим. Тот наполнял кувшин элем из бочки и клял на чем свет стоит кран, из которого эль сочился тоненькой струйкой. Для огра он был таким же уродом, как и большинство людей, но, по человеческим меркам, был вполне хорош собой. Он не выглядел героем, но твердый подбородок, нос с горбинкой и внимательные глаза придавали ему своего рода привлекательность.
Между человеком и огром была стена посетителей, но было ясно, что рано или поздно огр отправится на поиски.
Кейб очень спешил: еще немного, и огр начнет громить все вокруг. Он швырнул кувшин на стол, так что брызги едва не окатили огра. Кейб попрощался с жизнью.
В глазах огра была жажда убийства. Потом он смерил взглядом Кейба и эль — и счел, что эль важнее. Запустив в Кейба медяком, огр ухватился за кувшин и присосался к нему. Кейб поспешил ретироваться.
— Кейб! Принес Дейдре подарочек? — Тонкая рука избавила его от монетки, а сопутствовавшая руке фигура обвилась вокруг. Дейдра подарила ему долгий влажный поцелуй и артистично вбросила монетку куда-то в блузку, надо сказать едва прикрывающую ее прелести.
Она откинула назад свои светлые волосы, не первой чистоты, и усмехнулась, увидев его застывший взгляд, направленный ей на грудь:
— Хочешь поглядеть? Может, позже…
Для Кейба всегда все было «позже».
Дейдра повернулась, качнув задом, и поспешила в таверну. Кейб проводил ее печальным взглядом, вспоминая о монете. Может, это и окупится… Позже…
Он знал, что Дейдра любит мужчин с деньгами, но что-то в нем ее явно привлекало. Что-то. Ну он, конечно, не урод и, хотя и не герой, в драке за себя постоит… наверное. Вообще-то Кейб почему-то всегда отступал, если назревала драка. Потому-то он и работал до сих пор в таверне, а не ушел давным-давно искать удачи, как отец, ставший некогда охотником короля Мито Пика. Охотиться Кейб не умел, но отца это, кажется, никогда не волновало. Его даже порадовало, когда сын поведал ему о своем намерении служить в таверне. Странная радость для воина, но он очень любил Кейба.
Кейб поправил черный локон, зная, что где-то под его пальцами серебристая прядка, которую он всегда скрывал или красил. Серебристые прядки, как говорили, знак, отмечающий колдунов и некромантов. Кейб вовсе не хотел быть убитым каким-нибудь воякой просто за то, что похож на волшебника. Беда была в том, что прядь, похоже, увеличивалась.
— Кейб! А ну живо отсюда, василисково дерьмо!
Приказам хозяина Кейб, пожалуй, подчинился бы, даже если не служил бы в таверне. Сайрус был просто грандиозен, рядом с ним давешний огр показался бы карликом.
— Да, Сайрус, сейчас! — Кейб пулей вылетел из кухни. Хозяин, сущий медведь, ткнул пальцем в дальний угол зала:
— Там был посетитель! Проверь и узнай, что он будет заказывать!
Лавируя между столами и посетителями, Кейб направился в тот угол. Там было темновато, но вроде этот столик пустовал. Тогда что…
Он моргнул и взглянул снова. Там кто-то все же был! Почему же он сначала его не заметил?
Плащ. И вроде бы все. То есть более ничего от этого человека видно не было. Левая рука, появившись, бросила на стол монету. Из-под надвинутого капюшона раздался голос, громкий, но какой-то призрачный:
— Эль. Еды не надо.
Кейб постоял где-то с минуту, прежде чем осознал, что должен был давно бежать выполнять заказ. Пробубнив какие-то извинения, он понесся к стойке.
Сайрус тут же вручил ему эль, но на обратном пути его снова ухватила за шиворот лапища огра.
— Когда закончишь, мне еще эля! И не засиживайся там! — Огр с силой вдавил ему в ладонь монету.
Добравшись до стола, Кейб аккуратно поставил кувшин, но тут рука в перчатке высунулась из-под стола и ухватила его за запястье.
— Сядь, Кейб.
Кейб попытался было разжать хватку, но куда там — пальцы словно закостенели, как бывает у мертвеца. Он подчинился и опустился на стул напротив. Пальцы тотчас разжались.
Он попытался рассмотреть лицо под капюшоном. То ли света оказалось недостаточно, то ли его там и не было. Кейб отшатнулся и съежился на стуле. Что это еще за страхолюдина?
И что существу без лица надо от него, Кейба? Словно услышав его мысли, гость повернул голову.
Лицо было, просто раньше его скрывала тень. Какое-то расплывчатое лицо. И среди темных волос явственно просвечивала серебристая прядь. Волшебник!
— Кто вы? — Большего он из себя выдавить не смог.
— Зови меня Симон. Сегодня.
— Сегодня? — Кейбу давно не доводилось слышать такой ерунды.
— Ты в опасности, Кейб Бедлам.
— Опасность? Бедлам? Где бедлам?
— Ты — Кейб Бедлам. Будешь отрицать?
Он хотел что-то сказать — и запнулся. Что бы он об этом ни думал, но ни желания, ни сил возражать колдуну у него не нашлось. Так его никто никогда не называл… И думать он так о себе не думал… Но почему-то это звучало правильно.
Кажется, на лице собеседника появилась улыбка.
— Значит, не будешь. Отлично.
— Но мой отец…
— Приемный отец. Он сделал свое дело. И знал, что будет дальше.
— Что тебе от меня надо? То есть я… о нет! — Кейб наконец вспомнил это имя — и связанные с ним истории. То есть целые легенды… совсем неподходящие для мальчика из таверны. Кейб не был, ну совсем не хотел быть волшебником. Он потряс головой, словно надеясь отбросить в сторону реальность. Так он прятал свою серебристую прядку.
— Да. Ибо твое имя — Бедлам. Кейб взвился над столом.
— Но я не хочу! Я не волшебник! Прочь! — Осознав все неприличие своей вспышки, Кейб огляделся по сторонам. Все сидели и пили как ни в чем не бывало. Даже сквозь шум толпы его должны были услышать. Он снова обернулся к волшебнику…
И узрел перед собой пустой стул.
Кейба передернуло. Он заглянул под стол, в надежде увидеть странного гостя там. Нет, там было пусто — за исключением монеты, наверное оставленной чародеем. Кейб сомневался, брать ли монету, но вроде бы в монете не было ничего необычного. И она была ему нужна.
Неуверенно оглядевшись, он поспешил прочь, почти забыв об окружающих посетителях. Мысли его занимали только слова волшебника. Он — Бедлам. И не смог отрицать этого, несмотря на то что впервые об этом услышал.
Добавились и новые соображения. Волшебник — человек могущественный. Почему он ничего не показал? И что значит «зови меня Симон сегодня»?
Из забытья его вывела чья-то медвежья лапища. Перед ним, обдавая его волнами вонючего дыхания, расплылась физиономия огра.
— Где мой эль?
Эль. Кейб взял монетку и совсем забыл…
— Хочешь сбежать с моей денежкой? Я что, слишком пьян и не замечу? — Огр занес кулачище. — Тебе нужен урок!
Кейб закрыл глаза и помолился о целости своих челюстей. Он ждал, что зубы начнут падать один за другим.
Ждал.
Ждал.
Приоткрыв глаз — а затем и оба, — Кейб увидел на полу скрюченную тушу огра. Его приятель, тоже тот еще громила, пытался привести огра в чувство потоками воды из кувшина.
Те, кто видел все это, были просто в восхищении.
— Ты видел?
— Никогда не видел, чтоб человек — и с такой скоростью!
— Одним ударом! Игрима никто еще не вырубал одним ударом!
— Да Игрима вообще никто не вырубал!
Громила выволок тупо моргавшего огра за порог. У Кейба появилось мрачное предчувствие, что видит он их не последний раз. Скорее всего, они его подождут. Где-нибудь на темной улочке.
Кто-то его поздравил.. Кто-то просто уставился на Кейба, явно с подозрением. С другого конца зала ему удивленно кивал довольный Сайрус. «Что же я сделал?» — гадал Кейб. Вроде бы и не двигался вовсе…
Постепенно толпа успокоилась. Кейб тоже занялся привычным делом, но мысли его блуждали далеко. Пару раз ему казалось, что за тем дальним столом кто-то есть, но, присмотревшись повнимательнее, он всякий раз обнаруживал, что столик пуст. Забавно, но никто из новых посетителей так туда и не сел.
Стемнело, приближалась буря, и большинство посетителей разбежалось.
Кейб не слышал, как появился всадник. Но он его почувствовал. И остальные тоже. Чего стоила одна лишь воцарившаяся мгновенно тишина. Кейб отважился посмотреть на гостя — и тут же об этом пожалел. Он узрел устрашающую фигуру в доспехах. От каждого ее движения веяло высокомерием и угрозой. Воин обвел взором помещение — и каждый, кто там был, молился, чтобы искал он не его.
Когда пришелец уселся, почти всех гостей как ветром сдуло. Глаза воина внимательно изучили всех выходящих и переключились на прислугу трактира. Кейб хотел срочно чем-нибудь заняться, но рука Сайруса ухватила его.
— Быстро, парень! Обслужи его и, во имя Хирака, не вздумай спрашивать денег! — ладонь Сайруса сильно подтолкнула его к посетителю. Сайрус взывал к Хираку, местному божку торговли, только когда был очень взволнован.
Что, подумал Кейб, стряслось с мирной таверной, где он жил почти всю жизнь? Медленно он побрел через опустевший зал и остановился у стола воина.
Голова в шлеме повернулась к нему. Кейб увидел, что глаза воина горят кроваво-красным огнем. Лица видно почти не было, а то, что виднелось сквозь прорези шлема, было коричневым, словно старый пергамент.
— Ч-чем могу служить, мой господин? Глаза тщательно изучали его. Только теперь Кейб обратил внимание на жуткую драконью маску.
— Ваш паршивый эль мне не нужен. — Голос был почти шипением.
— Еды?
Немигающие глаза продолжали изучать его. Кейба передернуло: он вовсе не собирался предлагать в этом качестве себя.
— Ты — Кейб.
— Да.
— Так просто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33