Я встала на ноги и обошла комнату по периметру в поисках выхода. Ни намёка на дверь нигде не было. Скорее всего, отодвигалась целиком вся стена – но, увы, никаких кнопок для этого я не обнаружила.
Я опустилась на корточки над Аней Кореевой, отвесила ей несколько лёгких пощёчин, чтобы вывести её из дрёмы, а затем помогла ей сесть на то, что осталось от дивана.
– Где мы находимся?
– Не могу сказать.
– Как мы сюда попали?
– Не могу сказать.
Тут Валько остановил меня:
– Погоди, так ты ничего не добьёшься. Дай я попробую. – И он обратился к Ане: – Говорить мне только правду, ясно?
– Да.
– Нас кто-то принёс сюда во сне?
– Нет.
– Мы приехали на метро?
– Нет.
– Мы совершили гиперпереход?
– Нет.
– Мы телепортировались?
– Не могу сказать.
Ха, здорово! В контексте предыдущих вопросов, её последнее «не могу сказать» прозвучало как однозначное «да».
Валько достал из кармана брюк давешний приборчик с кнопками «П», «Л» и «Т».
– Мы телепортировались с помощью этого устройства?
– Нет.
– А для чего оно предназначено?
– Не могу сказать.
– И всё-таки, оно как-то связано с телепортацией?
– Не могу сказать.
– Чёрт! – выругалась я. – Как ты мог, Валько? Я же ясно велела отнести всё в холл.
– Извини, Рашель, – он покаянно опустил голову. – Я по рассеянности сунул его в карман. И забыл там.
– Врёшь! Ты ничего не делаешь по рассеянности. И ни о чём не забываешь. А теперь по твоей вине мы попали в эту мышеловку.
– Аня сказала, что прибор тут ни при чём.
– Но не отрицала связи между ним и телепортацией. Фактически она подтвердила её.
– Не спеши с выводами. Сейчас мы всё выясним... Аня, кнопка «Т» блокирует работу парализаторов?
– Нет.
– Блокирует работу лучевиков?
– Нет.
– Предотвращает возможность телепортации?
– Не могу сказать.
Валько повернулся ко мне:
– Вот тебе и вся связь. Этот прибор был призван помешать тебе воспользоваться оружием или телепортёром.
– Но у меня нет никакого телепортёра.
– А они считали иначе. Во всяком случае, допускали такую возможность. Поэтому наряду с «П» и «Л» было активно «Т».
– А ты деактивировал его!
– Да, тут я виноват, – не стал отрицать Валько. – Но разве мог я предвидеть такое? Ведь мы сняли с неё всё, что можно... Гм-м. Вот именно: всё, что можно. – Он снова перевёл взгляд на Аню: – Как ты совершила телепортацию?
– Не могу сказать.
– Это биологическое свойство твоего организма?
– Нет.
– Телепортация осуществляется с помощью специального устройства?
– Не могу сказать.
– Оно находится в твоём мозгу?
– Нет.
Последовал ещё ряд вопросов, пока мы наконец не выяснили, что устройство вмонтировано в её левую берцовую кость, а сработало оно от упоминания о розовых слониках и голубых кроликах.
Валько резюмировал:
– Так что ты виновата не меньше моего, Рашель. Ты потребовала от Ани намекнуть, где твой отец с Анн-Мари. Вот она и намекнула. Вскоре мы встретимся с ними – но, увы, в плену.
– Между прочим, за нами что-то никто не спешит, – отозвался Олег, который, слушая наш разговор, тем временем тщательно обследовал стены. – Похоже, наше появление прошло незамеченным. А значит, у нас ещё есть шанс... Аня, как нам отсюда выбраться?
– Не могу сказать.
– Ну и не надо ничего говорить. Просто выйди из этой комнаты. Сейчас же!
Она сделала попытку встать и произнесла:
– Сезам, откройся.
Стена, возле которой стоял Олег, отошла в сторону, открыв проход в неширокий коридор, устланный тёмно-синим ковровым покрытием.
– Круто! – сказал Валько с восхищением. – Ну, парень, ты молоток!
Олег немного застенчиво улыбнулся и осторожно выглянул наружу. Тотчас взвыла сирена, сверкнула вспышка парализатора, и он как подкошенный повалился ничком на пол.
– Олег! – испуганно взвизгнула я и бросилась к нему.
– Стой, Рашель! – крикнул мне вслед Валько. – Да стой же ты, дура!
Я не послушалась и, ясное дело, тоже попала под луч парализатора. Но так и не заметила, кто в меня стрелял.
28
Я очнулась, лёжа навзничь на мягком диване. Левый рукав моей рубашки был закатан выше локтя. В изгибе слегка почёсывалось, как после инъекций. Рядом со мной сидел Валько и держал меня за руку.
Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. Наконец я сделала над собой усилие и слабо улыбнулась. Он ответил мне широкой улыбкой:
– Привет. Как самочувствие?
– Паршивое, – сказала я, с трудом поднимаясь. – Ты когда-нибудь попадал под парализатор?
– Бог миловал.
– В таком случае ты не поймёшь меня.
Я огляделась вокруг. Мы находились в просторной, роскошно обставленной комнате, с виду – гостиной, окна которой выходили на водопад. Вдали виднелась цепь гор с окутанными туманной дымкой вершинами. Я могла дать руку на отсечение, что никогда раньше здесь не была, но сама обстановка казалась мне до боли знакомой.
На соседнем диване с нами диване лежал бесчувственный Олег.
– Нас взяли в плен? – спросила я.
– Нет, здесь мы одни. Я больше никого не нашёл.
– А кто же подстрелил нас с Олегом?
– Автоматическая система охраны. Но теперь можешь не опасаться, я укротил её.
– Кстати, где мы?
– Ты не поверишь.
Я протёрла глаза и снова огляделась.
– Если ты скажешь, что мы на космическом корабле, то поверю.
На лице Валька отразилось изумление:
– Как ты догадалась?
– Это, – взмахом руки я обвела всю комнату, – сильно смахивает на кают-компанию. Слишком много роскоши, стремление создать уютную домашнюю атмосферу, пейзаж в фальшивых окнах настолько идиллический, что в него с трудом верится... Что это за корабль?
– Лёгкий боевой крейсер класса «CA». Я бы даже сказал, «CA-плюс», существуй такая категория. Сверхбыстроходный, необычайно манёвренный, напичканный всевозможным вооружением. Словом, супер-пупер. Называется «Нахимов».
Я энергично тряхнула головой, разгоняя туман, который мешал мне быстро соображать.
– Если не ошибаюсь, Нахимов – древний российский военачальник. Это славонский корабль?
– А вот и нет. Согласно бортовым записям, он принадлежит Военно-Космическому Флоту Новороссии.
– Что?!
– То, что сказал. Ко всему прочему, «Нахимов» является флагманом эскадры. Странно, конечно, что эскадру возглавляет лёгкий крейсер, но не менее странным представляется тот факт, что у контролируемой чужаками планеты существует собственный флот. К твоему сведению, командиром корабля является некий капитан первого ранга Александр Киселёв, а командующим эскадрой – контр-адмирал Анна Кореева.
– Сдуреть можно! – сказала я. – А где он построен?
– Нет информации. Вообще никаких данных о его предыдущих передвижениях. Всё начисто удалено из памяти. Правда, есть один маленький след: его рабочий язык русский, но остались кое-какие намёки на то, что изначально он был «англоязычным». Впрочем, это ничего не проясняет.
– А как... Нет, давай по порядку. Что произошло после того, как я вырубилась?
– Ну, я сразу выхватил парализатор, прикрылся Аней и стал ждать. Прошло пару минут, но никто не явился. Я спросил Аню, кто вас уложил, и она ответила, что автоматика. Потом я принялся задавать наводящие вопросы и в результате выяснил, что мы находимся на космическом корабле, и кроме нас на борту никого быть не должно. Я потребовал, чтобы Аня отключила охранную систему. Она отказалась. Я пытался её убедить, но она не отступала. Тогда я решил схитрить: взял Аню за руку и велел ей выйти из комнаты, а перед самым выходом громко сказать: «Этот человек со мной».
– И она подчинилась?
– Да. У неё гнилой психокод... Нет, конечно, он получше нашего блока, но не такой непробиваемый, как у настоящих кодированных. Главным образом, он направлен на то, чтобы сохранить в тайне определённый массив сведений. Забегая наперёд, скажу, что мне так и не удалось узнать у Ани, кого она представляет и что делает на Новороссии. Я перебрал все варианты, которые только приходили мне в голову, но она неизменно отвечала «нет» и ни разу – «не могу сказать». Скорее всего, её психокод содержит на сей счёт строгие инструкции – всё отрицать... Но вернёмся к началу. Аня выполнила мой приказ, а охранная система истолковала её поведение так, что я её гость. Когда мы прошли в рубку управления, Аня по моему приказу сообщила бортовому компьютеру, что я намерен подключиться к нему. Тот воспринял это как распоряжение не препятствовать моему входу в систему.
– Тупая машина.
– Не менее тупая, чем компьютеры других кораблей. Если сделать их шибко умными и дать им слишком широкую свободу действий, они способны такого натворить, что не дай бог. Я не угрожал Ане, не применял против неё насилия, не покушался на её жизнь, так что компьютеру не о чем было беспокоиться. Конечно, его система обладала многоступенчатой защитой, но против меня она оказалась бессильной. Всё-таки я кибер – и далеко не из худших.
– Ты подчинил корабельный компьютер?
– Ага. И заодно отключил телепортационную камеру – здесь она именуется нуль-порталом. Теперь мы можем не беспокоиться, что хозяева корабля телепортируют к нам на борт группу захвата. Я специально спросил об этом Аню. Не напрямик, разумеется, а путём косвенных вопросов. Телепортация возможна только в специальные порталы-приёмники. Ещё я выяснил, что перемещение происходит мгновенно, а его предельная дальность обратно пропорциональна массе телепортируемого объекта. Так, например, будь в нашей компании ещё один человек, мы бы остались на месте.
– Мы далеко от Новороссии?
– Пятнадцать с половиной астрономических единиц. В направлении, перпендикулярном плоскости эклиптики. В общем, за пределами системы.
– Ого!
– Но, с другой стороны, это мизер, если сравнивать с межзвёздными масштабами. На мой вопрос, можно ли телепортировать на расстояние в парсек объект массой один грамм, Аня сказала «нет», а насчёт миллиграмма отвечать отказалась. Уточнить предельную массу я уже не успел.
– Почему?
Валько виновато потупился:
– Извини, Рашель, я упустил её.
– Как это? Она сбежала?
– Не совсем. Я сам её... ну, вроде как отослал. Действие наркотика стало ослабевать, и мне пришлось парализовать её. Но от выстрела сработал её телепортёр, и она исчезла. Наверное, переместилась в специально предусмотренное для таких случаев убежище. Я, дурак, не додумался заблокировать телепортацию с помощью того устройства. Совсем забыл о нём.
Я придвинулась к нему и обняла его за плечи.
– Не ругай себя. Каждый может ошибиться. Я бы на твоём месте... ай, да что и говорить! Я бы даже не выбралась из той комнаты. И уж точно не смогла бы подчинить себе корабельный компьютер.
Валько с улыбкой посмотрел на меня:
– Ты так думаешь? А я как-то слышал историю об одной двенадцатилетней девчонке, которая провернула подобный номер.
– Да. Только потому, что ей удалось украсть у отца все коды доступа... Кстати, что мы тут сидим? – Я резко вскочила с дивана. – Пошли скорее в рубку. Раз Аня сбежала, то скоро расскажет своим, что корабль в наших руках. Телепортироваться сюда они не смогут, зато вполне способны атаковать извне. Вряд ли это единственный их корабль.
Валько кивнул, поднимаясь:
– Да, я подумал об этом. Если есть флагман эскадры, то высока вероятность существования и самой эскадры. И хотя все датчики наружного наблюдения свидетельствуют, что в пределах их досягаемости космос чист, всё равно лучше убраться отсюда. А в пилотировании и навигации я, к сожалению, полный профан. Сейчас мы приведём в чувство Олега и...
– Нет, – перебила я его. – У нас нет времени. Прежде нужно заняться кораблём, а Олег пусть часик подождёт. К тому же, чем дольше он проспит, тем слабее у него будет постпарализационный синдром.
– Вообще-то я уже положил корабль на курс, – заметил Валько.
– Вот как? И куда мы летим?
– Просто наобум. Подальше от места его дрейфа, параллельно плоскости эклиптики.
– Этого мало. По ионному следу легко будет вычислить, в каком направлении мы улетели. Поэтому нужно задать изменчивую траекторию – тогда нас не смогут перехватить. А гнаться по самому следу – занятие неблагодарное и почти бесполезное; для этого нужно, чтобы преследователь намного превосходил по скоростным качествам преследуемого.
– Аргумент принимается, – кивнул Валько. – Сначала идём в рубку.
Мы вышли из кают-компании и стали подниматься по спиральной лестнице наверх. На таких небольших крейсерах с четырьмя продольными ярусами лифтом пользовались только законченные лентяи да ещё те, кто имел при себе тяжёлый груз. Мы же были налегке, поэтому мигом преодолели два пролёта и оказались на самом верхнем, первом ярусе, где находилась рубка управления.
– Вот, Рашель, взгляни, – произнёс Валько, указывая на какое-то тёмное пятно посреди коридора, метрах в пяти от двери рубки. – Когда я заметил, что действие наркотика проходит, то решил отвести Аню в лазарет, чтобы вколоть ей снотворного. А она вырвалась и побежала. Ну, я и выстрелил ей вслед.
Я подошла ближе к пятну. На поверку это оказалось углубление в полу, почти правильной параболической формы, с гладкой, словно отполированной поверхностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50