– Прихватила с собой, – прокомментировал Валько очевидный факт. – Хорошо, что я не выстрелил, когда она была ближе. Тогда бы вместе с ней отправился и кусочек меня.
Внезапно мне пришла в голову одна мысль.
– Послушай, но ведь при этом должно было здорово рвануть. Когда Аня исчезла, на её месте осталась пустота, а это... это как вакуумная бомба!
– Взрыва, слава богу, не было. Иначе сейчас я бы с тобой не разговаривал. Зато был хлопок, как в прошлый раз. Только посильнее – мне капитально уши заложило. Я думаю, при телепортации происходит обмен массами. Аня переместилась куда-то, а воздух с того места перенёсся сюда. Естественно, возник перепад давления – ну, и хлопнуло.
– Понятно, – сказала я. – Нужно будет чем-то законопатить эту дыру. А то, чего доброго, кто-то из нас забудет о ней и подвернёт себе ногу. Но с этим мы разберёмся позже. А сейчас главное – замести следы. И, конечно, решить, что будем делать дальше.
Рубка управления «Нахимова» была гораздо просторнее, чем на бывшей отцовской «Заре Свободы». Да и само судно, судя по всему, имело более внушительные габариты, чем типовые лёгкие крейсера. Категория «C» на грани «B». Ещё чуть-чуть – и был бы крейсер среднего класса, принадлежащий к подклассу полулёгких фрегатов.
Отличительной особенностью этой рубки было наличие дополнительного ряда пультов, помимо тех, что были предназначены для управления кораблём. Этакий адмиральский мостик в миниатюре. Все дополнительные пульты были мертвы, не работал ни один дисплей, не светилось ни единого огонька.
Проследив за моим взглядом, Валько объяснил:
– В настоящее время командный центр эскадры деактивирован. Корабль действует как самостоятельная боевая единица. А теперь иди сюда, Рашель.
Он подвёл меня к терминалу справа от капитанского кресла, взял подключённый к консоли оптоволоконный шлейф и подсоединил его свободный разъём к своему импланту.
– Всё это тебе хорошо знакомо, – сказал он. – Прежде всего, положи ладони на пластину сканнера.
Я подчинилась. Бортовой компьютер запечатлел в своей памяти отпечатки моих пальцев.
– Так, хорошо. Теперь немного наклонись, смотри в центр пластины и не моргай. Делаем снимок сетчатки... Отлично. Пройдись по рубке, медленно повернись вокруг, представь себе, что ты на подиуме... Ах, Рашель, ты очаровательная девушка, но женственности тебе явно не хватает. У тебя мальчишечьи манеры, мальчишеская походка... Впрочем, ладно. Скажи что-нибудь. Только по-русски.
– Я хожу, как могу. И не собираюсь вилять бёдрами, изгибаться как кошечка или трясти грудью. Я офицер, а не модель.
Валько хмыкнул:
– Ну, трясти грудью у тебя всё равно не получится. Для этого она слишком маленькая, хоть и очень миленькая... Но это так, между делом. Образец твоего голоса записан. Отныне ты полновластный командир корабля.
– Разве это всё? – удивилась я.
– Я упростил процедуру, чтобы сэкономить время.
– А как же контрольные вопросы?
Он ухмыльнулся:
– Тут я смошенничал. Ещё до того, как пойти будить тебя, я отобрал те вопросы, на которые мог сам дать ответ, и занёс их в память.
– Но если ты ответил неправильно...
– Вот тебе распечатка. – Из щели принтера выскользнуло несколько листов бумаги, Валько подхватил их и протянул мне. – Если я хоть в одном вопросе ошибся, можешь оторвать мне ухо.
Я пробежала взглядом первую страницу. К моему удивлению, все ответы были правильными. А один из них...
– Валько, негодник! Ты всё-таки заглядывал в мой шкаф?!
– Вовсе нет. А твоё пристрастие к розовому белью с кружевными оборками я вычислил методом дедукции.
– И как именно?
– Ну, это довольно длинная цепочка логических построений...
– Ладно, тогда разберёмся позже.
С этими словами я устроилась за капитанским пультом и осмотрела своё хозяйство. Меня слегка смущал русский интерфейс, но за прошедший месяц я достаточно хорошо овладела этим языком, к тому же многие технические термины имели сходное звучание с французскими или английскими, нужно было просто привыкнуть к их написанию кириллицей.
Мой взгляд упал на данные по ускорению. Там было указано значение «392,0 g».
– Стоп! Здесь, по-моему, ошибка.
– Где? – спросил Валько.
– Ускорение. Не там стоит запятая. Должно быть «39,20 g».
– Нет, всё верно. Мы летим с ускорением под четыре сотни. Гравикомпенсаторы рассчитаны на номинальную нагрузку до восьмисот единиц. А в критическом режиме могут выдержать и более тысячи.
– Боже правый! – Под ложечкой у меня засосало, когда я представила, что с нами будет, если вдруг откажут компенсаторы. – Ты уверен?
– Так сказано в спецификации. А гравы работают в норме, можешь положиться на меня. Я не только математик, но и немного физик, так что в технике кое-что смыслю. С пилотированием корабля я бы вряд ли справился, зато в бортинженеры гожусь.
Я немного успокоилась.
– Гм. В таком режиме работы двигатель, наверное, жрёт уйму горючего.
– Меньше, чем ты думаешь, но действительно жрёт. Однако взгляни на запасы дейтерия.
Я посмотрела. И обалдела.
– Это невозможно!
– Но факт налицо. Сверхплотное состояние атомарного вещества, довольно давно известное науке, но до сих пор считавшееся нестабильным. А здесь, в топливных баках, оно вполне стабильно. И это ещё не всё, Рашель. Как тебе нравится вооружение?
Я вызвала на экран отчёт о состоянии артиллерийских систем и тихо присвистнула:
– Черти лысые! Сколько здесь всего... Ха! А на кой ляд понадобились аж две батареи электромагнитных пушек? Это же примитивное оружие.
– Как сказать, как сказать. Сперва оцени их мощность.
Я затребовала нужные данные – и глаза у меня полезли на лоб.
– Эй, эй!.. Как это может быть?
– У меня не было времени детально разбираться в спецификации. Пока могу сказать только одно – здесь используется принципиально иной метод генерации ЭМИ, чем все известные нам.
– А сам корабль? Он не пострадает от импульса?
– Нет. Он обладает надёжной защитой, тоже основанной на каких-то новых принципах.
Я сделала паузу, чтобы собраться с мыслями, и занялась хорошо знакомым мне делом – задействовав боковые манёвренные двигатели, развернула корабль под прямым углом к направлению движения. Теперь мы с ускорением почти 400 g начали отклоняться от первоначального курса по пологой дуге, которая с каждой минутой будет становиться всё круче.
– Ходовая система просто великолепна, – сказала я. – Гораздо лучше, чем у тех гражданских колымаг, на которых я летала во время практики. Лучше даже, чем у «Зари Свободы»... Послушай, Валько, что ты обо всём этом думаешь?
Он растерянно пожал плечами:
– Честно говоря, я даже не знаю, что думать. Ясно одно: никакими шутками здесь не пахнет. Всё это очень серьёзно. И я совсем не удивлюсь, если окажется, что Военно-Космический Флот Новороссии действительно существует.
– Но кем он создан? Очевидно, что не самими ребятами. Заманчиво, конечно, предположить, что года три назад группа четырнадцати– и пятнадцатилетних подростков овладела передовыми технологиями... нет, глупость! За ними явно кто-то стоит. Вот только кто? Может, власти твоей планеты?
– Вполне возможно, – не стал отрицать Валько. – Хотя сомнительно. Я ведь говорил, что командный интерфейс изначально был английским. К тому же я не думаю, что наше правительство имеет доступ к этим секретным разработкам. Вы, галлийцы и земляне, не желаете делиться ими ни с кем. Да, я прекрасно понимаю, что это разумная мера предосторожности, но всё же нам, жителям остальных человеческих миров, немного обидно. И даже не немного.
– Кстати, вот тебе и мотив, – заметила я. – Предположим, что ваши власти всё-таки заполучили эти секреты. И решили утереть заносчивым галлийцам и землянам нос, готовя за их спинами освобождение Новороссии.
– Интересная идея. Мне она тоже приходила в голову. В эту схему неплохо вписывается подростковая агентурная сеть – поскольку ставка делается на цесаревича Павла, то работать с ним легче его сверстникам. Но как ты объяснишь вот это? – Валько ткнул пальцем в сторону командного центра. – Эскадра под руководством контр-адмирала Анны Кореевой, восемнадцати лет от роду. Командир флагманского корабля – капитан первого ранга Александр Киселёв, семнадцать с половиной лет. Наше правительство в детские игры не играет.
– Не только ваше. Вообще никакое правительство не станет играть в подобные игры.
– Вот именно. Тут, скорее, действует какая-то неправительственная группировка. Скажем, часть учёных и инженеров, которые как раз и занимаются этими самыми секретными разработками.
– И, возможно, – подхватила я, – что-то у них пошло наперекосяк. В результате подростки-агенты, которым поначалу отводилась второстепенная роль, взяли контроль над ситуацией, оставив своих старших товарищей в дураках. А те не решаются обратиться к властям, надеясь, что всё ещё образуется.
Валько вздохнул:
– Что толку гадать. Все эти предположения нам сейчас не помогут. Мы должны решить, что делать дальше.
– Что делать, понятно. Мы должны поскорее связаться с нашими и всё им сообщить. Другой вопрос, как это сделать. В системе Хорса, безусловно, есть много наших кораблей-разведчиков, но они не афишируют своего присутствия. Можно приблизиться к планете, войти в сеть и отправить послание Эстер или Кузнецову. Но боюсь, что его перехватит вездесущий Вейдер.
– Совершенно верно.
– Так что нам остаётся лишь одно: лететь к Терре-Галлии. Хотя, конечно, мы можем попробовать вернуться обратно на Новороссию. Лично меня эта перспектива не вдохновляет, но если у «Нахимова» есть усовершенствованный «призрак», вроде того, что имелся у «Каллисто»...
– Отпадает, – перебил меня Валько. – Здесь нет даже обычного «призрака», есть только два посадочных челнока и ещё две небольшие курьерские капсулы с автоматическим управлением, оснащённые собственными резонансными генераторами. И вообще... Знаешь, Рашель, у меня такое подозрение, что никакого «суперпризрака» в природе не существует.
– Как это?
– Очень просто. Нас дурачили. Посадили в обычный челнок, прокрутили заранее заготовленную запись, а потом, когда мы приняли снотворное, телепортировали на планету. Вот и всё.
Я задумалась.
– Да. Пожалуй, ты прав. Если доступна телепортация, то нет смысла рисковать, пользуясь даже самым надёжным и совершенным «призраком»... Чёрт! Как ловко нас провели!
– Не сердись. Это была необходимая мера предосторожности. Чтобы мы не знали того, чего знать не положено.
– Я понимаю, всё понимаю. Но ты только представь себе, как эти парни, Буало и Нарсежак, покатывались со смеху, разыгрывая перед нами спектакль.
– Да, не очень приятно, – согласился Валько. – Но давай обойдёмся без эмоций. Значит, ты предлагаешь прорываться через дром-зону и лететь к ближайшей человеческой системе?
– Не к ближайшей, а к Дельте Октанта. В Объединённый комитет начальников штабов. Только там мы можем рассказать всё, что узнали. Причём только определённым людям. Сейчас я займусь составлением курса, а ты ступай разбуди Олега... Впрочем, нет. – Мне пришла в голову замечательная мысль. – Не буди, а доставь сюда. Сделаем это здесь.
– Хочешь устроить представление?
Я покраснела:
– Нет, не совсем. Просто так придётся меньше объяснять ему. Он сам всё увидит и многое поймёт без объяснений.
Валько кивнул и двинулся было к выходу, как вдруг раздалась прерывистая трель. На мессаж-строке моего тактического дисплея появилось сообщение: «Получена команда на самоликвидацию по третьей категории. В соответствии с инструкцией команда проигнорирована».
– Так-так, – произнёс Валько. – Решительные ребята, нечего сказать. Но не безжалостные.
Только сейчас я обнаружила, что не дышу.
– Что... Объясни, что это значит?
– А разве не понятно? Они отдали приказ уничтожить корабль.
– Ну, я это поняла. А дальше?
– Я не дурак и предвидел такую возможность. Поэтому отыскал и обезвредил все системы самоуничтожения.
– Допустим, об этом я тоже догадалась. Но что такое третья категория?
– Получасовая фора. Чтобы дать нам возможность быстренько сесть на один из челноков и отчалить. Как раз это я имел в виду, когда сказал, что они не безжалостные. Они ценят человеческую жизнь. Так что об отце и Анн-Мари можешь не беспокоиться, ребята не станут убивать их. Другой вопрос – как долго продержат в плену. Это во многом зависит от нас.
Валько вышел из рубки, а я принялась за составление программы для автопилота. С ходовыми качествами «Нахимова» мы могли бы добраться до дром-зоны часов за десять, но я решила не выжимать из корабля по максимуму и наметила курс, который должен был занять двадцать шесть с половиной часов. Скоростной прорыв в дром-зону меня не беспокоил – на тренажёрах это был мой конёк, а однажды я совершила его в реальной обстановке, хоть и без присутствия противника. После того как я сдала все нормативы на гражданского пилота, мой инструктор признался, что восхищён мной;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50