Как оказалось, путь гвелля лежал к машинам, где он нашел не только выпивку, но и обильную закуску, с которой немедленно начал расправляться, даже и не подумав предложить найденное соратникам. После хорошей драчки у Пса всегда разыгрывался аппетит.
Он успел оприходовать все запасы и намеревался возвращаться назад, когда Класус крикнул ему:
– Подбери у них исправные ММР! Они нам сейчас пригодятся.
– Пригодятся? – осторожно осведомился Эрккин и почесал туго набитое брюхо. – Что, снова драться? Даже переварить не дадут толком, клянусь утробой Троллопа! Клянусь…
Каким атрибутом прожорливого гвелльского божества хотел еше поклясться Гендаль Эрккин, осталось неизвестным, потому что он подавился непрожеванным куском ветчины и закашлялся. После чего стал более благоразумным и хладнокровно изъял у поверженного противника две исправные единицы ММР, третий же, как и АКМ, был совершенно выведен из строя в перестрелке.
– Хотелось бы надеяться, что это не для продолжения боевых действий в мирное время? – осторожно осведомился Табачников, когда Эрккин приволок оба ММР и довольно непочтительно бросил их к ногам бретт-эмиссара Класуса. – А то мы… и так… честно говоря, нас теперь затаскают по инстанциям. Неизвестно, удастся ли еще доказать, что это была самооборона. Я… мне… кажется…
– Я установил, – прерывая блеяние экс-профессора, заговорил Класус и повернулся спиной к котловине, – что искомый объект находится точно под нами. Я также установил, что вы уже запрашивали данные об этом в моем приборе. Вы тоже поставили себе сходные задачи. Что ж, решим их вместе. Тут, – указательный палец бретт-эмиссара опустился вниз, – примерно в девяти метрах под нами, расположено перекрытие из особо прочного материала. Не сомневаюсь, это то самое подземелье, что было сооружено восемнадцать тысячелетий назад, в период войны с даггонами. Предварительный анализ показал, что данное перекрытие…
– Главное, чтобы опять стрелять не пришлось, а то третьей баталии мы уж не выдержим, – пробормотал Гендаль Эрккин. – Я-то еще ничего, а вот все прочие, мальчонка и профессор наш… им и так худо, эге.
Стрелять все равно пришлось. Правда, не в живых. Класус переключил ММР на режим поражения неорганической материи и сказал:
– Самый удобный способ, которым мы можем добраться до перекрытия и взломать его, – это задействовать мономолекулярное оружие. Нужно перефокусировать ММР и добиться максимальной площади поражения. Все необходимые настройки произведены. У нас три единицы оружия. Так как, согласно Закону о нераспространении, доверять ММР людям запрещено, то стрелять будем мы трое. – Он обвел рукой пространство, в которое попали Рэмон Ррай, Эрккин и он сам, а Олег Павлович Табачников пробормотал (не без облегчения, впрочем):
– Он еще о Законе рассуждает… Сколько трупов, сколько трупов! Сначала один, потом еще четверо, а потом еще семь! Дюжина убитых, а он говорит о Законе!.. Очень, очень своеобразные представления о законности у этих аррантов… Кстати, откуда он вообще взялся, этот… асахи? Решительно, этот мир сходит с ума!
Между тем асахи, аррант и гвелль направили ММР на дно котловины. Класус предостерег:
– Главное – поражать каждый свой участок! Рассредоточить усилия и накрывать каждый свой участок донной поверхности! Пуск!!!
С трепетом наблюдал Олег Павлович за бесшумной, слаженной работой прославленного аррантского оружия. Это заняло около четверти часа… Сначала по поверхности зеленовато-бурой воды, находившейся ниже стрелков приблизительно на три с половиной – четыре метра потянулись струйки дыма, а потом дно водоема затянуло зеленоватым, еле заметно светящимся туманом. Клубы его поднимались вверх и расшвыривались налетающим порывистым ветром. Тщетно Табачников пытался проникнуть за эту мерцающую зеленоватую завесу. Он попытался даже подойти к краю котлована, но тут на него так рявкнули, что он отскочил, как испуганный заяц. Только когда бретт-эмиссар подал знак приостановить работу ММР, ученый осмелился неловкими приставными шажками приблизиться к недавней трясине и с любопытством прирожденного исследователя глянуть внутрь.
То, что он увидел, несказанно заинтересовало его. Зеленовато-бурый слой, покрывавший дно котловины, полностью испарился. Не было и намека на перегной, ил, торф или тем более воду. Дно состояло из серых слоистых известняков, кое-где виднелись желтоватые пласты чистой глины, а также глинистые сланцы. Знатоку геологии (и геологии тоже!) Олегу Павловичу Табачникову удалось это установить даже несмотря на то, что глубина практически круглой котловины, при оценочном диаметре никак не меньше чем в сто метров, составляла около десяти метров, а в отдельных местах и все одиннадцать. В дальней от наблюдателя части донной поверхности виднелся фрагмент красноватой плиты явно рукотворного происхождения, и Табачникову даже показалось, что он видит на ней какие-то значки сложной формы.
– Д-да, – сказал он, – здорово! Сколько смотрю на возможности аррантской техники, столько не верю, что подобное вообще осуществимо!..
– Это сколько же, интересно, такой объем вырабатывал бы ваш экскаватор, который чинили три пьянчуги?.. – насмешливо спросил Гендаль Эрккин. – Ведь, кажись, эта машина, что мы по дороге сюда видели, как раз для рытья котлованов и канав нужна, верно, эге?.. Часа три рыл бы, поди?
– Ну, во-первых, он бы сюда просто не подъехал, почва топкая, – пробормотал Табачников, – но даже если допустить… Да какие три часа?! Три дня, а то и неделю копал бы!
– Нам нужно спуститься вниз, – сказал Класус, – я-то и так обойдусь, а вот вам…
Он вдруг одним прыжком перемахнул край котлована и приземлился на дно. Одежда на нем вздулась пузырем, а породы, слагающие дно осушенного болота, издали жалобный насморочный звук. Из-под ног Класуса брызнула тоненькая струйка воды.
– …а вот вам потребуется лестница или антигравы, – договорил он уже снизу.
– Отлично, – сказал Рэмон Ррай с веселой злобой, – мне все это начинает нравиться, а это верный признак того, что ничем хорошим наше предприятие не закончится.
– Не пророчь попусту! – остановил его Гендаль Эрккин. – Палыч, есть веревка? А то не хочется себе шею сломать на ровном месте.
– Найдется, – отозвался ученый. – Сейчас пошарю… тут у ребят в рюкзаках должно быть. Так-с!.. Вот, держи.
Через непродолжительное время вся четверка оказалась внизу. Рэмон Ррай с любопытством рассматривал плиту, которую Табачников углядел еще сверху. Он присел и стал сбивать пяткой куски породы, пристывшей к явно полированной поверхности. Класус некоторое время наблюдал за его действия-ми, а потом усмехнулся (на мгновение став похожим на того, прежнего, любезного и предупредительного пассажира ржавого «шалаша») и сказал:
– Ты совершенно прав. Тут и будем вскрывать. Это уж я сам… Неизвестно, что может оказаться внутри. А вы, профессор, пока дайте указание остальным, кто сейчас отсиживается в лесу, вырыть яму и закопать останки всех этих несчастных… Не тратить же энергию ММР попусту.
Табачников побледнел и не двинулся с места. Ну как выполнять такое распоряжение?.. Впрочем, в следующее мгновение бретт-эмиссар уже забыл о нем и, повернувшись к обнажившейся древней плите, направил на нее мономолекулятор.
– Перекрытие может быть очень мощным, как бы не истратить всю энергию, – заметил бретт-эмиссар и активировал оружие.
Рэмон Ррай отвел Пса подальше от Класуса и спросил настороженно, время от времени посапывая:
– Ну, что думаешь? Я хочу сказать… как все это могло случиться… произойти? Ведь я его убил, совершенно точно!.. У него глаз вытек и мозги наружу вывалились… Ох!..
– Да я и сам видел, что ты его точно кончил, – отозвался Пес. – К тому же мы его выволокли из корабля… того… без дыхательной маски, а дышать там, сам знаешь, нечем… И холод дикий… Даже если бы он после таких ранений выжил, все равно задохнулся бы, замерз – все едино. Выходит…
– Выходит, что он в самом деле переродился в этого… асахи, вот что! – шепнул Рэмон Ррай, быстро глянув в сторону подлинного бретт-эмиссара Высшего Надзора. – Лицо цело, и вообще… А главное, как он с этого… э-э-э… Мраса-то выбрался, вот что у меня ну совершенно в голове не укладывается!
– Марса… У тебя много что еще не укладывается, сынок, – сурово ответил ему Гендаль Эрккин, и на этот раз у вспыльчивого и самовлюбленного арранта не возникло и тени желания возразить, а тем паче возмущаться и шуметь. – Тут дело такое… Когда вышел весь этот переполох в погребальной роще, где ты ловко «воскресил» своего родственника Гьелловера – у тебя это тоже, верно, в голове не очень-то уложилось.
– Одного я убил, другого воскресил, просто вершитель судеб!.. – неуверенно хмыкнул молодой аррант. – Это как же?..
– Думаешь, я понимаю? Да завали меня Ллур пустой породой, если я понимаю!.. Сожри меня тиерпул! Ясно только то, что и князь Гьелловер и Класус – оба асахи. Только один умер своей смертью, а второй – нет. Наверно, отсюда и разница идет, эге. Вот что… у меня такое ощущение, что он нас все равно слышит или просто чувствует, что именно мы говорим… – Тяжелая нижняя челюсть Пса плотно примкнула к (верхней, и он закончил уже через стиснутые до скрипа зубы: – Потом обсудим… если будет когда и где! А сейчас идем к этой плите, которую наш эмиссар долбит… ведь, кажется, мы именно ЭТО хотели найти, эге?
И Эрккин хитро подмигнул. При этом его лицо так страшно перекосилось, что Рэмон Ррай отскочил от своего спутника и опрометью бросился к Класусу и Олегу Павловичу, который, игнорируя распоряжение бретт-эмиссара Высшего Надзора, все еще стоял возле него.
Под буравящим взглядом Класуса и невидимым воздействием ММР плита поддавалась. Она поддавалась гораздо труднее, чем самый твердый грунт, и на то, чтобы снять слой в ладонь, потребовалось несколько минут. По расчетам Класуса, мощность перекрытия достигала одного метра, и получалось, что ММР сдохнет раньше, чем пробьет неподатливый материал. Класус не колебался. Он решил пожертвовать своим оружием, пока в нем еще хватало энергии, и взорвать генератор «мымры». Силы взрыва должно было хватить, чтобы пробить перекрытие и заодно еще больше разбросать донную породу к стенкам котлована и даже за его пределами.
Он поделился своими планами с Олегом Павловичем, и тот немедленно возразил:
– А не будет ли слишком много шума? Все-таки в нашем положении… гм… не хотелось бы привлекать к себе лишнее внимание. А если неподалеку будет проходить патрульный катер? Низко, на бреющем, как они иногда любят делать?..
Зато Гендаль Эрккин одобрил:
– Ничего, нормально придумано! Мне вот всегда нравились взрывы. А то, понимаешь, если бы не было взрывов, все подохли б от непосильного физического труда. Вот у нас на Керре как-то раз прислали типа из созвездия Белой Жужелицы, у него еще такие смешные щупальца были…
– Да замолчи ты!.. – с досадой сказал Рэмон Ррай. – Взрывайте, что уж там, эмиссар! Хуже не будет, во всяком случае. Возни опять же меньше. Нет, лично я – за! – с ожесточением добавил он.
Класус, не слушая словопрений, ловко манипулировал с «мымрой»: снял панель и копался с предохранителями. Собственно, активировать взрыватели можно голыми руками, на это оружие и рассчитано. Достаточно ввести серийный блок-код, отдельный для каждой марки мономолекуляторов. Конечно же все блок-коды были известны Класусу как представителю Высшего Надзора… Он просто перекачал его из памяти своего идентификационного знака. Табачников наблюдал за действиями бретт-эмиссара, прикрыв лицо ладонью, и бормотал:
– Всех устраивает, все – «за»… «За» и «про», как каламбурили у нас в университете, когда решали, кто «за» и кто «против» того, чтобы выпить!..
– Отходим, – решительно сказал Класус, вставая и подталкивая бывшего профессора в бок. – Взрыв произойдет через десять минут, за это время нам нужно вылезти из котлована и удалиться на приличное расстояние, желательно – не меньше пятисот метров. Так что нужно поторапливаться. Засекаю время!..
Через девять минут все участники работ, включая присоединившуюся к ним Аню, уже расположились неподалеку от церкви Святого Георгия за небольшим пригорком, который должен укрыть их от взрывной волны. Класус сосредоточенно наблюдал за таймером. Наконец, он вздохнул и велел всем приникнуть к земле и не поднимать даже головы.
Конечно же любопытный Рэмон Ррай и интересующийся решительно всем в мире Табачников нарушили это распоряжение.
И тут рвануло.
…Взрыв был на удивление негромким, просто что-то хлопнуло в низине, и из котлована во все стороны прянули струи негустого, с ядовитым зеленоватым отливом, дыма. Табачников, который ожидал величественного султана из огня и дыма, клинков пламени и всесокрушающего грохота, от которого земля подпрыгнет под ногами и будет корчиться и содрогаться, – был несколько разочарован и одновременно испытал облегчение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Он успел оприходовать все запасы и намеревался возвращаться назад, когда Класус крикнул ему:
– Подбери у них исправные ММР! Они нам сейчас пригодятся.
– Пригодятся? – осторожно осведомился Эрккин и почесал туго набитое брюхо. – Что, снова драться? Даже переварить не дадут толком, клянусь утробой Троллопа! Клянусь…
Каким атрибутом прожорливого гвелльского божества хотел еше поклясться Гендаль Эрккин, осталось неизвестным, потому что он подавился непрожеванным куском ветчины и закашлялся. После чего стал более благоразумным и хладнокровно изъял у поверженного противника две исправные единицы ММР, третий же, как и АКМ, был совершенно выведен из строя в перестрелке.
– Хотелось бы надеяться, что это не для продолжения боевых действий в мирное время? – осторожно осведомился Табачников, когда Эрккин приволок оба ММР и довольно непочтительно бросил их к ногам бретт-эмиссара Класуса. – А то мы… и так… честно говоря, нас теперь затаскают по инстанциям. Неизвестно, удастся ли еще доказать, что это была самооборона. Я… мне… кажется…
– Я установил, – прерывая блеяние экс-профессора, заговорил Класус и повернулся спиной к котловине, – что искомый объект находится точно под нами. Я также установил, что вы уже запрашивали данные об этом в моем приборе. Вы тоже поставили себе сходные задачи. Что ж, решим их вместе. Тут, – указательный палец бретт-эмиссара опустился вниз, – примерно в девяти метрах под нами, расположено перекрытие из особо прочного материала. Не сомневаюсь, это то самое подземелье, что было сооружено восемнадцать тысячелетий назад, в период войны с даггонами. Предварительный анализ показал, что данное перекрытие…
– Главное, чтобы опять стрелять не пришлось, а то третьей баталии мы уж не выдержим, – пробормотал Гендаль Эрккин. – Я-то еще ничего, а вот все прочие, мальчонка и профессор наш… им и так худо, эге.
Стрелять все равно пришлось. Правда, не в живых. Класус переключил ММР на режим поражения неорганической материи и сказал:
– Самый удобный способ, которым мы можем добраться до перекрытия и взломать его, – это задействовать мономолекулярное оружие. Нужно перефокусировать ММР и добиться максимальной площади поражения. Все необходимые настройки произведены. У нас три единицы оружия. Так как, согласно Закону о нераспространении, доверять ММР людям запрещено, то стрелять будем мы трое. – Он обвел рукой пространство, в которое попали Рэмон Ррай, Эрккин и он сам, а Олег Павлович Табачников пробормотал (не без облегчения, впрочем):
– Он еще о Законе рассуждает… Сколько трупов, сколько трупов! Сначала один, потом еще четверо, а потом еще семь! Дюжина убитых, а он говорит о Законе!.. Очень, очень своеобразные представления о законности у этих аррантов… Кстати, откуда он вообще взялся, этот… асахи? Решительно, этот мир сходит с ума!
Между тем асахи, аррант и гвелль направили ММР на дно котловины. Класус предостерег:
– Главное – поражать каждый свой участок! Рассредоточить усилия и накрывать каждый свой участок донной поверхности! Пуск!!!
С трепетом наблюдал Олег Павлович за бесшумной, слаженной работой прославленного аррантского оружия. Это заняло около четверти часа… Сначала по поверхности зеленовато-бурой воды, находившейся ниже стрелков приблизительно на три с половиной – четыре метра потянулись струйки дыма, а потом дно водоема затянуло зеленоватым, еле заметно светящимся туманом. Клубы его поднимались вверх и расшвыривались налетающим порывистым ветром. Тщетно Табачников пытался проникнуть за эту мерцающую зеленоватую завесу. Он попытался даже подойти к краю котлована, но тут на него так рявкнули, что он отскочил, как испуганный заяц. Только когда бретт-эмиссар подал знак приостановить работу ММР, ученый осмелился неловкими приставными шажками приблизиться к недавней трясине и с любопытством прирожденного исследователя глянуть внутрь.
То, что он увидел, несказанно заинтересовало его. Зеленовато-бурый слой, покрывавший дно котловины, полностью испарился. Не было и намека на перегной, ил, торф или тем более воду. Дно состояло из серых слоистых известняков, кое-где виднелись желтоватые пласты чистой глины, а также глинистые сланцы. Знатоку геологии (и геологии тоже!) Олегу Павловичу Табачникову удалось это установить даже несмотря на то, что глубина практически круглой котловины, при оценочном диаметре никак не меньше чем в сто метров, составляла около десяти метров, а в отдельных местах и все одиннадцать. В дальней от наблюдателя части донной поверхности виднелся фрагмент красноватой плиты явно рукотворного происхождения, и Табачникову даже показалось, что он видит на ней какие-то значки сложной формы.
– Д-да, – сказал он, – здорово! Сколько смотрю на возможности аррантской техники, столько не верю, что подобное вообще осуществимо!..
– Это сколько же, интересно, такой объем вырабатывал бы ваш экскаватор, который чинили три пьянчуги?.. – насмешливо спросил Гендаль Эрккин. – Ведь, кажись, эта машина, что мы по дороге сюда видели, как раз для рытья котлованов и канав нужна, верно, эге?.. Часа три рыл бы, поди?
– Ну, во-первых, он бы сюда просто не подъехал, почва топкая, – пробормотал Табачников, – но даже если допустить… Да какие три часа?! Три дня, а то и неделю копал бы!
– Нам нужно спуститься вниз, – сказал Класус, – я-то и так обойдусь, а вот вам…
Он вдруг одним прыжком перемахнул край котлована и приземлился на дно. Одежда на нем вздулась пузырем, а породы, слагающие дно осушенного болота, издали жалобный насморочный звук. Из-под ног Класуса брызнула тоненькая струйка воды.
– …а вот вам потребуется лестница или антигравы, – договорил он уже снизу.
– Отлично, – сказал Рэмон Ррай с веселой злобой, – мне все это начинает нравиться, а это верный признак того, что ничем хорошим наше предприятие не закончится.
– Не пророчь попусту! – остановил его Гендаль Эрккин. – Палыч, есть веревка? А то не хочется себе шею сломать на ровном месте.
– Найдется, – отозвался ученый. – Сейчас пошарю… тут у ребят в рюкзаках должно быть. Так-с!.. Вот, держи.
Через непродолжительное время вся четверка оказалась внизу. Рэмон Ррай с любопытством рассматривал плиту, которую Табачников углядел еще сверху. Он присел и стал сбивать пяткой куски породы, пристывшей к явно полированной поверхности. Класус некоторое время наблюдал за его действия-ми, а потом усмехнулся (на мгновение став похожим на того, прежнего, любезного и предупредительного пассажира ржавого «шалаша») и сказал:
– Ты совершенно прав. Тут и будем вскрывать. Это уж я сам… Неизвестно, что может оказаться внутри. А вы, профессор, пока дайте указание остальным, кто сейчас отсиживается в лесу, вырыть яму и закопать останки всех этих несчастных… Не тратить же энергию ММР попусту.
Табачников побледнел и не двинулся с места. Ну как выполнять такое распоряжение?.. Впрочем, в следующее мгновение бретт-эмиссар уже забыл о нем и, повернувшись к обнажившейся древней плите, направил на нее мономолекулятор.
– Перекрытие может быть очень мощным, как бы не истратить всю энергию, – заметил бретт-эмиссар и активировал оружие.
Рэмон Ррай отвел Пса подальше от Класуса и спросил настороженно, время от времени посапывая:
– Ну, что думаешь? Я хочу сказать… как все это могло случиться… произойти? Ведь я его убил, совершенно точно!.. У него глаз вытек и мозги наружу вывалились… Ох!..
– Да я и сам видел, что ты его точно кончил, – отозвался Пес. – К тому же мы его выволокли из корабля… того… без дыхательной маски, а дышать там, сам знаешь, нечем… И холод дикий… Даже если бы он после таких ранений выжил, все равно задохнулся бы, замерз – все едино. Выходит…
– Выходит, что он в самом деле переродился в этого… асахи, вот что! – шепнул Рэмон Ррай, быстро глянув в сторону подлинного бретт-эмиссара Высшего Надзора. – Лицо цело, и вообще… А главное, как он с этого… э-э-э… Мраса-то выбрался, вот что у меня ну совершенно в голове не укладывается!
– Марса… У тебя много что еще не укладывается, сынок, – сурово ответил ему Гендаль Эрккин, и на этот раз у вспыльчивого и самовлюбленного арранта не возникло и тени желания возразить, а тем паче возмущаться и шуметь. – Тут дело такое… Когда вышел весь этот переполох в погребальной роще, где ты ловко «воскресил» своего родственника Гьелловера – у тебя это тоже, верно, в голове не очень-то уложилось.
– Одного я убил, другого воскресил, просто вершитель судеб!.. – неуверенно хмыкнул молодой аррант. – Это как же?..
– Думаешь, я понимаю? Да завали меня Ллур пустой породой, если я понимаю!.. Сожри меня тиерпул! Ясно только то, что и князь Гьелловер и Класус – оба асахи. Только один умер своей смертью, а второй – нет. Наверно, отсюда и разница идет, эге. Вот что… у меня такое ощущение, что он нас все равно слышит или просто чувствует, что именно мы говорим… – Тяжелая нижняя челюсть Пса плотно примкнула к (верхней, и он закончил уже через стиснутые до скрипа зубы: – Потом обсудим… если будет когда и где! А сейчас идем к этой плите, которую наш эмиссар долбит… ведь, кажется, мы именно ЭТО хотели найти, эге?
И Эрккин хитро подмигнул. При этом его лицо так страшно перекосилось, что Рэмон Ррай отскочил от своего спутника и опрометью бросился к Класусу и Олегу Павловичу, который, игнорируя распоряжение бретт-эмиссара Высшего Надзора, все еще стоял возле него.
Под буравящим взглядом Класуса и невидимым воздействием ММР плита поддавалась. Она поддавалась гораздо труднее, чем самый твердый грунт, и на то, чтобы снять слой в ладонь, потребовалось несколько минут. По расчетам Класуса, мощность перекрытия достигала одного метра, и получалось, что ММР сдохнет раньше, чем пробьет неподатливый материал. Класус не колебался. Он решил пожертвовать своим оружием, пока в нем еще хватало энергии, и взорвать генератор «мымры». Силы взрыва должно было хватить, чтобы пробить перекрытие и заодно еще больше разбросать донную породу к стенкам котлована и даже за его пределами.
Он поделился своими планами с Олегом Павловичем, и тот немедленно возразил:
– А не будет ли слишком много шума? Все-таки в нашем положении… гм… не хотелось бы привлекать к себе лишнее внимание. А если неподалеку будет проходить патрульный катер? Низко, на бреющем, как они иногда любят делать?..
Зато Гендаль Эрккин одобрил:
– Ничего, нормально придумано! Мне вот всегда нравились взрывы. А то, понимаешь, если бы не было взрывов, все подохли б от непосильного физического труда. Вот у нас на Керре как-то раз прислали типа из созвездия Белой Жужелицы, у него еще такие смешные щупальца были…
– Да замолчи ты!.. – с досадой сказал Рэмон Ррай. – Взрывайте, что уж там, эмиссар! Хуже не будет, во всяком случае. Возни опять же меньше. Нет, лично я – за! – с ожесточением добавил он.
Класус, не слушая словопрений, ловко манипулировал с «мымрой»: снял панель и копался с предохранителями. Собственно, активировать взрыватели можно голыми руками, на это оружие и рассчитано. Достаточно ввести серийный блок-код, отдельный для каждой марки мономолекуляторов. Конечно же все блок-коды были известны Класусу как представителю Высшего Надзора… Он просто перекачал его из памяти своего идентификационного знака. Табачников наблюдал за действиями бретт-эмиссара, прикрыв лицо ладонью, и бормотал:
– Всех устраивает, все – «за»… «За» и «про», как каламбурили у нас в университете, когда решали, кто «за» и кто «против» того, чтобы выпить!..
– Отходим, – решительно сказал Класус, вставая и подталкивая бывшего профессора в бок. – Взрыв произойдет через десять минут, за это время нам нужно вылезти из котлована и удалиться на приличное расстояние, желательно – не меньше пятисот метров. Так что нужно поторапливаться. Засекаю время!..
Через девять минут все участники работ, включая присоединившуюся к ним Аню, уже расположились неподалеку от церкви Святого Георгия за небольшим пригорком, который должен укрыть их от взрывной волны. Класус сосредоточенно наблюдал за таймером. Наконец, он вздохнул и велел всем приникнуть к земле и не поднимать даже головы.
Конечно же любопытный Рэмон Ррай и интересующийся решительно всем в мире Табачников нарушили это распоряжение.
И тут рвануло.
…Взрыв был на удивление негромким, просто что-то хлопнуло в низине, и из котлована во все стороны прянули струи негустого, с ядовитым зеленоватым отливом, дыма. Табачников, который ожидал величественного султана из огня и дыма, клинков пламени и всесокрушающего грохота, от которого земля подпрыгнет под ногами и будет корчиться и содрогаться, – был несколько разочарован и одновременно испытал облегчение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61