– Михель, ты же глава здешней церкви, – хмыкнул я. – Это ты нас должен убеждать в том, что такое возможно.
А Наташа невинно поинтересовалась:
– Разве твои люди говорили другое?
По-моему, начальник охраны начал выходить из себя. Он поставил недопитый бокал на стол и наклонился в кресле по направлению к нам:
– Послушайте, за кого вы меня принимаете?! Я позволю вам уйти лишь в том случае, если между нами будет достигнуто взаимопонимание…
– Значит, о подобном варианте развития событий нужно забыть, – прокомментировал я. – Фактам ты не веришь, а сочинять что-нибудь похожее на правду у меня нет желания. Наташа, – я повернулся к ней, – спасибо. Я понял, что ты имела в виду. Но, кажется, мы уже все выяснили. Не стоит же злоупотреблять гостеприимством.
– Как скажешь, – дернула плечами она. Я начал подниматься.
– Сядь! – неожиданно резко сказал Михель.
И в тот же момент на мое сознание обрушилась исполинская сила, полностью лишив меня контроля над моим телом. Ноги, перестав повиноваться, подогнулись, я снова рухнул в кресло. Благо оно оказалось достаточно мягким.
Глаза телохранителя сузились, от показного добродушия не осталось и следа.
– Разговор не окончен, – произнес он, четко разделяя слова.
Давление на меня ничуть не ослабевало. Скорее наоборот. Через несколько мгновений я почувствовал, что начинаю задыхаться.
Ну вот. Не хватало еще умереть от нехватки кислорода, находясь на планете!
– Алексей, – встревожено позвала Наташа. Увы, ответить ей я был не в силах. С моими мышцами творилось что-то невообразимое. По животу пробежала волна спазмов. Грудь уже болела, тщетно пытаясь втянуть хоть немного воздуха. Окружающий мир для меня стал каким-то нереальным, будто готовился вот-вот низринуться в небытие.
Мысленно я пожелал всем долгой жизни.
И тут же все прошло.
Свежайший и такой вкусный воздух ворвался в мои легкие. Еще несколько секунд я наслаждался вновь обретенным удовольствием – способностью дышать, – а потом наконец обратил внимание на изменения в обстановке.
Наташа, раньше спокойно сидевшая в своем кресле, теперь стояла посреди комнаты и не сводила глаз с Михеля. Вид у нее был до смешного серьезный и воинственный, и взъерошенные волосы лишь дополняли картину.
Телохранитель же вовсе не казался опасным. Его широко распахнутые глаза абсолютно ничего не выражали, сфокусировавшись на какой-то одному лишь Михелю известной точке. Сам он застыл в ирреальной неподвижности, словно высеченная из камня статуя, отродясь не бывавшая живой.
Может, задумался?
Взглянув на меня, Наташа вдруг сбросила напряжение и улыбнулась:
– Готов идти?
– Вероятно, да, – пробормотал я. – А что ты с ним сделала? Я думал, что превращать людей в камень – привилегия горгон.
– Он придет в себя… через некоторое время, – небрежно кивнула в сторону телохранителя моя освободительница. – Сейчас он слышит нас, но сам сказать ничего не может.
Я хмыкнул:
– Какая жалость! Наташа, сдается мне, что его гостеприимство оказалось слишком уж навязчивым.
– То, что он сделал по отношению к тебе, отвратительно, – заявила девушка. – Извини, я не сразу заметила…
– Да что ты! – Я запнулся, не в силах подобрать слова. – Спасибо… Но… но то, что он сделал по отношению к Марго, отвратительно вдвойне.
Если начальник охраны и слышал наш разговор, то никак этого не показывал. Впрочем, едва ли он мог, будучи в таком статуевидном состоянии, выражать эмоции.
Я поднялся с кресла. Неожиданная психическая атака Михеля вымотала мои силы до предела. Ныла каждая мышца, ног я почти не чувствовал, а на душе была лишь бесконечная усталость.
Стараясь обращать на все это поменьше внимания, я подошел к Наташе. Взял ее за руку, заглянул в глаза.
– Спасибо, – мой голос почему-то сорвался на шепот. – Мне был нужен этот разговор.
Наступила пауза: я вдруг понял, что зашел в тупик, а Наташа ждала. Несколько секунд мы так и стояли посреди комнаты молча. Потом она отвела взгляд и мягко высвободила руку.
– Пойдем.
– Я действительно тебе благодарен, – пробормотал я, чувствуя себя глупо.
– Пойдем же!
Она направилась к замаскированной двери, и та не замедлила открыться. Каменные панели бесшумно ушли в скалу. За ними был лишь пустынный коридор.
Я оглянулся на Михеля. Несколько минут назад мне хотелось его убить. Я был готов даже пожертвовать собственной жизнью, только бы дать выход тому чувству ненависти, что жгло меня изнутри. Теперь же…
Теперь он был беззащитен в своей неподвижности, а я не ощущал ничего, кроме усталости. Мне стала совершенно безразлична дальнейшая судьба человека, которого я совсем недавно воспринимал как своего врага. Умрет ли он, останется ли жив – не все ли равно? Сделанного-то не воротишь.
– Мы уходим, – сказал я, обращаясь к нему. – Я мог бы лишить тебя жизни, как ты лишил жизни Марго. Но нет, лучше живи. Ты достиг, чего хотел. Ты стал первым лицом в вашей проклятой Компании. Пусть так. Момент триумфа скоротечен – это знали еще древние. Лови его, наслаждайся им, хватайся за него – в страхе перед завтрашним днем. Перед тем, кто будет похож на тебя, кто так же не побоится ломать чужие судьбы и беззаботно сметать с пути досадные помехи. Когда-нибудь он придет. Когда-нибудь помехой у него на пути станешь ты… Живи.
И снова коридоры. Мне уже начинало казаться, будто в этих чудовищных подземельях я провел долгие годы.
– Почему нас не забрал Клод? – спросил я у своей спутницы, когда мы пробирались одним полутемным проходом. – Раз – и исчезли бы вместе с ним.
– Он не может так сделать, – пояснила Наташа. – Одушевленные предметы переносить трудно, очень трудно. Даже собак или кошек.
Я удивился:
– А как же Марго? Наташа запнулась.
– Она… Алексей…
– Что?
Моя спутница помедлила, а затем все-таки произнесла:
– Она уже не была живой… Прости.
Я знал это. Марго ведь умерла на моих руках. И все же эти неожиданно глухо прозвучавшие слова будто убили во мне какую-то призрачную надежду, остро и четко указав на ее беспочвенность. Внутри образовалась холодная пустота.
Клод забрал тело. Неодушевленный предмет…
– Верь! – вдруг быстро сказала Наташа. Ничего не поняв, я уставился на нее.
– Верь, – повторила моя спутница. – Говорят, что вера способна творить чудеса.
– А это правда?
– Не знаю. Но ведь может же быть правдой! Алексей… Самое большое заблуждение человечества – думать, что чудес на свете не бывает. Верь!
Я молчал.
– Перестань считать, что мир предсказуем, – и чудеса вернутся в твою жизнь! – настаивала Наташа.
– Так просто? – невольно я улыбнулся, но улыбка, кажется, вышла грустной. – Спасибо, Наташа. Однако я, наверное, никогда и не полагал, что мир предсказуем. А после происшествия на Земле – тем более. И все же любой вере есть предел. Я попробую.
До ангара мы добрались благополучно. Я понял, что все закончилось, лишь когда увидел перед собой дверцу «буревестника».
– Садись, – кивнула моя спутница.
– Мы полетим на этом? – удивился я.
– Только до яхты. Блонди нас ждет на орбите.
– Яхта?
– Быстрей!
Повинуясь команде, я запрыгнул на сиденье и лишь потом огляделся.
«Буревестник» стоял на краю огромного зала – целого космодрома под крышей. Дальше располагалась самая различная техника, а ближе к противоположной стене виднелись корпуса четырех космических кораблей. Но там были люди.
И сейчас несколько человек направлялись в нашу сторону, отчаянно жестикулируя – голосов на таком расстоянии было не разобрать. Нас заметили!
– У них там наверняка под рукой лазерный резак, – предупредил я Наташу, взявшуюся за пульт управления.
Она фыркнула:
– Ну мы же не будем ждать, пока его включат!
Наш «буревестник» сорвался с места. Одновременно с этим та часть крыши ангара, что находилась над кораблями, начала открываться. Массивные секции нехотя заскользили, впуская в помещение дневной свет.
Внизу мелькнули присевшие с перепугу фигурки: машина вихрем пронеслась буквально в метре над их головами. А потом перехватило дух и у меня, поскольку Наташа отнюдь не собиралась ожидать полного открытия секций и устремила «буревестник» прямо в расширяющийся, но еще такой узкий просвет.
Проскочим или нет, гадать не пришлось: за те доли секунды, когда навстречу летел потолок, даже толком испугаться было невозможно.
Миг – и вокруг лишь небо. Такое прекрасное, такое просторное и светлое после полумрака бесконечных подземных туннелей…
Наташа вытерла лоб, откинулась на спинку сиденья. Взглянула на меня, улыбнулась:
– Вот. А Михель говорил, что не пробьемся.
– Ты молодчина, – чистосердечно похвалил я ее. – Михель тебя недооценивал.
– А ты?
– А я ничего подобного не говорил. Она улыбнулась снова, но промолчала.
– Однако твоя способность открывать любые двери меня просто поразила, – признался я. – Как тебе это удается?
– Это совсем не сложно, – пожала плечами Наташа. – Они прекрасно слушаются мысленных команд. Хочешь, научу?
– Гм… Пожалуй. Вполне может пригодиться, когда меня в очередной раз решат упечь за решетку.
– А такое бывает часто?
– Могу заверить: значительно чаще, чем мне хотелось бы.
Минуты через две я увидел идущую нам навстречу яхту. Небо к этому времени успело основательно потемнеть, то тут, то там проступили звезды, не заглушаемые более свечением атмосферы; далеко внизу остались перистые облака. Мы были почти в космосе.
Наташа снизила скорость и начала маневрировать.
Посадочная палуба при нашем приближении засветилась красочными огоньками. На фоне черноты корпуса – мы приближались с теневой стороны – это выглядело как-то необычно и загадочно. «Буревестник» уверенно прошел сквозь воздухо-удерживающий экран и сел почти на самом краю площадки.
Едва произошло касание, Наташа откинула дверцу.
– Блонди! – позвала она.
– Всегда здесь, – немедля откликнулся знакомый голос.
– Точка входа для Горвальдио?
– Просчитана. Приступать к выполнению перехода?
– Конечно!
В то же мгновение я, уже начавший выбираться из машины, чисто инстинктивно отшатнулся: яхта, ложась на курс, развернулась с молниеносной быстротой, да еще так, что в поле зрения мимоходом попала планета. Когда стоишь в двух шагах от экрана, удерживающего воздух, подобные вещи весьма впечатляют. Зрелище не для слабонервных.
– Упф! – перевел я дух, когда головокружение утихомирилось. – Блонди, мне понравился этот твой маневр с разворотом.
– Повторить? – тут же предложила яхта. Я даже вздрогнул от такой заботы.
– Нет уж, спасибо. Во второй раз я точно вывалюсь.
Блонди, однако, мой аргумент не удовлетворил, и она заявила:
– Ты можешь подержаться за дверцу «буревестника».
– А не занялась ли бы ты лучше делом? – огрызнулся я.
– Каким? – сразу же заинтересовалась яхта. Тут подошла Наташа.
– Слушай, – обратился я к ней, – в кого она у тебя такая разговорчивая?
– Наверное, в меня, – предположила хозяйка. – Разве не похоже?
– Я бы не сказал, что похоже.
– Тогда не знаю. Блонди, в кого ты такая?
– Ни в кого. Я сама по себе. Наташа засмеялась:
– Вот тебе исчерпывающий ответ, Алексей. Пойдем внутрь?
– Конечно, – кивнул я. – А почему мы направляемся именно на Горвальдио?
– Тебя там ждут. Точнее, будут ждать.
– Кто?
На Горвальдио я никого не знал. Ну, если не считать того парня, которому я помог с домом, и Совета Компании.
– Твои друзья, – Наташа была предельно лаконична. – Майк, Ландж и Луи.
Майк? «Туман»?
Тут же я вспомнил. Майк обещал свою помощь через пятьдесят четыре часа. А сколько прошло с момента нашего разговора?
На Горвальдио я провел около суток. Потом шестичасовой перелет до Скалы. Потом я как следует выспался – это еще часов шесть. Плюс полдня на наши путешествия в лабиринтах туннелей и на всякие другие мелочи. Получалось что-то вроде сорока двух.
До оговоренного моим приятелем времени действительно осталось не так уж много.
– Наташа, но откуда тебе известно, что делает Майк?
– От Клода, – просто ответила хозяйка яхты, однако потом пояснила: – Мы не можем упускать из виду «Туман». Там ведь находится второй Алексей.
Ну конечно! Мое второе «я»!
Я не был уверен, что следить за людьми хорошо, пусть даже исходя из самых благих побуждений; но, с другой стороны, мне казалось, что Клод не совсем следит. Вероятно, он просто каким-то образом способен узнать о местонахождении и намерениях человека, который его интересует.
В любом случае встретиться с Майком, Ланджем и самим собой сейчас вполне соответствовало моему настроению. Так что Клода я мог только поблагодарить.
Мы вышли, а точнее, вошли в мини ангар и спустились на основную палубу.
– Ты хочешь кофе? – предложила Наташа.
– Не откажусь, – улыбнулся я. – Особенно от чашечки твоего любимого.
– Тогда сюда.
«Сюда» оказалось тем самым залом, где я впервые отведал чудного напитка, от которого глаза вылезают на лоб.
– Кофе уже готовится, – сообщила Блонди, когда мы сели в кресла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46