И все же я сделаю все, что от меня зависит. А если меня постигнет неудача… завтра будет другой день. Как я полагаю, среда.
– Могу ли я занять свое место? – осведомился еще один человек.
– А вы кто? – полюбопытствовал судья.
– Гуинплен Дхарк. Франкмасон и советник обвинения.
– Один из них, – Уилл-второй сидел на другом конце скамьи подсудимых, согнувшись в три погибели и обхватив голову руками. Он страдал от первого в своей жизни похмелья. Страдал жестоко. Зато, протрезвев, он больше не слышал голоса этого треклятого Ларри.
– Из них? – шепотом переспросил Уилл-первый.
– Из них. Из ведьм и колдунов. Он продал душу дьяволу. Между прочим, это из-за него мне пришлось выбирать черную кошку.
– Что?! – вырвалось у Уилла номер один.
– В чем дело? – осведомился судья Давстон.
– Протестую, – произнес Уилл и привстал.
– Заткнись, – ответил констебль Кротч и воспользовался дубинкой, которую опустил на голову Уилла.
– Ох, – сказал Уилл и сел. Правда, ненадолго. Через миг он снова встал и снова произнес:
– Протестую.
Констебль Кротч снова поднял свою дубинку.
– Прошу вас сохранять спокойствие, констебль, – произнес достопочтенный судья. – Внизу, в камерах, вы можете делать все, что угодно, – но не здесь.
– Ваша честь, – заговорил мистер Гуинплен Дхарк. – Я был приглашен сюда вчера поздно вечером из Скотланд-Ярда, получив сообщение о действиях этих буянов-близнецов, переданное по факсу из полицейского участка Брентфорда. Один из этих двоих – беглый преступник. Он вырвался из камеры полицейского участка в Уайтчейпле. Это некто иной, как убийца Джек-Потрошитель.
– О-о-о-о! – хором произнесла публика, теснившаяся на галерее.
– Я узнала его, – заявила дама в соломенной шляпке. – Того, что в шикарном костюме. У него особенные глаза. Глаза убийцы. Всегда можно угадать. У моего покойного супруга были глаза взломщика. Правда, он торговал ножевыми изделиями. Но, по моему мнению, исключение только подтверждает правило.
– Мадам, – судья Давстон возвысил голос, – я буду вынужден попросить вас хранить молчание, или мне придется удалить вас из зала суда и бросить в грязную лужу.
– У вас славные глаза, ваша честь, – произнесла дама в соломенной шляпке. – Голубые, как синяки, и чистые, как совесть автора.
– Спасибо, – ответил судья. – Можете остаться. Встретимся у меня за ланчем.
– Ваша честь, – продолжал Гуинплен Дхарк. – Не думаю, что возникнет необходимость задерживать вас до ланча. При мне грубо подделанный документ, подписанный Ее Величеством королевой, благослови ее Бог. Этот документ предписывает немедленно доставить обоих обвиняемых в Тибурн для срочной публичной казни. – И мистер Дхарк вручил бумагу судье.
– Мне это кажется достаточно убедительным, – судья Давстон обменялся с советником обвинения масонским подмигиванием.
– Нет! – крикнул Уилл.
– Нет! – крикнул Уилл-второй.
Однако полицейские дубинки опустились им на головы строго одновременно – весьма гармоничное зрелище.
– Я проиграл, – произнес Фредди Лонсдейл по прозвищу Проигрыватель. – Невозможно выигрывать все дела. Правда, я пока не выиграл ни одного. Но… такова жизнь.
– Примите это как неизбежность, – посоветовал мистер Дхарк. – Я могу забронировать вам место в переднем ряду на казни, если вы не против. Возьмите свою жену, ей давно пора куда-нибудь выбраться.
– Сердечно вас благодарю.
– Протестую! – Уилл прикрылся ладонями, чтобы защитить свою многострадальную макушку.
– Протестуете? – переспросил судья Давстон. – Вам не кажется, что для протестов несколько поздновато? Вот чистосердечное раскаяние, пожалуй, могло бы смягчить вашу участь.
– В самом деле?
– Нет, – ответил судья, – это просто шутка.
И рассмеялся. Мистер Гуинплен Дхарк тоже рассмеялся. Рассмеялся Фредди Лонсдейл по прозвищу Проигрыватель. Рассмеялись констебли. Рассмеялась дама в соломенной шляпке. Рассмеялись верзила-барочник, его приятель-коротышка и вся публика на галерее.
– Кажется, я не понял, в чем соль анекдота, – признался Уилл-второй.
– Протестую, – повторил Уилл-первый. – Прошу меня выслушать.
– Тогда продолжайте, – произнес судья. – Я справедливый человек. Скажите, что считаете нужным, затем я вынесу приговор, и мы отправим вас на казнь.
– Мне нужен один момент. Только один момент. Я должен подумать.
– Вам угодно, чтобы я отложил слушание дела? – спросил судья Давстон.
– Да, если можно, – ответил Уилл.
– Слушание дела отложено.
– Благодарю вас.
– Это была шутка, – сказал судья. И все, включая и прочих лиц, среди коих был мистер Монтегю Саммерс, снова рассмеялись.
– Все пропало, – пробормотал Уилл-второй.
– Один момент, – сказал Уилл. – Только один момент, пожалуйста.
– Господин секретарь, – произнес судья Давстон. – Я намерен дать обвиняемому один момент. Какова должна быть продолжительность этого момента?
Секретарь суда принялся листать толстые тома с описанием прецедентов.
– Итак, – сообщил он, – в деле «Бэкон против Королевского дома» подсудимому было предъявлено обвинение в подрывной деятельности и намерении задеть одну из фрейлин Ее Величества (благослови ее Бог). Подсудимому было дарован один момент для того, чтобы обдумать заявление о том, что фрейлина нарывалась сама. В вышеприведенном случае продолжительность момента составляла ровно два мгновенья ока и три четверти мига.
– А это прецедент?
– Я могу сослаться также на дело «Шилдс против Кэрролла», когда два боксера-любителя подали друг на друга в суд; причиной послужил удар по лицу на ринге. По этому случаю…
– Вы меня утомили, – перебил судья Давстон. – Я дарую обвиняемому три мгновенья ока, один миг и еще полсекунды, потому что я очень славный человек.
– Еще бы, – подтвердила дама в соломенной шляпке. – Такие чудесные глаза. Точь-в-точь как у моего Малькольма, хотя Малькольм был человек со странностями. Он был помешан на тубах, потому что они напоминали ему золотые унитазы. Однажды вечером он отправился слушать Лондонский симфонический оркестр и…
– Мадам, – сказал судья Давстон.
– Простите, ваша милость, – ответила дама в соломенной шляпке.
– Прямо сейчас, – торжественно произнес судья Д., – начинаются три мгновенья ока, один миг и полсекунды… – он достал золотые карманные цифровые часы фирмы «Бэббидж и Со» и взглянул на циферблат. – Время пошло.
В зале суда воцарилось гробовое молчание. Все взгляды устремились на Уилла. Уилл поднял руку, чтобы прикрыть рот. Но его запястье было стянуто браслетом наручников. Хотя на самом деле оба его запястья были стянуты браслетами наручников.
– Ты должен что-нибудь для меня сделать, Барри, – прошептал Уилл.
– Хр-р-р, – ответил Барри.
– Барри, проснись, это важно.
– Это была шутка, шеф. Я весь внимание.
– Тогда ты должен что-то для меня сделать. Немедленно. Если не ошибаюсь, ты мой Кочешок-святой хранитель… или святой кочешок-хранитель… да еще и Кочешок Времени. В общем, вытащи меня отсюда.
– Все в порядке, шеф. Считай, что мы уже на свободе.
– А второй Уилл?
– Что, шеф?
– Я не могу уйти без него, верно? Его же казнят.
– Ну, тут я бессилен. Прости.
– Используй свое волшебство, Барри. Вытащи нас.
– Невозможно, шеф. Если бы его голова была свободна, я бы смог. Я могу перенести двух человек во времени одновременно. Но в нем сидит этот. И я не могу.
– Ну так заставь его святого хранителя действовать. Время истекает.
– Время истекает, – объявил судья Давстон.
– Вот что я скажу, шеф. Я забираю тебя и…
– Не пойдет, Барри. Я не могу бросить второго себя погибать здесь. Не могу. А все идет к этому. Но… погоди, ты подал мне просто блестящую идею. Мы немного пошушукаемся… пошушукаемся…
– Почему пошушукаемся-пошушукаемся, шеф?
– Я не хочу испортить эффект, – прошептал Уилл.
– Это скверная идея, – заявил Барри. – А если разобраться, очень скверная.
– Время истекло, – объявил мистер Давстон. – Полагаю, вы сполна воспользовались вашими три мгновеньями ока, одним мигом и половиной секунды?
– Да, – ответил Уилл. Он был одет совершенно не так, как три мгновенья ока, один миг и еще полсекунды назад. Впрочем, возможно, это только казалось. – Я решил отказаться от услуг моего защитника? мистера Фредди Лонсдейла по прозвищу Проигрыватель, и взять нового защитника.
– Это разрешается? – спросил судья Давстон. Секретарь снова углубился в изучение своих томов.
– Такой прецедент имел место, – произнес он наконец. – Дело «Королевский дом против Хилла». Ответчик, мистер Грэм Хилл, управляющий гостиницей «Большой Петух», Тиллет, Хертс, которому предъявили обвинение в нанесении бомбового удара по германскому посольству и анархизме…
– Я сейчас усну, – пожаловался судья Давстон.
– Это искреннее замечание, – уточнил секретарь суда. – Честное и откровенное и по сути своей соответствует духу масонства.
– Тогда у меня нет возражений. Вызовите своего нового защитника, лорд Уимси. Если он где-то здесь неподалеку. Он здесь?
– Да, ваша честь, – Уилл поднялся, посмотрел в сторону дверей зала и улыбнулся. – Я имею честь представить моего защитника. Мистер Тимоти Макгрегор.
ГЛАВА 27
Дверь зала открылась, и на пороге появился Тим Макгрегор.
Тим улыбнулся многочисленной публике, собравшейся в зале суда, судье, затем прочим лицам и, наконец, Уиллу. Правда, в его улыбке проскальзывала робость. Вернее, в ней почему-то отсутствовала уверенность.
– Это скверная идея, шеф, – заметил Барри. – Я мог бы доставить тебе любого адвоката. Легендарного ныне Майка Мэнсфилда, поверенного в делах всевозможных звезд. Роберта Шапиро и его «Команду мечты» – они даже О. Дж. Симпсона смогли отмазать. Или Рэмпола из Бейли, или даже Куинси – он еще ни одного дела не проиграл. Или королевского адвоката Бойда, или королевского адвоката Каванаха. А ты выбрал…
– Он мой единокровный брат и лучший друг, – ответил Уилл. – И я ему уже все рассказал. И в любом случае, я должен что-то предпринять, чтобы его спасти. Я не могу допустить, чтобы его убили.
– Он не знает ничего, кроме того что должен знать.
– Он справится. И помни: я действую по своему усмотрению.
– Блестяще. И все даром.
– Что такое, Барри?
– Я сказал: «Блестяще, всех одним ударом».
– Как же, как же. Ах ты язва.
– Что такое, шеф?
– Ничего, Барри.
– Ваша честь, – произнес Тим Макгрегор, пробираясь к кафедре. Он был в длинном черном кожаном пальто, роскошные волосы стянуты сзади в «конский хвост». Тим держал в руке пухлый портфель и непрерывно улыбался. – Мой клиент ознакомил меня с подробностями дела. Я уверен, что могу выступить в качестве защитника и опровергнуть все обвинения, которые выдвинуты против моего клиента и его брата.
Мистер Гуинплен Дхарк устремил на Тима взгляд, исполненный ярости.
И Тим почувствовал, что его мочевой пузырь напоминает о своем существовании. А также о существовании уборной для джентльменов.
– Протестую, – сказал мистер Гуинплен Дхарк.
– На каком основании? – спросил судья Давстон.
– На том основании, что это может нанести мне ущерб.
– Это несколько необычные основания, – заметил судья Довсон. – У нас есть прецедент?
Секретарь суда раскрыл очередной том и принялся его листать.
– Не трудитесь, – бросил судья. – Откровенно говоря, я слушать не могу всю эту чушь. Предлагаю предоставить слово мистеру Макгрегору. Послушаем, что он сможет сказать.
– Благодарю, ваша честь, – сказал Тим. – Я постараюсь доказать, что мой клиент невиновен. Как и его брат-близнец. Что обвинение, выдвинутое против них, сфабриковано. Более того: я намерен доказать существование заговора с целью свержения британского правительства, уничтожить технические достижения Британской империи и отбросить мир во тьму мрачного средневековья. У истоков этого заговора стоит клика ведьм, которые именуют себя Гильдией Чизвикских Горожанок.
– Гр-р-р! – прорычал мистер Гуинплен Дхарк.
– Крайне любопытное заявление, – заметил судья Давстон. – Как вы считаете, много ли времени на это уйдет?
– Полагаю, пара месяцев, – ответил Тим. – Я намерен пригласить большое число свидетелей, включая Ее Величество королеву (благослови ее Бог), лорда Чарльза Бэббиджа, мистера Николя Тесла, мистера Шерлока Холмса и бесчисленное множество других.
– Это обещает быть весьма забавным, – сказал судья. – Столько знаменитостей в нашем зале еще ни разу не присутствовало.
– Протестую, – произнес мистер Гуинплен Дхарк. – Защитник пытается ввести суд в заблуждение. Суть дела очевидна, и его пора закрыть. Этих сумасшедших ждет виселица в Тибурне. Им пора сплясать джигу Джека Кетча.
– Я вас вполне понимаю. Но представьте себе, что Ее Величество…
– Благослови ее Бог, – подхватили все присутствующие.
– Именно, – кивнул судья. – Представьте себе, что Ее Величество вступает прямо сюда, в этот зал…
– Я могу себе это представить, – ответил мистер Гуинплен Дхарк. – И делает кувырок назад через скамью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
– Могу ли я занять свое место? – осведомился еще один человек.
– А вы кто? – полюбопытствовал судья.
– Гуинплен Дхарк. Франкмасон и советник обвинения.
– Один из них, – Уилл-второй сидел на другом конце скамьи подсудимых, согнувшись в три погибели и обхватив голову руками. Он страдал от первого в своей жизни похмелья. Страдал жестоко. Зато, протрезвев, он больше не слышал голоса этого треклятого Ларри.
– Из них? – шепотом переспросил Уилл-первый.
– Из них. Из ведьм и колдунов. Он продал душу дьяволу. Между прочим, это из-за него мне пришлось выбирать черную кошку.
– Что?! – вырвалось у Уилла номер один.
– В чем дело? – осведомился судья Давстон.
– Протестую, – произнес Уилл и привстал.
– Заткнись, – ответил констебль Кротч и воспользовался дубинкой, которую опустил на голову Уилла.
– Ох, – сказал Уилл и сел. Правда, ненадолго. Через миг он снова встал и снова произнес:
– Протестую.
Констебль Кротч снова поднял свою дубинку.
– Прошу вас сохранять спокойствие, констебль, – произнес достопочтенный судья. – Внизу, в камерах, вы можете делать все, что угодно, – но не здесь.
– Ваша честь, – заговорил мистер Гуинплен Дхарк. – Я был приглашен сюда вчера поздно вечером из Скотланд-Ярда, получив сообщение о действиях этих буянов-близнецов, переданное по факсу из полицейского участка Брентфорда. Один из этих двоих – беглый преступник. Он вырвался из камеры полицейского участка в Уайтчейпле. Это некто иной, как убийца Джек-Потрошитель.
– О-о-о-о! – хором произнесла публика, теснившаяся на галерее.
– Я узнала его, – заявила дама в соломенной шляпке. – Того, что в шикарном костюме. У него особенные глаза. Глаза убийцы. Всегда можно угадать. У моего покойного супруга были глаза взломщика. Правда, он торговал ножевыми изделиями. Но, по моему мнению, исключение только подтверждает правило.
– Мадам, – судья Давстон возвысил голос, – я буду вынужден попросить вас хранить молчание, или мне придется удалить вас из зала суда и бросить в грязную лужу.
– У вас славные глаза, ваша честь, – произнесла дама в соломенной шляпке. – Голубые, как синяки, и чистые, как совесть автора.
– Спасибо, – ответил судья. – Можете остаться. Встретимся у меня за ланчем.
– Ваша честь, – продолжал Гуинплен Дхарк. – Не думаю, что возникнет необходимость задерживать вас до ланча. При мне грубо подделанный документ, подписанный Ее Величеством королевой, благослови ее Бог. Этот документ предписывает немедленно доставить обоих обвиняемых в Тибурн для срочной публичной казни. – И мистер Дхарк вручил бумагу судье.
– Мне это кажется достаточно убедительным, – судья Давстон обменялся с советником обвинения масонским подмигиванием.
– Нет! – крикнул Уилл.
– Нет! – крикнул Уилл-второй.
Однако полицейские дубинки опустились им на головы строго одновременно – весьма гармоничное зрелище.
– Я проиграл, – произнес Фредди Лонсдейл по прозвищу Проигрыватель. – Невозможно выигрывать все дела. Правда, я пока не выиграл ни одного. Но… такова жизнь.
– Примите это как неизбежность, – посоветовал мистер Дхарк. – Я могу забронировать вам место в переднем ряду на казни, если вы не против. Возьмите свою жену, ей давно пора куда-нибудь выбраться.
– Сердечно вас благодарю.
– Протестую! – Уилл прикрылся ладонями, чтобы защитить свою многострадальную макушку.
– Протестуете? – переспросил судья Давстон. – Вам не кажется, что для протестов несколько поздновато? Вот чистосердечное раскаяние, пожалуй, могло бы смягчить вашу участь.
– В самом деле?
– Нет, – ответил судья, – это просто шутка.
И рассмеялся. Мистер Гуинплен Дхарк тоже рассмеялся. Рассмеялся Фредди Лонсдейл по прозвищу Проигрыватель. Рассмеялись констебли. Рассмеялась дама в соломенной шляпке. Рассмеялись верзила-барочник, его приятель-коротышка и вся публика на галерее.
– Кажется, я не понял, в чем соль анекдота, – признался Уилл-второй.
– Протестую, – повторил Уилл-первый. – Прошу меня выслушать.
– Тогда продолжайте, – произнес судья. – Я справедливый человек. Скажите, что считаете нужным, затем я вынесу приговор, и мы отправим вас на казнь.
– Мне нужен один момент. Только один момент. Я должен подумать.
– Вам угодно, чтобы я отложил слушание дела? – спросил судья Давстон.
– Да, если можно, – ответил Уилл.
– Слушание дела отложено.
– Благодарю вас.
– Это была шутка, – сказал судья. И все, включая и прочих лиц, среди коих был мистер Монтегю Саммерс, снова рассмеялись.
– Все пропало, – пробормотал Уилл-второй.
– Один момент, – сказал Уилл. – Только один момент, пожалуйста.
– Господин секретарь, – произнес судья Давстон. – Я намерен дать обвиняемому один момент. Какова должна быть продолжительность этого момента?
Секретарь суда принялся листать толстые тома с описанием прецедентов.
– Итак, – сообщил он, – в деле «Бэкон против Королевского дома» подсудимому было предъявлено обвинение в подрывной деятельности и намерении задеть одну из фрейлин Ее Величества (благослови ее Бог). Подсудимому было дарован один момент для того, чтобы обдумать заявление о том, что фрейлина нарывалась сама. В вышеприведенном случае продолжительность момента составляла ровно два мгновенья ока и три четверти мига.
– А это прецедент?
– Я могу сослаться также на дело «Шилдс против Кэрролла», когда два боксера-любителя подали друг на друга в суд; причиной послужил удар по лицу на ринге. По этому случаю…
– Вы меня утомили, – перебил судья Давстон. – Я дарую обвиняемому три мгновенья ока, один миг и еще полсекунды, потому что я очень славный человек.
– Еще бы, – подтвердила дама в соломенной шляпке. – Такие чудесные глаза. Точь-в-точь как у моего Малькольма, хотя Малькольм был человек со странностями. Он был помешан на тубах, потому что они напоминали ему золотые унитазы. Однажды вечером он отправился слушать Лондонский симфонический оркестр и…
– Мадам, – сказал судья Давстон.
– Простите, ваша милость, – ответила дама в соломенной шляпке.
– Прямо сейчас, – торжественно произнес судья Д., – начинаются три мгновенья ока, один миг и полсекунды… – он достал золотые карманные цифровые часы фирмы «Бэббидж и Со» и взглянул на циферблат. – Время пошло.
В зале суда воцарилось гробовое молчание. Все взгляды устремились на Уилла. Уилл поднял руку, чтобы прикрыть рот. Но его запястье было стянуто браслетом наручников. Хотя на самом деле оба его запястья были стянуты браслетами наручников.
– Ты должен что-нибудь для меня сделать, Барри, – прошептал Уилл.
– Хр-р-р, – ответил Барри.
– Барри, проснись, это важно.
– Это была шутка, шеф. Я весь внимание.
– Тогда ты должен что-то для меня сделать. Немедленно. Если не ошибаюсь, ты мой Кочешок-святой хранитель… или святой кочешок-хранитель… да еще и Кочешок Времени. В общем, вытащи меня отсюда.
– Все в порядке, шеф. Считай, что мы уже на свободе.
– А второй Уилл?
– Что, шеф?
– Я не могу уйти без него, верно? Его же казнят.
– Ну, тут я бессилен. Прости.
– Используй свое волшебство, Барри. Вытащи нас.
– Невозможно, шеф. Если бы его голова была свободна, я бы смог. Я могу перенести двух человек во времени одновременно. Но в нем сидит этот. И я не могу.
– Ну так заставь его святого хранителя действовать. Время истекает.
– Время истекает, – объявил судья Давстон.
– Вот что я скажу, шеф. Я забираю тебя и…
– Не пойдет, Барри. Я не могу бросить второго себя погибать здесь. Не могу. А все идет к этому. Но… погоди, ты подал мне просто блестящую идею. Мы немного пошушукаемся… пошушукаемся…
– Почему пошушукаемся-пошушукаемся, шеф?
– Я не хочу испортить эффект, – прошептал Уилл.
– Это скверная идея, – заявил Барри. – А если разобраться, очень скверная.
– Время истекло, – объявил мистер Давстон. – Полагаю, вы сполна воспользовались вашими три мгновеньями ока, одним мигом и половиной секунды?
– Да, – ответил Уилл. Он был одет совершенно не так, как три мгновенья ока, один миг и еще полсекунды назад. Впрочем, возможно, это только казалось. – Я решил отказаться от услуг моего защитника? мистера Фредди Лонсдейла по прозвищу Проигрыватель, и взять нового защитника.
– Это разрешается? – спросил судья Давстон. Секретарь снова углубился в изучение своих томов.
– Такой прецедент имел место, – произнес он наконец. – Дело «Королевский дом против Хилла». Ответчик, мистер Грэм Хилл, управляющий гостиницей «Большой Петух», Тиллет, Хертс, которому предъявили обвинение в нанесении бомбового удара по германскому посольству и анархизме…
– Я сейчас усну, – пожаловался судья Давстон.
– Это искреннее замечание, – уточнил секретарь суда. – Честное и откровенное и по сути своей соответствует духу масонства.
– Тогда у меня нет возражений. Вызовите своего нового защитника, лорд Уимси. Если он где-то здесь неподалеку. Он здесь?
– Да, ваша честь, – Уилл поднялся, посмотрел в сторону дверей зала и улыбнулся. – Я имею честь представить моего защитника. Мистер Тимоти Макгрегор.
ГЛАВА 27
Дверь зала открылась, и на пороге появился Тим Макгрегор.
Тим улыбнулся многочисленной публике, собравшейся в зале суда, судье, затем прочим лицам и, наконец, Уиллу. Правда, в его улыбке проскальзывала робость. Вернее, в ней почему-то отсутствовала уверенность.
– Это скверная идея, шеф, – заметил Барри. – Я мог бы доставить тебе любого адвоката. Легендарного ныне Майка Мэнсфилда, поверенного в делах всевозможных звезд. Роберта Шапиро и его «Команду мечты» – они даже О. Дж. Симпсона смогли отмазать. Или Рэмпола из Бейли, или даже Куинси – он еще ни одного дела не проиграл. Или королевского адвоката Бойда, или королевского адвоката Каванаха. А ты выбрал…
– Он мой единокровный брат и лучший друг, – ответил Уилл. – И я ему уже все рассказал. И в любом случае, я должен что-то предпринять, чтобы его спасти. Я не могу допустить, чтобы его убили.
– Он не знает ничего, кроме того что должен знать.
– Он справится. И помни: я действую по своему усмотрению.
– Блестяще. И все даром.
– Что такое, Барри?
– Я сказал: «Блестяще, всех одним ударом».
– Как же, как же. Ах ты язва.
– Что такое, шеф?
– Ничего, Барри.
– Ваша честь, – произнес Тим Макгрегор, пробираясь к кафедре. Он был в длинном черном кожаном пальто, роскошные волосы стянуты сзади в «конский хвост». Тим держал в руке пухлый портфель и непрерывно улыбался. – Мой клиент ознакомил меня с подробностями дела. Я уверен, что могу выступить в качестве защитника и опровергнуть все обвинения, которые выдвинуты против моего клиента и его брата.
Мистер Гуинплен Дхарк устремил на Тима взгляд, исполненный ярости.
И Тим почувствовал, что его мочевой пузырь напоминает о своем существовании. А также о существовании уборной для джентльменов.
– Протестую, – сказал мистер Гуинплен Дхарк.
– На каком основании? – спросил судья Давстон.
– На том основании, что это может нанести мне ущерб.
– Это несколько необычные основания, – заметил судья Довсон. – У нас есть прецедент?
Секретарь суда раскрыл очередной том и принялся его листать.
– Не трудитесь, – бросил судья. – Откровенно говоря, я слушать не могу всю эту чушь. Предлагаю предоставить слово мистеру Макгрегору. Послушаем, что он сможет сказать.
– Благодарю, ваша честь, – сказал Тим. – Я постараюсь доказать, что мой клиент невиновен. Как и его брат-близнец. Что обвинение, выдвинутое против них, сфабриковано. Более того: я намерен доказать существование заговора с целью свержения британского правительства, уничтожить технические достижения Британской империи и отбросить мир во тьму мрачного средневековья. У истоков этого заговора стоит клика ведьм, которые именуют себя Гильдией Чизвикских Горожанок.
– Гр-р-р! – прорычал мистер Гуинплен Дхарк.
– Крайне любопытное заявление, – заметил судья Давстон. – Как вы считаете, много ли времени на это уйдет?
– Полагаю, пара месяцев, – ответил Тим. – Я намерен пригласить большое число свидетелей, включая Ее Величество королеву (благослови ее Бог), лорда Чарльза Бэббиджа, мистера Николя Тесла, мистера Шерлока Холмса и бесчисленное множество других.
– Это обещает быть весьма забавным, – сказал судья. – Столько знаменитостей в нашем зале еще ни разу не присутствовало.
– Протестую, – произнес мистер Гуинплен Дхарк. – Защитник пытается ввести суд в заблуждение. Суть дела очевидна, и его пора закрыть. Этих сумасшедших ждет виселица в Тибурне. Им пора сплясать джигу Джека Кетча.
– Я вас вполне понимаю. Но представьте себе, что Ее Величество…
– Благослови ее Бог, – подхватили все присутствующие.
– Именно, – кивнул судья. – Представьте себе, что Ее Величество вступает прямо сюда, в этот зал…
– Я могу себе это представить, – ответил мистер Гуинплен Дхарк. – И делает кувырок назад через скамью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59