Люська обратила на это внимание:
— Че-то ты зеленым все время становишься, как лягушка? Хреново, что ль? Мы с тобой не траванулись чем?
— Устал я сильно… И голова болит… — Гутторр приложил руку ко лбу. — Ложись спать. И я пойду.
— Ну-у, болезный ты мой! — протянула Люська. — Ладно, иди… Но завтра — со мной! Иначе уйду от тебя мужика искать!
Люська надула толстые щеки и засопела.
— Ладно-ладно! Завтра — обязательно! — обрадовался отсрочке приговора кузнец.
ГЛАВА 50
Уложив гостью и дождавшись, пока та захрапела, Гутторр создал вокруг постели силовой кокон, пропускавший только воздух. Медленно, стараясь не скрипеть половицами и не хлопать дверями, вышел во двор. Сел на лавочку возле поленницы и перевел дух.
Ночь опустилась уже на село. В небе мерцали россыпи ярких звезд, от которых вокруг было так же светло, как на Земле в полнолуние: Леггерра располагалась куда ближе к центру Галактики…
Гутторр мысленно восстановил события минувшего дня, а особенно — разговор с гостьей. Судя по всему, это была именно она — та, ради которой и находился он теперь на Леггерре.
Наследница престола!.. Смешно подумать — не то что сказать! Уродливая толстая дура! Нелепость…
Гутторр вполголоса засмеялся. Только смех его больше походил на плач. Значит, задуманный план придется менять… Можно, конечно, и не менять, но… Нет, он просто не сможет… Ни за что!.. Пусть этим займутся другие. Надо только дать знать этим другим, где находится принцесса.
Принцесса…
Гутторр зажмурился и застонал. Почему, ну почему самые опасные, самые гадкие, самые отвратительные задания выпадают на их семью?! С болью вспомнил он погибших братьев: «Гиттлерр, Геррморр (Герро-мондорр — так нелепо звали его самодовольные джер-ронорры!), ради чего вы отдали жизни? Ради идеи? Какой?! И самое главное — чьей?! Может быть, вами просто играли?.. Конечно, играли!.. Особенно жаль Гиттлерра: Хозяева подменили им жалкого земного художника, не дав почему-то истинной Силы — лишь ее зачатки, заменили чужой его собственную память, оставив лишь Цель… А мне для чего-то „подарили“ знание о судьбах братьев. Чтобы болела душа и разрывалось сердце! И теперь играют мною. И выйти из этой игры я не могу!.. Все, главное я сделал, а нырять в дерьмо не собираюсь! Вот вам наследница — целуйтесь с ней сами!»
Впрочем, вспомнил он, еще не все формальности соблюдены. Вероятность того, что храпящая в его постели похотливая толстуха — наследница джерроноррского престола, очень велика. Но полной уверенности, доказательств данного факта у него пока все же нет.
С неожиданно вспыхнувшей надеждой Гутторр зашагал в кузню. Там достал из укромного, защищенного Силой тайника алмазный шар. Скорее даже не шар, а многогранник — только граней у него было столько, что даже с помощью Силы нелегко было их сосчитать.
Из кармана рубахи он достал белую тряпочку, осторожно развернул. Брезгливо поморщившись, взял с нее прядь сальных волос, срезанных им в бане с предполагаемой наследницы престола, и положил внутрь шара, который пропустил пальцы Гутторра беспрепятственно. Шар медленно оторвался от стола, завис над ним и начал вращаться. Сначала неспешно, затем все быстрее и быстрее — пока блики от его граней не превратились в сплошное радужное мерцание.
Гутторр подключил сознание к ауре шара и застонал: волосы принадлежали дочери Императора джерронорров Турронодорра!
Гутторр вышел из кузни и тряхнул головой. Прочь гнилые мысли! Нужно делать дело, претворять задуманное в реальность!
Он обошел кузницу и воздел руки над освещенной звездами травой. Пласты дерна беззвучно разошлись в стороны. Из-под земли медленно поднялся темный силуэт катера. При таком освещении судно казалось огромным и мощным — на самом же деле выглядело как старая рыбацкая лохань — только космическая… Впрочем, внешний вид скрывал истинные возможности. По сравнению с этим катером джерроноррские и даже анама-дянские — были всего лишь шаландами!
Воспользовавшись Силой, Гутторр наполнил трюм и часть пассажирского салона плодами турплюка. С помощью той же Силы поменял свою черную одежду на неприметное серое и мятое одеяние — то ли портового грузчика, то ли сельскохозяйственного рабочего. Вошел в катер, сел в кресло и сосредоточился, рассматривая внутренним взором наилучшие вероятностные линии Грядущего. Он не был всемогущим, поэтому не мог видеть и творить сколько-нибудь отдаленное Будущее. Но ближние варианты его наблюдать умел… Сделав выбор, Гутторр удовлетворенно кивнул и поднял катер в звездное небо.
Он рассчитал все так, что вынырнул из межпространства в одно мгновение и почти в одной точке с «Яростью». Еще немного — и оба судна растворились бы в яркой аннигиляционной вспышке. Но катер Гутторра лишь чиркнул по обшивке крейсера. Впрочем, этого было достаточно, чтобы «Ярость» вспучилась мгновенно коконом защитного поля, которое исчезало в межпространственных Прыжках, отбрасывая скорлупку катера, словно камень из суперпращи. Гутторр сразу включил сигнал бедствия. Анамадянский крейсер замер, словно принюхиваясь, затем потянул к себе катер силовым потоком и, разверзнув зев транспортного шлюза, всосал его в себя, как глоток коктейля через трубочку.
Гутторр предстал перед Туриными обескураженным и полным раскаяния.
— Простите, простите, — лепетал он, усиленно моргая. — Не хотел… Я рассчитаюсь, не губите!
— Как же вы собираетесь с нами рассчитываться? — усмехнулся Евгений.
Гутторр воровато огляделся и зашептал:
— Турплюка дам! Много. Шесть плодов. Хотите — восемь!
— А почему не семь? — хмыкнул Генка.
— Нечетные цифры не люблю, — поморщился Гутторр.
— Вы что, контрабандой занимаетесь? — сухо поинтересовалась Ева.
— Да какая контрабанда? — заозирался «нарушитель». — Со своего огорода… На хлеб, на железо. Кузнец я… Гутторром зовут.
— Стало быть, вы с Леггерры? — спросил Зукконодорр.
— Ага, с нее. Отпустите, а?
— Мы-то отпустим, никто вас не держит. Вы ведь сами подали сигнал бедствия!
— Да я случайно — испугался просто, когда об вас шмякнулся… Надо же! Не слышал ни разу, чтобы вот так напороться можно было!
— М-да, случай маловероятен, — многозначительно посмотрел на «контрабандиста» Евгений.
— Думаете, что я специально? Зачем?! — испугался тот.
— Откуда мне знать? Например, чтобы проникнуть на наш корабль.
— И что мне? Зачем? Не террорист я, железо кую, торгую помалу, овощ выращиваю… — залепетал Гутторр. — Да вы гляньте в мою лодку! Там плоды только…
— Межзвездный катер у простого кузнеца-огородника? — усмехнулся Зукконодорр.
— Какой там катер! Лоханка! По случаю взял — даром почти. Раньше-то я на космодроме работал… Да вы гляньте!
— Видел, видел, — отмахнулся Евгений. — Но в чудеса я мало верю.
— А зря, зря! — Глаза Гутторра вспыхнули. — Вот у нас чудо в селе было! Лекк, рыбак наш, посуду вчера на берегу нашел. Пустая бутылка ненашенская. Он ее мальцу своему и отдал. А тот в костер ее бросил! А из бутылки баба выпала!
— Какая баба? — вздрогнула Ева.
— Обычная баба — только толстая и грязная. Мальцы испугались, а я взял ее, домой привел. Дурная баба — глаза навыкате. Не помнила ничего, не говорила, мычала только. Я ее вымыл, турплюком накормил, она и очухалась.
— И что рассказала? Как в бутылку попала? — осторожно спросил Зукконодорр.
— Не, ничего… Мало что помнит… Сказала, что не от нас, с другой планеты. Украли ее, похоже. Может, продать хотели — баба-то справная.
— И она сейчас у вас? — ахнула Ева.
— У меня. Спит, отдыхает… Ева сказала Генке:
— Сынок, побудь пока здесь, угости чем-нибудь гостя.
Затем поманила мужа рукой, и они вышли из ангара.
— Как ты думаешь, он говорит правду? — спросила она, когда переходной люк закрылся.
— Похоже на то, — пожал плечами Зукконодорр.
— Ты и впрямь веришь в такие совпадения?
— А что остается?
— Прощупать бы его… — неохотно выдавила Ева.
— Была бы Сила! — вздохнул Евгений.
— Неужели у него Людмила?
— Думаю да.
— Что будем делать?
— Как бы то ни было, надо забрать ее в любом случае!
— Согласна… А если это ловушка?
— Когда мы с тобой боялись риска? — Турин обнял жену.
— Да, но теперь с нами Гена.
— Он уже мужчина. И он — джерронорр, Избранный.
— У него тоже пропала Сила.
— Это меня и беспокоит. Нас будто всех выключили — Туриных… Но рано еще ставить на нас крест!
— Ты сказал — Турины… Так приятно… Без Силы я еще больше чувствую себя землянкой.
Ева прижалась лбом к груди мужа. Когда супруги вновь появились в ангаре, «гость» сидел за маленьким столиком и пил земной кофе.
— Мм! Вкусно! — мотнул он чашкой, заметив вошедших.
— Рады, что вам понравилось, — сказала Ева.
— Мы хотим кое-что обговорить с вами, — сказал Зукконодорр.
— Я готов, — сделав последний глоток, отставил чашку Гутторр.
— Вы хотите, чтобы мы отпустили вас?
— Да! — вскочил из-за столика «гость».
— И вы, конечно же, не против, чтобы этот маленький инцидент остался между нами?
Гутторр усиленно закивал.
— Тем более ваша… мм… коммерческая деятельность, разумеется, не нуждается в огласке?
— О! — закрыл глаза ладонью Гутторр. — Я прошу вас!
— Хорошо. Все три ваших желания мы выполним. В обмен на одно наше.
— Слушаю! — воспрянул духом «контрабандист». — Хотите — двенадцать плодов!
— Нет, — усмехнулся Турин, но сразу стал очень серьезным: — Вы отдадите нам эту женщину.
— Ну-у-у, — протянул Гутторр. — Это же не кусок железа и не овощ… Что значит — отдать? А если она не захочет?
— Главное, чтобы захотели вы. С ней мы сами договоримся.
— Если она согласится без принуждения… И если вы обещаете обращаться с ней хорошо…
— Вас это действительно волнует? — жестко спросил Зукконодорр, глядя в упор на собеседника. — Может, подумаете о своей судьбе?
— Волнует, конечно, волнует! И моя судьба, и жизнь этой несчастной девушки. Почему нет? Или у меня совсем нет совести, если я торгую собственным турплю-ком? — Гутторр сделал вид, что обиделся.
— Ладно, совестью тоже можно торговать, — махнул рукой Зукконодорр. — Я не про вас конкретно. Но сейчас не до душеспасительных бесед. Летим к вам!
— А товар? — попытался возразить «контрабандист», потом махнул рукой: — Хорошо, будь по-вашему — летим!..
Крейсер, разумеется, оставили на орбите Леггерры. Договорились, что шлюпка Гутторра останется пока на «Ярости» — на всякий случай. После того как «кузнец» отдаст девушку, Турины обещали доставить его на «Ярость» и отпустить на все четыре стороны вместе с «шаландой». Тот поворчал для порядка, но особо спорить не стал.
Генку решили оставить на корабле, и вот он-то как раз заспорил:
— Вы уже видели сотни планет, а я — всего ничего! Мне же интересно!
Но отец на сей раз был непреклонен:
— Здесь кто-то обязательно должен быть! Мы с мамой полетим на Леггерру, а ты остаешься.
Генка пожал плечами и отвернулся. Видно было, что обиделся. Конечно, он не мог догадаться, что отец так и не поверил до конца странному «кузнецу-контрабандисту». Лететь с ним было рискованно, хотя риск и выглядел оправданным. Евгений с радостью оставил бы на крейсере и супругу, но понимал, что если возникнут трудности с Люськой, Ева быстрее найдет с ней общий язык.
ГЛАВА 51
Ночь еще не успела закончиться. Звезды над селом лишь начинали тускнеть. Вспыхнувшая вдруг на их фоне точка казалась чуть более яркой. Она падала, но загадывать желание было некому — сельские жители еще мирно спали.
Евгений Турин посадил судно у самой кромки леса, хотя Гутторр, выполнявший роль лоцмана, предлагал сесть во дворе его дома. Турин не согласился с ним по двум причинам: во-первых, за селом, на фоне темного леса, катер был совсем не заметен, а во-вторых, посадка возле дома могла напугать Людмилу… Зачем лишние неприятности? Лучше немного пройтись — и безопасней, и подышать свежим ночным воздухом, так похожим на земной, очень уж приятно!
Так и пошагали гуськом по травяной меже через поле: впереди — Гутторр, за ним — Еггенодарра, замыкал шествие Зукконодорр, напряженно всматривавшийся в сумрак и крутивший головой во все стороны.
— Как похоже на Землю! — шепнула Ева, оборачиваясь к мужу.
— Только звезды здесь крупнее и ярче, — ответил тот. — Словно на Турроне.
Евгения замолчала. Если сейчас они заберут Людмилу, то отправятся на Туррон. Именно там и состоится «эндшпиль» — по терминологии мужниной теории о ведущейся «игре». Он прав: Туриных рано сбрасывать с «доски»! Мы — не пешки. И если «игроки», кто бы они ни были, считают иначе — Туриным это только на руку!..
Гутторр, войдя во двор, сильно заспешил — почти побежал. Зукконодорру это не понравилось. Он бросился следом, едва не сбив с ног Еву.
— Скорее! — бросил он жене, не оборачиваясь. Недобрые подозрения, рожденные в нем встречей со странным «контрабандистом», переросли в уверенность: их ждет ловушка!.. Зукконодорр выдернул из набедренного чехла маленький, похожий на пистолет излучатель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
— Че-то ты зеленым все время становишься, как лягушка? Хреново, что ль? Мы с тобой не траванулись чем?
— Устал я сильно… И голова болит… — Гутторр приложил руку ко лбу. — Ложись спать. И я пойду.
— Ну-у, болезный ты мой! — протянула Люська. — Ладно, иди… Но завтра — со мной! Иначе уйду от тебя мужика искать!
Люська надула толстые щеки и засопела.
— Ладно-ладно! Завтра — обязательно! — обрадовался отсрочке приговора кузнец.
ГЛАВА 50
Уложив гостью и дождавшись, пока та захрапела, Гутторр создал вокруг постели силовой кокон, пропускавший только воздух. Медленно, стараясь не скрипеть половицами и не хлопать дверями, вышел во двор. Сел на лавочку возле поленницы и перевел дух.
Ночь опустилась уже на село. В небе мерцали россыпи ярких звезд, от которых вокруг было так же светло, как на Земле в полнолуние: Леггерра располагалась куда ближе к центру Галактики…
Гутторр мысленно восстановил события минувшего дня, а особенно — разговор с гостьей. Судя по всему, это была именно она — та, ради которой и находился он теперь на Леггерре.
Наследница престола!.. Смешно подумать — не то что сказать! Уродливая толстая дура! Нелепость…
Гутторр вполголоса засмеялся. Только смех его больше походил на плач. Значит, задуманный план придется менять… Можно, конечно, и не менять, но… Нет, он просто не сможет… Ни за что!.. Пусть этим займутся другие. Надо только дать знать этим другим, где находится принцесса.
Принцесса…
Гутторр зажмурился и застонал. Почему, ну почему самые опасные, самые гадкие, самые отвратительные задания выпадают на их семью?! С болью вспомнил он погибших братьев: «Гиттлерр, Геррморр (Герро-мондорр — так нелепо звали его самодовольные джер-ронорры!), ради чего вы отдали жизни? Ради идеи? Какой?! И самое главное — чьей?! Может быть, вами просто играли?.. Конечно, играли!.. Особенно жаль Гиттлерра: Хозяева подменили им жалкого земного художника, не дав почему-то истинной Силы — лишь ее зачатки, заменили чужой его собственную память, оставив лишь Цель… А мне для чего-то „подарили“ знание о судьбах братьев. Чтобы болела душа и разрывалось сердце! И теперь играют мною. И выйти из этой игры я не могу!.. Все, главное я сделал, а нырять в дерьмо не собираюсь! Вот вам наследница — целуйтесь с ней сами!»
Впрочем, вспомнил он, еще не все формальности соблюдены. Вероятность того, что храпящая в его постели похотливая толстуха — наследница джерроноррского престола, очень велика. Но полной уверенности, доказательств данного факта у него пока все же нет.
С неожиданно вспыхнувшей надеждой Гутторр зашагал в кузню. Там достал из укромного, защищенного Силой тайника алмазный шар. Скорее даже не шар, а многогранник — только граней у него было столько, что даже с помощью Силы нелегко было их сосчитать.
Из кармана рубахи он достал белую тряпочку, осторожно развернул. Брезгливо поморщившись, взял с нее прядь сальных волос, срезанных им в бане с предполагаемой наследницы престола, и положил внутрь шара, который пропустил пальцы Гутторра беспрепятственно. Шар медленно оторвался от стола, завис над ним и начал вращаться. Сначала неспешно, затем все быстрее и быстрее — пока блики от его граней не превратились в сплошное радужное мерцание.
Гутторр подключил сознание к ауре шара и застонал: волосы принадлежали дочери Императора джерронорров Турронодорра!
Гутторр вышел из кузни и тряхнул головой. Прочь гнилые мысли! Нужно делать дело, претворять задуманное в реальность!
Он обошел кузницу и воздел руки над освещенной звездами травой. Пласты дерна беззвучно разошлись в стороны. Из-под земли медленно поднялся темный силуэт катера. При таком освещении судно казалось огромным и мощным — на самом же деле выглядело как старая рыбацкая лохань — только космическая… Впрочем, внешний вид скрывал истинные возможности. По сравнению с этим катером джерроноррские и даже анама-дянские — были всего лишь шаландами!
Воспользовавшись Силой, Гутторр наполнил трюм и часть пассажирского салона плодами турплюка. С помощью той же Силы поменял свою черную одежду на неприметное серое и мятое одеяние — то ли портового грузчика, то ли сельскохозяйственного рабочего. Вошел в катер, сел в кресло и сосредоточился, рассматривая внутренним взором наилучшие вероятностные линии Грядущего. Он не был всемогущим, поэтому не мог видеть и творить сколько-нибудь отдаленное Будущее. Но ближние варианты его наблюдать умел… Сделав выбор, Гутторр удовлетворенно кивнул и поднял катер в звездное небо.
Он рассчитал все так, что вынырнул из межпространства в одно мгновение и почти в одной точке с «Яростью». Еще немного — и оба судна растворились бы в яркой аннигиляционной вспышке. Но катер Гутторра лишь чиркнул по обшивке крейсера. Впрочем, этого было достаточно, чтобы «Ярость» вспучилась мгновенно коконом защитного поля, которое исчезало в межпространственных Прыжках, отбрасывая скорлупку катера, словно камень из суперпращи. Гутторр сразу включил сигнал бедствия. Анамадянский крейсер замер, словно принюхиваясь, затем потянул к себе катер силовым потоком и, разверзнув зев транспортного шлюза, всосал его в себя, как глоток коктейля через трубочку.
Гутторр предстал перед Туриными обескураженным и полным раскаяния.
— Простите, простите, — лепетал он, усиленно моргая. — Не хотел… Я рассчитаюсь, не губите!
— Как же вы собираетесь с нами рассчитываться? — усмехнулся Евгений.
Гутторр воровато огляделся и зашептал:
— Турплюка дам! Много. Шесть плодов. Хотите — восемь!
— А почему не семь? — хмыкнул Генка.
— Нечетные цифры не люблю, — поморщился Гутторр.
— Вы что, контрабандой занимаетесь? — сухо поинтересовалась Ева.
— Да какая контрабанда? — заозирался «нарушитель». — Со своего огорода… На хлеб, на железо. Кузнец я… Гутторром зовут.
— Стало быть, вы с Леггерры? — спросил Зукконодорр.
— Ага, с нее. Отпустите, а?
— Мы-то отпустим, никто вас не держит. Вы ведь сами подали сигнал бедствия!
— Да я случайно — испугался просто, когда об вас шмякнулся… Надо же! Не слышал ни разу, чтобы вот так напороться можно было!
— М-да, случай маловероятен, — многозначительно посмотрел на «контрабандиста» Евгений.
— Думаете, что я специально? Зачем?! — испугался тот.
— Откуда мне знать? Например, чтобы проникнуть на наш корабль.
— И что мне? Зачем? Не террорист я, железо кую, торгую помалу, овощ выращиваю… — залепетал Гутторр. — Да вы гляньте в мою лодку! Там плоды только…
— Межзвездный катер у простого кузнеца-огородника? — усмехнулся Зукконодорр.
— Какой там катер! Лоханка! По случаю взял — даром почти. Раньше-то я на космодроме работал… Да вы гляньте!
— Видел, видел, — отмахнулся Евгений. — Но в чудеса я мало верю.
— А зря, зря! — Глаза Гутторра вспыхнули. — Вот у нас чудо в селе было! Лекк, рыбак наш, посуду вчера на берегу нашел. Пустая бутылка ненашенская. Он ее мальцу своему и отдал. А тот в костер ее бросил! А из бутылки баба выпала!
— Какая баба? — вздрогнула Ева.
— Обычная баба — только толстая и грязная. Мальцы испугались, а я взял ее, домой привел. Дурная баба — глаза навыкате. Не помнила ничего, не говорила, мычала только. Я ее вымыл, турплюком накормил, она и очухалась.
— И что рассказала? Как в бутылку попала? — осторожно спросил Зукконодорр.
— Не, ничего… Мало что помнит… Сказала, что не от нас, с другой планеты. Украли ее, похоже. Может, продать хотели — баба-то справная.
— И она сейчас у вас? — ахнула Ева.
— У меня. Спит, отдыхает… Ева сказала Генке:
— Сынок, побудь пока здесь, угости чем-нибудь гостя.
Затем поманила мужа рукой, и они вышли из ангара.
— Как ты думаешь, он говорит правду? — спросила она, когда переходной люк закрылся.
— Похоже на то, — пожал плечами Зукконодорр.
— Ты и впрямь веришь в такие совпадения?
— А что остается?
— Прощупать бы его… — неохотно выдавила Ева.
— Была бы Сила! — вздохнул Евгений.
— Неужели у него Людмила?
— Думаю да.
— Что будем делать?
— Как бы то ни было, надо забрать ее в любом случае!
— Согласна… А если это ловушка?
— Когда мы с тобой боялись риска? — Турин обнял жену.
— Да, но теперь с нами Гена.
— Он уже мужчина. И он — джерронорр, Избранный.
— У него тоже пропала Сила.
— Это меня и беспокоит. Нас будто всех выключили — Туриных… Но рано еще ставить на нас крест!
— Ты сказал — Турины… Так приятно… Без Силы я еще больше чувствую себя землянкой.
Ева прижалась лбом к груди мужа. Когда супруги вновь появились в ангаре, «гость» сидел за маленьким столиком и пил земной кофе.
— Мм! Вкусно! — мотнул он чашкой, заметив вошедших.
— Рады, что вам понравилось, — сказала Ева.
— Мы хотим кое-что обговорить с вами, — сказал Зукконодорр.
— Я готов, — сделав последний глоток, отставил чашку Гутторр.
— Вы хотите, чтобы мы отпустили вас?
— Да! — вскочил из-за столика «гость».
— И вы, конечно же, не против, чтобы этот маленький инцидент остался между нами?
Гутторр усиленно закивал.
— Тем более ваша… мм… коммерческая деятельность, разумеется, не нуждается в огласке?
— О! — закрыл глаза ладонью Гутторр. — Я прошу вас!
— Хорошо. Все три ваших желания мы выполним. В обмен на одно наше.
— Слушаю! — воспрянул духом «контрабандист». — Хотите — двенадцать плодов!
— Нет, — усмехнулся Турин, но сразу стал очень серьезным: — Вы отдадите нам эту женщину.
— Ну-у-у, — протянул Гутторр. — Это же не кусок железа и не овощ… Что значит — отдать? А если она не захочет?
— Главное, чтобы захотели вы. С ней мы сами договоримся.
— Если она согласится без принуждения… И если вы обещаете обращаться с ней хорошо…
— Вас это действительно волнует? — жестко спросил Зукконодорр, глядя в упор на собеседника. — Может, подумаете о своей судьбе?
— Волнует, конечно, волнует! И моя судьба, и жизнь этой несчастной девушки. Почему нет? Или у меня совсем нет совести, если я торгую собственным турплю-ком? — Гутторр сделал вид, что обиделся.
— Ладно, совестью тоже можно торговать, — махнул рукой Зукконодорр. — Я не про вас конкретно. Но сейчас не до душеспасительных бесед. Летим к вам!
— А товар? — попытался возразить «контрабандист», потом махнул рукой: — Хорошо, будь по-вашему — летим!..
Крейсер, разумеется, оставили на орбите Леггерры. Договорились, что шлюпка Гутторра останется пока на «Ярости» — на всякий случай. После того как «кузнец» отдаст девушку, Турины обещали доставить его на «Ярость» и отпустить на все четыре стороны вместе с «шаландой». Тот поворчал для порядка, но особо спорить не стал.
Генку решили оставить на корабле, и вот он-то как раз заспорил:
— Вы уже видели сотни планет, а я — всего ничего! Мне же интересно!
Но отец на сей раз был непреклонен:
— Здесь кто-то обязательно должен быть! Мы с мамой полетим на Леггерру, а ты остаешься.
Генка пожал плечами и отвернулся. Видно было, что обиделся. Конечно, он не мог догадаться, что отец так и не поверил до конца странному «кузнецу-контрабандисту». Лететь с ним было рискованно, хотя риск и выглядел оправданным. Евгений с радостью оставил бы на крейсере и супругу, но понимал, что если возникнут трудности с Люськой, Ева быстрее найдет с ней общий язык.
ГЛАВА 51
Ночь еще не успела закончиться. Звезды над селом лишь начинали тускнеть. Вспыхнувшая вдруг на их фоне точка казалась чуть более яркой. Она падала, но загадывать желание было некому — сельские жители еще мирно спали.
Евгений Турин посадил судно у самой кромки леса, хотя Гутторр, выполнявший роль лоцмана, предлагал сесть во дворе его дома. Турин не согласился с ним по двум причинам: во-первых, за селом, на фоне темного леса, катер был совсем не заметен, а во-вторых, посадка возле дома могла напугать Людмилу… Зачем лишние неприятности? Лучше немного пройтись — и безопасней, и подышать свежим ночным воздухом, так похожим на земной, очень уж приятно!
Так и пошагали гуськом по травяной меже через поле: впереди — Гутторр, за ним — Еггенодарра, замыкал шествие Зукконодорр, напряженно всматривавшийся в сумрак и крутивший головой во все стороны.
— Как похоже на Землю! — шепнула Ева, оборачиваясь к мужу.
— Только звезды здесь крупнее и ярче, — ответил тот. — Словно на Турроне.
Евгения замолчала. Если сейчас они заберут Людмилу, то отправятся на Туррон. Именно там и состоится «эндшпиль» — по терминологии мужниной теории о ведущейся «игре». Он прав: Туриных рано сбрасывать с «доски»! Мы — не пешки. И если «игроки», кто бы они ни были, считают иначе — Туриным это только на руку!..
Гутторр, войдя во двор, сильно заспешил — почти побежал. Зукконодорру это не понравилось. Он бросился следом, едва не сбив с ног Еву.
— Скорее! — бросил он жене, не оборачиваясь. Недобрые подозрения, рожденные в нем встречей со странным «контрабандистом», переросли в уверенность: их ждет ловушка!.. Зукконодорр выдернул из набедренного чехла маленький, похожий на пистолет излучатель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50