Я понимаю — ты переживаешь… В общем, ложись-ка спать, уже поздно, а я все сделаю — и вернусь.
— Ты даже не джинниня, — улыбнулся Генка. — Ты — Василиса Премудрая из русской сказки. Ложись, Ваня, спать — утро вечера мудренее… А сама — камнем оземь бряк — и обернулась красна девица орбитальным телескопом «Хаббл»!
Марина, наконец, тоже заулыбалась:
— Ты не Ваня, ты — Иванушка-дурачок!
— А ты откуда знаешь? — удивился Генка, и сам засмеялся над двусмысленностью вопроса. — В смысле, где ты русские сказки успела почитать?
— В Юлиных учебниках были отрывки, — пояснила Марина, все еще продолжая улыбаться. — Спи, Иванушка! Я скоро!
— Уснешь тут! — буркнул Генка. — А посмотреть нельзя?
— Будет очень ярко, больно глазам… — засомневалась принцесса. — Кстати, где найти место побезлюдней?
— Вон там, за гаражами, пустырь! — ткнул Генка в темное окно. — Пойдем, провожу!
— Ну, пойдем, что с тобой делать! — вновь улыбнулась Марина.
Джинниня-Марина-Василиса, она же принцесса Марронодарра, посоветовала Генке остаться за гаражами, а сама пошла на безлюдный черный пустырь.
Генку подмывало высунуться, но на пустыре царила глухая темень — все равно ничего видно не было! Да и Марина очень серьезно предостерегла от возможных последствий — вплоть до ожога сетчатки.
Только Генка подумал об этом, как ряд гаражей напротив осветился вдруг неживым белым светом — настолько ярким, что и отраженный от стен он заставил зажмуриться! Затем послышалось негромкое шипение, которое быстро перешло в высокий свист и тут же оборвалось. Из-под закрытых век Генка ощутил, что опять вокруг воцарилась темнота. Открыв глаза, он задрал голову к звездному небу и увидел, как яркая точка мелькнула между звезд и растаяла.
ГЛАВА 8
Генка честно пытался заснуть. Результатом двухчасового ворочанья стала скрученная в жгут простыня. Сну мешал ворох невеселых мыслей. Главная и самая тревожная — о сестре. Где она? Что с ней?..
Генка судорожно цеплялся за призрачную надежду, подаренную Мариной, и гнал прочь нависшее над ним мрачной тучей отчаяние. Пока ему это удавалось, но свинцовая туча в любое мгновение готова была разверзнуться и пролить потоки страдания, боли и слез. «Надо держаться, надо надеяться! — уговаривал себя Генка. — Марина поможет!»
Мысли постоянно перескакивали на Марину. Она вызывала в Генке противоречивые чувства: восхищение и страх одновременно. И еще много-много других.
Восхищение преобладало, когда Марина находилась рядом. Теперь же страх постепенно овладевал им, становясь все сильнее и противнее.
Инопланетянка, пришелец, чуждый разум!.. Генку бросало в холодный пот и наминало трясти. Кто знает, что кроется на самом деле за прекрасной внешностью? Может, эта внешность — обман, облик, созданный под воздействием неких сил в Генкином сознании! Вдруг Марина вовсе не преследуемая врагами принцесса, а разведчик инопланетных агрессоров, жуткий кровожадный паук, чудовище с мохнатыми липкими лапами, которое отправилось собирать смертоносную стаю себе подобных для нападения на Землю?! Вдруг несчастная Юлька — лишь первая жертва, невольно открывшая коварные планы врага?! Может, именно она в последнюю минуту и перебила в квартире все лампочки, подавая брату знак?..
Генка замотал головой, рассеивая заполонившую мозги чушь. Впрочем, почему чушь? Разве не такой же чушью кажется то, что рассказала ему Марина? Звездные войны, Галактика, поделенная на два лагеря… Если это правда, если подобное творится не одну тысячу лет, то почему мы ничего не знаем? Почему Земля оказалась в стороне от поля битвы? Или она тоже втянута? Может быть, все наши земные неурядицы, конфликты и войны — лишь отголоски той Большой войны?! Вдруг руководители земных правительств — ставленники джерронорров и анамадян? Ведь будь они землянами — пеклись бы о Земле и о людях, ее населяющих! А что творится на планете сейчас?! Кому выгодны грязь, боль, кровь, страх, затопившие ее?! Разумеется, не землянам!..
Генке стало по-настоящему страшно. Он почти окончательно уверовал в то, что втянут в грязный спектакль, поставленный неведомым и ужасным режиссером… То ли сознание не выдержало этого страха, то ли усталость от всех потрясений прошедшего дня дала о себе знать, но Генка провалился наконец в глубокую, черную и липкую трясину сна…
Ему приснилось море. Ласковое, синее, спокойное… Чистое голубое небо, сочная зелень прибрежной полосы… Синий, голубой, зеленый — три ярких цвета, не замутненных, не тронутых тенью тревоги и мрака…
Удивительно было оказаться в таком сне после всего пережитого!
…Генка плыл на спине, едва покачиваясь от сонного дыхания моря. Ни ветерка, ни волн — сплошное спокойствие. Но что-то подспудно тревожило Генку. Что-то казалось неправильным… Не хватало чего-то существенного!
Генка решил оглядеться и поднес к глазам руку, чтобы защитить их от солнца. И сразу же понял, чего не хватает в сем безмятежном мире: солнца! Его просто не было на небе!
От испуга Генка неловко взмахнул руками и начал тонуть. И море сразу же из сонного и ленивого превратилось в грозное, штормовое. Огромные волны вздымали захлебывающегося Генку, швыряли вниз, переворачивали и трясли. Возникший из ниоткуда ветер, завывая, тянул: «Ге-е-ена-а! Ге-е-е-ена-а-а!»
И тут Генка проснулся. Рядом стояла Марина, все еще продолжая трясти его:
— Гена, просыпайся! Гена!
На миг Генке показалось, что это и есть пропавшее солнышко — такой яркой и светлой была склонившаяся над ним девушка!
Генка моментально вскочил. Вспомнив, что не одет, заметался по комнате, разыскивая брюки. Марина тактично отвернулась.
— Сейчас, я сейчас! — пропыхтел Генка, прыгая на одной ноге и просовывая вторую в запутавшуюся штанину джинсов.
Одевшись, быстро сгреб в кучу постельное белье и запихнул в диван.
— Все! — крикнул он Марине, собирая диван-кровать в «сидячее» положение.
— Пойди умойся, — усмехнулась девушка.
— Какое там! — замахал обеими руками Генка. — Потом, все потом! Рассказывай скорее!
— Иди-иди, — повторила Марина. — А я пока чай заварю да бутербродов нарежу. За завтраком все и расскажу.
— Ну ты и вредина! — остолбенел Генка. — Прям как Юлька! Скажи хоть: есть Переход?
— Есть, успокойся! — засмеялась Марина. — Дуй в ванную!
Умываясь, Генка успокоился. Страшные мысли, мучавшие его перед сном, казались теперь откровенной глупостью. «Ну, ты и паникер, батенька! — посетовал он отражению в зеркале. — Мнительный — как древняя барышня! Явный излишек фантазии! Впору книги писать…» Он принялся ожесточенно скрести бритвой подбородок..
На кухне все было готово к чаепитию. Поднимался парок над чайными чашками. Возле каждой из них стояло по тарелочке с бутербродами. Посреди стола возвышалась вазочка с конфетами и печеньем. В баночку с клубничным вареньем даже воткнута была большая столовая ложка.
На Генкины глаза накатилась невольная слеза умиления. Это он на мгновение представил, что на кухне хлопочет его красавица жена, что вот сейчас зайдет сюда Юлька, они дружно позавтракают и отправятся по своим делам, чтобы вечером собраться снова…
— Я все правильно сделала? — по-своему поняла странное выражение Генкиного лица Марина. — Юля вроде бы так накрывала?
— Все правильно, Марина! — кашлянув, ответил Генка. — Более чем!
— Ну, тогда садись! — приглашая, повела рукой девушка.
Генка чинно уселся, куснул бутерброд, не торопясь запил чаем. Марина удивленно посмотрела на него:
— То ты сгорал от нетерпения, то спокойно чаи распиваешь!
— Наслаждаюсь моментом! — ответил Генка, чувствуя, что попал в самую точку. Возможно, это и есть последние спокойные минуты — если не всей жизни, то нынешнего ее этапа.
— Ну-ну… — Марина кивнула и тоже принялась за бутерброды.
Пожевав еще немного в тишине, Генка наконец не выдержал:
— Ну, рассказывай!'
— А чего рассказывать? — спокойно ответила Марина. — Все, как я и предполагала: есть на Земле Переход. Даже не один, а целых четыре.
— Четыре?! — чуть не подавился печенюшкой Генка. — Значит, наугад придется действовать?
— Я бы так не сказала, — оставаясь спокойной, ответила девушка. — Один Переход — в другом полушарии, второй — почти на Южном полюсе…
— А третий и четвертый?! — подался вперед Генка.
— Третий и четвертый недалеко. Особенно четвертый. Почти рядом… Карта есть?
Генка вскочил и через минуту положил перед Мариной атлас. Та его задумчиво полистала и произнесла: «Мелковат масштаб!» Поводила черенком ложки по странице Вологодской области, бормотнув: «Третий где-то там…» Перелистнула еще несколько страниц и наконец ткнула возле точки с надписью «Туапсе».
— Четвертый здесь. Там проходит дорога… ммм… по которой ездят поезда…
— Железная… — дрогнувшим голосом подсказал Генка.
— Да, спасибо, — кивнула Марина. — Недалеко от этого города она проходит через гору, через…
— Тоннель… — вновь еле слышно подсказал Генка.
— Да, тоннель, — Марина удивленно взглянула на Генку. И закончила: — В этом тоннеле и находится четвертый Переход.
Генка тихонечко застонал.
— Ты чего? — встревожилась Марина. — Почему плачешь?
По щеке Генки и впрямь покатилась слезинка.
— Извини… — Генка глубоко вздохнул. — В одном из тех тоннелей, может быть, именно в этом… погибли наши родители.
— Что?! — Марина побледнела. — Как это случилось? Генка поболтал ложечкой в пустой чашке, шмыгнул носом, откашлялся и рассказал, как ехали к нему на принятие присяги родители, как вызвал его потом командир и сообщил страшную весть, как пришли в родной город два цинковых гроба…
— Извини, Гена, я не знала… — Марина коснулась Генкиной руки. — А что именно случилось с поездом?
— Точно неизвестно, — пожал Генка плечами. — Нам сказали, что вагон сошел с рельсов в тоннеле и загорелся. Дым быстро заполнил пространство. Кто сгорел, кто задохнулся.
— И много людей погибло?
— Не знаю.
— Как не знаешь? — удивилась Марина. — Разве ты не пытался узнать подробности?
— Сначала не до того было, а потом… Знаешь, как все это тяжело…
— Гена, прости еще раз, я очень хорошо тебя понимаю, но неужели ты не читал газет, не смотрел телевизор? — почему-то не отставала Марина. — У вас ведь любят про такое говорить и писать!
Генка поморщился. Слова девушки соответствовали действительности: про аварии, крушения и прочие катастрофы у нас поговорить с экрана и со страниц прессы, смакуя подробности, действительно любят! И тут он понял вдруг, что не может вспомнить, был ли шум именно об этой катастрофе! Первые дни после случившегося ему, разумеется, и правда не до того было. А потом?..
Нет, вроде бы ничего на глаза не попадалось… Официальное объяснение властей показалось правдоподобным, бередить душу себе и волновать Юльку не хотелось… Только сейчас Генка сообразил, что ничего не знает о трагедии — кроме нескольких скупых фраз, что сказал ему командир. Никаких подробностей! Теперь это выглядело действительно странным. — Марина, я и правда ничего не знаю… — развел Генка руками. — А почему ты…
— Погоди, — Марина легонько сжала Генкину ладонь. — Прости, но еще один… вопрос. Понимаю, тебе больно, но ты видел своих родителей… после катастрофы?
Генка вздрогнул и отвел глаза.
— Их привезли в цинковых запаянных гробах. Сказали, что… В общем, открывать нельзя.
Марина удовлетворенно кивнула.
— Что? Что такое? — насторожился Генка.
— Тебе не кажется странным, что на фоне прочих катастроф именно эта прошла как бы… незамеченной?
Генка нахмурился:
— Что ты хочешь сказать?
— Подумай сам: катастрофа происходит в месте Перехода — что само по себе меня настораживает. Далее, она не освещается в прессе и на телевидении — тоже, согласись, немного странно!
— И что?
— Гена, ты только не относись к моим словам слишком серьезно, — спохватилась Марина, — но вдруг пассажиры того поезда… попали в Переход?
Генка побледнел:
— Ты хочешь сказать, что они… живы?!
— Гена, Гена, Гена! — вскочила Марина, поняв свою оплошность. — Прости меня, я просто дура! Это лишь версия, она маловероятна..
— Ведь вероятность все-таки есть?
— Не знаю, Гена… — Марина опустила голову. — Прости.
А Генка расцвел внезапной надеждой. Он подскочил к Марине, обнял ее за талию и закружил по кухне.
— Мы спасем их всех! — радостно завопил он. — И Юльку, и маму, и папу!
Лишь поставив Марину на пол, он впервые за время их знакомства увидел на ее глазах слезы.
ГЛАВА 9
— Скорый поезд номер …надцать сообщения «Москва — Адлер» прибывает к первой платформе. Нумерация вагонов начинается с головы состава. Повторяю…
Гнусавый привокзальный динамик прохрипел сообщение еще раз, и Генка поднялся со скамейки, вглядываясь вдаль.
Одет он был все в те же джинсы и футболку (постирать рубашки так и не удалось), вдобавок на плече на одной лямке болтался полупустой рюкзак. Туда Генка, собираясь в дорогу, бросил мыло-пасту-щетку-бритву, смену белья, пакет с бутербродами и парой яблок, складной нож, джинсовую курточку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
— Ты даже не джинниня, — улыбнулся Генка. — Ты — Василиса Премудрая из русской сказки. Ложись, Ваня, спать — утро вечера мудренее… А сама — камнем оземь бряк — и обернулась красна девица орбитальным телескопом «Хаббл»!
Марина, наконец, тоже заулыбалась:
— Ты не Ваня, ты — Иванушка-дурачок!
— А ты откуда знаешь? — удивился Генка, и сам засмеялся над двусмысленностью вопроса. — В смысле, где ты русские сказки успела почитать?
— В Юлиных учебниках были отрывки, — пояснила Марина, все еще продолжая улыбаться. — Спи, Иванушка! Я скоро!
— Уснешь тут! — буркнул Генка. — А посмотреть нельзя?
— Будет очень ярко, больно глазам… — засомневалась принцесса. — Кстати, где найти место побезлюдней?
— Вон там, за гаражами, пустырь! — ткнул Генка в темное окно. — Пойдем, провожу!
— Ну, пойдем, что с тобой делать! — вновь улыбнулась Марина.
Джинниня-Марина-Василиса, она же принцесса Марронодарра, посоветовала Генке остаться за гаражами, а сама пошла на безлюдный черный пустырь.
Генку подмывало высунуться, но на пустыре царила глухая темень — все равно ничего видно не было! Да и Марина очень серьезно предостерегла от возможных последствий — вплоть до ожога сетчатки.
Только Генка подумал об этом, как ряд гаражей напротив осветился вдруг неживым белым светом — настолько ярким, что и отраженный от стен он заставил зажмуриться! Затем послышалось негромкое шипение, которое быстро перешло в высокий свист и тут же оборвалось. Из-под закрытых век Генка ощутил, что опять вокруг воцарилась темнота. Открыв глаза, он задрал голову к звездному небу и увидел, как яркая точка мелькнула между звезд и растаяла.
ГЛАВА 8
Генка честно пытался заснуть. Результатом двухчасового ворочанья стала скрученная в жгут простыня. Сну мешал ворох невеселых мыслей. Главная и самая тревожная — о сестре. Где она? Что с ней?..
Генка судорожно цеплялся за призрачную надежду, подаренную Мариной, и гнал прочь нависшее над ним мрачной тучей отчаяние. Пока ему это удавалось, но свинцовая туча в любое мгновение готова была разверзнуться и пролить потоки страдания, боли и слез. «Надо держаться, надо надеяться! — уговаривал себя Генка. — Марина поможет!»
Мысли постоянно перескакивали на Марину. Она вызывала в Генке противоречивые чувства: восхищение и страх одновременно. И еще много-много других.
Восхищение преобладало, когда Марина находилась рядом. Теперь же страх постепенно овладевал им, становясь все сильнее и противнее.
Инопланетянка, пришелец, чуждый разум!.. Генку бросало в холодный пот и наминало трясти. Кто знает, что кроется на самом деле за прекрасной внешностью? Может, эта внешность — обман, облик, созданный под воздействием неких сил в Генкином сознании! Вдруг Марина вовсе не преследуемая врагами принцесса, а разведчик инопланетных агрессоров, жуткий кровожадный паук, чудовище с мохнатыми липкими лапами, которое отправилось собирать смертоносную стаю себе подобных для нападения на Землю?! Вдруг несчастная Юлька — лишь первая жертва, невольно открывшая коварные планы врага?! Может, именно она в последнюю минуту и перебила в квартире все лампочки, подавая брату знак?..
Генка замотал головой, рассеивая заполонившую мозги чушь. Впрочем, почему чушь? Разве не такой же чушью кажется то, что рассказала ему Марина? Звездные войны, Галактика, поделенная на два лагеря… Если это правда, если подобное творится не одну тысячу лет, то почему мы ничего не знаем? Почему Земля оказалась в стороне от поля битвы? Или она тоже втянута? Может быть, все наши земные неурядицы, конфликты и войны — лишь отголоски той Большой войны?! Вдруг руководители земных правительств — ставленники джерронорров и анамадян? Ведь будь они землянами — пеклись бы о Земле и о людях, ее населяющих! А что творится на планете сейчас?! Кому выгодны грязь, боль, кровь, страх, затопившие ее?! Разумеется, не землянам!..
Генке стало по-настоящему страшно. Он почти окончательно уверовал в то, что втянут в грязный спектакль, поставленный неведомым и ужасным режиссером… То ли сознание не выдержало этого страха, то ли усталость от всех потрясений прошедшего дня дала о себе знать, но Генка провалился наконец в глубокую, черную и липкую трясину сна…
Ему приснилось море. Ласковое, синее, спокойное… Чистое голубое небо, сочная зелень прибрежной полосы… Синий, голубой, зеленый — три ярких цвета, не замутненных, не тронутых тенью тревоги и мрака…
Удивительно было оказаться в таком сне после всего пережитого!
…Генка плыл на спине, едва покачиваясь от сонного дыхания моря. Ни ветерка, ни волн — сплошное спокойствие. Но что-то подспудно тревожило Генку. Что-то казалось неправильным… Не хватало чего-то существенного!
Генка решил оглядеться и поднес к глазам руку, чтобы защитить их от солнца. И сразу же понял, чего не хватает в сем безмятежном мире: солнца! Его просто не было на небе!
От испуга Генка неловко взмахнул руками и начал тонуть. И море сразу же из сонного и ленивого превратилось в грозное, штормовое. Огромные волны вздымали захлебывающегося Генку, швыряли вниз, переворачивали и трясли. Возникший из ниоткуда ветер, завывая, тянул: «Ге-е-ена-а! Ге-е-е-ена-а-а!»
И тут Генка проснулся. Рядом стояла Марина, все еще продолжая трясти его:
— Гена, просыпайся! Гена!
На миг Генке показалось, что это и есть пропавшее солнышко — такой яркой и светлой была склонившаяся над ним девушка!
Генка моментально вскочил. Вспомнив, что не одет, заметался по комнате, разыскивая брюки. Марина тактично отвернулась.
— Сейчас, я сейчас! — пропыхтел Генка, прыгая на одной ноге и просовывая вторую в запутавшуюся штанину джинсов.
Одевшись, быстро сгреб в кучу постельное белье и запихнул в диван.
— Все! — крикнул он Марине, собирая диван-кровать в «сидячее» положение.
— Пойди умойся, — усмехнулась девушка.
— Какое там! — замахал обеими руками Генка. — Потом, все потом! Рассказывай скорее!
— Иди-иди, — повторила Марина. — А я пока чай заварю да бутербродов нарежу. За завтраком все и расскажу.
— Ну ты и вредина! — остолбенел Генка. — Прям как Юлька! Скажи хоть: есть Переход?
— Есть, успокойся! — засмеялась Марина. — Дуй в ванную!
Умываясь, Генка успокоился. Страшные мысли, мучавшие его перед сном, казались теперь откровенной глупостью. «Ну, ты и паникер, батенька! — посетовал он отражению в зеркале. — Мнительный — как древняя барышня! Явный излишек фантазии! Впору книги писать…» Он принялся ожесточенно скрести бритвой подбородок..
На кухне все было готово к чаепитию. Поднимался парок над чайными чашками. Возле каждой из них стояло по тарелочке с бутербродами. Посреди стола возвышалась вазочка с конфетами и печеньем. В баночку с клубничным вареньем даже воткнута была большая столовая ложка.
На Генкины глаза накатилась невольная слеза умиления. Это он на мгновение представил, что на кухне хлопочет его красавица жена, что вот сейчас зайдет сюда Юлька, они дружно позавтракают и отправятся по своим делам, чтобы вечером собраться снова…
— Я все правильно сделала? — по-своему поняла странное выражение Генкиного лица Марина. — Юля вроде бы так накрывала?
— Все правильно, Марина! — кашлянув, ответил Генка. — Более чем!
— Ну, тогда садись! — приглашая, повела рукой девушка.
Генка чинно уселся, куснул бутерброд, не торопясь запил чаем. Марина удивленно посмотрела на него:
— То ты сгорал от нетерпения, то спокойно чаи распиваешь!
— Наслаждаюсь моментом! — ответил Генка, чувствуя, что попал в самую точку. Возможно, это и есть последние спокойные минуты — если не всей жизни, то нынешнего ее этапа.
— Ну-ну… — Марина кивнула и тоже принялась за бутерброды.
Пожевав еще немного в тишине, Генка наконец не выдержал:
— Ну, рассказывай!'
— А чего рассказывать? — спокойно ответила Марина. — Все, как я и предполагала: есть на Земле Переход. Даже не один, а целых четыре.
— Четыре?! — чуть не подавился печенюшкой Генка. — Значит, наугад придется действовать?
— Я бы так не сказала, — оставаясь спокойной, ответила девушка. — Один Переход — в другом полушарии, второй — почти на Южном полюсе…
— А третий и четвертый?! — подался вперед Генка.
— Третий и четвертый недалеко. Особенно четвертый. Почти рядом… Карта есть?
Генка вскочил и через минуту положил перед Мариной атлас. Та его задумчиво полистала и произнесла: «Мелковат масштаб!» Поводила черенком ложки по странице Вологодской области, бормотнув: «Третий где-то там…» Перелистнула еще несколько страниц и наконец ткнула возле точки с надписью «Туапсе».
— Четвертый здесь. Там проходит дорога… ммм… по которой ездят поезда…
— Железная… — дрогнувшим голосом подсказал Генка.
— Да, спасибо, — кивнула Марина. — Недалеко от этого города она проходит через гору, через…
— Тоннель… — вновь еле слышно подсказал Генка.
— Да, тоннель, — Марина удивленно взглянула на Генку. И закончила: — В этом тоннеле и находится четвертый Переход.
Генка тихонечко застонал.
— Ты чего? — встревожилась Марина. — Почему плачешь?
По щеке Генки и впрямь покатилась слезинка.
— Извини… — Генка глубоко вздохнул. — В одном из тех тоннелей, может быть, именно в этом… погибли наши родители.
— Что?! — Марина побледнела. — Как это случилось? Генка поболтал ложечкой в пустой чашке, шмыгнул носом, откашлялся и рассказал, как ехали к нему на принятие присяги родители, как вызвал его потом командир и сообщил страшную весть, как пришли в родной город два цинковых гроба…
— Извини, Гена, я не знала… — Марина коснулась Генкиной руки. — А что именно случилось с поездом?
— Точно неизвестно, — пожал Генка плечами. — Нам сказали, что вагон сошел с рельсов в тоннеле и загорелся. Дым быстро заполнил пространство. Кто сгорел, кто задохнулся.
— И много людей погибло?
— Не знаю.
— Как не знаешь? — удивилась Марина. — Разве ты не пытался узнать подробности?
— Сначала не до того было, а потом… Знаешь, как все это тяжело…
— Гена, прости еще раз, я очень хорошо тебя понимаю, но неужели ты не читал газет, не смотрел телевизор? — почему-то не отставала Марина. — У вас ведь любят про такое говорить и писать!
Генка поморщился. Слова девушки соответствовали действительности: про аварии, крушения и прочие катастрофы у нас поговорить с экрана и со страниц прессы, смакуя подробности, действительно любят! И тут он понял вдруг, что не может вспомнить, был ли шум именно об этой катастрофе! Первые дни после случившегося ему, разумеется, и правда не до того было. А потом?..
Нет, вроде бы ничего на глаза не попадалось… Официальное объяснение властей показалось правдоподобным, бередить душу себе и волновать Юльку не хотелось… Только сейчас Генка сообразил, что ничего не знает о трагедии — кроме нескольких скупых фраз, что сказал ему командир. Никаких подробностей! Теперь это выглядело действительно странным. — Марина, я и правда ничего не знаю… — развел Генка руками. — А почему ты…
— Погоди, — Марина легонько сжала Генкину ладонь. — Прости, но еще один… вопрос. Понимаю, тебе больно, но ты видел своих родителей… после катастрофы?
Генка вздрогнул и отвел глаза.
— Их привезли в цинковых запаянных гробах. Сказали, что… В общем, открывать нельзя.
Марина удовлетворенно кивнула.
— Что? Что такое? — насторожился Генка.
— Тебе не кажется странным, что на фоне прочих катастроф именно эта прошла как бы… незамеченной?
Генка нахмурился:
— Что ты хочешь сказать?
— Подумай сам: катастрофа происходит в месте Перехода — что само по себе меня настораживает. Далее, она не освещается в прессе и на телевидении — тоже, согласись, немного странно!
— И что?
— Гена, ты только не относись к моим словам слишком серьезно, — спохватилась Марина, — но вдруг пассажиры того поезда… попали в Переход?
Генка побледнел:
— Ты хочешь сказать, что они… живы?!
— Гена, Гена, Гена! — вскочила Марина, поняв свою оплошность. — Прости меня, я просто дура! Это лишь версия, она маловероятна..
— Ведь вероятность все-таки есть?
— Не знаю, Гена… — Марина опустила голову. — Прости.
А Генка расцвел внезапной надеждой. Он подскочил к Марине, обнял ее за талию и закружил по кухне.
— Мы спасем их всех! — радостно завопил он. — И Юльку, и маму, и папу!
Лишь поставив Марину на пол, он впервые за время их знакомства увидел на ее глазах слезы.
ГЛАВА 9
— Скорый поезд номер …надцать сообщения «Москва — Адлер» прибывает к первой платформе. Нумерация вагонов начинается с головы состава. Повторяю…
Гнусавый привокзальный динамик прохрипел сообщение еще раз, и Генка поднялся со скамейки, вглядываясь вдаль.
Одет он был все в те же джинсы и футболку (постирать рубашки так и не удалось), вдобавок на плече на одной лямке болтался полупустой рюкзак. Туда Генка, собираясь в дорогу, бросил мыло-пасту-щетку-бритву, смену белья, пакет с бутербродами и парой яблок, складной нож, джинсовую курточку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50