– Что мы будем здесь делать, Малли? И где это «здесь»?
Дикарка дёрнула плечиком:
– По правде, не знаю.
– Но где-то же это должно быть?
– Может, в старом камне, – лукаво усмехнулась Малли. – Я правда не знаю, Али. Старый Рогач приходит сюда, когда хочет стать ближе к тому, откуда он вышел когда-то.
– Я хочу обратно, – сказала Али. Малли заглянула ей в лицо:
– Правда?
– Ну… – Перед глазами Али встало лицо матери. Френки с ума сойдёт, когда узнает. И Тони тоже. И ей, как-никак, страшно, хотя теперь, когда кончилась дикая скачка, уже не так, пожалуй. Но правда ли ей хочется вернуться? Может быть, вот оно: её великий случай – большое приключение. О чем она всегда мечтала. Сквозь шкаф в Нарнию. Вниз по кроличьей норе. Сделать что-нибудь, как великолепная пятёрка Энид Блайтон. Она глотала книжки о приключениях, фэнтези, от Джой Чант до Кейтлин Мидхир, и всегда мечтала, чтобы такое случилось с ней самой. Заполучить Колдовской камень Брисингов, как Сьюзен у Алана Гарнера…
– А можно… можно вернуться?
– Вернуться? – Малли рассмеялась. – Вернуться проще простого. Вот сюда попасть трудно. Мне удаётся только верхом на олене, и каждый раз сначала хочется остаться навсегда, потом хоть на неделю, но всегда притягивает обратно. Притягивает мой собственный лес. Или дудочка Томми.
– Зачем мы здесь? – спросила Али.
– Чтобы повеселиться!
«Девчонки просто хотят повеселиться», – повторила про себя Али.
– Нет, – сказала она, – то есть это я понимаю, но только…
– Этого мало? Тогда посмотри вокруг, Али. Вдохни воздух. Это красота. У этого места ещё есть сердце.
Али снова обвела взглядом темнеющие леса. Воздух и вправду бодрит. Входит в лёгкие и пробуждает каждую клеточку тела, разносится по жилам холодком чистого кислорода. И ей уже совсем не холодно. Наверно, привыкла.
– Правда, красиво, – согласилась она. Малли ответила ей ухмылкой:
– Это красота. Чудо. Волшебство. Чары. Тайна… – Последнее слово повисло в воздухе, и по позвоночнику у Али пробежали мурашки. – Послушать Льюиса, так Старый Рогач – это вся тайна, – добавила Малли, – будто бы все чудесные создания, от Зеленого Человека до древнего Пана, соединились в нем одном, но это не так. Вот, – она широко взмахнула рукой, – тайна.
Нам достаются её верхушки: лёгкий запах, глоток воздуха, шёпот звука, и от них наши сердца дрожат. Вот в чем волшебство старика Рогача. Он часть всего этого. Малая частица. Он – отломившийся кусочек, и, хотя он может возвращаться сюда, он уже чужой здесь. Вот и бродит по нашему миру, отыскивая другие кусочки, отламывающиеся год за годом. Они и есть тайны нашего мира.
– Только и всего? – спросила Али.
– Нет, не так просто. У людей чудесный разум: он может воображать. Они могут делать чудесные вещи, какие не под силу никакому зверю. Когда кусочек тайны отламывается и его уносит в наш мир, воображение людей придаёт ему форму. Люди создают из него Пана, Одина, Иисуса… Льюис не говорил тебе, как тайна отражает – становится – тем, что посылаете ей вы?
Али кивнула.
– Вот почему.
– Но ведь… – Али медленно покачала головой, – религии основаны на таких созданиях, люди этим живут, верят им.
– Религии основаны на тайнах, – возразила Малли. – Так всегда было.
– Но если они не настоящие, значит…
– Нет же, – оборвала её Малли, – они настоящие! Фэйри живут в ваших умах, но это место создаёт их. От него они существуют. Боги и демоны, и магия ваших ведьм и волшебников – все это настоящее. Все отсюда. Неужто ты не видишь? Здесь живёт сама красота. Или волшебство.
– Но когда мы говорим о боге и небесах и…
– Это вы о них говорите. Ты, Льюис, и Тёмный Человек говорил. Я – нет. – Она нахмурилась, раздумывая, как точнее объяснить Али свою мысль. – Все эти боги и пророки, – заговорила она наконец, – они брали жизнь отсюда, но существовали сами по себе. Пусть люди вообразили их, но они стали тем, чем должны были стать, и вовсе не всегда такими, как хотели люди. Как псы Тёмного Человека.
Али встревоженно оглянулась. Она совсем забыла о погоне.
– Правильно, что ты их остерегаешься, – заметила Малли, – но пока можно не волноваться. Они всегда отстают от оленя по пути сюда.
– И слава богу.
– Да уж. Их, Али, создал Тёмный Человек. Создал, просто чтобы убедиться, что он это может, – из своего неверия. Он не желал, чтобы в мире были такие, как Старый Рогач. Раз его создали люди, сказал Тёмный, так он сделает таких, которые загонят Старого Рогача. Но только он никогда на самом деле не верил, что у него получится. А когда получилось, он так и не смог поверить, что они настоящие. А когда наконец поверил, что они настоящие, то обнаружил, что не умеет сдержать их, потому что такие создания всегда верны только самим себе.
– Это ужасно, – сказала Али. Малли кивнула:
– Но так всегда было. Вожди, за которыми шли люди, всегда разделывались с вождями, которые вели прежде. «Умер великий Пан!» – восклицали они. Не потому, что тот был мёртв, а потому, что они желали ему смерти. Ему и всем подобным. А все же ты видела нынче ночью его родича и даже проехалась у него на спине, и я не сомневаюсь, что где-нибудь на лужайке в Аркадии старый козёл ещё играет на дудочке, ещё веселит ночь своим волшебством – или наводит панику, смотря по тому, с чем ты к нему подойдёшь. Это только христиане хотели, чтоб его не было.
– Льюис тоже недолюбливает христиан, – заметила Али.
– О, они были не из худших, знаешь ли. И не они первые, и, наверное, не последние. Просто добились больше других – пока что. Смешнее всего, что они сделали Пана своим дьяволом, но их собственный бог в куда более тесном родстве со старым козлом.
Али замотала головой:
– Я не очень-то разобралась, кто из богов настоящий, кто нет, но этого я не пойму. Пан, помнится, много пил и вечно гонялся за женщинами.
– И догонял их, кстати сказать, – засмеялась Малли. – Но он не был злым. Таким его сделали христиане.
– Но ведь Иисус…
– … Проповедовал любовь, а не ненависть. Говорил о небесном царстве на земле. Люди перевернули его слова по своему вкусу. И даже христианство теперь не такое, каким было вначале. Пока оно росло, заимствовало немного оттуда, немножко отсюда и лепило в одно целое, пока оно не начало снова разваливаться, теперь уже изнутри. Эти их проповеди – стоит присмотреться хорошенько, и увидишь, как один отрывок запрещает все, чего хочется, а следующий оправдывает то же самое.
– Я никогда так об этом не думала.
– И я тоже. Но я много говорила с Тёмным Человеком. И с Льюисом, и с другими. Я научилась читать правду между прочитанных ими строк. По-моему, мне бы понравился Иисус. Человек – и тайна.
– А ты, – спросила Али, – ты тоже тайна? Малли улыбнулась:
– Ну нет. Я – секрет, а это совсем другое.
– Я устала это слышать. Ты что, не можешь просто сказать мне, кто ты такая? – «Или что ты такое», – добавила она про себя. – Льюис рассказывал, что ты была девочкой, когда он был молодым, – и совсем не изменилась с тех пор. Ничуть не стала старше.
– Разве так важно все знать? – спросила Малли.
– Чем больше ты знаешь, тем больше можешь понять. Как я могу принимать решения, если не знаю всех обстоятельств?
– А что ты собираешься решать? Али не нашлась с ответом.
– По-моему, миру нужны тайны и секреты, – сказала Малли. – Без нас мир не был бы таким весёлым местом.
– Мир не так уж счастлив, – заметила Али.
– Я говорю «весёлым» в смысле «чудным». Без тайны того, что люди называют сказкой, мир потеряет свою глубину. Эхо нашей тайной музыки. Отблеск, который мы отбрасываем на леса и поля. В жилищах людей тоже живут тайны и секреты, но они не такие весёлые.
– Не такие волшебные? – подсказала Али. Малли покачала головой. В её улыбке проскользнула горечь.
– Нет, на этот раз я хочу сказать – счастливые. Они не такие счастливые. Иногда и я не так уж счастлива.
– Зачем ты взяла меня сюда? – спросила Али. Ей больше не было страшно – ну, скажем, не слишком страшно, но она недоумевала.
– Потому что в тебе есть огонь – ив Тони тоже. – Она произнесла его имя: «Тоу-нии»
Дли удивилась:
– Огонь?..
– Яркость. Как от костяного огня. – Поймав недоуменный взгляд Али, она попыталась объяснить: – В ночь середины лета люди разжигали на холмах костры, приветствуя свою праматерь-луну.
– Из костей? – переспросила Али.
– Да, я же говорю костры.
– Ты хочешь сказать, они сжигали кости?
– Да, немного костей, чтобы вернуть кусочек сердцевины мира его матери. – Она взяла Али за руку и провела обратно в каменный круг. – Вот здесь они в такие ночи разжигали огни. – Она показала на тёмный выжженный круг. В лунном свете он резко выделялся на светлых камнях.
– Кто – они? – спросила Али.
– Фэйри. Секреты.
Али улыбнулась. Разве так уж важно все узнать? Может быть, и нет, но ведь можно хоть попытаться? Она оглянулась на оленя, но его уже не было.
– Олень… – начала она.
Малли махнула рукой в сторону. Высокий человек стоял там, озирая леса. Зелёный Человек, подумала Али, в плаще из ветвей и листьев. В лунном свете поблёскивали его рога.
– Льюис хочет удержать его в Новом Волдинге, – говорила Малли, – но там теперь слишком мало людей. Томми его вызывает, и он заходит далеко, собирая отражения умов тех, кто не почитает его, – умов, которые даже не знают его и не могут вместить. Их отражения причиняют ему боль. И меняют его – он становится диким, куда более диким, чем был бы на свободе.
– А при чем здесь я… и Тони?
– В вас обоих есть огонь, только в тебе он горит ярче и ты… чище. Меньше знаешь о темноте, которую люди копят в душах, когда детство остаётся позади.
– Но чего ты от меня хочешь?
– Ты могла бы освободить его. Али взглянула на Зеленого Человека.
– Я?!
– Ты могла бы. Именно ты оказалась здесь, рядом с ним. Поэтому ты можешь это сделать. Так нужно. Призови его светом костра – светом, который в тебе, а не музыкой, и ты освободишь его.
– В ночь середины лета?
– Тогда лучше всего, – согласилась Малли, – но годится любая ночь. Я бы сделала это как можно скорее. Завтра. Он услышит игру Томми, но и тебя услышит. Если твой зов будет достаточно силён, он выберет тебя, и тогда ты сможешь его отпустить.
– Как?
Малли пожала плечами.
– Не знаю. Но ты узнаешь. Тебе подскажут Луна и двойной огонь: в тебе и другой, снаружи.
– Льюис говорил, если выпустить оленя в мир, случится беда. Он соберёт все дурное, что есть в мире, и отразит его обратно. Все сойдут с ума и всё погубят.
– Так могло бы случиться, – признала Малли, – если бы весь мир был как Новый Волдинг. Но в мире есть и другие тайны, и, хотя мир разрывают войны и беды, он ещё жив. Нет, Али. Все очень просто. Если олень останется в Новом Волдинге, где лишь несколько человек почитают его, он перестанет быть доброй силой. Он вырвется на свободу и наделает больших бед. Если в селении будет достаточно людей, которые чтят его, все останется как было.
– Но ты думаешь, что его надо освободить…
– Я думаю, ты могла бы его освободить, – ответила Малли, словно не поняв вопроса девочки. Дикарка с минуту разглядывала её. – Ты сидела на нем, – снова заговорила она. – Ты обнимала ногами его бока и слышала гром его копыт в лесу. Что ты думаешь?
– Ты сказала раньше, будто ждёшь, чтобы я освободила его, а теперь виляешь…
Малли тряхнула головой:
– Я только сказала, что ты можешь это сделать. Не мне говорить тебе, что ты должна.
– Мне надо домой. Я совсем запуталась, и за меня беспокоятся.
– Зря.
– Но они этого не знают!
– Верно. И все равно, псы уже близко… слушай!
Али услышала их, как только Малли велела прислушаться. В сущности, она слышала их и раньше, но принимала за шум ветра и больше думала о словах Малли. В чем-то лай собак похож на звук флейты, подумала она. Он незаметно прокрадывается в тебя, а когда услышишь, уже слишком поздно.
– Что же, он никогда не отдыхает? – спросила она, глядя на Зеленого Человека.
– Иногда, – откликнулась Малли. – Бывают ночи, когда собаки вовсе не охотятся за ним. Они не слишком-то умные, просто упорные.
Лай своры снова разбудил в Али прежние страхи. Горло у неё пересохло, и дышалось с трудом. Она нервно откашлялась.
– А можно… можно мне поговорить с ним… с Зелёным Человеком? – спросила она. – Ещё есть время?..
– Пока не набежали псы? Может, и есть. Только тайны мало говорят – с такими, как мы с тобой, Али. Думаю, нам лучше вернуться. Тебе обратно к камню или к дому Тони?
– К камню, конечно. Тони ведь там, верно? Малли на минуту прикрыла глаза и покачала головой:
– Нет, он дома.
– Как это ты узнала?
– Заглянула – отсюда туда. Это гораздо легче, чем оттуда сюда, хотя поэты и всякие там барды умеют и сюда заглядывать с той стороны. Такое уж у них искусство.
– А у меня получится? Научишь?
– Могла бы, но не стану. Не сейчас. Идём, Али. Нам надо уходить. Если стая поймает наш след…
Али со страхом взглянула на неё.
– Что тогда? Я думала, им нужен только олень.
– Да, – согласилась Малли, – но если они найдут здесь наш след, то решат, что мы тоже отсюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Дикарка дёрнула плечиком:
– По правде, не знаю.
– Но где-то же это должно быть?
– Может, в старом камне, – лукаво усмехнулась Малли. – Я правда не знаю, Али. Старый Рогач приходит сюда, когда хочет стать ближе к тому, откуда он вышел когда-то.
– Я хочу обратно, – сказала Али. Малли заглянула ей в лицо:
– Правда?
– Ну… – Перед глазами Али встало лицо матери. Френки с ума сойдёт, когда узнает. И Тони тоже. И ей, как-никак, страшно, хотя теперь, когда кончилась дикая скачка, уже не так, пожалуй. Но правда ли ей хочется вернуться? Может быть, вот оно: её великий случай – большое приключение. О чем она всегда мечтала. Сквозь шкаф в Нарнию. Вниз по кроличьей норе. Сделать что-нибудь, как великолепная пятёрка Энид Блайтон. Она глотала книжки о приключениях, фэнтези, от Джой Чант до Кейтлин Мидхир, и всегда мечтала, чтобы такое случилось с ней самой. Заполучить Колдовской камень Брисингов, как Сьюзен у Алана Гарнера…
– А можно… можно вернуться?
– Вернуться? – Малли рассмеялась. – Вернуться проще простого. Вот сюда попасть трудно. Мне удаётся только верхом на олене, и каждый раз сначала хочется остаться навсегда, потом хоть на неделю, но всегда притягивает обратно. Притягивает мой собственный лес. Или дудочка Томми.
– Зачем мы здесь? – спросила Али.
– Чтобы повеселиться!
«Девчонки просто хотят повеселиться», – повторила про себя Али.
– Нет, – сказала она, – то есть это я понимаю, но только…
– Этого мало? Тогда посмотри вокруг, Али. Вдохни воздух. Это красота. У этого места ещё есть сердце.
Али снова обвела взглядом темнеющие леса. Воздух и вправду бодрит. Входит в лёгкие и пробуждает каждую клеточку тела, разносится по жилам холодком чистого кислорода. И ей уже совсем не холодно. Наверно, привыкла.
– Правда, красиво, – согласилась она. Малли ответила ей ухмылкой:
– Это красота. Чудо. Волшебство. Чары. Тайна… – Последнее слово повисло в воздухе, и по позвоночнику у Али пробежали мурашки. – Послушать Льюиса, так Старый Рогач – это вся тайна, – добавила Малли, – будто бы все чудесные создания, от Зеленого Человека до древнего Пана, соединились в нем одном, но это не так. Вот, – она широко взмахнула рукой, – тайна.
Нам достаются её верхушки: лёгкий запах, глоток воздуха, шёпот звука, и от них наши сердца дрожат. Вот в чем волшебство старика Рогача. Он часть всего этого. Малая частица. Он – отломившийся кусочек, и, хотя он может возвращаться сюда, он уже чужой здесь. Вот и бродит по нашему миру, отыскивая другие кусочки, отламывающиеся год за годом. Они и есть тайны нашего мира.
– Только и всего? – спросила Али.
– Нет, не так просто. У людей чудесный разум: он может воображать. Они могут делать чудесные вещи, какие не под силу никакому зверю. Когда кусочек тайны отламывается и его уносит в наш мир, воображение людей придаёт ему форму. Люди создают из него Пана, Одина, Иисуса… Льюис не говорил тебе, как тайна отражает – становится – тем, что посылаете ей вы?
Али кивнула.
– Вот почему.
– Но ведь… – Али медленно покачала головой, – религии основаны на таких созданиях, люди этим живут, верят им.
– Религии основаны на тайнах, – возразила Малли. – Так всегда было.
– Но если они не настоящие, значит…
– Нет же, – оборвала её Малли, – они настоящие! Фэйри живут в ваших умах, но это место создаёт их. От него они существуют. Боги и демоны, и магия ваших ведьм и волшебников – все это настоящее. Все отсюда. Неужто ты не видишь? Здесь живёт сама красота. Или волшебство.
– Но когда мы говорим о боге и небесах и…
– Это вы о них говорите. Ты, Льюис, и Тёмный Человек говорил. Я – нет. – Она нахмурилась, раздумывая, как точнее объяснить Али свою мысль. – Все эти боги и пророки, – заговорила она наконец, – они брали жизнь отсюда, но существовали сами по себе. Пусть люди вообразили их, но они стали тем, чем должны были стать, и вовсе не всегда такими, как хотели люди. Как псы Тёмного Человека.
Али встревоженно оглянулась. Она совсем забыла о погоне.
– Правильно, что ты их остерегаешься, – заметила Малли, – но пока можно не волноваться. Они всегда отстают от оленя по пути сюда.
– И слава богу.
– Да уж. Их, Али, создал Тёмный Человек. Создал, просто чтобы убедиться, что он это может, – из своего неверия. Он не желал, чтобы в мире были такие, как Старый Рогач. Раз его создали люди, сказал Тёмный, так он сделает таких, которые загонят Старого Рогача. Но только он никогда на самом деле не верил, что у него получится. А когда получилось, он так и не смог поверить, что они настоящие. А когда наконец поверил, что они настоящие, то обнаружил, что не умеет сдержать их, потому что такие создания всегда верны только самим себе.
– Это ужасно, – сказала Али. Малли кивнула:
– Но так всегда было. Вожди, за которыми шли люди, всегда разделывались с вождями, которые вели прежде. «Умер великий Пан!» – восклицали они. Не потому, что тот был мёртв, а потому, что они желали ему смерти. Ему и всем подобным. А все же ты видела нынче ночью его родича и даже проехалась у него на спине, и я не сомневаюсь, что где-нибудь на лужайке в Аркадии старый козёл ещё играет на дудочке, ещё веселит ночь своим волшебством – или наводит панику, смотря по тому, с чем ты к нему подойдёшь. Это только христиане хотели, чтоб его не было.
– Льюис тоже недолюбливает христиан, – заметила Али.
– О, они были не из худших, знаешь ли. И не они первые, и, наверное, не последние. Просто добились больше других – пока что. Смешнее всего, что они сделали Пана своим дьяволом, но их собственный бог в куда более тесном родстве со старым козлом.
Али замотала головой:
– Я не очень-то разобралась, кто из богов настоящий, кто нет, но этого я не пойму. Пан, помнится, много пил и вечно гонялся за женщинами.
– И догонял их, кстати сказать, – засмеялась Малли. – Но он не был злым. Таким его сделали христиане.
– Но ведь Иисус…
– … Проповедовал любовь, а не ненависть. Говорил о небесном царстве на земле. Люди перевернули его слова по своему вкусу. И даже христианство теперь не такое, каким было вначале. Пока оно росло, заимствовало немного оттуда, немножко отсюда и лепило в одно целое, пока оно не начало снова разваливаться, теперь уже изнутри. Эти их проповеди – стоит присмотреться хорошенько, и увидишь, как один отрывок запрещает все, чего хочется, а следующий оправдывает то же самое.
– Я никогда так об этом не думала.
– И я тоже. Но я много говорила с Тёмным Человеком. И с Льюисом, и с другими. Я научилась читать правду между прочитанных ими строк. По-моему, мне бы понравился Иисус. Человек – и тайна.
– А ты, – спросила Али, – ты тоже тайна? Малли улыбнулась:
– Ну нет. Я – секрет, а это совсем другое.
– Я устала это слышать. Ты что, не можешь просто сказать мне, кто ты такая? – «Или что ты такое», – добавила она про себя. – Льюис рассказывал, что ты была девочкой, когда он был молодым, – и совсем не изменилась с тех пор. Ничуть не стала старше.
– Разве так важно все знать? – спросила Малли.
– Чем больше ты знаешь, тем больше можешь понять. Как я могу принимать решения, если не знаю всех обстоятельств?
– А что ты собираешься решать? Али не нашлась с ответом.
– По-моему, миру нужны тайны и секреты, – сказала Малли. – Без нас мир не был бы таким весёлым местом.
– Мир не так уж счастлив, – заметила Али.
– Я говорю «весёлым» в смысле «чудным». Без тайны того, что люди называют сказкой, мир потеряет свою глубину. Эхо нашей тайной музыки. Отблеск, который мы отбрасываем на леса и поля. В жилищах людей тоже живут тайны и секреты, но они не такие весёлые.
– Не такие волшебные? – подсказала Али. Малли покачала головой. В её улыбке проскользнула горечь.
– Нет, на этот раз я хочу сказать – счастливые. Они не такие счастливые. Иногда и я не так уж счастлива.
– Зачем ты взяла меня сюда? – спросила Али. Ей больше не было страшно – ну, скажем, не слишком страшно, но она недоумевала.
– Потому что в тебе есть огонь – ив Тони тоже. – Она произнесла его имя: «Тоу-нии»
Дли удивилась:
– Огонь?..
– Яркость. Как от костяного огня. – Поймав недоуменный взгляд Али, она попыталась объяснить: – В ночь середины лета люди разжигали на холмах костры, приветствуя свою праматерь-луну.
– Из костей? – переспросила Али.
– Да, я же говорю костры.
– Ты хочешь сказать, они сжигали кости?
– Да, немного костей, чтобы вернуть кусочек сердцевины мира его матери. – Она взяла Али за руку и провела обратно в каменный круг. – Вот здесь они в такие ночи разжигали огни. – Она показала на тёмный выжженный круг. В лунном свете он резко выделялся на светлых камнях.
– Кто – они? – спросила Али.
– Фэйри. Секреты.
Али улыбнулась. Разве так уж важно все узнать? Может быть, и нет, но ведь можно хоть попытаться? Она оглянулась на оленя, но его уже не было.
– Олень… – начала она.
Малли махнула рукой в сторону. Высокий человек стоял там, озирая леса. Зелёный Человек, подумала Али, в плаще из ветвей и листьев. В лунном свете поблёскивали его рога.
– Льюис хочет удержать его в Новом Волдинге, – говорила Малли, – но там теперь слишком мало людей. Томми его вызывает, и он заходит далеко, собирая отражения умов тех, кто не почитает его, – умов, которые даже не знают его и не могут вместить. Их отражения причиняют ему боль. И меняют его – он становится диким, куда более диким, чем был бы на свободе.
– А при чем здесь я… и Тони?
– В вас обоих есть огонь, только в тебе он горит ярче и ты… чище. Меньше знаешь о темноте, которую люди копят в душах, когда детство остаётся позади.
– Но чего ты от меня хочешь?
– Ты могла бы освободить его. Али взглянула на Зеленого Человека.
– Я?!
– Ты могла бы. Именно ты оказалась здесь, рядом с ним. Поэтому ты можешь это сделать. Так нужно. Призови его светом костра – светом, который в тебе, а не музыкой, и ты освободишь его.
– В ночь середины лета?
– Тогда лучше всего, – согласилась Малли, – но годится любая ночь. Я бы сделала это как можно скорее. Завтра. Он услышит игру Томми, но и тебя услышит. Если твой зов будет достаточно силён, он выберет тебя, и тогда ты сможешь его отпустить.
– Как?
Малли пожала плечами.
– Не знаю. Но ты узнаешь. Тебе подскажут Луна и двойной огонь: в тебе и другой, снаружи.
– Льюис говорил, если выпустить оленя в мир, случится беда. Он соберёт все дурное, что есть в мире, и отразит его обратно. Все сойдут с ума и всё погубят.
– Так могло бы случиться, – признала Малли, – если бы весь мир был как Новый Волдинг. Но в мире есть и другие тайны, и, хотя мир разрывают войны и беды, он ещё жив. Нет, Али. Все очень просто. Если олень останется в Новом Волдинге, где лишь несколько человек почитают его, он перестанет быть доброй силой. Он вырвется на свободу и наделает больших бед. Если в селении будет достаточно людей, которые чтят его, все останется как было.
– Но ты думаешь, что его надо освободить…
– Я думаю, ты могла бы его освободить, – ответила Малли, словно не поняв вопроса девочки. Дикарка с минуту разглядывала её. – Ты сидела на нем, – снова заговорила она. – Ты обнимала ногами его бока и слышала гром его копыт в лесу. Что ты думаешь?
– Ты сказала раньше, будто ждёшь, чтобы я освободила его, а теперь виляешь…
Малли тряхнула головой:
– Я только сказала, что ты можешь это сделать. Не мне говорить тебе, что ты должна.
– Мне надо домой. Я совсем запуталась, и за меня беспокоятся.
– Зря.
– Но они этого не знают!
– Верно. И все равно, псы уже близко… слушай!
Али услышала их, как только Малли велела прислушаться. В сущности, она слышала их и раньше, но принимала за шум ветра и больше думала о словах Малли. В чем-то лай собак похож на звук флейты, подумала она. Он незаметно прокрадывается в тебя, а когда услышишь, уже слишком поздно.
– Что же, он никогда не отдыхает? – спросила она, глядя на Зеленого Человека.
– Иногда, – откликнулась Малли. – Бывают ночи, когда собаки вовсе не охотятся за ним. Они не слишком-то умные, просто упорные.
Лай своры снова разбудил в Али прежние страхи. Горло у неё пересохло, и дышалось с трудом. Она нервно откашлялась.
– А можно… можно мне поговорить с ним… с Зелёным Человеком? – спросила она. – Ещё есть время?..
– Пока не набежали псы? Может, и есть. Только тайны мало говорят – с такими, как мы с тобой, Али. Думаю, нам лучше вернуться. Тебе обратно к камню или к дому Тони?
– К камню, конечно. Тони ведь там, верно? Малли на минуту прикрыла глаза и покачала головой:
– Нет, он дома.
– Как это ты узнала?
– Заглянула – отсюда туда. Это гораздо легче, чем оттуда сюда, хотя поэты и всякие там барды умеют и сюда заглядывать с той стороны. Такое уж у них искусство.
– А у меня получится? Научишь?
– Могла бы, но не стану. Не сейчас. Идём, Али. Нам надо уходить. Если стая поймает наш след…
Али со страхом взглянула на неё.
– Что тогда? Я думала, им нужен только олень.
– Да, – согласилась Малли, – но если они найдут здесь наш след, то решат, что мы тоже отсюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43