Достаточно ли он приложил усилий для того, чтобы наладить отношения с Джейни? Или, как всегда, пустил все на самотек, а теперь решил сбежать?
Почему он не может жить, как все нормальные люди, вместо того чтобы болтаться по свету в поисках покоя, которого все равно не найти? Почему не может завести семью, забыв о неудачном примере своих родителей? Почему не может перестать думать о сцене и просто играть в свое удовольствие?
Конечно же, это нелегко. Но разве остальным все дается даром?
Другие тоже страдают из-за несчастной любви, упущенных возможностей, разрушенных иллюзий Чем он лучше их?
Любимая женщина возненавидела его, как и ее дед.
Несостоявшаяся актриса, временно подрабатывающая секретаршей, заинтересовалась им, поскольку ее собственный дружок оказался мерзавцем.
Лучшая подруга на протяжении долгих лет скрывала свои чувства к нему.
Музыкальная карьера оказалась недостижимой из-за того, что он, подобному трусливому зайцу, не смог преодолеть свой страх перед аудиторией.
Он занимался неблагодарным трудом лишь потому, что получал взамен мнимую свободу.
Да, у него такие же сложности, как у всех. Просто он не научился их решать. Он всегда внимательно выслушивал других и охотно давал советы, между тем как о своих проблемах старался просто не думать. Однако они не исчезли – напротив, задавили его окончательно…
Феликс молча наблюдал за покачивающейся на волнах залива лодкой: одна во тьме, как и он… Но, возможно, стоит выйти на свет? Хотя бы начать с этого?
Голова шла кругом.
Феликс не мог вернуться в Маусхол: ни к Дедушке, где его больше не жаловали, ни к Клэр, где его жаловали слишком. Идти в Пензанс к изнывающей от скуки Лине ему тоже не хотелось.
Только море было способно утешить его. Оказываясь на самой границе суши и воды, он ощущал в себе способность перейти в другое измерение, стать частью мира, где время течет иначе и все привычное наполняется новым смыслом. Теперь Феликс понимал, каким образом моряки прошлого могли видеть русалок, морских драконов и корабли-призраки и наслаждаться песнями сирен.
Море обладало особой музыкой, и Феликс сам внимал ей неоднократно. Она не имела ничего общего с шелестом волн или шорохом камней на пляже. Она поднималась откуда-то из морских глубин и, долетая до слушателя, врывалась в самое сердце, заставляя его биться в унисон с ее ритмом. Руки невольно потянулись к инструменту, чтобы подхватить этот таинственный мотив.
Феликс достал из футляра свой кнопочный аккордеон. Это был трехрядный «Хонер», который он купил в маленьком магазинчике в старой части Квебека. Корпус был поцарапан, а меха чинились так часто, что на них не осталось ни кусочка прежнего материала, но кнопки и язычки аккордеона все еще работали исправно, и Феликс не променял бы его ни на какой другой.
Молодой человек любил бродить по музыкальным магазинам, прослеживая любопытную историю возникновения этого инструмента. Близкий родственник губной гармоники, аккордеон появился на свет благодаря немцу Христиану Бушману, изобретателю устройства, представлявшего собой металлическую пластину с пятнадцатью прорезями, которые закрывались соответствующими стальными язычками. Дальнейшие усовершенствования были сделаны в 1829 году Демианом из Вены, однако первая производственная серия диатонических гармоник, или мелодеонов, была выпущена лишь полвека спустя фабрикой М. Хонера, расположенной в Троссингене.
У многих слово «аккордеон» вызывает в памяти разве что жалкую «Испанку». А ведь аккордеон еще задолго до появления рок-н-ролла, Лоуренса Уэлка и Астора Пиазоллы сопровождал танец Моррис в Англии и чечетку в Канаде и вдохнул новую жизнь в шотландские и ирландские джиги и рилы. И по нынешний день аккордеон выдерживает конкуренцию с арфами, флейтами, скрипками и волынками, порождая великое множество виртуозных исполнителей народной музыки. Он согревает душу в минуты отчаяния и вызывает невольное желание притоптывать в такт. Но играть самому гораздо приятнее, чем просто слушать.
Феликс надел ремни и для разминки пробежался пальцами по кнопкам «Хонера», а затем, не сводя глаз с беспокойных вод залива, позволил музыке моря зазвучать под его руками.
В воздухе поплыла грустная мелодия, поднимавшаяся словно из глубины души. Она приносила облегчение, хотя и не могла развеселить Феликса или избавить его от страданий, ибо сердечные раны нуждались в более серьезном врачевателе.
Через пару часов молодой человек отложил аккордеон и, испытывая странное спокойствие, поднялся с земли.
Теперь он знал, что делать.
Он занесет Лине трость и сразу же после этого уедет. Нужно побыстрее найти новую работу, накопить немного денег и подумать наконец о будущем. Хватит прятаться от трудностей и жалеть о том, чего не вернуть.
Мысли о Джейни по-прежнему причиняли боль, но тут уж ничего не поделаешь: он не сможет забыть ее в одночасье, однако нельзя больше позволять этой девушке влиять на его судьбу.
И еще однажды он вернется в Маусхол, ссора с Джейни не помешает его дружбе с Клэр, Динни и всеми, кто его любит.
Феликс подхватил свои вещи и побрел вверх по дороге, ведущей в Пензанс. Задержавшись на вершине холма, он бросил взгляд в сторону Маусхола. Нестерпимая тоска сжала грудь, и, быстро отвернувшись, молодой человек двинулся прочь.
Решение, только что принятое с таким трудом, вдруг утратило всякий смысл, и лишь ценой неимоверных усилий Феликс сумел удержаться и не побежать назад.
«Проклятие, Джейни! – мысленно кричал он. – Ну почему ты даже не выслушала меня?»
С неба, плотно затянутого тучами, стали срываться первые капли.
Феликс упрямо шагал в Пензанс, ощущая противную влагу на щеках. Должно быть, дождь.
Должно быть…
4
Прогнав Феликса, Джейни мечтала только об одном – заползти в какую-нибудь нору и умереть. Терзаемая невыносимой болью, она сидела в кресле у камина, вцепившись в книгу Данторна, словно это был спасательный круг. Возле ее ног терся Джейбс, но Джейни не видела его, ощущая только пустоту вокруг и в своем сердце.
«Вот так, – подумала девушка, – что имеем – не храним. Потерявши – плачем».
Она вздрогнула, когда Дедушка положил руку ей на плечо.
– Не изводи себя, золотце. Ты ни в чем не виновата.
Джейни молча кивнула.
Дедушка тяжело опустился в соседнее кресло.
– Кто бы предположил… – Он покачал головой. – Феликс всегда казался таким преданным…
– Он… он и был таким… раньше… – чуть слышно пробормотала Джейни.
– Конечно, моя ласточка, – согласился Дедушка. – И от этого только больнее.
Джейни опять кивнула. Наверное, она что-то пропустила, не заметила, что Феликс изменился. Ведь должно же это было как-то проявиться? Однако она решительно не могла припомнить ничего странного.
Черт, зачем он это сделал?
Она не претендовала на его сердце – у него было право жить собственной жизнью независимо от того, нравится ей это или нет. Но предать их доверие, сговорившись с теми, кто пытался выкрасть работы Данторна…
– Нам придется снова спрятать книгу, – сказал Дедушка.
– Я… я только хочу…
– Хорошо, родная, ты можешь дочитать ее, но потом она должна исчезнуть.
Пожалуй, до сих пор все складывалось слишком хорошо, чтобы быть правдой. Сначала драгоценная находка на чердаке, потом долгожданное возвращение Феликса, появление репортера из «Роллинг стоун», мечтающего написать о ней статью… Что ж, жизнь не бывает гладкой, и Джейни давно уже следовало выучить урок, гласивший: не задирай нос слишком высоко, а не то кто-нибудь поставит тебе подножку. Как проклятый Алан, сорвавший ей гастроли, или Феликс, который вскружил ей голову и нанес удар в спину.
Она чувствовала себя такой потерянной.
– Я пойду прилягу.
– Поспи в моей комнате. Не хочу, чтобы ты оставалась без присмотра.
– Со мной все будет в порядке.
– Меня беспокоит твоя безопасность. Нам лучше держаться вместе на тот случай, если эти подлецы пожалуют сюда за книгой.
– Хорошо…
Все еще сжимая книгу, Джейни поднялась в комнату деда, забралась прямо в одежде под плед, свернулась калачиком и попыталась отключиться. Чуть позже ей позвонил Майк, но Джейни, сославшись на недомогание, отказалась подойти к телефону.
– Может, тебе все-таки стоило поболтать с ним, – вздохнул Дедушка. – Это отвлекло бы тебя от грустных мыслей.
– Сейчас я не могу ни с кем общаться, дедуля.
– Да, я понимаю: ты еще не оправилась от потрясения…
«И никогда не оправлюсь, – всхлипнула Джейни. – О Феликс, зачем ты вернулся? Я прекрасно жила до вчерашнего вечера».
Она попробовала уснуть, но сон не шел к ней. Джейни просто неподвижно лежала в темноте, заплаканными глазами уставившись в потолок.
Так что когда в дверь позвонили, девушка тут же вскочила, надеясь, что это Феликс, и вместе с тем страшась этого, но, услышав внизу голос Клэр, испытала облегчение и разочарование одновременно.
– Джейни плохо себя чувствует, дорогая, – сказал Дедушка.
– И все же ей придется меня выслушать. Равно как и вам. Простите за грубость, мистер Литтл, но сегодня вечером вы с Джейни вели себя как два идиота, и я не уйду отсюда, пока кое-что вам не втолкую.
Джейни нырнула обратно под плед. Она ценила благие намерения Клэр, но отныне любые попытки помирить Джейни с Феликсом были обречены на провал.
– Послушай-ка меня, – начал было Дедушка.
– Нет! – перебила его Клэр. – Это вы меня послушайте! – И громко закричала в сторону лестницы: – Эй, Джейни! Ты спустишься сама или предпочитаешь, чтобы я притащила тебя сюда силой?
«Боже, ну почему я не могу побыть наедине со своим горем?»
– Джейни!
– Не знаю, что в тебя вселилось, Клэр Мэбли, – насупился Дедушка, – но если ты немедленно не замолчишь…
– Ну что, что вы сделаете? Вызовите полицию, чтобы она вышвырнула меня отсюда? Да на здоровье – я успею сказать все, что хочу.
– Ты не понимаешь, – возмутился Дедушка. – Феликс…
– Нет, это вы не понимаете… Джейни!
«Неужели весь мир сошел с ума?» – гадала Джейни. Сначала Феликс их предал, а теперь вот Клэр взбесилась…
– Джейни!
– Прекрати орать! – не выдержал наконец Дедушка и тоже сорвался на крик.
Джейни встала и, прижимая к груди книгу Данторна, направилась вниз.
Спустившись, она застала в холле любопытную картину: Дедушка, с красным от гнева лицом, стоял напротив пунцовой Клэр.
– Только не деритесь, – попросила Джейни.
Они виновато посмотрели на нее, словно нашалившие дети, а затем заговорили одновременно:
– Это касается…
– Она не хочет…
Джейни беспомощно подняла руки. Она переводила взгляд с Клэр на Дедушку, искренне недоумевая, как могло дойти до того, что эти двое впали в такую ярость.
– Давайте выпьем по чашечке чая и спокойно все обсудим, – предложила она.
Джейни казалось невероятным, что ей пришлось выступать в качестве миротворца, да еще и между дедом и Клэр – ведь Томас Литтл считался добрейшим человеком, всеобщим любимцем, а Клэр была такой уравновешенной, что Джейни по пальцам могла пересчитать все случаи, когда подруга повышала голос. Впрочем, сейчас гораздо важнее было выслушать Клэр: в глубине души Джейни надеялась, что поведению Феликса найдется какое-то достойное оправдание.
И надежды не обманули ее.
Правда, при первом же упоминании о Лине Дедушка прервал Клэр, заявив, что американка охотится за книгой Данторна.
– Я не знала, – потупилась Клэр. – Но Феликс тоже этого не знал.
И она на одном дыхании рассказала обо всем, больше не позволяя перебивать себя.
– Но я собственными глазами видел Феликса с этой девицей, – возразил Дедушка, когда Клэр наконец замолчала. – Они ехали на одном велосипеде и выглядели как влюбленные голубки.
– Он просто вез ее в отель.
– Он мог бы вызвать «скорую помощь».
– А вы могли бы позволить ему все объяснить, – съязвила Клэр. – Феликс познакомился с Линой совершенно случайно. Или, по-вашему, он должен был бросить ее на обочине дороги?
«Какой же истеричкой я была! – ужаснулась Джейни. – Клэр совершенно права: Феликс мог даже не догадываться об истинных намерениях Лины!»
– Все это очень хорошо, – не унимался Дедушка, – но почему мы должны полагаться на слова Феликса?
– А разве он когда-нибудь лгал вам? – спросила Клэр.
Джейни покачала головой. Однако Дедушка неожиданно кивнул.
– Письмо, – пояснил он. – Джейни говорит, что она не посылала его. И я ей верю.
– Конечно, она его не посылала, – усмехнулась Клэр. – Это сделала я.
Джейни изумленно уставилась на нее:
– Ты?!
– Да. Должен же кто-то был вас помирить.
– Так… так, значит, Феликс не имеет к этому никакого отношения?
Джейни повернулась к Дедушке с отчаянием в глазах. А он растерянно смотрел на нее.
– Естественно, не имеет. Ради бога, Джейни! Неужели ты думаешь, что Феликс способен причинить вам вред?
Не способен, согласилась Джейни. И если бы она удосужилась выслушать его, то давно бы уже это поняла.
О Феликс…
– Я просто дура, – прошептала Джейни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Почему он не может жить, как все нормальные люди, вместо того чтобы болтаться по свету в поисках покоя, которого все равно не найти? Почему не может завести семью, забыв о неудачном примере своих родителей? Почему не может перестать думать о сцене и просто играть в свое удовольствие?
Конечно же, это нелегко. Но разве остальным все дается даром?
Другие тоже страдают из-за несчастной любви, упущенных возможностей, разрушенных иллюзий Чем он лучше их?
Любимая женщина возненавидела его, как и ее дед.
Несостоявшаяся актриса, временно подрабатывающая секретаршей, заинтересовалась им, поскольку ее собственный дружок оказался мерзавцем.
Лучшая подруга на протяжении долгих лет скрывала свои чувства к нему.
Музыкальная карьера оказалась недостижимой из-за того, что он, подобному трусливому зайцу, не смог преодолеть свой страх перед аудиторией.
Он занимался неблагодарным трудом лишь потому, что получал взамен мнимую свободу.
Да, у него такие же сложности, как у всех. Просто он не научился их решать. Он всегда внимательно выслушивал других и охотно давал советы, между тем как о своих проблемах старался просто не думать. Однако они не исчезли – напротив, задавили его окончательно…
Феликс молча наблюдал за покачивающейся на волнах залива лодкой: одна во тьме, как и он… Но, возможно, стоит выйти на свет? Хотя бы начать с этого?
Голова шла кругом.
Феликс не мог вернуться в Маусхол: ни к Дедушке, где его больше не жаловали, ни к Клэр, где его жаловали слишком. Идти в Пензанс к изнывающей от скуки Лине ему тоже не хотелось.
Только море было способно утешить его. Оказываясь на самой границе суши и воды, он ощущал в себе способность перейти в другое измерение, стать частью мира, где время течет иначе и все привычное наполняется новым смыслом. Теперь Феликс понимал, каким образом моряки прошлого могли видеть русалок, морских драконов и корабли-призраки и наслаждаться песнями сирен.
Море обладало особой музыкой, и Феликс сам внимал ей неоднократно. Она не имела ничего общего с шелестом волн или шорохом камней на пляже. Она поднималась откуда-то из морских глубин и, долетая до слушателя, врывалась в самое сердце, заставляя его биться в унисон с ее ритмом. Руки невольно потянулись к инструменту, чтобы подхватить этот таинственный мотив.
Феликс достал из футляра свой кнопочный аккордеон. Это был трехрядный «Хонер», который он купил в маленьком магазинчике в старой части Квебека. Корпус был поцарапан, а меха чинились так часто, что на них не осталось ни кусочка прежнего материала, но кнопки и язычки аккордеона все еще работали исправно, и Феликс не променял бы его ни на какой другой.
Молодой человек любил бродить по музыкальным магазинам, прослеживая любопытную историю возникновения этого инструмента. Близкий родственник губной гармоники, аккордеон появился на свет благодаря немцу Христиану Бушману, изобретателю устройства, представлявшего собой металлическую пластину с пятнадцатью прорезями, которые закрывались соответствующими стальными язычками. Дальнейшие усовершенствования были сделаны в 1829 году Демианом из Вены, однако первая производственная серия диатонических гармоник, или мелодеонов, была выпущена лишь полвека спустя фабрикой М. Хонера, расположенной в Троссингене.
У многих слово «аккордеон» вызывает в памяти разве что жалкую «Испанку». А ведь аккордеон еще задолго до появления рок-н-ролла, Лоуренса Уэлка и Астора Пиазоллы сопровождал танец Моррис в Англии и чечетку в Канаде и вдохнул новую жизнь в шотландские и ирландские джиги и рилы. И по нынешний день аккордеон выдерживает конкуренцию с арфами, флейтами, скрипками и волынками, порождая великое множество виртуозных исполнителей народной музыки. Он согревает душу в минуты отчаяния и вызывает невольное желание притоптывать в такт. Но играть самому гораздо приятнее, чем просто слушать.
Феликс надел ремни и для разминки пробежался пальцами по кнопкам «Хонера», а затем, не сводя глаз с беспокойных вод залива, позволил музыке моря зазвучать под его руками.
В воздухе поплыла грустная мелодия, поднимавшаяся словно из глубины души. Она приносила облегчение, хотя и не могла развеселить Феликса или избавить его от страданий, ибо сердечные раны нуждались в более серьезном врачевателе.
Через пару часов молодой человек отложил аккордеон и, испытывая странное спокойствие, поднялся с земли.
Теперь он знал, что делать.
Он занесет Лине трость и сразу же после этого уедет. Нужно побыстрее найти новую работу, накопить немного денег и подумать наконец о будущем. Хватит прятаться от трудностей и жалеть о том, чего не вернуть.
Мысли о Джейни по-прежнему причиняли боль, но тут уж ничего не поделаешь: он не сможет забыть ее в одночасье, однако нельзя больше позволять этой девушке влиять на его судьбу.
И еще однажды он вернется в Маусхол, ссора с Джейни не помешает его дружбе с Клэр, Динни и всеми, кто его любит.
Феликс подхватил свои вещи и побрел вверх по дороге, ведущей в Пензанс. Задержавшись на вершине холма, он бросил взгляд в сторону Маусхола. Нестерпимая тоска сжала грудь, и, быстро отвернувшись, молодой человек двинулся прочь.
Решение, только что принятое с таким трудом, вдруг утратило всякий смысл, и лишь ценой неимоверных усилий Феликс сумел удержаться и не побежать назад.
«Проклятие, Джейни! – мысленно кричал он. – Ну почему ты даже не выслушала меня?»
С неба, плотно затянутого тучами, стали срываться первые капли.
Феликс упрямо шагал в Пензанс, ощущая противную влагу на щеках. Должно быть, дождь.
Должно быть…
4
Прогнав Феликса, Джейни мечтала только об одном – заползти в какую-нибудь нору и умереть. Терзаемая невыносимой болью, она сидела в кресле у камина, вцепившись в книгу Данторна, словно это был спасательный круг. Возле ее ног терся Джейбс, но Джейни не видела его, ощущая только пустоту вокруг и в своем сердце.
«Вот так, – подумала девушка, – что имеем – не храним. Потерявши – плачем».
Она вздрогнула, когда Дедушка положил руку ей на плечо.
– Не изводи себя, золотце. Ты ни в чем не виновата.
Джейни молча кивнула.
Дедушка тяжело опустился в соседнее кресло.
– Кто бы предположил… – Он покачал головой. – Феликс всегда казался таким преданным…
– Он… он и был таким… раньше… – чуть слышно пробормотала Джейни.
– Конечно, моя ласточка, – согласился Дедушка. – И от этого только больнее.
Джейни опять кивнула. Наверное, она что-то пропустила, не заметила, что Феликс изменился. Ведь должно же это было как-то проявиться? Однако она решительно не могла припомнить ничего странного.
Черт, зачем он это сделал?
Она не претендовала на его сердце – у него было право жить собственной жизнью независимо от того, нравится ей это или нет. Но предать их доверие, сговорившись с теми, кто пытался выкрасть работы Данторна…
– Нам придется снова спрятать книгу, – сказал Дедушка.
– Я… я только хочу…
– Хорошо, родная, ты можешь дочитать ее, но потом она должна исчезнуть.
Пожалуй, до сих пор все складывалось слишком хорошо, чтобы быть правдой. Сначала драгоценная находка на чердаке, потом долгожданное возвращение Феликса, появление репортера из «Роллинг стоун», мечтающего написать о ней статью… Что ж, жизнь не бывает гладкой, и Джейни давно уже следовало выучить урок, гласивший: не задирай нос слишком высоко, а не то кто-нибудь поставит тебе подножку. Как проклятый Алан, сорвавший ей гастроли, или Феликс, который вскружил ей голову и нанес удар в спину.
Она чувствовала себя такой потерянной.
– Я пойду прилягу.
– Поспи в моей комнате. Не хочу, чтобы ты оставалась без присмотра.
– Со мной все будет в порядке.
– Меня беспокоит твоя безопасность. Нам лучше держаться вместе на тот случай, если эти подлецы пожалуют сюда за книгой.
– Хорошо…
Все еще сжимая книгу, Джейни поднялась в комнату деда, забралась прямо в одежде под плед, свернулась калачиком и попыталась отключиться. Чуть позже ей позвонил Майк, но Джейни, сославшись на недомогание, отказалась подойти к телефону.
– Может, тебе все-таки стоило поболтать с ним, – вздохнул Дедушка. – Это отвлекло бы тебя от грустных мыслей.
– Сейчас я не могу ни с кем общаться, дедуля.
– Да, я понимаю: ты еще не оправилась от потрясения…
«И никогда не оправлюсь, – всхлипнула Джейни. – О Феликс, зачем ты вернулся? Я прекрасно жила до вчерашнего вечера».
Она попробовала уснуть, но сон не шел к ней. Джейни просто неподвижно лежала в темноте, заплаканными глазами уставившись в потолок.
Так что когда в дверь позвонили, девушка тут же вскочила, надеясь, что это Феликс, и вместе с тем страшась этого, но, услышав внизу голос Клэр, испытала облегчение и разочарование одновременно.
– Джейни плохо себя чувствует, дорогая, – сказал Дедушка.
– И все же ей придется меня выслушать. Равно как и вам. Простите за грубость, мистер Литтл, но сегодня вечером вы с Джейни вели себя как два идиота, и я не уйду отсюда, пока кое-что вам не втолкую.
Джейни нырнула обратно под плед. Она ценила благие намерения Клэр, но отныне любые попытки помирить Джейни с Феликсом были обречены на провал.
– Послушай-ка меня, – начал было Дедушка.
– Нет! – перебила его Клэр. – Это вы меня послушайте! – И громко закричала в сторону лестницы: – Эй, Джейни! Ты спустишься сама или предпочитаешь, чтобы я притащила тебя сюда силой?
«Боже, ну почему я не могу побыть наедине со своим горем?»
– Джейни!
– Не знаю, что в тебя вселилось, Клэр Мэбли, – насупился Дедушка, – но если ты немедленно не замолчишь…
– Ну что, что вы сделаете? Вызовите полицию, чтобы она вышвырнула меня отсюда? Да на здоровье – я успею сказать все, что хочу.
– Ты не понимаешь, – возмутился Дедушка. – Феликс…
– Нет, это вы не понимаете… Джейни!
«Неужели весь мир сошел с ума?» – гадала Джейни. Сначала Феликс их предал, а теперь вот Клэр взбесилась…
– Джейни!
– Прекрати орать! – не выдержал наконец Дедушка и тоже сорвался на крик.
Джейни встала и, прижимая к груди книгу Данторна, направилась вниз.
Спустившись, она застала в холле любопытную картину: Дедушка, с красным от гнева лицом, стоял напротив пунцовой Клэр.
– Только не деритесь, – попросила Джейни.
Они виновато посмотрели на нее, словно нашалившие дети, а затем заговорили одновременно:
– Это касается…
– Она не хочет…
Джейни беспомощно подняла руки. Она переводила взгляд с Клэр на Дедушку, искренне недоумевая, как могло дойти до того, что эти двое впали в такую ярость.
– Давайте выпьем по чашечке чая и спокойно все обсудим, – предложила она.
Джейни казалось невероятным, что ей пришлось выступать в качестве миротворца, да еще и между дедом и Клэр – ведь Томас Литтл считался добрейшим человеком, всеобщим любимцем, а Клэр была такой уравновешенной, что Джейни по пальцам могла пересчитать все случаи, когда подруга повышала голос. Впрочем, сейчас гораздо важнее было выслушать Клэр: в глубине души Джейни надеялась, что поведению Феликса найдется какое-то достойное оправдание.
И надежды не обманули ее.
Правда, при первом же упоминании о Лине Дедушка прервал Клэр, заявив, что американка охотится за книгой Данторна.
– Я не знала, – потупилась Клэр. – Но Феликс тоже этого не знал.
И она на одном дыхании рассказала обо всем, больше не позволяя перебивать себя.
– Но я собственными глазами видел Феликса с этой девицей, – возразил Дедушка, когда Клэр наконец замолчала. – Они ехали на одном велосипеде и выглядели как влюбленные голубки.
– Он просто вез ее в отель.
– Он мог бы вызвать «скорую помощь».
– А вы могли бы позволить ему все объяснить, – съязвила Клэр. – Феликс познакомился с Линой совершенно случайно. Или, по-вашему, он должен был бросить ее на обочине дороги?
«Какой же истеричкой я была! – ужаснулась Джейни. – Клэр совершенно права: Феликс мог даже не догадываться об истинных намерениях Лины!»
– Все это очень хорошо, – не унимался Дедушка, – но почему мы должны полагаться на слова Феликса?
– А разве он когда-нибудь лгал вам? – спросила Клэр.
Джейни покачала головой. Однако Дедушка неожиданно кивнул.
– Письмо, – пояснил он. – Джейни говорит, что она не посылала его. И я ей верю.
– Конечно, она его не посылала, – усмехнулась Клэр. – Это сделала я.
Джейни изумленно уставилась на нее:
– Ты?!
– Да. Должен же кто-то был вас помирить.
– Так… так, значит, Феликс не имеет к этому никакого отношения?
Джейни повернулась к Дедушке с отчаянием в глазах. А он растерянно смотрел на нее.
– Естественно, не имеет. Ради бога, Джейни! Неужели ты думаешь, что Феликс способен причинить вам вред?
Не способен, согласилась Джейни. И если бы она удосужилась выслушать его, то давно бы уже это поняла.
О Феликс…
– Я просто дура, – прошептала Джейни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71