– Премного благодарен, благородный принц. Будь уверен, я разделю его со своим королем. Он ценит эльфийский нектар почти так же высоко, как торбардинский эль.
Эскорт посла, усиленный почетной гвардией из двадцати эльфийских воинов, прошествовал мимо повозки. Дунбарт и его секретарь Дролло взобрались в свой железный экипаж. Посол, отодвинув тонкие металлические занавески, протянул Ситасу тяжелую от колец руку.
– Мы в Торбардине, расставаясь с друзьями, желаем долгой жизни, но я знаю, что ты переживешь меня на столетия, – блестя глазами, произнес Дунбарт. – А что говорят эльфы на прощание?
– Мы говорим: «Благословит тебя Астарин» и «Да будет путь твой зеленым и золотым», – ответил Ситас и сжал толстую морщинистую руку гнома.
– Тогда пусть будет твой путь зеленым и золотым, принц Ситас. О, у меня для тебя есть кое-какая новость. Наша госпожа Тералинд вовсе не та, за кого себя выдает.
– Вот как? – поднял брови Ситас.
– Она старшая дочь Императора Ульва.
Ситас изобразил вежливый интерес:
– В самом деле? Это любопытно. А почему ты говоришь мне об этом сейчас, мой господин?
Дунбарт попытался скрыть улыбку:
– Моя миссия выполнена, и теперь нет смысла держать сведения в секрете. Видишь ли, мне приходилось встречать ее прежде. В Далтиготе. Хм, и я подумал, что твоему благородному отцу будет небезынтересно узнать это, ну, чтобы проводить ее… хм… по-королевски.
– Мой господин, ты так мудр, несмотря на свою молодость, – ухмыльнулся Ситас.
– Эх, вот когда я был молодым! Прощай, принц! – Дунбарт постучал по стенке повозки. – Пошел!
Когда Ситас возвратился во дворец, его позвали в покои послов из Эргота. Там принца ожидали отец, мать и ее придворный, Таманьер Амбродель. Ситас торопливо сообщил им о разоблачении гнома.
В другом конце комнаты Тералинд жестким, пронзительным голосом отдавала приказания служанкам. Тяжелые бархатные платья и тончайшие кружева втискивали в сундуки, которые затем плотно закрывали. В пальмовых корзинах побрякивали туалетные принадлежности.
Сейф с драгоценностями Тералинд закрыли на крепкий висячий замок и отдали под охрану специального солдата.
Ситэл приблизился к группе суетящихся людей и остановился посреди комнаты, сложив за спиной руки. Госпожа Тералинд вынуждена была оставить сборы и подойти к Пророку. Отбросив с лица прядь волос, она поклонилась Ситэлу.
– Чем я обязана этой чести? – поспешно спросила Тералинд, и по ее тону стало ясно, что она вовсе не считает посещение за честь.
– До моего сведения дошло, что я недобросовестно выполнял свои обязанности, – с иронией ответил Ситэл. – Я принимал тебя и твоего супруга как подобает послам, тогда как я должен был оказать вам больше почета. Не часто приходится делить кров с принцессой из императорского дома.
По лицу Тералинд пробежала судорога.
– Что? – пробормотала она.
– Ты ведь не станешь отрекаться от своего отца? В конце концов, он император.
Женщина расслабилась, выпрямила спину и приняла царственный, невозмутимый вид.
– Теперь это не имеет значения. Ты совершенно прав, Высочайший. Перед тобой Ксаниль Тералинд, старшая дочь Его Величества Ульва Десятого. – Она снова заправила за ухо выбившуюся прядь. – Как ты догадался об этом?
– Тебя узнал лорд Дунбарт. Но почему ты скрывала свое имя? – с любопытством спросил Ситэл.
– Чтобы обезопасить себя, – заявила Тералинд. – Мой муж – беспомощный инвалид. Мы проделали долгий путь из Далтигота, через местности, где не любят моего отца. Представь себе, какой опасности мы подверглись бы, если бы каждому бандиту и военачальнику стало известно, что я дочь императора? Нам бы понадобилось в сто раз больше солдат для охраны. И как бы понравилось тебе, Высочайший, наше появление в Сильваносте во главе отряда из тысячи воинов?
– Ты права. Я решил бы, что ты пытаешься меня запугать, – откровенно ответил Ситэл и взглянул на Таманьера Амброделя.
По его знаку придворный протянул Пророку небольшой сверток пергамента. Ситэл сжал его в кулаке, но не стал разворачивать.
Принц внимательно оглядел отца, мать и Таманьера. Что у них на уме? Никто не сказал ему, что они собирались делать, – и все же было ясно, что-то должно произойти.
– Где твой сенешаль, госпожа? – небрежно поинтересовался Ситэл.
– Ульвиссен? Присматривает за погрузкой моего багажа. А в чем дело? – Казалось, Тералинд готовилась к обороне.
– Не позовешь ли ты его? Я бы хотел поговорить с этим человеком.
Вскоре сам Ульвиссен, обливаясь потом в теплых шерстяных и кожаных одеждах, вошел со двора, где люди грузили поклажу на телеги. Он с достоинством поклонился сначала Тералинд, затем Ситэлу.
– Ты желал поговорить со мною, Высочайший? – в некоторой растерянности спросил он Пророка.
– Да. Поскольку сегодня день открытий, я не вижу причин, почему бы и тебе не принять в них участие. – Ситэл разжал руку, показывая сверток пергамента. – Здесь у меня доклад, подготовленный принцем Кит-Кананом перед отбытием на запад. Принц описывает некоего бандита-полуэльфа, встреченного им в глуши, по имени Вольторно. Много месяцев назад он видел этого Вольторно в компании шайки бандитов. Кит-Канан утверждает, что среди этих разбойников был и ты.
Ульвиссен переводил взгляд с маленького свитка на лицо Пророка, но ничем не выдал себя.
– Я не хотел бы обидеть тебя, Великий Пророк, но твой сын ошибся. Мне никогда не приходилось бывать в Сильванести, прежде чем я прибыл сюда в качестве сенешаля моей госпожи, – просто ответил он.
– Все могут ошибаться, даже Кит-Канан, – произнес Ситэл, снова сворачивая пергамент. – Вот почему я повелел моим писцам провести поиски в архивах храма Кири Джолит. Там хранятся описания войн и битв, произошедших с начала времен. И какое же имя носил главный адмирал флота Эргота? Гульдур Уль Виссен. Странным образом напоминает твое, не правда ли? И поскольку твоя принцесса нашла удобным прибыть сюда инкогнито, можно подумать, что и ты решил сделать то же. – Пророк сложил руки за спиной, – Что ты можешь сказать, мастер Ульвиссен?
Ульвиссен воззрился на Звездного Пророка с невозмутимым спокойствием.
– Ты ошибаешься, Высочайший, – твердо произнес он. – Сходство имен ничего не доказывает, Виссен – распространенное имя в Эрготе.
– Ты согласна, госпожа? – спросил Пророк.
Тералинд вздрогнула:
– Конечно. В чем проблема? Я сказала тебе, почему скрыла свое имя. Но мой сенешаль – именно тот, за кого себя выдает.
Ситэл засунул пергамент за пояс.
– Как дочери императора и принцессе, я желаю тебе всего наилучшего и надеюсь, что путешествие твое окажется безопасным, но больше не привози в Сильваност своего «сенешаля». Ты поняла меня? – Пророк говорил необычно жестким тоном. – Те, кто грабит мою страну и убивает моих подданных, не являются желанными гостями в этом городе и доме. Пожалуйста, передай это в Далтиготе, госпожа.
С этими словами Пророк повернулся на каблучках и вышел из комнаты. Ниракина последовала за ним. Таманьер поклонился и покинул комнату. Последним вышел Ситас, вне себя от изумления.
Покинув покои людей и оказавшись в ротонде, Ситэл обернулся к жене с широкой улыбкой на лице и потряс поднятым кулаком.
– Наконец-то! – с чувством произнес он. – Я достойно ответил этой вздорной женщине! – Он обернулся к Таманьеру. – Ты сослужил мне огромную службу. Я награжу тебя.
Таманьер, мигнув, поклонился:
– Я стремлюсь лишь принести пользу тебе, Высочайший, и госпоже Ниракине.
– У тебя появится для этого возможность. – Ситэл на мгновение задумался, поглаживая острый подбородок. – Я хочу назначить тебя управляющим делами двора и даровать тебе титул лорда Амброделя, с правом наследования. – Пророк скрестил руки и спросил: – Что ты ответишь на это, лорд Амбродель?
Таманьер воззрился на него, словно напуганный ребенок. В конце концов, овладев собой, он упал на одно колено.
– Благодарю тебя, Высочайший, – смиренно произнес он. – Я обязуюсь служить тебе до конца дней своих!
– Думаю, что мое время придет раньше, – иронически отвечал Ситэл. – Но потом ты можешь служить моему сыну.
Королевская семья и новый управляющий, смеясь, покинули ротонду. Ситас положил руку на локоть Таманьера Амброделя.
– На одно словечко, мой новый лорд, – конфиденциальным шепотом произнес Ситас, увлекая его в сторону.
– Да? – осторожно ответил Таманьер.
– Давай уйдем в более уединенное место.
Они покинули дворец. Воздух в саду был напоен сладким благоуханием цветов, мраморные дорожки усыпали падающие с деревьев лепестки. Ситас не произнес ни слова, пока они не отошли на значительное расстояние и не остались одни.
– Видишь ли, кто-то из дворца передает сведения людям Эргота, – таинственно начал Ситас, поглядывая на восток, в сторону изящных домов аристократов. – Я был бы тебе очень признателен, если бы ты помог мне найти предателя.
– Я сделаю все, что смогу, благородный принц, – искренне отвечал Таманьер.
– Отлично. В качестве управляющего ты получишь доступ в любую часть дворца. Мне нужно, чтобы ты использовал свое положение для раскрытия преступления и сообщил о результатах мне. – Ситас замолчал и взглянул Таманьеру прямо в глаза. – Но будь осторожен. Я не хочу ошибиться. И не хочу насторожить шпиона.
– У тебя есть какие-нибудь подозрения? – поинтересовался Таманьер.
– Официально – нет. Между нами – да, – мрачно отвечал Ситас. – Я подозреваю свою жену, госпожу Герматию.
– Твою жену! – Пораженный Таманьер не верил собственным ушам. – Я уверен, благородный принц, твоя жена любит тебя. Она ни за что не предаст тебя людям!
Ситас медленно потер руки.
– Это всего лишь подозрения. У Герматии есть мотивы – она настолько обожает внимание и поклонение толпы, что тратит огромные суммы денег на то, чтобы заслужить ее благосклонность. Я не даю ей ни гроша, чтобы разбрасывать по улицам, но жена, по-видимому, вовсе не нуждается в деньгах.
Таманьер, в душе которого ужас смешался с жалостью к принцу, спросил:
– А тебе никто другой не приходил в голову?
– Да, я подумал и о другом, возможно более вероятном, кандидате. Его имя – Ведведсика. Он колдун, но называет себя жрецом Гилеана, Серого Странника. Мой отец время от времени пользуется его даром ясновидения, но Ведведсика – жадный негодяй, он на все пойдет ради золота и могущества.
– У императора Эргота полно золота, – печально заключил Таманьер.
Они поговорили еще несколько минут. Таманьер поклялся найти предателя, и Ситас, одобрительно выслушав его, кивнул и удалился. Новый управляющий остался один в восточном саду, среди опавших лепестков и поющих птиц.
Поначалу при виде колонн вооруженных воинов крестьяне приходили в ужас, но, разобравшись, кто такие Гончие, они приветствовали пришельцев. По пути Кит-Канан посылал солдат то помочь фермеру повалить дерево, то вытащить быка, увязшего в канаве, то починить изгородь. Слухи об этих благодеяниях неслись впереди Гончих и увеличивали число их сторонников – Сильванести и Каганести, – выходивших навстречу Кит-Канану и его отряду.
В течение нескольких последующих дней на пути их встречали толпы благодарных селян и их семьи с дарами в виде молодого нектара, копченого мяса и фруктов. Воинов украшали венками из цветов. Лошадь Кит-Канана, Киджо, обвивала гирлянда белых роз. Как-то принц приказал трубачам играть веселую мелодию, и Гончие шли по стране в окружении музыки, цветов и улыбающихся жителей. Это больше походило на праздник, чем на военную экспедицию. Некоторые из старых, опытных воинов были озадачены.
Прошло десять дней с тех пор, как они выступили из Сильваноста, и, сидя у пылающего костра, воины спрашивали Кит-Канана, зачем он устраивает все это представление помощи встречным крестьянам и пастухам.
– Что ж, – объяснил принц, помешивая похлебку деревянной ложкой, – если мы хотим воплотить в жизнь эту идею с милицией, народ должен видеть в нас не только защитников, но и друзей. Понимаете ли, в наши ряды вступят те же фермеры, лесорубы, пастухи, которым мы помогаем по дороге. Они станут солдатами, а вы все будете командовать ими.
– А правда, что мы принимаем в солдаты людей и гномов? – с некоторым недовольством произнес капитан.
– Верно, – подтвердил Кит-Канан.
– Можно ли положиться на таких воинов? То есть мы все знаем, что люди умеют сражаться, а гномы – крепкие парни, но будут ли они повиноваться, если им прикажут атаковать и уничтожить людей и гномов – и если им это прикажет эльф? – задал вопрос старый сержант.
– Будут, или их исключат из милиции, и они потеряют ее защиту, – пояснил Кит-Канан. – Ты спрашиваешь, захотят ли люди помогать нам в борьбе против людей. Некоторые – да, некоторые – нет. Я думаю, нам придется драться и с эльфами. Я слышал рассказы о разбойничьих шайках из людей, Каганести и эльфов-полукровок. Если они убивают и грабят, они будут наказаны. Здесь мы не делаем различий.
После ужина весь лагерь, за исключением часовых, стал готовиться ко сну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45