Он тоже назвал Брока, но добавить ничего не мог. Паркер поблагодарил его, положил трубку и предупредил Мадж:
— Я уеду завтра утром.
— Ты гонишься за Улом, — глубокомысленно произнесла она.
— Пусть Этель разбудит меня в восемь, — попросил Паркер.
— Ты всегда отличался болтливостью, — заметила Мадж и осушила свой стакан. Затем поднялась из кресла и закончила: — Это твой самый большой недостаток, Паркер. Ты слишком много болтаешь.
Паркер запер за ней дверь и выключил свет. Утром он отправлялся в Нью-Йорк.
Глава 2
Динамик над входом надрывался голосами рок-квартета о скором конце света, заглушая все прочие звуки. Снаружи на решетке высокого узкого окна висели обложки музыкальных альбомов, выгоревшие на солнце и покоробленные дождем.
Паркер оставил машину за углом, на Шестой авеню. «Дискоделия», магазинчик Брока, находилась на Блекер-стрит, в одном из излюбленных туристами кварталов Гринвич-Виллидж. Подходя к магазину, Паркер оказался единственным пешеходом на тротуаре. День был будний, для туристов еще рановато. Кроме того, шел дождь.
Паркер вошел в открытую дверь под орущей колонкой. Благодаря тому, что колонку развернули в сторону улицы, в торговом зале, длинном узком помещении с желтым полом и потолком, музыка даже создавала какое-то подобие уюта. Слева от входа тянулся высокий прилавок с кассовым аппаратом, возле которого скучал хмурый продавец; обе боковые стены занимали полки с пластинками. Задняя стена представляла собой коллаж из афиш, газетных вырезок, рекламных фотографий и страниц из старых комиксов. Верхнюю часть стен над полками также украшали обложки альбомов, под полками стояли ящики с пластинками. Три парня лет по двадцати бродили по магазину, перебирая корешки альбомов.
Паркер подошел к продавцу:
— Мне нужен Поль Брок.
Продавец покачал головой:
— Он не бывает здесь по утрам. Зайдите после двух.
— Я очень спешу, — сказал Паркер. — Попробую застать его дома.
— О'кей, — отозвался продавец.
Паркер стоял, глядя на него. Не понимая, в чем дело, продавец нахмурился:
— Что вы хотите?
— Его адрес.
— Чей? Поля?
— Естественно.
— Я не могу дать его домашний адрес. Думал, он вам известен.
— Если бы он был мне известен, я не стал бы тебя о нем спрашивать.
— Послушайте, я не имею права его дать, — отрезал продавец. — Если я начну всем подряд сообщать домашний адрес Поля, он меня уволит.
— Ты знаешь его домашний телефон?
Продавец снова покачал головой:
— И номер телефона я вам не дам. Приходите после двух.
— Я не просил его у тебя, я спрашивал, знаешь ли ты номер.
— Конечно знаю.
— Позвони ему.
Ничего не понимающий продавец начал выходить из себя:
— Какого черта?
— Спроси его, можно ли дать мне его домашний адрес. Скажи, что здесь дядя, который хочет поговорить с ним о Матте.
— Пошел к черту, у меня и без тебя хватает забот. Приходи после обеда.
— Не гони волну, когда не знаешь, о чем идет речь. — В голосе Паркера звучали металлические нотки.
— Что это значит?
— А что, если Брок расстроится, когда узнает, что ты зря тратил мое время? Может, тебе следует позвонить.
Продавец засомневался. Паркер понимал, что если Поль Брок — посредник Матта Розенштейна, то, скорее всего, он сам напрямую связан со многими делами, и служащему, достаточно приближенному к нему, чтобы звать его по имени, безусловно известно, что в жизни Брока есть нечто помимо торговли пластинками, хотя он мог и не знать, что именно. Паркер будет доказывать, что дело не терпит промедления, продавец постарается не поддаться его напору, однако ему наверняка захочется прикрыть свою задницу на случай, если визитер действительно принадлежит к важным персонам.
Но теперь продавец распушил хвост и упрямился вовсю. Он хмурился, смотрел поверх головы гостя на трех потенциальных покупателей, будто надеясь, что кто-нибудь спасет его, выбрав наконец покупку, — словом, не делал ничего, в то время как минуты одна за другой уходили в никуда. Наконец Паркер глянул на часы и железным голосом произнес:
— У меня не так уж много времени.
— Посмотрим еще, что он скажет, — угрюмо произнес продавец и вынул телефон из-под прилавка. Он сидел на табуретке и набирал номер, держа аппарат на коленях, ревностно следя за тем, чтобы Паркер не заметил цифры. Паркера это не заботило.
Продавец приложил трубку к уху и довольно долго ждал. Паркер почти уверился, что Брока нет дома, и решил-таки вернуться после обеда, как вдруг парень сказал:
— Поль? Арти. Слушай, Поль. Тут жлоб какой-то пришел, тебя ищет. Хочет, чтоб я дал твой адрес. — Он выслушал хозяина и сказал: — Не знаю, никогда не видел. — Его голос звучал обиженно, будто на Паркере лежала вина за то, что они до сих пор не встречались. Затем, послушав снова, ответил: — Я сказал все, что знаю.
Паркер потянулся за прилавок и защемил его нос между большим и указательным пальцами.
— Не надо врать, — запротестовал он, сильно сжал пальцы и убрал руку.
— Ой! — Со слезами, брызнувшими из глаз, продавец вскочил на ноги; табуретка со стуком покатилась назад. Он еще прижимал трубку к уху, но, казалось, совсем про нее позабыл. Прикрыв другой рукой нос, словно пытаясь его защитить, он воскликнул: — Что ты делаешь? Ты что, спятил?
— Я говорил тебе, что пришел сюда по поводу Матта, — напомнил Паркер. — Скажи Броку, что я хочу поговорить с ним о Матте.
— Сейчас, Поль. — Продавец положил трубку на прилавок. Закрыв руками лицо, он косился на Паркера сквозь пальцы. — Больно, черт. Эй!
Паркер взял трубку. Продавец ринулся за ней, но Паркер схватил его за запястье и удержал на месте. Затем спросил в трубку:
— Брок?
В трубке отозвался тонкий голос:
— Алло? Арти? Что там у тебя за чертовщина?
— Мне надо поговорить с тобой о Матте, — произнес Паркер.
Тонкий голос на другом конце умолк, а затем спросил:
— Кто это? Где Арти?
— Я тот, кто хочет поговорить с тобой о Матте, — твердил ему Паркер. — Я спешу, и мне кажется, что тебе не хочется обсуждать эту тему на людях, так что пригласи меня к себе домой.
— О чем ты собираешься говорить? Кто ты такой, черт бы тебя подрал?
— О Матте, — ответил Паркер.
— Матт? Что за Матт?
— Матт Розе. Уточнить? Назвать фамилию подлинней?
Голос снова умолк, и затем, уже спокойнее, Брок сказал:
— Нет, я тебя понял. Ты хочешь поговорить о нем, так?
— Верно.
— Ты хочешь ему что-то передать?
— Я хочу о нем поговорить.
— Черт, да ты упертый малый. Ты хочешь поговорить о нем, ты хочешь поговорить о нем, ты хочешь поговорить о нем. Что ты сделал с моим продавцом?
Паркер все еще держал его за запястье. Пару раз тот пытался освободиться, но ничего не мог поделать с мертвой хваткой и теперь, тяжело дыша, пялился на Паркера. Ни один из трех посетителей даже не обернулся на падение табурета.
— Он в порядке, — ответил Паркер, — стоит рядом. Тебе он нужен?
— Зачем? И на кой черт мне говорить с тобой?
— Я не доставлю тебе особых хлопот. Все, что мне надо, — поговорить о...
— Да, знаю, ты хочешь поговорить о Матте. Ладно, ладно. Ты знаешь, где находится Даунинг-стрит?
— Найду.
— Один квартал по Шестой, если идти по западной стороне. Я живу в восьмом доме, на третьем этаже.
— Выхожу. Дать трубку твоему парню?
— Нет. Приходи.
Паркер отпустил продавца, вернул ему телефон и предупредил:
— Он не хочет говорить с тобой.
Продавец на всякий случай приложил трубку к уху:
— Поль!
Выслушав гудки с самым глупым видом, он убрал телефон под прилавок и, глядя на странного посетителя с нескрываемым благоговением, произнес:
— Не стоило так круто.
— Это еще не круто, — усмехнулся Паркер.
Глава 3
— Узнаю твой голос. Заходи.
Паркер вошел и оказался внутри картинки из иллюстрированного журнала, рекламировавшей настоящую мужскую берлогу. В интерьере доминировало темное мореное дерево. Сучковатые косяки, тяжелые, грубо обработанные столы, светильники с витыми подставками. Кожа, черный металл, кое-где штрихи латуни. Персидский ковер на всю стену, покрытый замысловатым, выполненным в кремовых, бронзовых и матово-оранжевых тонах узором на черном фоне. Окна щеголяли раскрашенными под дерево ставнями, а в нише под одним из них стоял встроенный кондиционер, облицованный фанерой. Сквозь открытый сводчатый проем, обрамленный шероховатым, грубым гипсом, Паркер увидел еще одну комнату, оформленную в таком же стиле. Центром композиции здесь являлись массивный деревянный стол со скрещенными ножками и стулья с высокими спинками и кожаными сиденьями.
Этот изысканный интерьер резко контрастировал с внешним видом здания. Это четырехэтажное узкое строение было зажато с обеих сторон такими же домами-близнецами: на каждом этаже — по три окна, довольно нарядные подъезды, возвышающиеся над тротуаром на несколько высоких ступеней. Весь комплекс, несмотря на недавно отреставрированные и заново оштукатуренные фасады (один выложили красным кирпичом), выглядел очень старым, каким-то замшелым. Холл в подъезде подкреплял первое впечатление; длинные лестничные пролеты состояли из скрипучих, покрытых резиной ступеней, голые стены окрашены в персиковый цвет.
На третьем этаже дома номер восемь располагалась не просто квартира Поля Брока — ее узурпировал совершенно другой мир. Брок угрохал на свое жилище чертову уйму денег и вряд ли надеялся получать проценты с вложений. И не возникало сомнений, что деньги на это он выручил не в той лавчонке с пластинками. В жизни Брока главное место принадлежало совсем другой деятельности.
Паркер оторвался от изучения апартаментов и переключил внимание на хозяина. Пышное убранство помещения мешало ему, отвлекало от обитателя комнаты, что, вероятно, входило в изначальный замысел. Ибо внешностью — чуть ниже среднего роста, очень худой, с костлявой шеей и лицом Икебода Крейна, с натянутой поверх маской дружелюбия и любезности — Поль Брок не блистал. Он носил очки в роговой оправе, и глаза его за мощными линзами казались огромными, а щеки — обвислыми. На вид ему не больше тридцати. В мокасинах, широких серых брюках и легкой голубой рубашке с короткими рукавами, он выглядел как парень, который бродит по конторе с коробкой в руках и собирает добровольные пожертвования на свадьбу очередной секретарши.
Теперь он закрыл дверь и спросил:
— Ты назовешь свое имя или я должен прочищать горло каждый раз, когда понадобится привлечь твое внимание?
— Паркер.
— Паркер. Ручка или ноузи? Ха! Ладно, это не так уж смешно. Рановато, чтобы предлагать выпить, но я... Сейчас действительно рановато, не так ли?
— Да.
— Я так и думал. Кофе?
— У меня мало времени, — ответил Паркер.
— Тогда переходим к делу, мистер Паркер. Садитесь.
Паркер сел в кресло с деревянными подлокотниками и оранжевым мягким сиденьем; Брок устроился напротив на черной кожаной софе и, совершенно не смущаясь, по-женски поджал под себя ноги. Если он и гомик, то это больше ни в чем не проявлялось. Его поза выглядела скорее детской, чем сексуальной.
Паркер наклонился вперед, опершись локтями на колени.
— Прежде всего, — начал он, — я занимаюсь тем же, чем и Матт Розенштейн. Мы никогда не встречались, но у нас много общих знакомых по нашему бизнесу. Если хочешь, я могу назвать несколько имен, чтобы ты убедился, что я тот, за кого себя выдаю, а затем продолжим.
— Не сомневаюсь, что ты тот, за кого себя выдаешь, — ответил Брок. — По правде говоря, ты мне кое в чем напоминаешь Матта. Ты, наверно, поспокойней, но вы точно одного поля ягоды. Так что обойдемся без удостоверений личности.
— Хорошо. В нашем бизнесе есть еще один парень, и я знаю, что Розенштейн с ним однажды работал. Мне необходимо его найти, но ума не приложу как. Может, Розенштейну известно, где он. Этот парень мне кое-что должен. Насколько я знаю, чтобы получить ответы от Розенш-тейна, я должен обратиться к тебе.
Брок кивнул:
— Да, правда. Я у Матта работаю почтой. И кто этот человек?
— Джордж Ул, — ответил Паркер. — Ул. — Он наблюдал за лицом Брока, но на нем ничего не отразилось.
— Пожалуй, он мне незнаком, но я ведь знаю не всех дружков Матта. А зачем он тебе?
— Я же сказал, по делу, — сказал Паркер.
— И дело это не мое, а? — Брок дружелюбно улыбнулся. — Вполне справедливо. Итак, ты хочешь, чтобы я поинтересовался у Матта, как найти Ула, верно?
— Или чтобы ты свел меня с Розенштейном, и я спрошу у него сам.
Улыбка Брока слегка потускнела.
— Я не думаю, что нам удастся решить твою проблему таким образом. Но не имею ничего против, чтобы сделать для тебя один телефонный звонок. Ты говоришь, его имя — Джордж Ул?
— Да.
— Необычное имя. — Брок спустил ноги на пол. — Я позвоню, и мы подождем, пока Матт перезвонит нам. Ты знаешь, как это делается.
— Я подожду.
— Боюсь, я не слишком гостеприимный хозяин, — улыбнулся Брок. — Может, все-таки выпьешь кофе, пока будем ждать?
— Сначала позвони.
— Естественно.
Брок встал, сделал шутливый полупоклон, как бы извиняясь за необходимость уйти, и покинул комнату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
— Я уеду завтра утром.
— Ты гонишься за Улом, — глубокомысленно произнесла она.
— Пусть Этель разбудит меня в восемь, — попросил Паркер.
— Ты всегда отличался болтливостью, — заметила Мадж и осушила свой стакан. Затем поднялась из кресла и закончила: — Это твой самый большой недостаток, Паркер. Ты слишком много болтаешь.
Паркер запер за ней дверь и выключил свет. Утром он отправлялся в Нью-Йорк.
Глава 2
Динамик над входом надрывался голосами рок-квартета о скором конце света, заглушая все прочие звуки. Снаружи на решетке высокого узкого окна висели обложки музыкальных альбомов, выгоревшие на солнце и покоробленные дождем.
Паркер оставил машину за углом, на Шестой авеню. «Дискоделия», магазинчик Брока, находилась на Блекер-стрит, в одном из излюбленных туристами кварталов Гринвич-Виллидж. Подходя к магазину, Паркер оказался единственным пешеходом на тротуаре. День был будний, для туристов еще рановато. Кроме того, шел дождь.
Паркер вошел в открытую дверь под орущей колонкой. Благодаря тому, что колонку развернули в сторону улицы, в торговом зале, длинном узком помещении с желтым полом и потолком, музыка даже создавала какое-то подобие уюта. Слева от входа тянулся высокий прилавок с кассовым аппаратом, возле которого скучал хмурый продавец; обе боковые стены занимали полки с пластинками. Задняя стена представляла собой коллаж из афиш, газетных вырезок, рекламных фотографий и страниц из старых комиксов. Верхнюю часть стен над полками также украшали обложки альбомов, под полками стояли ящики с пластинками. Три парня лет по двадцати бродили по магазину, перебирая корешки альбомов.
Паркер подошел к продавцу:
— Мне нужен Поль Брок.
Продавец покачал головой:
— Он не бывает здесь по утрам. Зайдите после двух.
— Я очень спешу, — сказал Паркер. — Попробую застать его дома.
— О'кей, — отозвался продавец.
Паркер стоял, глядя на него. Не понимая, в чем дело, продавец нахмурился:
— Что вы хотите?
— Его адрес.
— Чей? Поля?
— Естественно.
— Я не могу дать его домашний адрес. Думал, он вам известен.
— Если бы он был мне известен, я не стал бы тебя о нем спрашивать.
— Послушайте, я не имею права его дать, — отрезал продавец. — Если я начну всем подряд сообщать домашний адрес Поля, он меня уволит.
— Ты знаешь его домашний телефон?
Продавец снова покачал головой:
— И номер телефона я вам не дам. Приходите после двух.
— Я не просил его у тебя, я спрашивал, знаешь ли ты номер.
— Конечно знаю.
— Позвони ему.
Ничего не понимающий продавец начал выходить из себя:
— Какого черта?
— Спроси его, можно ли дать мне его домашний адрес. Скажи, что здесь дядя, который хочет поговорить с ним о Матте.
— Пошел к черту, у меня и без тебя хватает забот. Приходи после обеда.
— Не гони волну, когда не знаешь, о чем идет речь. — В голосе Паркера звучали металлические нотки.
— Что это значит?
— А что, если Брок расстроится, когда узнает, что ты зря тратил мое время? Может, тебе следует позвонить.
Продавец засомневался. Паркер понимал, что если Поль Брок — посредник Матта Розенштейна, то, скорее всего, он сам напрямую связан со многими делами, и служащему, достаточно приближенному к нему, чтобы звать его по имени, безусловно известно, что в жизни Брока есть нечто помимо торговли пластинками, хотя он мог и не знать, что именно. Паркер будет доказывать, что дело не терпит промедления, продавец постарается не поддаться его напору, однако ему наверняка захочется прикрыть свою задницу на случай, если визитер действительно принадлежит к важным персонам.
Но теперь продавец распушил хвост и упрямился вовсю. Он хмурился, смотрел поверх головы гостя на трех потенциальных покупателей, будто надеясь, что кто-нибудь спасет его, выбрав наконец покупку, — словом, не делал ничего, в то время как минуты одна за другой уходили в никуда. Наконец Паркер глянул на часы и железным голосом произнес:
— У меня не так уж много времени.
— Посмотрим еще, что он скажет, — угрюмо произнес продавец и вынул телефон из-под прилавка. Он сидел на табуретке и набирал номер, держа аппарат на коленях, ревностно следя за тем, чтобы Паркер не заметил цифры. Паркера это не заботило.
Продавец приложил трубку к уху и довольно долго ждал. Паркер почти уверился, что Брока нет дома, и решил-таки вернуться после обеда, как вдруг парень сказал:
— Поль? Арти. Слушай, Поль. Тут жлоб какой-то пришел, тебя ищет. Хочет, чтоб я дал твой адрес. — Он выслушал хозяина и сказал: — Не знаю, никогда не видел. — Его голос звучал обиженно, будто на Паркере лежала вина за то, что они до сих пор не встречались. Затем, послушав снова, ответил: — Я сказал все, что знаю.
Паркер потянулся за прилавок и защемил его нос между большим и указательным пальцами.
— Не надо врать, — запротестовал он, сильно сжал пальцы и убрал руку.
— Ой! — Со слезами, брызнувшими из глаз, продавец вскочил на ноги; табуретка со стуком покатилась назад. Он еще прижимал трубку к уху, но, казалось, совсем про нее позабыл. Прикрыв другой рукой нос, словно пытаясь его защитить, он воскликнул: — Что ты делаешь? Ты что, спятил?
— Я говорил тебе, что пришел сюда по поводу Матта, — напомнил Паркер. — Скажи Броку, что я хочу поговорить с ним о Матте.
— Сейчас, Поль. — Продавец положил трубку на прилавок. Закрыв руками лицо, он косился на Паркера сквозь пальцы. — Больно, черт. Эй!
Паркер взял трубку. Продавец ринулся за ней, но Паркер схватил его за запястье и удержал на месте. Затем спросил в трубку:
— Брок?
В трубке отозвался тонкий голос:
— Алло? Арти? Что там у тебя за чертовщина?
— Мне надо поговорить с тобой о Матте, — произнес Паркер.
Тонкий голос на другом конце умолк, а затем спросил:
— Кто это? Где Арти?
— Я тот, кто хочет поговорить с тобой о Матте, — твердил ему Паркер. — Я спешу, и мне кажется, что тебе не хочется обсуждать эту тему на людях, так что пригласи меня к себе домой.
— О чем ты собираешься говорить? Кто ты такой, черт бы тебя подрал?
— О Матте, — ответил Паркер.
— Матт? Что за Матт?
— Матт Розе. Уточнить? Назвать фамилию подлинней?
Голос снова умолк, и затем, уже спокойнее, Брок сказал:
— Нет, я тебя понял. Ты хочешь поговорить о нем, так?
— Верно.
— Ты хочешь ему что-то передать?
— Я хочу о нем поговорить.
— Черт, да ты упертый малый. Ты хочешь поговорить о нем, ты хочешь поговорить о нем, ты хочешь поговорить о нем. Что ты сделал с моим продавцом?
Паркер все еще держал его за запястье. Пару раз тот пытался освободиться, но ничего не мог поделать с мертвой хваткой и теперь, тяжело дыша, пялился на Паркера. Ни один из трех посетителей даже не обернулся на падение табурета.
— Он в порядке, — ответил Паркер, — стоит рядом. Тебе он нужен?
— Зачем? И на кой черт мне говорить с тобой?
— Я не доставлю тебе особых хлопот. Все, что мне надо, — поговорить о...
— Да, знаю, ты хочешь поговорить о Матте. Ладно, ладно. Ты знаешь, где находится Даунинг-стрит?
— Найду.
— Один квартал по Шестой, если идти по западной стороне. Я живу в восьмом доме, на третьем этаже.
— Выхожу. Дать трубку твоему парню?
— Нет. Приходи.
Паркер отпустил продавца, вернул ему телефон и предупредил:
— Он не хочет говорить с тобой.
Продавец на всякий случай приложил трубку к уху:
— Поль!
Выслушав гудки с самым глупым видом, он убрал телефон под прилавок и, глядя на странного посетителя с нескрываемым благоговением, произнес:
— Не стоило так круто.
— Это еще не круто, — усмехнулся Паркер.
Глава 3
— Узнаю твой голос. Заходи.
Паркер вошел и оказался внутри картинки из иллюстрированного журнала, рекламировавшей настоящую мужскую берлогу. В интерьере доминировало темное мореное дерево. Сучковатые косяки, тяжелые, грубо обработанные столы, светильники с витыми подставками. Кожа, черный металл, кое-где штрихи латуни. Персидский ковер на всю стену, покрытый замысловатым, выполненным в кремовых, бронзовых и матово-оранжевых тонах узором на черном фоне. Окна щеголяли раскрашенными под дерево ставнями, а в нише под одним из них стоял встроенный кондиционер, облицованный фанерой. Сквозь открытый сводчатый проем, обрамленный шероховатым, грубым гипсом, Паркер увидел еще одну комнату, оформленную в таком же стиле. Центром композиции здесь являлись массивный деревянный стол со скрещенными ножками и стулья с высокими спинками и кожаными сиденьями.
Этот изысканный интерьер резко контрастировал с внешним видом здания. Это четырехэтажное узкое строение было зажато с обеих сторон такими же домами-близнецами: на каждом этаже — по три окна, довольно нарядные подъезды, возвышающиеся над тротуаром на несколько высоких ступеней. Весь комплекс, несмотря на недавно отреставрированные и заново оштукатуренные фасады (один выложили красным кирпичом), выглядел очень старым, каким-то замшелым. Холл в подъезде подкреплял первое впечатление; длинные лестничные пролеты состояли из скрипучих, покрытых резиной ступеней, голые стены окрашены в персиковый цвет.
На третьем этаже дома номер восемь располагалась не просто квартира Поля Брока — ее узурпировал совершенно другой мир. Брок угрохал на свое жилище чертову уйму денег и вряд ли надеялся получать проценты с вложений. И не возникало сомнений, что деньги на это он выручил не в той лавчонке с пластинками. В жизни Брока главное место принадлежало совсем другой деятельности.
Паркер оторвался от изучения апартаментов и переключил внимание на хозяина. Пышное убранство помещения мешало ему, отвлекало от обитателя комнаты, что, вероятно, входило в изначальный замысел. Ибо внешностью — чуть ниже среднего роста, очень худой, с костлявой шеей и лицом Икебода Крейна, с натянутой поверх маской дружелюбия и любезности — Поль Брок не блистал. Он носил очки в роговой оправе, и глаза его за мощными линзами казались огромными, а щеки — обвислыми. На вид ему не больше тридцати. В мокасинах, широких серых брюках и легкой голубой рубашке с короткими рукавами, он выглядел как парень, который бродит по конторе с коробкой в руках и собирает добровольные пожертвования на свадьбу очередной секретарши.
Теперь он закрыл дверь и спросил:
— Ты назовешь свое имя или я должен прочищать горло каждый раз, когда понадобится привлечь твое внимание?
— Паркер.
— Паркер. Ручка или ноузи? Ха! Ладно, это не так уж смешно. Рановато, чтобы предлагать выпить, но я... Сейчас действительно рановато, не так ли?
— Да.
— Я так и думал. Кофе?
— У меня мало времени, — ответил Паркер.
— Тогда переходим к делу, мистер Паркер. Садитесь.
Паркер сел в кресло с деревянными подлокотниками и оранжевым мягким сиденьем; Брок устроился напротив на черной кожаной софе и, совершенно не смущаясь, по-женски поджал под себя ноги. Если он и гомик, то это больше ни в чем не проявлялось. Его поза выглядела скорее детской, чем сексуальной.
Паркер наклонился вперед, опершись локтями на колени.
— Прежде всего, — начал он, — я занимаюсь тем же, чем и Матт Розенштейн. Мы никогда не встречались, но у нас много общих знакомых по нашему бизнесу. Если хочешь, я могу назвать несколько имен, чтобы ты убедился, что я тот, за кого себя выдаю, а затем продолжим.
— Не сомневаюсь, что ты тот, за кого себя выдаешь, — ответил Брок. — По правде говоря, ты мне кое в чем напоминаешь Матта. Ты, наверно, поспокойней, но вы точно одного поля ягоды. Так что обойдемся без удостоверений личности.
— Хорошо. В нашем бизнесе есть еще один парень, и я знаю, что Розенштейн с ним однажды работал. Мне необходимо его найти, но ума не приложу как. Может, Розенштейну известно, где он. Этот парень мне кое-что должен. Насколько я знаю, чтобы получить ответы от Розенш-тейна, я должен обратиться к тебе.
Брок кивнул:
— Да, правда. Я у Матта работаю почтой. И кто этот человек?
— Джордж Ул, — ответил Паркер. — Ул. — Он наблюдал за лицом Брока, но на нем ничего не отразилось.
— Пожалуй, он мне незнаком, но я ведь знаю не всех дружков Матта. А зачем он тебе?
— Я же сказал, по делу, — сказал Паркер.
— И дело это не мое, а? — Брок дружелюбно улыбнулся. — Вполне справедливо. Итак, ты хочешь, чтобы я поинтересовался у Матта, как найти Ула, верно?
— Или чтобы ты свел меня с Розенштейном, и я спрошу у него сам.
Улыбка Брока слегка потускнела.
— Я не думаю, что нам удастся решить твою проблему таким образом. Но не имею ничего против, чтобы сделать для тебя один телефонный звонок. Ты говоришь, его имя — Джордж Ул?
— Да.
— Необычное имя. — Брок спустил ноги на пол. — Я позвоню, и мы подождем, пока Матт перезвонит нам. Ты знаешь, как это делается.
— Я подожду.
— Боюсь, я не слишком гостеприимный хозяин, — улыбнулся Брок. — Может, все-таки выпьешь кофе, пока будем ждать?
— Сначала позвони.
— Естественно.
Брок встал, сделал шутливый полупоклон, как бы извиняясь за необходимость уйти, и покинул комнату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18