Молодой, скромный, застенчивый, Меланхтон своими здравыми суждениями, обширными познаниями, красноречием, чистотой и искренностью завоевал всеобщее внимание и уважение. Его блестящие способности не заслоняли таких качеств его натуры, как чуткость и деликатность. Вскоре он стал убежденным последователем Евангелия и самым преданным другом Лютера и неоценимым помощником – его деликатность, внимательность и пунктуальность удачно дополняли мужественную и энергичную натуру Лютера. Их сотрудничество стало огромной опорой для Лютера, придав новую силу делу Реформации.
Местом суда был назначен Аугсбург, и Лютер пешком отправился туда. Над ним нависла серьезная опасность. Его грозили убить по дороге, и друзья умоляли его не рисковать, уговаривали даже на время покинуть Виттенберг и поселиться у кого-нибудь из приятелей. Но он не желал оставлять дела, определенного ему Богом. Он понимал, что должен быть верным защитником истины, невзирая ни на какие бури, бушующие вокруг. Он так и говорил: "Я подобен Иеремии – "человеку, который спорит и ссорится" (Иер. 15:10). И чем больше мне угрожают, тем больше я радуюсь… Они уже уничтожили мою честь и доброе имя. Осталось только одно: мое жалкое тело. Ну что ж, пусть они возьмут и это: они сократят мою жизнь на несколько часов. Но что касается моей души, они не смогут взять ее. Тот, кто стремится возвещать миру Слово Христа, должен быть готов умереть в любой момент".
Весть о прибытии Лютера в Аугсбург доставила папскому легату большое удовлетворение. Беспокойный еретик, обративший на себя внимание всего мира, казалось, теперь очутился во власти Рима, и легат решил сделать все, чтобы не выпустить его из своих рук. Реформатору не удалось получить охранную грамоту для себя. Друзья уговаривали его не являться к легату без такой грамоты и сами взялись достать ее у императора. Легат надеялся принудить Лютера к отречению, в противном же случае собирался доставить его в Рим, где он разделил бы участь Гуса и Иеронима. Подкупленные прелатом люди пытались убедить Лютера явиться к нему без охранной грамоты, полагаясь на его милость. Но реформатор решительно отказался прийти к папскому послу без документов, гарантировавших ему покровительство императора.
Тогда враги Лютера решили попытаться воздействовать на него добротой и любезным обхождением. При встречах с Лютером легат весьма дружески беседовал с ним, но требовал полностью подчиниться авторитету церкви и без каких-либо рассуждений и доказательств отречься от каждого пункта своего учения. Он, конечно, не сумел по достоинству оценить человека, с которым имел дело. Отвечая ему, Лютер выразил свое уважение к церкви, свое стремление к истине и готовность ответить на все вопросы, касающиеся его учения, и представить их на рассмотрение ведущих университетов. И одновременно он отказался подчиниться прелату, требовавшему от него безоговорочного отречения.
Ему без устали твердили одно: "Отрекись, отрекись!" Реформатор же, указав, что он основывается на Священном Писании, твердо заявил, что не может отречься от истины. Прелат, бессильный опровергнуть доказательства Лютера, то осыпал его ругательствами и упреками, то подкупал лестью, то гневно цитировал изречения отцов церкви и различных преданий, не давая ему возможности произнести ни единого слова. Видя бесполезность подобных разговоров, Лютер в конце концов получил неохотно выданное разрешение дать ответ в письменном виде.
"Поступая так, – говорит Лютер в письме к другу, – обвиняемый извлекает двойную пользу: прежде всего, написанное может быть представлено для обсуждения разным людям, и, во-вторых, появляется больше шансов если не воззвать к совести, то запугать высокомерного и болтливого деспота, который в противном случае одолеет вас своей надменной речью".
При следующей встрече Лютер представил исчерпывающее объяснение, подкрепленное многочисленными выдержками из Священного Писания. Прочитав вслух написанное, Лютер вручил бумагу кардиналу, который с презрением отбросил ее от себя, крича, что это просто набор пустых слов и цитат, не имеющих никакого отношения к делу. Тогда Лютер с воодушевлением заговорил о том, во что верил этот прелат, – о традициях и доктринах церкви, и полностью опроверг все его утверждения.
Доказательства Лютера были безупречны, и прелат потерял самообладание, вскричав в гневе: "Отрекись! Если не сделаешь этого, я пошлю тебя в Рим, где ты предстанешь перед судьями, хорошо знающими свое дело. Я предам тебя и твоих приверженцев анафеме и всех сочувствующих тебе отлучу от церкви". И добавил напыщенно: "Отрекись или больше не показывайся мне на глаза".
Лютер немедленно удалился вместе с друзьями, таким образом ясно давая понять, что ни о каком отречении не может быть и речи. Не такого исхода дела ожидал кардинал. Он льстил себя надеждой, что силой и запугиванием заставит Лютера подчиниться. И теперь, когда рухнули его планы, он не мог скрыть досады.
Мужественное выступление Лютера не прошло без следа. Присутствовавшие на встрече люди получили возможность сравнить поведение двух мужей и сделать соответствующие выводы о правоте и силе каждого из них. Какой разительный контраст! Скромный, простой и непреклонный реформатор стоял перед всеми, облеченный силой Божьей, и защищал истину; папский же посол, самонадеянный и властный, надменный и безрассудный, не привел ни одного доказательства из Священного Писания и только неистово кричал: "Отрекись! Иначе будешь отправлен в Рим и там получишь заслуженное наказание!"
Несмотря на имевшуюся у Лютера охранную грамоту, существовала опасность, что его арестуют. Друзья Лютера, видя всю бесполезность дальнейшего пребывания реформатора в Аугсбурге, настаивали на его немедленном возвращении в Виттенберг. Необходимо было соблюдать крайнюю осторожность. И ночью верхом на лошади в сопровождении только одного проводника, предоставленного магистратом, Лютер покидает Аугсбург. Терзаемый мрачными предчувствиями, реформатор пробирался по темным и пустынным улицам города. Он знал, что жестокие и коварные враги замышляли уничтожить его. Удастся ли ему избежать расставленных сетей? Это были минуты сильнейшей тревоги и горячих молитв. Вот он уже добрался до городской стены. Ворота отворились, и он беспрепятственно выехал из города вместе с проводником. Почувствовав себя в безопасности, беглецы двигались быстрее, и, прежде чем римский прелат узнал об отъезде Лютера, тот был уже далеко. Сатана и его сообщники потерпели поражение. Человек, которого они считали своей добычей, ускользнул из их рук, как птица из сети птицелова.
Узнав о побеге Лютера, прелат был страшно удивлен и разгневан. Он надеялся, что его решительный отпор этому возмутителю церковного спокойствия будет должным образом вознагражден, но теперь все радужные ожидания позорно провалились. Весь свой гнев он излил в письме к Фридриху, курфюрсту Саксонскому, горько обвиняя Лютера и требуя, чтобы Фридрих отправил реформатора в Рим или же изгнал его из Саксонии.
В свою очередь, Лютер требовал, чтобы прелат или папа на основе Священного Писания доказали ему его заблуждения, торжественно обещая, что, если это будет сделано, он отречется от своих взглядов. При этом он неустанно благодарил Бога за то, что Господь нашел его достойным страдать во имя такого святого дела.
Курфюрст был мало знаком с учением Лютера, но его поразили искренность, сила и ясность слов реформатора, и он твердо решил покровительствовать ему до полного выяснения дела. В ответ на обращение прелата он написал: "Вы должны быть удовлетворены приездом доктора Мартина Лютера в Аугсбург. Мы не ожидали, что вы будете принуждать его к отречению, вместо того чтобы убеждать. Никто из ученых мужей в нашем государстве не сообщил мне, что учение Мартина Лютера безбожное, антихристианское или еретическое". И курфюрст отказался отправить Лютера в Рим или же выслать его из своих владений.
Курфюрст видел плачевное состояние нравственности в обществе. Огромная нужда в реформе была очевидна. Он понимал, что, если бы люди исполняли требования Божьи и поступали в согласии со своей совестью, очищенной истиной, тогда не пришлось бы тратить средства на борьбу с преступностью. Он видел, что труды Лютера направлены именно к этой цели, и втайне радовался тому, что в церкви наступят благотворные перемены.
Он не мог не заметить и того, что Лютер пользовался необыкновенным успехом как профессор университета. Только год прошел с тех пор, как Лютер прибил свои тезисы к дверям храма, а число пилигримов, приезжающих в церковь на праздник всех святых, заметно убавилось. Рим лишился своих прежних приверженцев, сократился поток пожертвований, но Виттенберг не опустел – теперь его заполняли не паломники, пришедшие на поклонение мощам, но студенты университета. Сочинения Лютера пробудили всеобщий интерес к Священному Писанию не только в Германии – из разных стран приезжали молодые люди учиться в Виттенбергский университет. Приблизившись к Витгенбергу, юноши, впервые увидевшие его, "поднимали руки к небу и благодарили Бога за то, что из этого города распространяются лучи света истины, подобно тому, как в древние времена из Сиона исходил свет в самые отдаленные страны".
Тем не менее Лютер не до конца разочаровался в учении католицизма. Но сравнивая святые истины с папским учением и постановлениями, он приходил в изумление. "Я читаю, – писал он, – папские указы и… не знаю – папа это и есть сам антихрист или он его апостол, настолько Христос обезображен и распят в его деяниях". Все же Лютер в это время по-прежнему был приверженцем римской церкви и не думал, что когда-либо отделится от нее.
Сочинения Лютера и его учение распространились среди всех христианских народов. Его идеи пустили ростки в Швейцарии и Голландии. Его сочинения проложили себе дорогу во Францию и Испанию. В Англии его учение было воспринято как слово жизни. Истина проникла также в Бельгию и Италию. Тысячи людей, стряхнув с себя смертельное оцепенение, пробудились к радостям и надеждам светлой жизни в вере.
Нападки Лютера вызывали все большее негодование Рима, и некоторые яростные католики, даже ученые из католических университетов заявляли, что тот, кто убьет этого мятежного монаха, не совершит греха. Однажды к реформатору подошел незнакомец со спрятанным в кармане пистолетом и спросил его, почему он ходит один? "Моя жизнь в руках Господа, – ответил Лютер. – Он – моя Сила и мой Щит, что же тогда может сделать мне человек?" Услышав такие слова, незнакомец побледнел и поспешно удалился, словно увидев небесного ангела.
Рим делал все возможное, чтобы уничтожить Лютера, но его защищал Господь. Учение Лютера проповедовалось повсюду – "в хижинах и монастырях,… в дворянских замках, в университетах, в королевских дворцах" и везде находились благородные мужи, которые поддерживали его идеи.
Познакомившись с трудами Гуса, Лютер выяснил, что богемский реформатор признавал великую истину оправдания верой, которую он сам так долго искал и теперь проповедовал. "Мы все, – говорил Лютер, – Павел, Августин и я были гуситами, не подозревая об этом". "Бог действительно будет судить мир, – продолжал он, – потому что истина проповедана ему еще 100 лет назад, но мир предпочел сжечь ее".
В своем воззвании к императору и князьям Германии Лютер, призывая к реформации христианства, писал относительно папы: "Страшно и горько видеть, как считающий себя наместником Христа живет в роскоши, с которой не может сравниться даже император. Разве это похоже на Иисуса или же скромного Петра? Говорят, что папа – властелин мира! Но Христос, наместником Которого он себя именует, сказал: "Мое царство не от мира сего". Могут ли владения наместника превосходить собой владения Главы его?"
Об университетах он писал следующее: "Я очень боюсь, что высшие учебные заведения сделаются вратами ада, если в них не будет прилежно изучаться Священное Писание, а юношество не будет руководствоваться им. Я никому не советую определять своего ребенка туда, где Священное Писание не занимает главного места. Любое учебное заведение, в котором не изучается со вниманием Слово Божье, будет развращать нравы молодежи".
Это обращение с молниеносной быстротой распространилось по всей Германии и произвело в народе сильное волнение. Все были возбуждены, протестующий народ начал собираться под знамя Реформации. Противники Лютера, пылая от ярости, заставили папу предпринять решительные меры. Было решено немедленно предать его учение проклятию. Реформатору и его приверженцам дали 60 дней для размышления, оговорив, что, если по истечении этого срока они не отрекутся от своих идей, их ждет отлучение от церкви.
Это был грозный и решающий момент для Реформации. На протяжении целых столетий приговор Рима об отлучении от церкви внушал страх самым могущественным монархам;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Местом суда был назначен Аугсбург, и Лютер пешком отправился туда. Над ним нависла серьезная опасность. Его грозили убить по дороге, и друзья умоляли его не рисковать, уговаривали даже на время покинуть Виттенберг и поселиться у кого-нибудь из приятелей. Но он не желал оставлять дела, определенного ему Богом. Он понимал, что должен быть верным защитником истины, невзирая ни на какие бури, бушующие вокруг. Он так и говорил: "Я подобен Иеремии – "человеку, который спорит и ссорится" (Иер. 15:10). И чем больше мне угрожают, тем больше я радуюсь… Они уже уничтожили мою честь и доброе имя. Осталось только одно: мое жалкое тело. Ну что ж, пусть они возьмут и это: они сократят мою жизнь на несколько часов. Но что касается моей души, они не смогут взять ее. Тот, кто стремится возвещать миру Слово Христа, должен быть готов умереть в любой момент".
Весть о прибытии Лютера в Аугсбург доставила папскому легату большое удовлетворение. Беспокойный еретик, обративший на себя внимание всего мира, казалось, теперь очутился во власти Рима, и легат решил сделать все, чтобы не выпустить его из своих рук. Реформатору не удалось получить охранную грамоту для себя. Друзья уговаривали его не являться к легату без такой грамоты и сами взялись достать ее у императора. Легат надеялся принудить Лютера к отречению, в противном же случае собирался доставить его в Рим, где он разделил бы участь Гуса и Иеронима. Подкупленные прелатом люди пытались убедить Лютера явиться к нему без охранной грамоты, полагаясь на его милость. Но реформатор решительно отказался прийти к папскому послу без документов, гарантировавших ему покровительство императора.
Тогда враги Лютера решили попытаться воздействовать на него добротой и любезным обхождением. При встречах с Лютером легат весьма дружески беседовал с ним, но требовал полностью подчиниться авторитету церкви и без каких-либо рассуждений и доказательств отречься от каждого пункта своего учения. Он, конечно, не сумел по достоинству оценить человека, с которым имел дело. Отвечая ему, Лютер выразил свое уважение к церкви, свое стремление к истине и готовность ответить на все вопросы, касающиеся его учения, и представить их на рассмотрение ведущих университетов. И одновременно он отказался подчиниться прелату, требовавшему от него безоговорочного отречения.
Ему без устали твердили одно: "Отрекись, отрекись!" Реформатор же, указав, что он основывается на Священном Писании, твердо заявил, что не может отречься от истины. Прелат, бессильный опровергнуть доказательства Лютера, то осыпал его ругательствами и упреками, то подкупал лестью, то гневно цитировал изречения отцов церкви и различных преданий, не давая ему возможности произнести ни единого слова. Видя бесполезность подобных разговоров, Лютер в конце концов получил неохотно выданное разрешение дать ответ в письменном виде.
"Поступая так, – говорит Лютер в письме к другу, – обвиняемый извлекает двойную пользу: прежде всего, написанное может быть представлено для обсуждения разным людям, и, во-вторых, появляется больше шансов если не воззвать к совести, то запугать высокомерного и болтливого деспота, который в противном случае одолеет вас своей надменной речью".
При следующей встрече Лютер представил исчерпывающее объяснение, подкрепленное многочисленными выдержками из Священного Писания. Прочитав вслух написанное, Лютер вручил бумагу кардиналу, который с презрением отбросил ее от себя, крича, что это просто набор пустых слов и цитат, не имеющих никакого отношения к делу. Тогда Лютер с воодушевлением заговорил о том, во что верил этот прелат, – о традициях и доктринах церкви, и полностью опроверг все его утверждения.
Доказательства Лютера были безупречны, и прелат потерял самообладание, вскричав в гневе: "Отрекись! Если не сделаешь этого, я пошлю тебя в Рим, где ты предстанешь перед судьями, хорошо знающими свое дело. Я предам тебя и твоих приверженцев анафеме и всех сочувствующих тебе отлучу от церкви". И добавил напыщенно: "Отрекись или больше не показывайся мне на глаза".
Лютер немедленно удалился вместе с друзьями, таким образом ясно давая понять, что ни о каком отречении не может быть и речи. Не такого исхода дела ожидал кардинал. Он льстил себя надеждой, что силой и запугиванием заставит Лютера подчиниться. И теперь, когда рухнули его планы, он не мог скрыть досады.
Мужественное выступление Лютера не прошло без следа. Присутствовавшие на встрече люди получили возможность сравнить поведение двух мужей и сделать соответствующие выводы о правоте и силе каждого из них. Какой разительный контраст! Скромный, простой и непреклонный реформатор стоял перед всеми, облеченный силой Божьей, и защищал истину; папский же посол, самонадеянный и властный, надменный и безрассудный, не привел ни одного доказательства из Священного Писания и только неистово кричал: "Отрекись! Иначе будешь отправлен в Рим и там получишь заслуженное наказание!"
Несмотря на имевшуюся у Лютера охранную грамоту, существовала опасность, что его арестуют. Друзья Лютера, видя всю бесполезность дальнейшего пребывания реформатора в Аугсбурге, настаивали на его немедленном возвращении в Виттенберг. Необходимо было соблюдать крайнюю осторожность. И ночью верхом на лошади в сопровождении только одного проводника, предоставленного магистратом, Лютер покидает Аугсбург. Терзаемый мрачными предчувствиями, реформатор пробирался по темным и пустынным улицам города. Он знал, что жестокие и коварные враги замышляли уничтожить его. Удастся ли ему избежать расставленных сетей? Это были минуты сильнейшей тревоги и горячих молитв. Вот он уже добрался до городской стены. Ворота отворились, и он беспрепятственно выехал из города вместе с проводником. Почувствовав себя в безопасности, беглецы двигались быстрее, и, прежде чем римский прелат узнал об отъезде Лютера, тот был уже далеко. Сатана и его сообщники потерпели поражение. Человек, которого они считали своей добычей, ускользнул из их рук, как птица из сети птицелова.
Узнав о побеге Лютера, прелат был страшно удивлен и разгневан. Он надеялся, что его решительный отпор этому возмутителю церковного спокойствия будет должным образом вознагражден, но теперь все радужные ожидания позорно провалились. Весь свой гнев он излил в письме к Фридриху, курфюрсту Саксонскому, горько обвиняя Лютера и требуя, чтобы Фридрих отправил реформатора в Рим или же изгнал его из Саксонии.
В свою очередь, Лютер требовал, чтобы прелат или папа на основе Священного Писания доказали ему его заблуждения, торжественно обещая, что, если это будет сделано, он отречется от своих взглядов. При этом он неустанно благодарил Бога за то, что Господь нашел его достойным страдать во имя такого святого дела.
Курфюрст был мало знаком с учением Лютера, но его поразили искренность, сила и ясность слов реформатора, и он твердо решил покровительствовать ему до полного выяснения дела. В ответ на обращение прелата он написал: "Вы должны быть удовлетворены приездом доктора Мартина Лютера в Аугсбург. Мы не ожидали, что вы будете принуждать его к отречению, вместо того чтобы убеждать. Никто из ученых мужей в нашем государстве не сообщил мне, что учение Мартина Лютера безбожное, антихристианское или еретическое". И курфюрст отказался отправить Лютера в Рим или же выслать его из своих владений.
Курфюрст видел плачевное состояние нравственности в обществе. Огромная нужда в реформе была очевидна. Он понимал, что, если бы люди исполняли требования Божьи и поступали в согласии со своей совестью, очищенной истиной, тогда не пришлось бы тратить средства на борьбу с преступностью. Он видел, что труды Лютера направлены именно к этой цели, и втайне радовался тому, что в церкви наступят благотворные перемены.
Он не мог не заметить и того, что Лютер пользовался необыкновенным успехом как профессор университета. Только год прошел с тех пор, как Лютер прибил свои тезисы к дверям храма, а число пилигримов, приезжающих в церковь на праздник всех святых, заметно убавилось. Рим лишился своих прежних приверженцев, сократился поток пожертвований, но Виттенберг не опустел – теперь его заполняли не паломники, пришедшие на поклонение мощам, но студенты университета. Сочинения Лютера пробудили всеобщий интерес к Священному Писанию не только в Германии – из разных стран приезжали молодые люди учиться в Виттенбергский университет. Приблизившись к Витгенбергу, юноши, впервые увидевшие его, "поднимали руки к небу и благодарили Бога за то, что из этого города распространяются лучи света истины, подобно тому, как в древние времена из Сиона исходил свет в самые отдаленные страны".
Тем не менее Лютер не до конца разочаровался в учении католицизма. Но сравнивая святые истины с папским учением и постановлениями, он приходил в изумление. "Я читаю, – писал он, – папские указы и… не знаю – папа это и есть сам антихрист или он его апостол, настолько Христос обезображен и распят в его деяниях". Все же Лютер в это время по-прежнему был приверженцем римской церкви и не думал, что когда-либо отделится от нее.
Сочинения Лютера и его учение распространились среди всех христианских народов. Его идеи пустили ростки в Швейцарии и Голландии. Его сочинения проложили себе дорогу во Францию и Испанию. В Англии его учение было воспринято как слово жизни. Истина проникла также в Бельгию и Италию. Тысячи людей, стряхнув с себя смертельное оцепенение, пробудились к радостям и надеждам светлой жизни в вере.
Нападки Лютера вызывали все большее негодование Рима, и некоторые яростные католики, даже ученые из католических университетов заявляли, что тот, кто убьет этого мятежного монаха, не совершит греха. Однажды к реформатору подошел незнакомец со спрятанным в кармане пистолетом и спросил его, почему он ходит один? "Моя жизнь в руках Господа, – ответил Лютер. – Он – моя Сила и мой Щит, что же тогда может сделать мне человек?" Услышав такие слова, незнакомец побледнел и поспешно удалился, словно увидев небесного ангела.
Рим делал все возможное, чтобы уничтожить Лютера, но его защищал Господь. Учение Лютера проповедовалось повсюду – "в хижинах и монастырях,… в дворянских замках, в университетах, в королевских дворцах" и везде находились благородные мужи, которые поддерживали его идеи.
Познакомившись с трудами Гуса, Лютер выяснил, что богемский реформатор признавал великую истину оправдания верой, которую он сам так долго искал и теперь проповедовал. "Мы все, – говорил Лютер, – Павел, Августин и я были гуситами, не подозревая об этом". "Бог действительно будет судить мир, – продолжал он, – потому что истина проповедана ему еще 100 лет назад, но мир предпочел сжечь ее".
В своем воззвании к императору и князьям Германии Лютер, призывая к реформации христианства, писал относительно папы: "Страшно и горько видеть, как считающий себя наместником Христа живет в роскоши, с которой не может сравниться даже император. Разве это похоже на Иисуса или же скромного Петра? Говорят, что папа – властелин мира! Но Христос, наместником Которого он себя именует, сказал: "Мое царство не от мира сего". Могут ли владения наместника превосходить собой владения Главы его?"
Об университетах он писал следующее: "Я очень боюсь, что высшие учебные заведения сделаются вратами ада, если в них не будет прилежно изучаться Священное Писание, а юношество не будет руководствоваться им. Я никому не советую определять своего ребенка туда, где Священное Писание не занимает главного места. Любое учебное заведение, в котором не изучается со вниманием Слово Божье, будет развращать нравы молодежи".
Это обращение с молниеносной быстротой распространилось по всей Германии и произвело в народе сильное волнение. Все были возбуждены, протестующий народ начал собираться под знамя Реформации. Противники Лютера, пылая от ярости, заставили папу предпринять решительные меры. Было решено немедленно предать его учение проклятию. Реформатору и его приверженцам дали 60 дней для размышления, оговорив, что, если по истечении этого срока они не отрекутся от своих идей, их ждет отлучение от церкви.
Это был грозный и решающий момент для Реформации. На протяжении целых столетий приговор Рима об отлучении от церкви внушал страх самым могущественным монархам;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96