Этот последний аргумент и то, что Ротанов впервые назвал его по имени, словно подчеркивая этим, что период официальных отношений между ними остался в прошлом, приглушил запал Зарудного. Спор на какое-то время сам собою угас, хотя Ротанов подозревал, что возникшее противоречие не разрешено и еще даст о себе знать, когда придется решать вопрос о том, остаться ли десантникам в колонии или обеспечивать Ротанову силовое прикрытие, если ему потребуется более глубокое исследование планеты.
Через час, преодолев очередной невысокий холм на опушке леса, они неожиданно обнаружили перед собой хорошо оборудованную трассу, ведущую в никуда. Прямо перед ними она обрывалась, рядом с первыми деревьями, словно отрубленная ножом.
Вокруг не было никаких следов строительных работ, да и сама трасса, выполненная из литрона, не несла на себе примет движения. Новенькая, словно только что отлитая, поверхность дороги насмешливо поблескивала девственной чистотой, а линия среза там, где дорога кончалась, выглядела слишком ровной для строительных работ, которые почему-то не успели завершить.
Было совершенно непонятно, зачем вообще понадобилась эта дорога, упиравшаяся в лесную чащу.
Зарудный поковырял покрытие, тщательно осмотрел местность в свой бинокль и, пожав плечами, произнес:
— Этот материал используется для покрытия дорог во всех наших колониях. Трассу строили люди, и я не понимаю, почему строительство было прервано так неожиданно, зачем трассу подвели к самому лесу, не подготовив участок для дальнейшей прокладки. Им следовало хотя бы расчистить просеку!
— Вот и у тебя уже начали возникать вопросы, на которые нет ответов. Но один положительный момент для нас в этой дороге есть. Она идет строго на запад. И, скорее всего, заканчивается в городе. Больше нам не придется продираться через заросли.
Он оказался прав. Через полчаса ходьбы по пустынной трассе они увидели город. Вызвав на своем планшете кроки аэрофотосъемки местности, Ротанов, сверившись с картой, убедился, что перед ними Александрит.
Первым поселениям, возникающим на вновь открытых планетах, часто присваивали пышные имена, и уж, конечно, все они именовались «городами». Но Александрит и в самом деле был городом. Даже отсюда, с расстояния около километра, можно было различить его многоэтажные здания, в окнах которых отражалось заходящее солнце. Красноватые отсветы в окнах выглядели зловеще и показались Ротанову недобрым предзнаменованием.
Хотя, если судить по архитектуре зданий, с расстояния этот город ничем не отличался от сотен городов, построенных людьми на чужих планетах.
Широкая набережная дугой охватывала большую удобную бухту, вот только почему-то у причалов не было видно ни одного корабля… И Зарудный, оторвавшись наконец от своего бинокля, в который он уже несколько минут изучал безжизненные улицы города, проворчал:
— Ничего не понимаю! Никакого движения на улицах! Что они там, все вымерли, что ли?
— Скоро узнаем. Теперь уже скоро… — Подчиняясь команде Ротанова, отряд медленно двинулся дальше. Все чувствовали непонятную угрозу, словно растворенную в воздухе, и это заставило людей сплотиться и вспомнить о дисциплине.
Кто-то шепотом произнес:
— Мне говорили, что на Ароме обитают демоны, но я не поверил… — Микрофон рации донес этот шепот до каждого, и Ротанову показалось, что он узнал говорящего, хотя убедиться в этом инспектор не успел.
Твердое литроновое покрытие под ногами идущего позади их небольшой колонны арьергарда неожиданно превратилось в жидкую трясину. Солдаты несколько нарушили установленную Зарудным диспозицию. Один из них немного отстал и оказался в самом центре этой невесть откуда взявшейся трясины. Тяжелое снаряжение сразу же утянуло его в глубину.
Поверхность появившейся в твердом литроне грязевой воронки жирно хлюпнула над головой Асланова, оборвав его предсмертный крик.
— Всем сойти с дороги! — но эта команда Ротанова оказалась излишней. Все и так уже стояли на обочине.
Диаметр грязевой воронки, возникшей посреди твердого дорожного покрытия, не превышал одного метра. Ротанов убедился в этом, использовав в качестве щупа раздвижной алюминиевый штырь антенны мощной переносной рации. Границы воронки четко выделялись на остальном фоне дорожного покрытия небольшими кольцеобразными волнами, казавшимися совершенно неподвижными.
Осторожно прикоснувшись к ним концом своего шеста, Ротанов убедился в том, что поверхность воронки, только что проглотившей десантника, вновь затвердела…
Арома забрала свою первую жертву и сама позаботилась о ее могиле. Все, что они смогли теперь сделать, — это бросить в центр каменного круга несколько огромных, величиной с блюдце, фиолетовых цветов, повсюду росших на обочине этой странной дороги, и, обнажив головы, постоять вокруг, в традиционной минуте молчания.
— Почему именно он? Почему Асланов?
— Может быть, это не было случайностью. Возможно, это ответ на его выстрел, — проронил Ротанов.
— От твоих предположений становится жутковато. Не ступать на полотно дороги, пойдем лесом! — Выкрикнув эту команду, Зарудный ушел к голове колонны, а Ротанов почувствовал, как узкая, влажная от волнения женская ладонь сжала его руку.
— Не слишком любезно встречает нас твоя планета!
— Это не моя планета.
Солнце стремительно закатывалось за горизонт, и Ротанову не хотелось входить в замерший город, на улицах которого по-прежнему не обнаруживалось никакого движения в ночное время. Особенно после всего происшедшего. И тем не менее он решил потратить еще несколько драгоценных минут на то, чтобы взять образец литрона с поверхности застывшей воронки.
— Что ты собираешься делать с этими камнями? — спросила Линда, воспринявшая все происшедшее намного спокойней, чем можно было ожидать. У Ротанова сложилось впечатление, что она все время ждет от окружавшего их мира чего-то недоброго. И одна человеческая жизнь не показалась ей слишком большой ценой…
— В Александрите должен быть свой исследовательский центр и неплохие лаборатории.
— Это ничего не даст. Сейчас здесь обычный литрон, не отличающийся от остальной дороги.
— Откуда ты это знаешь?
Линда зябко повела плечом и, понизив голос так, чтобы ее ответ был слышен ему одному, произнесла:
— Колдовство не оставляет после себя никаких следов в структуре материалов, измененных под его воздействием.
— Слишком просто для колдовства. Если этим процессом кто-то управлял, он мог бы придумать что-нибудь получше.
— Зачем? Им была нужна одна конкретная жертва, и они ее получили наиболее эффективным способом.
— Ты считаешь это местью за его выстрел?
— Другой причины не существует.
— Я хочу понять, как это было сделано. Даже несколько сотен градусов не могут расплавить литрон. А его поверхность сейчас совершенно холодная.
— Знаешь, почему люди потерпели поражение на Ароме?
— Ты в этом уверена?
— Посмотри на ожидающий нас мертвый город, и тебе это тоже станет ясно.
— Так почему же?
— Прежде всего из-за своего излишне рационалистического подхода, из-за попыток везде и подо все подводить научную базу. Наука бессильна перед колдовством, так же, как ваше оружие.
— И каким способом ты предлагаешь нам с ним бороться?
— Колдовство можно победить только с помощью другого, более сильного колдовства.
— Но, к сожалению, в нашем отряде нет ни одного колдуна.
Линда как-то загадочно усмехнулась и, уже отходя от него, закончила разговор непонятным Ротано-ву намеком:
— Колдовству можно научиться. Особенно на этой планете.
ГЛАВА 12
Через полчаса они вошли в пригород Александрита. Солнце успело скрыться за горизонтом, и его лучи, отраженные от высоких облаков, окутали маленькие коттеджи предместья мрачными красноватыми сумерками.
Город застыл перед ними в немом молчании. Не лаяли собаки, ничто не нарушало мертвую тишину. Поравнявшись с воротами первого же коттеджа, Ротанов долго давил на кнопку входного звонка и, потеряв надежду на ответ, ударом ноги распахнул калитку. Результат его непрошеного вторжения был несколько неожиданным. На пороге дома появился старик с допотопным дробовиком в руках.
— Прочь, канальи! У меня еще осталось пять патронов! Вот они, смотрите! Он протянул к ним руку, в которой сжимал пять блестящих латунных гильз. Убирайтесь прочь, или я выстрелю!
— Послушайте, сударь, не надо так нервничать, мы лишь хотели узнать, что тут у вас произошло! Опустите ружье!
— Я сказал, убирайтесь! Считаю до трех!
Ротанов терпеть не мог, когда ему в лицо направляли оружие, но и устраивать разборки с этим, судя по всему, смертельно напуганным стариком не имело никакого смысла. Медленно, показывая свои пустые руки, он отступил на улицу. Один из десантников, приподняв ствол бластера так, что прицел оказался значительно выше головы старика, спросил:
— Пугнуть его?
— Он и так напуган. У него мы ничего не добьемся. Давайте поищем кого-нибудь более разговорчивого.
В мрачном молчании они миновали околицу, никого больше не встретив. Стало уже почти темно, но в окнах домов так и не засветилось ни одно окно.
— Не слишком-то этот город похож на курорт, — проворчал Зарудный.
Вскоре им встретился стоящий посреди улицы кар. Ротанов распахнул незапертую дверцу и обследовал машину. Зажигание было включено, но в аккумуляторах не осталось ни капли энергии. На заднем сиденье валялась чья-то сумка с документами и деньгами. Казалось, хозяин на минуту вышел по своим делам, но приборный щиток покрывал толстый слой пыли.
Кар был почти новым, одна из последних моделей фирмы «Каролла». Неплохо было бы выяснить, куда подевался хозяин.
С сожалением оставив брошенную с пустыми баками машину, они двинулись дальше, ни на секунду не опуская оружия. Стволы бластеров прочерчивали невидимые линии по мертвым окнам зданий.
Метров через двести им встретился еще один кар, а за поворотом, на центральной улице, обнаружилась целая вереница машин, прочно забившая всю проезжую часть. Ни одного водителя по-прежнему не было видно. Машины несли на себе следы странного избирательного вандализма. Кто-то срезал весь материал с их сидений, выкрутил лампочки и снял аккумуляторы. И ни в одном баке не оказалось ни капли топлива.
Дальнейшее движение в темноте в этом мертвом городе всем действовало на нервы. Решили переночевать в ближайшем доме.
Стандартная многоэтажка встретила их распахнутыми дверьми подъезда и заунывным скрипом оторванного листа железа на крыше. Лифт, разумеется, не работал, и, подчинившись никем не высказанному желанию уйти подальше от застывшей в темноте улицы, таившей в себе непонятную угрозу, они поднялись по лестнице до восьмого этажа.
Тащиться дальше с тяжелым снаряжением никто не захотел, они попытались дозвониться до хозяев ближайшей квартиры. Никто не ответил, и тогда Саврасов, самый здоровенный из десантников, надавив плечом, вырвал замок из косяка и распахнул перед ними дверь.
— Прошу. Курортные апартаменты ждут вас, господа.
Никто не откликнулся на его мрачную шутку. В квартире стоял нежилой запах давнего запустения. Десантники зажгли свои нашлемные фонари и с их помощью попытались привести в действие местное освещение, но энергии не было, и, в конце концов, они развесили свои фонари под потолком кухни и трех стандартных комнат, одинаковых во всех домах этой серии, создав некое подобие жилого помещения.
Линда, обосновавшись на кухне, сразу же принялась за приготовление ужина. После долгого перехода все чувствовали зверский голод. В холодильнике обнаружились остатки давно сгнившей и высохшей пищи, судя по этому, хозяева покинули свое жилище, по крайней мере, несколько месяцев назад.
Но на нижних полках холодильника сохранились банки с консервами, использовав которые Линде удалось несколько разнообразить их стол, состоявший до сих пор из опостылевших всем корабельных концентратов.
Саврасов, которого на этот день лейтенант назначил дневальным, принялся за детальное обследование квартиры, не видя для себя другого занятия, и вскоре вернулся с двумя бутылками местного вина, все тут же высказали желание снять с него пробу, но, к общему разочарованию, вино оказалось прокисшим.
Через полчаса нехитрый ужин был готов, и все девять человек с трудом разместились на небольшой кухне, используя для этого диван, принесенный из другой комнаты.
— Завтра найдем помещение попросторней, — пообещал Ротанов.
Никто ему не ответил, все слишком проголодались, и запах разогретой консервированной колбасы, похоже, изготовленной из натурального мяса, а не из пищевых заменителей, которые давно использовались для этого на Земле, не располагал к разговорам.
Линда, проведя ревизию кухонных шкафов, обнаружила там немало полезного, прежде всего — натуральные специи. Ароматы, от которых люди отвыкли, наполнили помещение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56