Но собор был надежно огражден от остальной части Старого Города. Нечисти, наводнившей Лондон, здесь было не место. Члены Братства, конечно, знали, как обращаться с чудовищами, но все же были людьми из плоти и крови и предпочитали лишний раз не рисковать. И потому любая нечисть могла проникнуть внутрь ограды не иначе как с согласия и по повелению Братства.
Вблизи собор производил еще более зловещее впечатление. Таниэлю, первым спускавшемуся по веревочной лестнице, казалось, что все уродливое гигантское сооружение ритмично пульсирует, исторгая из своих стен волны кроваво-красного света. Несмотря на шум моторов дирижабля и дикие завывания нечисти за оградой, внутри все дышало зловещим, мертвенным покоем. Сюда даже дождевые капли не падали, вероятно, из-за того, что храм и окружающий его двор находились непосредственно под зияющим жерлом облачной воронки.
Ноги Таниэля коснулись земли. Он огляделся, придерживая лестницу для Кэтлин и Карвера. Справа от него находился центральный вход в собор – высокая двустворчатая дверь, покрытая черным лаком и украшенная тисненым золотым узором – изображениями всевозможных магических символов. Кэтлин и Карвер, едва ступив на землю, стали привязывать якорный канат дирижабля к мощному засову ворот. Грегору предстояло дожидаться их возвращения. У него вряд ли имелся иной выбор, потому что поднять дирижабль на воздух можно было только вдвоем – один должен был удерживать в равновесии воздушный баллон, другой – развязывать веревки. Начни пилот отвязывать канат без фиксации баллона, и корабль унесся бы в небо без него. Грегор наверняка был не в восторге от предстоящего ожидания. Об этом можно было судить по тому обмену репликами, который состоялся незадолго до спуска пассажиров на землю между ним и Карвером. Но в конце концов он подчинился неизбежному и снизился над собором без единого слова, хотя был очень бледен и в глазах его застыл испуг. Таниэль с усмешкой отметил про себя, что Карвер обладает редким даром убеждения.
Последней спустилась Элайзабел.
– Здесь так пусто и тихо, – удивилась она. – Таниэль, почему это они не выставили стражу?
– Потому что это, по их мнению, лишнее. Они уверены, что нам сюда не пробраться, – сказал Дьяволенок. – Все до единой двери, все ворота находятся под действием заклятий, гораздо более мощных, чем все, какие могут быть известны любому охотнику за нечистью. Это работа самой Тэтч. Только она одна может их снять.
– Но если память о колдовских приемах Тэтч живет в душе кого-то другого, – сказала Элайзабел, – то, возможно, этому другому под силу снять ее заклятия?
Дьяволенок улыбнулся. Улыбка, редкая гостья на его худеньком грязном личике, совсем его не украшала.
– Она делает успехи! – кивнул он в сторону девушки.
Таниэль поднял голову и окинул взглядом дирижабль, колыхавшийся в воздухе.
– Разве мы не можем применить против них эти бомбы? – Позади гондолы в оружейной части виднелись две продолговатые выпуклости.
– Нам надо бить наверняка. Чтоб уничтожить Тэтч. А если мы просто сбросим бомбы на собор, взрыв может заблокировать нам путь внутрь, и только.
Элайзабел направилась ко входу. Взгляд ее придирчиво скользил по глянцевой поверхности дверей.
– Не прикасайся к ним! – предупредил ее Дьяволенок. – Заклятие может тебя убить.
Элайзабел пожала плечами.
– Я не стану до них дотрагиваться. В этом нет надобности. Но все равно спасибо, что предупредил. – И она уверенными движениями начала рисовать в воздухе магический знак.
Таниэль с изумлением следил за тем, как быстро и ловко она справилась с этим нелегким делом, требующим больших знаний и опыта. Девушке совсем недавно передались частица существа старой ведьмы и память о колдовских приемах, а поглядеть на нее, так можно подумать, что она родилась с этим и всю жизнь рисовала магические знаки. В одночасье стать обладательницей чужого зловещего опыта, чужих разрушительных знаний – это, пожалуй, похлеще, чем проснуться в один прекрасный день и обнаружить на своем теле лишнюю конечность. Такое кого угодно свело бы с ума, но Элайзабел сумела вместить это в своем сознании и извлечь из случившегося пользу. Для себя и других. Не иначе как она решила, что теперь сила, оставшаяся в наследство от ведьмы, принадлежит ей, Элайзабел, и поможет выстоять в борьбе со злом и тьмой. Удивительно, как эта девушка умеет адаптироваться к любой ситуации и действовать трезво и обдуманно там, где другие давно бы уже потеряли голову.
Он вспомнил поцелуй, которым они обменялись в гондоле, и против воли улыбнулся. И еще он подумал о том, что если только судьбе будет угодно оставить их в числе живых после предстоящего сражения с Братством, они с Элайзабел никогда больше не расстанутся.
Девушка в последний раз безошибочно точными движениями обвела магический знак кончиком пальца. Это был знак Отмены, снимающий все ранее наложенные заклятия. Ей ни за что не удалось бы разрушить чары Тэтч, не проведи старая ведьма несколько дней в ее теле.
Элайзабел отступила на шаг, неотрывно глядя на магический символ, паривший в воздухе перед дверьми.
Сперва ей показалось, что она напрасно понадеялась на наследие Тэтч: знак неподвижно висел перед дверью, и ничего не происходило. Но внезапно он вспыхнул ослепительным светом, так что все невольно зажмурились, и золотые символы на черном лаке дверей потускнели и как будто уменьшились в размерах. Теперь это были просто причудливые украшения, жизнь и сила покинули их.
Элайзабел с нежной и вместе с тем торжествующей улыбкой оглянулась на Таниэля.
– Побьюсь об заклад, эта старая ведьма не раз еще пожалеет, что встретила на своем пути мисс Элайзабел Крэй, – с усмешкой произнес Карвер. – Но не будем терять времени. Вперед, к нашей цели!
На проведение обряда птау-эс-майк требовалось около двух дней. Каждый из членов Братства назубок знал отведенную ему роль. Церемония должна была длиться непрерывно около сорока восьми часов. Но предельная концентрация внимания в течение столь долгого времени вряд ли была бы по силам даже самым фанатичным членам секты, и потому бдение проводилось посменно: каждый читал необходимые заклинания по четыре часа кряду, потом на его место заступал другой член братства. Одновременно в церемонии должно было участвовать два десятка человек, сменялись заклинатели не все сразу, а по одному.
Обряд птау-эс-майк состоит из более тысячи составных элементов. Положенные молитвы должны читаться в строго определенном порядке; в магическом круге следует совершить сто тринадцать различных ритуалов; курения и благовония должны быть приготовлены с точнейшим соблюдением пропорций и сожжены в пределах магического круга. Всякий, кто в положенное время сменял одного из участников церемонии, обязан был предварительно совершить символический обряд очищения. Надлежало также изготовить специальное помазание для Тэтч, которая должна была принять участие лишь в завершающей части действа и провести Глау Меска в мир людей. Церемония не терпит не малейших вольностей. Одна-единственная неточность – и все многолетние усилия будут сведены на нет.
Пока что все шло как задумано. Церемония проводилась в большом зале собора, и до благополучного ее завершения оставалось совсем немного времени.
– Пайк! Да Пайк же! Где ты, черти бы побрали твою душу!
Тэтч спешила по узкому каменному коридору туда, где после своей четырехчасовой вахты спал доктор Пайк. Незадолго до этого доктор руководил проведением едва ли не самого важного из обрядов и очень устал. Он надеялся хоть немного поспать перед своей следующей сменой.
– Приветствую вас, мэм. Чем могу служить? – осклабился Кюриен Блейк. Он дежурил у дверей комнаты, где спал Пайк, охраняя его покой.
– Прочь с дороги, ты, колониальная тухлятина! Пошел вон, я сказала! Пайк!
Долговязый американец с неудовольствием разглядывал стоявшую перед ним женщину. Жалость-то какая, думал он. Сорвать такую прелестную восемнадцатилетнюю английскую розу и высушить ее, оставив одни шипы! У Тэтч лицо и тело той очаровательной девы, но это не мешает ей выглядеть старухой. Ее здоровые суставы отказываются гнуться, ее прелестные тонкие пальцы скрючены, словно их поразил артрит, голос стал хриплым и дребезжащим. Тьфу! Испортить напрочь такую красавицу!
– Он спит, мисс Тэтч. И просил его не беспокоить.
В отличие от членов Братства Блейк не оказывал Тэтч никакого особого респекта. Остальные только и делали что заискивали и лебезили перед ней, он же держался с ней подчеркнуто невозмутимо. Ее это просто бесило.
– Ты ему что ж, в прислужники нанялся, а? Отвечай, ты ему слуга или нет?
– Я готов быть ему кем угодно, пока он мне платит со свойственной ему щедростью.
– Пайк!!! – взревела ведьма, и через несколько секунд дверь отворилась.
На пороге показался доктор собственной персоной, в ночной рубашке и шлепанцах. Он водрузил на нос очки и проблеял:
– О, мисс Тэтч! Какая приятная…
– Кто-то открыл соборные двери!!! – взвыла ведьма. – Я это сразу почуяла. Мои заклятия сняты. Кто-то проник сюда, внутрь, дурак ты этакий!
Пайку потребовалось несколько мгновений, чтобы осмыслить услышанное. Но как только значение слов Тэтч дошло до его сознания, он повернулся к американцу и отрывисто приказал:
– Мистер Блейк! Отыщите этих незваных гостей и без промедления разделайтесь с ними.
– Слушаюсь! – с ухмылкой кивнул тот и отправился выполнять приказ.
– Я сию минуту оденусь, – сказал Пайк ведьме. – Признаюсь вам откровенно, я не ожидал, что кто-то из посторонних так близко к нам подберется, но поверьте, они еще пожалеют о своей наглости. Мы с ними разберемся, для этого у нас имеются все необходимые средства.
Путешествовать по собору было все равно что пробираться по артериям огромного спящего зверя.
Внутренняя отделка его состояла сплошь из золота, черного камня и красных лаковых панелей. И повсюду одно и то же – черный камень, красный лак, золото. Красное, черное, золотое. Причудливо изукрашенные арки, жертвенные алтари, глубокие красные ниши с черными свечами. Цвета эти были такими насыщенными, что глазам делалось больно. На членов отряда эта агрессивная цветовая гамма действовала угнетающе.
– Какое жуткое место, – прошептала Элайзабел.
– Но в нем есть что-то определенно притягательное, – негромко возразила Кэтлин, которая была без ума от сочетания красного с черным и предпочитала одежду именно этих цветов.
– Тише! – сердито зашипел на них Карвер. – Не хватало еще, чтоб нас обнаружили!
– Да знают они, что мы тут, – бесстрастно произнес Дьяволенок.
– Полагаю, вам известно о монстрах, не имеющих собственного тела, – предположил Пайк, быстро шагая по коридору рука об руку с Тэтч. – Они вселяются в то или иное живое существо. К таковым относятся колыбельщики, псовые крысы и тому подобные.
– Вот еще болван! – вскипела ведьма. – Да о нежити я побольше твоего знаю!
– Разумеется, мисс Тэтч, – угодливо воскликнул Пайк. – Примите мои извинения. Я только хотел сказать, что мы уже давно собираем таких монстров.
– Тоже мне, большое дело! – рявкнула Тэтч. До слуха ее донеслось грозное рычание. Она повернулась к Пайку и смерила его подозрительным взглядом. – Это еще что такое?!
– Как раз то, о чем я вам рассказывал, – усмехнулся Пайк. – Этим бестелесным созданиям нужен кто-то из живущих, в кого они могли бы вселиться. Как и в случае с вами. Так вот, один из наших братьев разводит сторожевых собак. Весьма свирепая порода. Мы предоставляем их монстрам для вселения. Результаты, представьте себе, весьма впечатляющи. Но пока все это еще в стадии эксперимента.
– Хм-м… Поторапливайтесь. Мне вскорости надо докончить церемонию. Время не ждет, – сказала ведьма с гримасой недовольства.
Пайк остановился у запертой и задвинутой на засов двери. Рядом с дверью стояли навытяжку два дюжих молодца, в которых по одежде было нетрудно признать псарей. Из-за двери доносилось свирепое рычание. Доктор протянул Тэтч металлический браслет с вытисненным на нем магическим знаком.
– Наденьте, мисс Тэтч. Они есть у всех членов Братства. Чтобы уберечься от собак.
Тэтч молча просунула в браслет свою узкую кисть, и один из псарей отпер и распахнул дверь. Рычание перешло в заливистый лай, сопровождавшийся звоном цепей и глухими ударами – собаки яростно кидались на прутья клеток. В псарне было темно, но Тэтч, чтобы разглядеть ее обитателей, достаточно было и того света, который проникал из коридора.
– Впечатляет, не правда ли? – с гордостью спросил Пайк, и по его знаку псари вошли внутрь, чтобы открыть дверцы загонов и выпустить псов-монстров на свободу.
26
Псы-монстры
Осуществление пророчеств
Как принято в Америке
Многоголосый свирепый лай донесся до них издалека, и все члены маленького отряда сразу поняли, что это не просто сторожевые псы, а нечто гораздо более страшное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Вблизи собор производил еще более зловещее впечатление. Таниэлю, первым спускавшемуся по веревочной лестнице, казалось, что все уродливое гигантское сооружение ритмично пульсирует, исторгая из своих стен волны кроваво-красного света. Несмотря на шум моторов дирижабля и дикие завывания нечисти за оградой, внутри все дышало зловещим, мертвенным покоем. Сюда даже дождевые капли не падали, вероятно, из-за того, что храм и окружающий его двор находились непосредственно под зияющим жерлом облачной воронки.
Ноги Таниэля коснулись земли. Он огляделся, придерживая лестницу для Кэтлин и Карвера. Справа от него находился центральный вход в собор – высокая двустворчатая дверь, покрытая черным лаком и украшенная тисненым золотым узором – изображениями всевозможных магических символов. Кэтлин и Карвер, едва ступив на землю, стали привязывать якорный канат дирижабля к мощному засову ворот. Грегору предстояло дожидаться их возвращения. У него вряд ли имелся иной выбор, потому что поднять дирижабль на воздух можно было только вдвоем – один должен был удерживать в равновесии воздушный баллон, другой – развязывать веревки. Начни пилот отвязывать канат без фиксации баллона, и корабль унесся бы в небо без него. Грегор наверняка был не в восторге от предстоящего ожидания. Об этом можно было судить по тому обмену репликами, который состоялся незадолго до спуска пассажиров на землю между ним и Карвером. Но в конце концов он подчинился неизбежному и снизился над собором без единого слова, хотя был очень бледен и в глазах его застыл испуг. Таниэль с усмешкой отметил про себя, что Карвер обладает редким даром убеждения.
Последней спустилась Элайзабел.
– Здесь так пусто и тихо, – удивилась она. – Таниэль, почему это они не выставили стражу?
– Потому что это, по их мнению, лишнее. Они уверены, что нам сюда не пробраться, – сказал Дьяволенок. – Все до единой двери, все ворота находятся под действием заклятий, гораздо более мощных, чем все, какие могут быть известны любому охотнику за нечистью. Это работа самой Тэтч. Только она одна может их снять.
– Но если память о колдовских приемах Тэтч живет в душе кого-то другого, – сказала Элайзабел, – то, возможно, этому другому под силу снять ее заклятия?
Дьяволенок улыбнулся. Улыбка, редкая гостья на его худеньком грязном личике, совсем его не украшала.
– Она делает успехи! – кивнул он в сторону девушки.
Таниэль поднял голову и окинул взглядом дирижабль, колыхавшийся в воздухе.
– Разве мы не можем применить против них эти бомбы? – Позади гондолы в оружейной части виднелись две продолговатые выпуклости.
– Нам надо бить наверняка. Чтоб уничтожить Тэтч. А если мы просто сбросим бомбы на собор, взрыв может заблокировать нам путь внутрь, и только.
Элайзабел направилась ко входу. Взгляд ее придирчиво скользил по глянцевой поверхности дверей.
– Не прикасайся к ним! – предупредил ее Дьяволенок. – Заклятие может тебя убить.
Элайзабел пожала плечами.
– Я не стану до них дотрагиваться. В этом нет надобности. Но все равно спасибо, что предупредил. – И она уверенными движениями начала рисовать в воздухе магический знак.
Таниэль с изумлением следил за тем, как быстро и ловко она справилась с этим нелегким делом, требующим больших знаний и опыта. Девушке совсем недавно передались частица существа старой ведьмы и память о колдовских приемах, а поглядеть на нее, так можно подумать, что она родилась с этим и всю жизнь рисовала магические знаки. В одночасье стать обладательницей чужого зловещего опыта, чужих разрушительных знаний – это, пожалуй, похлеще, чем проснуться в один прекрасный день и обнаружить на своем теле лишнюю конечность. Такое кого угодно свело бы с ума, но Элайзабел сумела вместить это в своем сознании и извлечь из случившегося пользу. Для себя и других. Не иначе как она решила, что теперь сила, оставшаяся в наследство от ведьмы, принадлежит ей, Элайзабел, и поможет выстоять в борьбе со злом и тьмой. Удивительно, как эта девушка умеет адаптироваться к любой ситуации и действовать трезво и обдуманно там, где другие давно бы уже потеряли голову.
Он вспомнил поцелуй, которым они обменялись в гондоле, и против воли улыбнулся. И еще он подумал о том, что если только судьбе будет угодно оставить их в числе живых после предстоящего сражения с Братством, они с Элайзабел никогда больше не расстанутся.
Девушка в последний раз безошибочно точными движениями обвела магический знак кончиком пальца. Это был знак Отмены, снимающий все ранее наложенные заклятия. Ей ни за что не удалось бы разрушить чары Тэтч, не проведи старая ведьма несколько дней в ее теле.
Элайзабел отступила на шаг, неотрывно глядя на магический символ, паривший в воздухе перед дверьми.
Сперва ей показалось, что она напрасно понадеялась на наследие Тэтч: знак неподвижно висел перед дверью, и ничего не происходило. Но внезапно он вспыхнул ослепительным светом, так что все невольно зажмурились, и золотые символы на черном лаке дверей потускнели и как будто уменьшились в размерах. Теперь это были просто причудливые украшения, жизнь и сила покинули их.
Элайзабел с нежной и вместе с тем торжествующей улыбкой оглянулась на Таниэля.
– Побьюсь об заклад, эта старая ведьма не раз еще пожалеет, что встретила на своем пути мисс Элайзабел Крэй, – с усмешкой произнес Карвер. – Но не будем терять времени. Вперед, к нашей цели!
На проведение обряда птау-эс-майк требовалось около двух дней. Каждый из членов Братства назубок знал отведенную ему роль. Церемония должна была длиться непрерывно около сорока восьми часов. Но предельная концентрация внимания в течение столь долгого времени вряд ли была бы по силам даже самым фанатичным членам секты, и потому бдение проводилось посменно: каждый читал необходимые заклинания по четыре часа кряду, потом на его место заступал другой член братства. Одновременно в церемонии должно было участвовать два десятка человек, сменялись заклинатели не все сразу, а по одному.
Обряд птау-эс-майк состоит из более тысячи составных элементов. Положенные молитвы должны читаться в строго определенном порядке; в магическом круге следует совершить сто тринадцать различных ритуалов; курения и благовония должны быть приготовлены с точнейшим соблюдением пропорций и сожжены в пределах магического круга. Всякий, кто в положенное время сменял одного из участников церемонии, обязан был предварительно совершить символический обряд очищения. Надлежало также изготовить специальное помазание для Тэтч, которая должна была принять участие лишь в завершающей части действа и провести Глау Меска в мир людей. Церемония не терпит не малейших вольностей. Одна-единственная неточность – и все многолетние усилия будут сведены на нет.
Пока что все шло как задумано. Церемония проводилась в большом зале собора, и до благополучного ее завершения оставалось совсем немного времени.
– Пайк! Да Пайк же! Где ты, черти бы побрали твою душу!
Тэтч спешила по узкому каменному коридору туда, где после своей четырехчасовой вахты спал доктор Пайк. Незадолго до этого доктор руководил проведением едва ли не самого важного из обрядов и очень устал. Он надеялся хоть немного поспать перед своей следующей сменой.
– Приветствую вас, мэм. Чем могу служить? – осклабился Кюриен Блейк. Он дежурил у дверей комнаты, где спал Пайк, охраняя его покой.
– Прочь с дороги, ты, колониальная тухлятина! Пошел вон, я сказала! Пайк!
Долговязый американец с неудовольствием разглядывал стоявшую перед ним женщину. Жалость-то какая, думал он. Сорвать такую прелестную восемнадцатилетнюю английскую розу и высушить ее, оставив одни шипы! У Тэтч лицо и тело той очаровательной девы, но это не мешает ей выглядеть старухой. Ее здоровые суставы отказываются гнуться, ее прелестные тонкие пальцы скрючены, словно их поразил артрит, голос стал хриплым и дребезжащим. Тьфу! Испортить напрочь такую красавицу!
– Он спит, мисс Тэтч. И просил его не беспокоить.
В отличие от членов Братства Блейк не оказывал Тэтч никакого особого респекта. Остальные только и делали что заискивали и лебезили перед ней, он же держался с ней подчеркнуто невозмутимо. Ее это просто бесило.
– Ты ему что ж, в прислужники нанялся, а? Отвечай, ты ему слуга или нет?
– Я готов быть ему кем угодно, пока он мне платит со свойственной ему щедростью.
– Пайк!!! – взревела ведьма, и через несколько секунд дверь отворилась.
На пороге показался доктор собственной персоной, в ночной рубашке и шлепанцах. Он водрузил на нос очки и проблеял:
– О, мисс Тэтч! Какая приятная…
– Кто-то открыл соборные двери!!! – взвыла ведьма. – Я это сразу почуяла. Мои заклятия сняты. Кто-то проник сюда, внутрь, дурак ты этакий!
Пайку потребовалось несколько мгновений, чтобы осмыслить услышанное. Но как только значение слов Тэтч дошло до его сознания, он повернулся к американцу и отрывисто приказал:
– Мистер Блейк! Отыщите этих незваных гостей и без промедления разделайтесь с ними.
– Слушаюсь! – с ухмылкой кивнул тот и отправился выполнять приказ.
– Я сию минуту оденусь, – сказал Пайк ведьме. – Признаюсь вам откровенно, я не ожидал, что кто-то из посторонних так близко к нам подберется, но поверьте, они еще пожалеют о своей наглости. Мы с ними разберемся, для этого у нас имеются все необходимые средства.
Путешествовать по собору было все равно что пробираться по артериям огромного спящего зверя.
Внутренняя отделка его состояла сплошь из золота, черного камня и красных лаковых панелей. И повсюду одно и то же – черный камень, красный лак, золото. Красное, черное, золотое. Причудливо изукрашенные арки, жертвенные алтари, глубокие красные ниши с черными свечами. Цвета эти были такими насыщенными, что глазам делалось больно. На членов отряда эта агрессивная цветовая гамма действовала угнетающе.
– Какое жуткое место, – прошептала Элайзабел.
– Но в нем есть что-то определенно притягательное, – негромко возразила Кэтлин, которая была без ума от сочетания красного с черным и предпочитала одежду именно этих цветов.
– Тише! – сердито зашипел на них Карвер. – Не хватало еще, чтоб нас обнаружили!
– Да знают они, что мы тут, – бесстрастно произнес Дьяволенок.
– Полагаю, вам известно о монстрах, не имеющих собственного тела, – предположил Пайк, быстро шагая по коридору рука об руку с Тэтч. – Они вселяются в то или иное живое существо. К таковым относятся колыбельщики, псовые крысы и тому подобные.
– Вот еще болван! – вскипела ведьма. – Да о нежити я побольше твоего знаю!
– Разумеется, мисс Тэтч, – угодливо воскликнул Пайк. – Примите мои извинения. Я только хотел сказать, что мы уже давно собираем таких монстров.
– Тоже мне, большое дело! – рявкнула Тэтч. До слуха ее донеслось грозное рычание. Она повернулась к Пайку и смерила его подозрительным взглядом. – Это еще что такое?!
– Как раз то, о чем я вам рассказывал, – усмехнулся Пайк. – Этим бестелесным созданиям нужен кто-то из живущих, в кого они могли бы вселиться. Как и в случае с вами. Так вот, один из наших братьев разводит сторожевых собак. Весьма свирепая порода. Мы предоставляем их монстрам для вселения. Результаты, представьте себе, весьма впечатляющи. Но пока все это еще в стадии эксперимента.
– Хм-м… Поторапливайтесь. Мне вскорости надо докончить церемонию. Время не ждет, – сказала ведьма с гримасой недовольства.
Пайк остановился у запертой и задвинутой на засов двери. Рядом с дверью стояли навытяжку два дюжих молодца, в которых по одежде было нетрудно признать псарей. Из-за двери доносилось свирепое рычание. Доктор протянул Тэтч металлический браслет с вытисненным на нем магическим знаком.
– Наденьте, мисс Тэтч. Они есть у всех членов Братства. Чтобы уберечься от собак.
Тэтч молча просунула в браслет свою узкую кисть, и один из псарей отпер и распахнул дверь. Рычание перешло в заливистый лай, сопровождавшийся звоном цепей и глухими ударами – собаки яростно кидались на прутья клеток. В псарне было темно, но Тэтч, чтобы разглядеть ее обитателей, достаточно было и того света, который проникал из коридора.
– Впечатляет, не правда ли? – с гордостью спросил Пайк, и по его знаку псари вошли внутрь, чтобы открыть дверцы загонов и выпустить псов-монстров на свободу.
26
Псы-монстры
Осуществление пророчеств
Как принято в Америке
Многоголосый свирепый лай донесся до них издалека, и все члены маленького отряда сразу поняли, что это не просто сторожевые псы, а нечто гораздо более страшное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47