Анса взглянул на пергамент у нее на столе.
— Ты получила весть от Гассема? — Готовясь к отъезду, он пропустил наскоро собранное совещание.
— Да. Он прислал список членов своего представительства. Я думаю, они прибудут через несколько дней.
Она решила не сообщать ему, что Гассем собирается прибыть лично. Анса, как и все остальные, наверняка, попытается сказать ей, что она ведет себя глупо.
— Жаль, что меня здесь не будет, — сказал он.
— Я уверена, что ты не пропустишь ничего интересного. Отправляйся в столицу, отдыхай и выздоравливай. Присоединишься к нам, когда поправишься. И свяжись с отцом. Пошли ему сообщение обо всем, что здесь произошло. Можешь использовать моих гонцов.
— Обязательно, — сказал Анса, опять начиная испытывать головокружение от лекарств, которые все еще принимал, и чувствуя, что скоро заснет. Он еще сумел наскоро попрощаться, и его унесли из покоев королевы уже в бессознательном состоянии.
Глава одиннадцатая
Ветер обдал ее мелкой соленой водяной пылью, когда она ступила на палубу иноземного корабля. Лериса всегда любила морской ветер и испытала особый приступ восторга, когда она и Гассем, еще почти дети, водой отправились на завоевание Штормовых островов, завершив покорение своей родины. Их судном в те дни служило большое боевое каноэ, полное воинов-шессинов, тогда только начавших учиться своему мастерству. Море было чуждой стихией для шессинов, которые из поколения в поколение пасли скот на плоскогорьях в глубине острова и лишь изредка выходили на берег для торговли. Им не нравилась мысль покидать землю, и делали они это, только подчиняясь беспощадной воле своего короля.
Как и во многом другом, Лериса сильно отличалась в этом от своего народа.
Она с первого взгляда влюбилась в волны под кораблем, в чувство движения и в свободу, которую море даровало.
Она любила ветер, развевающий ее волосы, и соленые брызги. Странно было ощущать все это сейчас, на этом корабле, будучи закованной в цепи. Колебания деревянной палубы под босыми ногами были медленными и почти незаметными в сравнении с боевым каноэ.
Будучи поднятым так высоко над водой, корабль, казалось, движется очень медленно, хотя она понимала, что каноэ может передвигаться быстрее только рывками. Только ветер и брызги были прежними.
— Вам удобно, ваше величество? — Она обернулась и увидела рядом Саху.
— Настолько удобно, насколько это возможно при таких украшениях. — Она подняла руки, и цепи, которыми она была увешана, мелодично зазвенели. — Я не думала, что после гостеприимства, оказанного мною вам на островах, вы примете сторону моих врагов.
Он натянуто улыбнулся.
— Я не принимаю участия в этой войне между вами и королевой Шаззад. Мой корабль был захвачен без моего дозволения, и ни я, ни моя команда не принимали участия в этом походе.
— Однако вы меня перевозите.
— Исключительно как груз. Вы не моя узница, а ее. Вполне законно с моей стороны предоставить возможность перевозки, не вовлекая свою страну во враждебные отношения.
— Возможно, это так и есть, согласно вашим законам, — раздраженно сказала она.
Он пожал плечами.
— Какие еще законы должен я выполнять? Будьте благоразумны, королева Лериса. Неужели вы предпочли бы путешествие на боевом корабле Неввы или на их грузовом судне? Они куда теснее и неудобнее, чем мое, и на них полно людей, настроенных непримиримо и враждебно по отношению к вам. А здесь ни один человек из вашего сопровождения не осмелится досаждать вам, пока я нахожусь на палубе.
— Если не упоминать, что вы надеетесь на победу Шаззад в этой войне.
— Вы должны признать, что ваше вторжение окончилось весьма печально, — сказал он.
Ее лицо вспыхнуло.
— Мое пленение было совершенно случайным.
— Я слышал, что вас уже однажды вытеснили с материка.
— У всех правителей бывают временные отступления, — сказала она, в ярости от того, что приходится защищаться, и что она выглядит перед ним слабой.
— Я никогда не слышал о завоевателе, который, потеряв однажды завоеванные им земли, сумел бы вернуть их обратно.
— Это заурядные завоеватели, — ответила Лериса, — а Гассема ни в чем нельзя назвать заурядным.
— Что ж, обрети он назад все утраченное, да если еще вы возвратитесь к нему, то моя королева будет иметь дело с ним. Это вопросы управления государством, и что бы я здесь ни сделал, на ход событий это не повлияет.
— Вы очень сильно можете повлиять на ход событий, — сказала она. — Доставьте меня назад к моему мужу. Вы видели мои сокровищницы, во всяком случае, некоторые из них. Снимите с меня эти цепи, и вы сможете выбрать все, что захотите. Отвезите меня к Гассему, и ваша королева будет моей сестрой до конца дней.
— Ваше предложение соблазнительно, но подобные деяния весьма превышают полномочия, данные мне моей королевой. — По тону было ясно, что Саху скорее развеселился, чем соблазнился.
— Ну и что? Ваша королева не расстроится от того, что вы превысили полномочия, если этим вы добудете ей богатство и политическое влияние.
— Очень возможно, но предположим, что я соглашусь, а ваш супруг проиграет войну? Тогда я наживу себе врагов в лице каждого монарха этого материка. — Он указал на восток, описывая рукой широкую дугу. — Похоже, что ваш супруг — враг всему миру. И что произойдет тогда? Я скажу вам. Моя королева выслушает мой рассказ, потом послушает тех подчиненных, которые вовсе не являются моими задушевными друзьями, и отправит меня на арену, развлекать королевских буйволов.
— Но ведь весь мир может стать вашим! — настаивала она.
— Не все похожи на вас, королева Лериса. Намне нужен весь мир. Доброго вам дня. — С этими словами он повернулся и отошел от нее, легко приноравливаясь к постоянной качке на палубе.
Она не знала, что крылось за его упорством — трусость, недостаток воображения или простая порядочность, зато точно знала, что он не единственный мужчина на борту этого корабля.
* * *
Анса лежал на койке, подвешенной к переборке маленькой каюты. При каждом движении корабля он перекатывался с края на край, и от этого раны его болели с новой силой. Он уже настолько привык к боли, что почти не замечал ее, за исключением особо сильных толчков.
В дверь легонько постучали.
— Принц Анса?
— Входите, — сказал он, потому что хотел хоть какого-нибудь общения. Вошел Саху.
— Надеюсь, вас хорошо разместили?
— Вполне, — заверил его Анса. — Я был готов путешествовать на открытой палубе.
— О, мы бы никогда не поступили так с пассажиром вашего ранга, да еще и раненным в бою. Должен сказать, что это путешествие оказалось куда насыщеннее, чем я мог предполагать. Мы собирались торговать и устанавливать отношения с новыми странами. Но везти на своем корабле раненого принца и королеву, закованную в цепи — это чрезмерно, даже для нас.
— Когда человек выбирает жизнь, полную путешествий, ему обязательно встречается много неожиданностей, — сказал ему Анса.
Саху рассмеялся.
— Это точно. Я только что разговаривал с королевой Лерисой…
— Будьте осторожны с ней, — предостерег его Анса. — Эта женщина способна очаровать длинношея, выманить его из логова, заставить его есть из ее рук, а потом напасть на ее врагов.
— Она говорит убедительно, — признал Саху, — и у нее больше возможностей, чтобы соблазнить мужчину, чем у любой другой женщины.
— Когда я был ребенком, мне всегда казалось, что мой отец преувеличивает, рассказывая, каким злом являются Гассем и Лериса, а говорил он об этом часто. Но когда я встретился с ними, то понял, что они даже хуже, чем можно было предположить.
— Королевство вашего отца, — спросил Саху, — какое оно?
И Анса рассказал ему о своей родине, о бескрайних, покрытых травами равнинах, о поросших густыми лесами холмах на севере страны, где жил народ его матери. Он говорил об огромных стадах животных, на которых можно охотиться, щиплющих траву и объедающих побеги, и о хищниках, подстерегающих тех и других.
Саху сосредоточенно слушал.
— Вы говорите, этот народ занимается в основном скотоводством? Что ж, моя королева будет рада установить с вами добрые отношения, но пока я не вижу возможностей для торговли. Не так уж много скота могут перевезти наши корабли. Есть у вас драгоценные камни?
— Я никогда об этом не слышал. Но у нас много мехов, и прекрасные перья, а у некоторых животных есть бивни. — Анса не привык разговаривать как купец.
— Это уже кое-что. А металлы?
— У нас есть сталь.
— Сталь! — Саху выпрямился так резко, что ударился головой о потолок каюты.
— Неужели вам никогда не рассказывали о Гейле, Стальном Короле?
— Я слышал это почетное прозвище, но был уверен, что оно относится к характеру правителя. Можно сказать, например, «Гейл Свирепый» или «Гейл Ужасный».
— Нет, это означает, что он владеет единственной стальной шахтой в мире.
— Стальная шахта! Я никогда такого не слышал. Сталь хранили веками, а уж если ее потеряешь, то возместить невозможно. Королева Лериса показывала мне свой склад стального оружия, но я решил, что она ограбила целый мир, чтобы раздобыть все это.
— Примерно так она и поступила. Когда я был маленьким мальчиком, сталь считалась самым редким металлом. У мечей были бронзовые лезвия с тонкими стальными краями. Потом отец нашел стальную шахту. Теперь сталь по-прежнему ценится, но ее гораздо больше. Я удивлен, что королева Шаззад не упомянула об этом.
— Между эпидемией — а я до сих пор не верю, что это мы привезли чуму — и войной, у королевы Шаззад не было времени, чтобы поговорить с нами. Она подготовила официальное письмо для моей королевы и вручила его мне, предложив, чтобы мы вернулись позже, изо всех сил намекая, что лучше всего — через несколько лет.
— Справедливо это или нет, но чума создала вам дурную репутацию среди невванцев.
— А ваша торговля сталью… Достаточно ли ее у вашего отца для экспорта?
— Я не знаю, каковы ее запасы, но он свободно торгует с любым, кто пожелает купить металл. Нет, все-таки не свободно. Не думаю, что он будет торговать с Мецпой.
— Еще одна война? — Саху терпеливо вздохнул. — Трудно устанавливать отношения, когда страны находятся в постоянной вражде.
— Вам следует привыкать к этому, — предупредил Анса. — Мы сражаемся на протяжении всей моей жизни. Вряд ли кто-нибудь помнит, как давно это началось.
— Но сталь! — мечтательно протянул Саху. — Ради стали я готов смириться с очень длительными переговорами.
* * *
Путешествие тянулось долго, хотя расстояние было не таким уж большим. В это время года ветра дули с юга, поэтому часто приходилось менять курс и поворачиваться носом по ветру, и корабль шел зигзагами.
Они плыли медленно, и все же невванцы не переставали удивляться, что они вообще движутся. У их собственных кораблей почти не было возможности для подобных маневров, в основном их корабли при сложных перемещениях зависели от гребцов, если не дули подходящие ветры. Королева Шаззад поместила на каждый чужеземный корабль своих лучших моряков, чтобы они учились, как обращаться с такими судами. Она намеревалась построить совершенно новый флот на основе этой необычной, но практичной схемы сразу же по окончании войны.
Лериса едва замечала разницу. Она всегда любила плавать, но с ее точки зрения единственный практический смысл кораблей заключался в перевозке воинов с островов на материк, где они могли заняться увлекательными делами — сражениями и грабежами. Глухой шум снастей и скрип мачт были приятны, но она никогда не утруждала себя и не смотрела вверх, чтобы разобраться в паутине оснастки или понять, что и как там делается. День за днем стояла она у борта, подставив лицо морскому ветру, и ждала. Мужчины на борту смотрели на нее с благоговейным страхом. Не часто доводилось им поглазеть на плененную королеву, прекрасную даже в цепях.
Невванцы вели себя одновременно и враждебно, и испуганно, и были охвачены благоговейным трепетом. Чужеземцы оставались неизменно вежливыми, но держались на расстоянии. Она предположила, что так распорядился Саху.
Однажды вечером, когда они уже приближались к Касину, Лериса задержалась на палубе после того, как солнце утонуло в алом великолепии моря на западе и рубцеватый лик луны уже осветил материк на востоке. В темноте она восхищалась фосфоресцирующей пеной, появлявшейся из-под носа корабля. Огромные светящиеся угри плавали под водой на глубине нескольких футов, они направлялись по своим делам — кормиться, спариваться — и старались избегать встречи с теми обитателями морских глубин, которые могли бы съесть их. К ней подошел человек и снял украшенную перьями шляпу. Это был не Саху.
— Добрый вечер, о могущественная королева.
— Добрый вечер, господин Госс. Я думаю, что вы называете меня так не просто из любезности?
— Ни в коем случае, ваше величество! — торжественно заявил он. — Когда мы впервые встретились, я уже знал, что вы — великая королева, и не изменил своего мнения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40