Она – необузданная маленькая романтичка, единственный ребенок кабинетного ученого, выросшая в «башне из слоновой кости» и всю жизнь прожившая в мире видеофильмов и книжных приключений. Она создала себе свой собственный мир – мир фантазии, шпионажа и интриг. Это – во-первых. Во-вторых, она умна, достаточно умна – как бы то ни было, а нас она сумела перехитрить. Она тщательно спланировала, как подслушает первое же наше собрание, и преуспела в этом. Потом она придумала, как ей улететь с Мунном на Калган, и это ей тоже удалось. В-третьих, в ней течет героическая кровь ее бабушки – вашей матери, победительницы Мула.
Пока все верно, не так ли? Хорошо. А теперь вот что. В отличие от вас, я получил полный отчет от лейтенанта Дириджа, и, кроме того, у меня на Калгане полным-полно других источников информации – все точные и проверенные. Нам, например, известно, что Хомир Мунн при первой встрече с Лордом Стеттином получил отказ на просьбу разрешить ему посетить Дворец Мула и получил разрешение сразу же после того, как Аркадия побеседовала с Леди Каллией, доброй подругой Первого Гражданина.
Дарелл прервал его:
– Откуда вам это известно?
– Во-первых, Мунн был опрошен лейтенантом Дириджем в процессе экстренного полицейского расследования, организованного для поиска Аркадии. Естественно, у нас имеется полный текст допроса.
А теперь давайте вернемся к Леди Каллии. Поговаривают, что Лорд Стеттин в последнее время охладел к ней. Слухи, конечно, слухами, но есть и фактическая информация, их подтверждающая. Но пока она не только не получила «отставки», но остается при Стеттине, следовательно, запросто могла на него повлиять и в плане уговора дать Мунну разрешение на посещение Дворца, а что еще более важно – могла организовать побег Аркадии. Ведь с десяток гвардейцев подтвердили, что в вечер побега их видели в особняке Стеттина вдвоем. Тем не менее никакого наказания она не понесла. И это несмотря на то что Аркадию разыскивали везде и всюду.
– И каковы же ваши выводы из массы столь противоречивых сведений?
– Вывод один: побег Аркадии был организован.
– Я так и говорил.
– С небольшим уточнением: Аркадия сама должна была знать, что побег организован. Аркадия, ваша маленькая умная дочка, все прекрасно поняла и последовала вашему типу размышлений. Они хотели, чтобы она вернулась в Академию, а она вместо этого улетела на Трентор. Только вот – почему именно на Трентор?
– Ну и почему?
– Полагаю, потому, что именно туда в свое время улетела ее знаменитая бабушка, когда ей нужно было скрыться. Сознательно или бессознательно Аркадия поступила так же. Но вот что интересно – столкнулась ли Аркадия с тем же самым врагом?
– С Мулом? – с плохо скрытым сарказмом поинтересовался Дарелл.
– Нет, разумеется. Под словом «враг» я имею в виду ту самую психологическую силу, которую она не смогла победить. Убегала она от Второй Академии, точнее, от ее воздействия, влияния, которое она могла почувствовать на Калгане.
– О каком воздействии вы говорите?
– А вы думаете, что у Калгана – иммунитет против этой проклятой болезни? Ведь мы оба, не сговариваясь, пришли к выводу о том, что побег Аркадии был организован. Так? Ее искали и нашли, но преспокойненько дали ей улететь – а это было делом рук Дириджа. Дириджа, понимаете? Как это вышло? Это вышло потому, что Диридж был нашим человеком. Но они откуда об этом знали? Они разве могли считать его предателем? А, Док?
– Выходит, вы считаете, что они откровенно хотели перехватить ее. Ничего не понимаю. Откровенно говоря, вы меня порядком утомили, Антор. Давайте закругляйтесь. Я хочу спать.
– Сейчас закончу.
Антор достал из внутреннего кармана маленькую пачку фотографий. Знакомые линии энцефалограмм.
– Вот, взгляните. Энцефалограмма Дириджа после возвращения из Калгана.
Дареллу все стало ясно. Лицо его приобрело землистый оттенок и вытянулось.
– Он «обработан»!
– Вот именно. Он дал Аркадии улететь не потому, что был нашим человеком, а потому, что он был человеком из Второй Академии.
– Дал улететь, зная, что она летит на Трентор, а не в Академию?
Антор пожал плечами:
– Надо полагать, что его действия были запрограммированы так, что он должен был дать ей улететь. Импровизировать он не мог. Он ведь был не более чем инструментом, как вы понимаете. Просто получилось так, что Аркадия выбрала самый невероятный ход поступков и, скорее всего, именно благодаря этому находится в безопасности. Или в относительной безопасности – до тех пор, пока Вторая Академия не изменит своих планов и не внесет в них изменений, соответствующих перемене в ходе событий…
Он умолк. На панели телевизора замигала маленькая сигнальная лампочка. Это означало, что сейчас начнется передача экстренного выпуска новостей. Дарелл это тоже заметил и повернулся к экрану. Первую фразу сообщения они расслышали не сначала, но еще до того, как предложение закончилось, оба они знали, что «Хобер Мэллоу», а вернее, то, что от него осталось, был обнаружен в космосе, а это означало единственное; впервые за полвека Академии объявлена война. Антор стукнул кулаком по подлокотнику кресла.
– Ну вот, Док, теперь вы все знаете. Калган пошел в атаку. А Калган – в руках Второй Академии. Так, может, все-таки полетите на Трентор?
– Нет. Я рискну. Останусь здесь.
– Доктор Дарелл, вы не так умны, как ваша дочь. Просто не знаю, можно ли вам доверять.
На мгновение он задержал долгий, испытующий взгляд на лице Дарелла, быстро повернулся и вышел.
Доктор Дарелл остался один. Он был в растерянности, граничащей с отчаянием.
А на экране взволнованный диктор описывал подробности первого часа войны между Калганом и Академией…
Глава семнадцатая
Война
Мэр Академии рассеянно приглаживал редкие волосы, обрамлявшие лысоватый череп. Он вздохнул:
– Вот они, аукаются нам – утраченные годы и возможности, не использованные нами. Я не то чтобы обвиняю кого-то, доктор Дарелл, но, честное слово, мы заработали свое поражение.
Дарелл спокойно возразил:
– Не нижу причин для особого беспокойства, сэр.
– Особого беспокойства? Особого беспокойства! Да откуда взяться другому отношению! Пойдите-ка сюда…
Он почти силой заставил Дарелла подойти к медленно вертящемуся на невидимой гравитационной подставке овоиду. Мэр коснулся его рукой, и овоид засветился изнутри – точная трехмерная модель двойной спирали Галактики.
– Желтым, – взволнованно начал мэр, – обозначен тот район космического пространства, который находится под влиянием Академии, а красным – районы протектората Калгана.
Картина, представшая перед Дареллом, представляла собой нечто вроде маленького красного шарика, заключенного как бы внутрь гораздо большего по объему желтого пространства, отдаленно напоминавшего очертания кулака. Желтый «кулак» окружал красную сферу со всех сторон. Открытым оставалось только направление, ведущее к центру Галактики.
– Галактография, – сказал мэр, – наш злейший враг. Наши адмиралы просто-напросто ни от кого не могут скрыть нашей почти безнадежной стратегической позиции. Вот смотрите: у противника имеются внутренние линии коммуникации. Его позиция сконцентрирована, они способны одинаково легко встретиться с нами в любой точке пространства и защититься, не прикладывая особых усилий.
А мы разбросаны. Среднее расстояние между населенными системами на территории Академии почти в три раза превышает таковое для Калгана. Например, чтобы добраться из Сантанни в Локрис, нам нужно одолеть двадцать пять парсеков, а им – всего восемь, если мы не будем выходить за пределы наших территорий.
– Это все я понимаю, сэр, – сухо сказал Дарелл.
– И тем не менее вы не согласны, что одно только это уже означает поражение?
– В войне, сэр, имеют значение не только расстояния. Я утверждаю, что мы не можем проиграть. Это просто невозможно.
– И почему же вы так считаете?
– Таково мое понимание Плана Селдона.
– О!.. – скептически кивнул мэр, скривив губы и сложив руки за спиной. – Значит, и вы тоже рассчитываете на мистическую помощь Второй Академии?
– Нет. Всего лишь на помощь неизбежности – а также на мужество сограждан и мощное сопротивление врагу.
Но несмотря на высказанную словами уверенность, он сам не переставал размышлять.
А что если…
Ну… что если Антор был прав и Калган на самом деле – непосредственное орудие в руках мастеров психологической войны? Что если это и есть их цель – победить и разрушить Академию? Нет! Бессмыслица!
И все-таки…
Он горько усмехнулся. Все время – одно и то же. Все время это тыканье лбом в неподатливый гранит – такой твердый и непрозрачный, который для врагов светился насквозь…
Голографическая картина сложившейся ситуации у Лорда Стеттина, напротив, вызывала удовлетворение.
Повелитель Калгана стоял перед точно такой же моделью Галактики, которую разглядывали мэр и доктор Дарелл. Отличие было лишь в том, что то, что заставляло мэра хмуриться, у Стеттина вызывало довольную усмешку.
Адмиральская форма поблескивала всеми регалиями на его внушительной фигуре. Алая лента ордена Мула, которым его наградил предыдущий Первый Гражданин, не слишком любезно смещенный им с этого поста полгода спустя, пересекала его торс от правого плеча до пояса. Серебряная Звезда с двойными кометами и мечами ярко сияла на левой стороне груди.
Он обратился к присутствующим – шести представителям генерального штаба, облаченным в форму, лишь слегка уступавшую его собственной по количеству блестящих знаков отличия, а также и к Первому Министру, худощавому и седому – темной паутинке, терявшейся в блеске орденов и позументов.
– Полагаю, решение ясное. Мы имеем возможность ждать. Для них каждый день ожидания – лишний удар по их достоинству. Если они попытаются организовать защиту по всему фронту, то вынуждены будут сильно рассеяться, и тогда мы сможем нанести два сокрушительных удара одновременно – вот тут и тут.
Он показал направления атаки на модели Галактики – две стрелки ослепительно белого цвета, отсекавшие желтый «кулак» изнутри от красного шарика и замыкавшиеся не Терминусе плотной дугой с обеих сторон.
– Тем самым мы разорвем их флот на три части, каждую из которых можно разбить по отдельности. Если они попытаются осуществить концентрацию сил, то неизбежно сдадут добровольно две трети своих калений, где, вероятно, вспыхнут бунты.
Тихий голос Первого Министра с трудом пробился сквозь довольный шепот офицеров:
– Через шесть месяцев Академия станет в шесть раз сильнее. Как мы отлично знаем, у них более мощные резервы, численность их флота более велика, людская сила – тоже. Наверное, все-таки вернее было бы предпринять один мощный удар.
Однако к его голосу никто не прислушался. Стеттин снисходительно улыбнулся и небрежно махнул рукой.
– Шесть месяцев… Да пусть хоть год! Для нас это ровным счетом ничего не значит. Люди из Академии не смогут подготовиться. Они на это просто морально не способны. Они верят, что им поможет Вторая Академия. Но на этот раз они жестоко ошибаются.
Присутствующие нервно зашевелились и зашептались.
– Видимо, у вас недостаточно информации, – жестко сказал Стеттин. – Что, еще раз процитировать отчеты наших агентов на территории Академии? Или еще раз пересказать выводы мистера Хомира Мунна, перешедшего на нашу сторону бывшего агента Академии? Прошу вас, джентльмены, расходитесь. Совет окончен.
Стеттин вернулся в свои апартаменты. Улыбка не сходила с его лица.
Порой он, конечно, задумывался о Хомире Мунне. Странный это был человек, непонятный. Первого своего обещания он, конечно, не сдержал, но все-таки время от времени сообщал небезынтересную информацию – особенно тогда, когда присутствовала Каллия.
Улыбка его стола еще шире. У этой толстой дуры всегда на все есть свои резоны, но и она порой бывала полезна. По крайней мере, она со своей дурацкой бабьей болтовней ухитрялась выудить у Мунна больше, чем ему самому удавалось, да и выходило это у нее гораздо легче. Может, отдать ее Мунну совсем? Он нахмурился. Каллия… Каллия со своей идиотской ревностью! Черт бы ее побрал! Если бы не она, у него была бы теперь эта девчонка – Дарелл, и как это он только ей башку не проломил за это?
Этого он и сам не мог понять.
Может, потому что она ухитрялась так ловко обстряпывать разговоры с Мунном? А Мунн ему очень нужен. Ведь именно Мунн доказал, что уж, по крайней мере, Мул был убежден, что никакой Второй Академии не существует. А его адмиралам, как воздух, необходима такая уверенность.
Он не прочь объявить об этом во всеуслышание, но разумнее оставить все как есть. Пусть Академия верит в эту несуществующую поддержку. Но неужели именно Каллия это выяснила? Да, точно. Именно она. Она и сказала.
Да нет, что за чушь. Что она могла сказать?
И все-таки…
Он потряс головой, но особой ясности не прибавилось.
Глава восемнадцатая
Мир-призрак
На Тренторе царило странное сочетание смерти и возрождения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Пока все верно, не так ли? Хорошо. А теперь вот что. В отличие от вас, я получил полный отчет от лейтенанта Дириджа, и, кроме того, у меня на Калгане полным-полно других источников информации – все точные и проверенные. Нам, например, известно, что Хомир Мунн при первой встрече с Лордом Стеттином получил отказ на просьбу разрешить ему посетить Дворец Мула и получил разрешение сразу же после того, как Аркадия побеседовала с Леди Каллией, доброй подругой Первого Гражданина.
Дарелл прервал его:
– Откуда вам это известно?
– Во-первых, Мунн был опрошен лейтенантом Дириджем в процессе экстренного полицейского расследования, организованного для поиска Аркадии. Естественно, у нас имеется полный текст допроса.
А теперь давайте вернемся к Леди Каллии. Поговаривают, что Лорд Стеттин в последнее время охладел к ней. Слухи, конечно, слухами, но есть и фактическая информация, их подтверждающая. Но пока она не только не получила «отставки», но остается при Стеттине, следовательно, запросто могла на него повлиять и в плане уговора дать Мунну разрешение на посещение Дворца, а что еще более важно – могла организовать побег Аркадии. Ведь с десяток гвардейцев подтвердили, что в вечер побега их видели в особняке Стеттина вдвоем. Тем не менее никакого наказания она не понесла. И это несмотря на то что Аркадию разыскивали везде и всюду.
– И каковы же ваши выводы из массы столь противоречивых сведений?
– Вывод один: побег Аркадии был организован.
– Я так и говорил.
– С небольшим уточнением: Аркадия сама должна была знать, что побег организован. Аркадия, ваша маленькая умная дочка, все прекрасно поняла и последовала вашему типу размышлений. Они хотели, чтобы она вернулась в Академию, а она вместо этого улетела на Трентор. Только вот – почему именно на Трентор?
– Ну и почему?
– Полагаю, потому, что именно туда в свое время улетела ее знаменитая бабушка, когда ей нужно было скрыться. Сознательно или бессознательно Аркадия поступила так же. Но вот что интересно – столкнулась ли Аркадия с тем же самым врагом?
– С Мулом? – с плохо скрытым сарказмом поинтересовался Дарелл.
– Нет, разумеется. Под словом «враг» я имею в виду ту самую психологическую силу, которую она не смогла победить. Убегала она от Второй Академии, точнее, от ее воздействия, влияния, которое она могла почувствовать на Калгане.
– О каком воздействии вы говорите?
– А вы думаете, что у Калгана – иммунитет против этой проклятой болезни? Ведь мы оба, не сговариваясь, пришли к выводу о том, что побег Аркадии был организован. Так? Ее искали и нашли, но преспокойненько дали ей улететь – а это было делом рук Дириджа. Дириджа, понимаете? Как это вышло? Это вышло потому, что Диридж был нашим человеком. Но они откуда об этом знали? Они разве могли считать его предателем? А, Док?
– Выходит, вы считаете, что они откровенно хотели перехватить ее. Ничего не понимаю. Откровенно говоря, вы меня порядком утомили, Антор. Давайте закругляйтесь. Я хочу спать.
– Сейчас закончу.
Антор достал из внутреннего кармана маленькую пачку фотографий. Знакомые линии энцефалограмм.
– Вот, взгляните. Энцефалограмма Дириджа после возвращения из Калгана.
Дареллу все стало ясно. Лицо его приобрело землистый оттенок и вытянулось.
– Он «обработан»!
– Вот именно. Он дал Аркадии улететь не потому, что был нашим человеком, а потому, что он был человеком из Второй Академии.
– Дал улететь, зная, что она летит на Трентор, а не в Академию?
Антор пожал плечами:
– Надо полагать, что его действия были запрограммированы так, что он должен был дать ей улететь. Импровизировать он не мог. Он ведь был не более чем инструментом, как вы понимаете. Просто получилось так, что Аркадия выбрала самый невероятный ход поступков и, скорее всего, именно благодаря этому находится в безопасности. Или в относительной безопасности – до тех пор, пока Вторая Академия не изменит своих планов и не внесет в них изменений, соответствующих перемене в ходе событий…
Он умолк. На панели телевизора замигала маленькая сигнальная лампочка. Это означало, что сейчас начнется передача экстренного выпуска новостей. Дарелл это тоже заметил и повернулся к экрану. Первую фразу сообщения они расслышали не сначала, но еще до того, как предложение закончилось, оба они знали, что «Хобер Мэллоу», а вернее, то, что от него осталось, был обнаружен в космосе, а это означало единственное; впервые за полвека Академии объявлена война. Антор стукнул кулаком по подлокотнику кресла.
– Ну вот, Док, теперь вы все знаете. Калган пошел в атаку. А Калган – в руках Второй Академии. Так, может, все-таки полетите на Трентор?
– Нет. Я рискну. Останусь здесь.
– Доктор Дарелл, вы не так умны, как ваша дочь. Просто не знаю, можно ли вам доверять.
На мгновение он задержал долгий, испытующий взгляд на лице Дарелла, быстро повернулся и вышел.
Доктор Дарелл остался один. Он был в растерянности, граничащей с отчаянием.
А на экране взволнованный диктор описывал подробности первого часа войны между Калганом и Академией…
Глава семнадцатая
Война
Мэр Академии рассеянно приглаживал редкие волосы, обрамлявшие лысоватый череп. Он вздохнул:
– Вот они, аукаются нам – утраченные годы и возможности, не использованные нами. Я не то чтобы обвиняю кого-то, доктор Дарелл, но, честное слово, мы заработали свое поражение.
Дарелл спокойно возразил:
– Не нижу причин для особого беспокойства, сэр.
– Особого беспокойства? Особого беспокойства! Да откуда взяться другому отношению! Пойдите-ка сюда…
Он почти силой заставил Дарелла подойти к медленно вертящемуся на невидимой гравитационной подставке овоиду. Мэр коснулся его рукой, и овоид засветился изнутри – точная трехмерная модель двойной спирали Галактики.
– Желтым, – взволнованно начал мэр, – обозначен тот район космического пространства, который находится под влиянием Академии, а красным – районы протектората Калгана.
Картина, представшая перед Дареллом, представляла собой нечто вроде маленького красного шарика, заключенного как бы внутрь гораздо большего по объему желтого пространства, отдаленно напоминавшего очертания кулака. Желтый «кулак» окружал красную сферу со всех сторон. Открытым оставалось только направление, ведущее к центру Галактики.
– Галактография, – сказал мэр, – наш злейший враг. Наши адмиралы просто-напросто ни от кого не могут скрыть нашей почти безнадежной стратегической позиции. Вот смотрите: у противника имеются внутренние линии коммуникации. Его позиция сконцентрирована, они способны одинаково легко встретиться с нами в любой точке пространства и защититься, не прикладывая особых усилий.
А мы разбросаны. Среднее расстояние между населенными системами на территории Академии почти в три раза превышает таковое для Калгана. Например, чтобы добраться из Сантанни в Локрис, нам нужно одолеть двадцать пять парсеков, а им – всего восемь, если мы не будем выходить за пределы наших территорий.
– Это все я понимаю, сэр, – сухо сказал Дарелл.
– И тем не менее вы не согласны, что одно только это уже означает поражение?
– В войне, сэр, имеют значение не только расстояния. Я утверждаю, что мы не можем проиграть. Это просто невозможно.
– И почему же вы так считаете?
– Таково мое понимание Плана Селдона.
– О!.. – скептически кивнул мэр, скривив губы и сложив руки за спиной. – Значит, и вы тоже рассчитываете на мистическую помощь Второй Академии?
– Нет. Всего лишь на помощь неизбежности – а также на мужество сограждан и мощное сопротивление врагу.
Но несмотря на высказанную словами уверенность, он сам не переставал размышлять.
А что если…
Ну… что если Антор был прав и Калган на самом деле – непосредственное орудие в руках мастеров психологической войны? Что если это и есть их цель – победить и разрушить Академию? Нет! Бессмыслица!
И все-таки…
Он горько усмехнулся. Все время – одно и то же. Все время это тыканье лбом в неподатливый гранит – такой твердый и непрозрачный, который для врагов светился насквозь…
Голографическая картина сложившейся ситуации у Лорда Стеттина, напротив, вызывала удовлетворение.
Повелитель Калгана стоял перед точно такой же моделью Галактики, которую разглядывали мэр и доктор Дарелл. Отличие было лишь в том, что то, что заставляло мэра хмуриться, у Стеттина вызывало довольную усмешку.
Адмиральская форма поблескивала всеми регалиями на его внушительной фигуре. Алая лента ордена Мула, которым его наградил предыдущий Первый Гражданин, не слишком любезно смещенный им с этого поста полгода спустя, пересекала его торс от правого плеча до пояса. Серебряная Звезда с двойными кометами и мечами ярко сияла на левой стороне груди.
Он обратился к присутствующим – шести представителям генерального штаба, облаченным в форму, лишь слегка уступавшую его собственной по количеству блестящих знаков отличия, а также и к Первому Министру, худощавому и седому – темной паутинке, терявшейся в блеске орденов и позументов.
– Полагаю, решение ясное. Мы имеем возможность ждать. Для них каждый день ожидания – лишний удар по их достоинству. Если они попытаются организовать защиту по всему фронту, то вынуждены будут сильно рассеяться, и тогда мы сможем нанести два сокрушительных удара одновременно – вот тут и тут.
Он показал направления атаки на модели Галактики – две стрелки ослепительно белого цвета, отсекавшие желтый «кулак» изнутри от красного шарика и замыкавшиеся не Терминусе плотной дугой с обеих сторон.
– Тем самым мы разорвем их флот на три части, каждую из которых можно разбить по отдельности. Если они попытаются осуществить концентрацию сил, то неизбежно сдадут добровольно две трети своих калений, где, вероятно, вспыхнут бунты.
Тихий голос Первого Министра с трудом пробился сквозь довольный шепот офицеров:
– Через шесть месяцев Академия станет в шесть раз сильнее. Как мы отлично знаем, у них более мощные резервы, численность их флота более велика, людская сила – тоже. Наверное, все-таки вернее было бы предпринять один мощный удар.
Однако к его голосу никто не прислушался. Стеттин снисходительно улыбнулся и небрежно махнул рукой.
– Шесть месяцев… Да пусть хоть год! Для нас это ровным счетом ничего не значит. Люди из Академии не смогут подготовиться. Они на это просто морально не способны. Они верят, что им поможет Вторая Академия. Но на этот раз они жестоко ошибаются.
Присутствующие нервно зашевелились и зашептались.
– Видимо, у вас недостаточно информации, – жестко сказал Стеттин. – Что, еще раз процитировать отчеты наших агентов на территории Академии? Или еще раз пересказать выводы мистера Хомира Мунна, перешедшего на нашу сторону бывшего агента Академии? Прошу вас, джентльмены, расходитесь. Совет окончен.
Стеттин вернулся в свои апартаменты. Улыбка не сходила с его лица.
Порой он, конечно, задумывался о Хомире Мунне. Странный это был человек, непонятный. Первого своего обещания он, конечно, не сдержал, но все-таки время от времени сообщал небезынтересную информацию – особенно тогда, когда присутствовала Каллия.
Улыбка его стола еще шире. У этой толстой дуры всегда на все есть свои резоны, но и она порой бывала полезна. По крайней мере, она со своей дурацкой бабьей болтовней ухитрялась выудить у Мунна больше, чем ему самому удавалось, да и выходило это у нее гораздо легче. Может, отдать ее Мунну совсем? Он нахмурился. Каллия… Каллия со своей идиотской ревностью! Черт бы ее побрал! Если бы не она, у него была бы теперь эта девчонка – Дарелл, и как это он только ей башку не проломил за это?
Этого он и сам не мог понять.
Может, потому что она ухитрялась так ловко обстряпывать разговоры с Мунном? А Мунн ему очень нужен. Ведь именно Мунн доказал, что уж, по крайней мере, Мул был убежден, что никакой Второй Академии не существует. А его адмиралам, как воздух, необходима такая уверенность.
Он не прочь объявить об этом во всеуслышание, но разумнее оставить все как есть. Пусть Академия верит в эту несуществующую поддержку. Но неужели именно Каллия это выяснила? Да, точно. Именно она. Она и сказала.
Да нет, что за чушь. Что она могла сказать?
И все-таки…
Он потряс головой, но особой ясности не прибавилось.
Глава восемнадцатая
Мир-призрак
На Тренторе царило странное сочетание смерти и возрождения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35