Пальцы погружены в липкую черноту, к горлу подкатывает тошнота, ей неприятно. Она знает, стоит ей щелкнуть замком, и из ящика Пандоры ключом забьет что-то ужасное, о чем она предпочла бы никогда не вспоминать. Однако она не может изменить ничего. В конце концов Джейн протягивает руки и нажимает на замки, высвобождающие весь этот хлам. Клик-клак… Крышка откидывается. Теперь бежать слишком поздно.
Вот она видит себя на лужайке в парке какого-то колледжа — определить это место она не может. Спрятавшись за деревом, Джейн не сводит глаз с сорокалетнего седовласого мужчины, которого окружает стайка молоденьких девушек. У каждой под мышкой перехваченная ремешком стопка учебников. Джейн разглядывает мужчину. Он высок, красив, его волосы отливают серебром. Школьницы бабочками порхают перед ним, и когда заговаривают с учителем, их глаза увлажняются от смущения. Видно, что они не раз отрабатывали перед зеркалом позы и репетировали фразы, которые произнесут, прежде чем с ним встретиться. У каждой своя маленькая хитрость: небрежный кивок, от которого взмывает вверх непокорная прядь, грациозное движение руки, нежный взгляд. Когда взор учителя обращен в другую сторону, девушки тайком облизывают губы, чтобы они блестели, и одергивают кофточки, подчеркивая стройность юного тела. Ученицы стараются держать губы полуоткрытыми, поскольку им отлично известно — это очень возбуждает мужчин. Они часто опускают ресницы, якобы в знак согласия с доводами учителя, однако на самом деле прекрасно знают, что к полуоткрытым губам больше всего подходят смиренно опущенные очи. И не отрывают глаз от крупных волосатых рук мужчины. Странно видеть такие клешни у интеллектуала, который часами самозабвенно рассуждает об английской литературе! Ибо он редкий специалист по викторианской эпохе — одной из самых проблематичных в истории Англии, — великой эпохе отвергнутых семейных ценностей и появления тайных борделей для хозяев ткацких фабрик, которые днем без зазрения совести эксплуатируют шести-восьмилетних ребятишек.
Сколько ему лет? Сорок пять. Его одолевают соблазны, но он верен жене, и Джейн это знает, ибо следит за всеми его перемещениями. Он и пальцем не дотрагивается до учениц-провокаторш. Возможно, боится скандала, а еще вернее — из страха оказаться не на высоте. Было бы просто ужасно, если бы однажды кто-нибудь из его щебечущих пташек, одолеваемых атакой юношеских гормонов, обнаружил, что учитель, блестяще работающий языком, полный нуль в постели.
Мужчина должен умереть. Джейн не знает почему, но, честно говоря, ей наплевать. Ее задача не в том, чтобы разбираться, — она должна сосредоточиться на мысли, как он должен умереть.
Джейн заключила превосходный контракт. И во время переговоров была тверда как камень. Ей необходим год. Ровно через год преподаватель умрет на электрическом стуле по решению суда штата Калифорния, и все с восторгом воспримут этот приговор. Таковы ее замысел и идея, которые она выставляет на продажу.
Она расставит множество тайных ловушек, в которые он неминуемо попадется, доведет до края могилы, не прикоснувшись ни к одному из его чудесных седых волосков. Недаром она считается непревзойденным мастером в долгосрочной «постановке» преступлений. И заказчики пошли на ее условия. Знали, что работа будет выполнена безупречно и никто до них не доберется, потому что никому и в голову не придет встать на защиту подобного чудовища.
Ну а пока Джейн выслеживает дичь. У нее сотни фотографий учителя. Сначала он был ей безразличен, но теперь раздражает. Она всеми силами старается его возненавидеть. Вопреки расхожему мнению, все-таки лучше испытывать неприязнь к будущей жертве — ты постараешься доставить ей как можно больше страданий, и тебя не будет мучить совесть. На целый год Джейн станет тенью учителя, будет следовать за ним по пятам, посещать его занятия и публичные лекции. Иногда она забавляется тем, что подходит к нему совсем близко: просит подписать ей на память какую-нибудь книгу — эссе или роман. В таких случаях она, разумеется, изменяет внешность, ведь у нее истинный талант к метаморфозам. Еще совсем малышкой она часто переодевалась в «другую девочку», чтобы мама, вернувшись домой вечером, ее не узнала.
Джейн искусна, и ей нечего опасаться, что кто-нибудь пронюхает, кем она является на самом деле. Иначе она не чувствовала бы себя в безопасности. Где-то она прочла, что у некоторых индейцев есть тайное имя, которое они никогда не произносят. Очень разумно.
Ее возбуждает мысль, что вскоре она напишет сценарий жизни этого блистательного человека, такого уверенного в своих действиях, словно он и только он хозяин своей судьбы. В конечном счете интеллектуалы всегда в чем-то остаются наивными детьми. Джейн знает об учителе буквально все. Множество раз, когда он со своей женой уезжал на выходные, она пробиралась к нему и перерывала весь дом, читала их письма и личные дневники. (Надо же, они вели дневники с глубокомысленными рассуждениями о судьбах человечества!)
Жена учителя — красивая сорокалетняя дама, считающая себя поэтессой и ежегодно издающая на собственные средства книжечку стихов. Их супружеская жизнь оставляет желать лучшего, ибо женщина считает сексуальные отношения малоинтересными и предпочитает им долгие дискуссии с мужем у камина за бокалом белого вина; Они читают газеты демократического толка и делают взносы в пользу обществ, занимающихся охраной прав национальных меньшинств.
Для Джейн они безобидные дурачки, но некто, оставшийся в тени по причине, до которой она не собирается докапываться, твердо решил, что пришло время вычеркнуть учителя из списка живых.
Для заказчиков это крупные затраты — Джейн никогда не берется за несколько дел сразу. На целый год она станет тенью учителя. Ему, безусловно, приходится подавлять в себе сексуальные желания: Джейн догадалась, поскольку при прощании он слишком уж долго задерживает в своих руках пальчики очаровательниц учениц. Он дошел до того, что испытывает при этом целомудренное удовольствие, более уместное для подростка-девственника, и это в его-то годы!
Как добиться цели, Джейн решила не сразу. Теперь выбор сделан. По ночам она наведывается к одной из учениц, до утра сидит в засаде, а затем через окно старается сфотографировать девушку полураздетой, когда та моется. На это у Джейн ушло три месяца, и в результате ей удалось собрать целую коллекцию снимков с полуобнаженными красавицами, которые с губкой в руке занимаются интимным туалетом. В большинстве случаев для этого было достаточно поставить в нужном месте фотокамеру с автоматическим включением — где-нибудь в кустах или в гуще ветвей на дереве. Обстоятельства редко заставляли ее появляться около окна, чтобы выбрать подходящий кадр. И тем не менее иногда она это делала, скорее из любви к искусству, чем по необходимости.
По воскресеньям, пару раз в месяц, учитель уединялся в стоявшем на берегу реки лесном охотничьем домике. Там он ловил рыбу и предавался размышлениям, запечатлевая свои мысли на стареньком довоенном «ундервуде» с изношенной до основы лентой. Они с женой решили, что в их возрасте полезно ненадолго разлучаться — это якобы облегчает совместное существование. Не исключено, что жена думала, будто он использует свободу для посещения борделя или приводит к себе девиц. То ли ей было абсолютно все равно, то ли она была слишком инертна и эгоистична и не отдавала себе отчет в том, что, возможно, ее муж нуждается в чем-то другом, кроме долгих обсуждений проблем сохранения девственных лесов в долине Амазонки, приправленных стаканом белого вина.
Однако учитель ей не изменял. Он натягивал болотные сапоги и отправлялся бродить по ледяной воде с удочкой, нацепив рыболовные крючки на ленточку своей смешной полотняной шляпы.
По вечерам он иногда занимался мастурбацией, когда ложился на ночь в спальный мешок. Джейн видела это не раз. В такие моменты она испытывала нечто похожее на жалость. Она думала, что в семейном гнездышке он, возможно, не смеет этого себе позволить.
Она не удивлялась. Ей было известно, что у многих мужчин среднего возраста весьма жалкая сексуальная жизнь. Итак, он не знает, что его «тень» находится совсем близко, возле него. Однажды Джейн для забавы подсыпала ему в кофе снотворное, пока он сражался в потоке бурной речки с форелью. Вечером, вернувшись с рыбалки, он, как всегда, залез в свой спальный мешок и заснул мертвым сном. Тогда она потихоньку проникла в хижину, сняла с себя всю одежду и, обнаженная, легла рядом с ним. Полностью раздев свою жертву, она скользнула к ногам учителя и прижалась губами к его паху. Ей всегда казалось забавным, что у мужчин во время сна может происходить эрекция. Разве не смешно, что спящий человек в состоянии, например, выписывать чек или заниматься какой-нибудь другой разумной деятельностью? Но что есть, то есть, и не нужно пытаться это объяснить.
Джейн изо всех сил старалась доставить ему удовольствие, и он тихо застонал. Снотворное было надежным, и учитель не мог очнуться. Потом, не одеваясь, Джейн встала, сделала себе сандвич с копченым мясом и выпила чашку кофе. Учитель продолжал спать, и она подумала о том, каким жалким выглядит обнаженный мужчина во время сна: главное его достоинство, нелепо скорчившись посреди седоватого кустика, кажется бессильным и уязвимым. И все-таки он был чертовски привлекателен, хотя надвигающаяся старость уже лишила его красоту агрессивности и дерзкого мужества. Джейн любила стареющих мужчин, когда они начинают осознавать, что постепенно сдают позиции и перестают быть хозяевами жизни. Старые мальчишки с печальными глазами, задержавшиеся в магазине, где продают игрушки и ждут совсем других покупателей.
Кое-как натянув одежду на учителя, Джейн вышла в ночную темноту. Река струилась жидким серебром, словно в нее упала с неба луна, растворившись без остатка.
Учитель так никогда и не узнает, что она его любила. Возможно, в момент наслаждения он видел эротический сон, но вряд ли сохранит о нем воспоминание, когда проснется. (Это во вкусе Джейн.) Джейн просто обожает «контрастный душ»: сначала приласкать, а потом заставить страдать.
С этого дня началась серьезная работа. Каждый раз, когда учитель отправлялся в лесную сторожку, она тоже выходила на охоту. Она раздобыла себе машину, подобную автомобилю учителя: старый «додж-универсал» с отделанными деревом дверцами и белыми полосами на колесах, которые видны далеко. Такие автомобили в 50-е годы называли «канадками». Конечно, медлительная машина, зато крепкая — может легко взбираться на холмы, даже если нагружена до отказа.
Джейн одевается в точности как учитель. Носит седой парик. Не важно, что она женщина, главное — общий вид, силуэт, который должны запомнить люди. На ней старая студенческая куртка с номером на спине, нелепая вылинявшая шляпа, большие очки в черепаховой оправе. Ей пришлось подшить к куртке подплечники, чтобы выглядеть посолиднее, и она старательно прячет лицо в желтый шарф, похожий на тот, что валяется в учительской сторожке. Прежде всего пришлось составить список вещей, а потом и приобрести все необходимое. Она носит походные башмаки, точь-в-точь как те, что он обувает, отправляясь на отдых. Однажды, пока учитель спал, Джейн сделала слепок с его подметок, чтобы в точности воспроизвести их рельеф на паре, которую будет носить она. Когда же она обзавелась башмаками, ей понадобилось немало ваты, чтобы, забив ею носки, сделать их более или менее пригодными для ходьбы. Отныне, где бы она ни появлялась, за ней тянулись следы учителя. Более того, она не поленилась сделать на подошвах башмаков-близнецов дополнительные углубления, чтобы в будущем облегчить задачу полицейских. Когда же учитель возвращается к семейному очагу, Джейн проскальзывает в хижину и собирает с пола его окурки и красивые седые волосы с расчесок и щеток. А однажды ей и вовсе повезло: учитель порезался бритвой, и она стала обладательницей превосходного тампона, пропитанного кровью, который припрятала в мензурку.
По воскресеньям, когда учитель остается дома, Джейн выезжает на «его» автомобиле в поисках девиц, путешествующих автостопом. Чаще всего они стремятся в Малибу, Редондо-Бич или Сан-Диего. Идиотки, все как одна принимающие ее за эксцентричную особу, что называется, истинную калифорнийку.
— Ну и тачка! — щебечут они. — Как на съемках допотопного черно-белого фильма!
Джейн прикидывается романтичной дамой — это всегда производит впечатление. Большинство девчонок за всю жизнь не открыли ни одной книги, однако их завораживает и транспортное средство, и его необычная владелица.
Но для Джейн самое трудное — отыскивать девчонок определенного типа внешности. Для успешного осуществления плана этот пункт чрезвычайно важен. Один цвет волос, примерно одинаковый возраст, похожий общий облик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48