Как мы это называем, не надо лезть в ванную. В Гвардии, разумеется, все проще: мы дежурим по очереди. Кстати, пока твой подопечный во дворце, мы можем подменять и тебя, – взмахом руки он оборвал благодарные излияния Дюрандаля. – Нет, мы делаем это для каждого, работающего в одиночку. Это считается частью нашей работы. Нас все равно слишком много, чтобы охранять Короля, да он и сам не заинтересован в том, чтобы по дворцу шатались сбрендившие Клинки.
Значит, Дюрандаль угадал правильно, и это было приятно.
– Но спать-то я могу? Улыбка сделалась шире.
– Ты можешь вздремнуть в кресле на час-другой, но будешь просыпаться даже от паучьего чиха. К этому привыкаешь. Заведи себе хобби: изучай законы, финансы. Или иностранные языки. Помогает коротать время. И потом, видишь ли, даже Клинки рано или поздно стареют. Не вечно же тебе оставаться суперфехтовальщиком.
Дюрандаль снова поблагодарил его. Было что-то будоражащее в том, как он просто, по-братски беседует с двумя людьми, которыми так долго восхищался. Хоэр был для него наполовину героем, наполовину другом – почти недосягаемым, хотя Дюрандаль уже несколько лет считался лучшим фехтовальщиком. Что же касается Монпурса, кандидаты едва ли не молились на него за его легендарные способности в фехтовании и стремительное восхождение по служебной лестнице.
– Есть ли какая-то неизвестная мне причина, по которой маркизу понадобился Клинок?
Неловкая пауза.
– Ничего такого мне не известно, – неохотно признался Монпурс. – Король не отказывает графине ни в чем. Ты только не считай себя обделенным. Смотри на это с другой стороны твое назначение потребует от тебя всех твоих способностей. Мы охраняем Короля, но нас добрая сотня. Большую часть времени мы просто маемся бездельем.
Знакомые мотивы: помнится, так сэр Арагон утешал невезучих коллег.
Хоэр расплылся в ухмылке.
– Скажи ему про женщин!
– Вот сам и скажи, молодой распутник.
– Надеюсь, что кто-нибудь из вас все же скажет, – мягко заметил Дюрандаль. Им-то известно, что он невинен. Они сами прошли через это.
– Ох, их здесь избыток. И вечно их тянет в сон. Монпурс недоверчиво закатил глаза к потолку.
– Ты хочешь сказать, ты настолько их утомляешь. Это просто часть легенды, Дюрандаль – лучшая ее часть.
– Я найду тебе хорошую наставницу, – задумчиво протянул Хоэр. – Дай-ка подумать… Блонди? Эйн? Роз? Ах, да… замужем за придворным, так что ей скучно одной, но никаких разговоров о вечном союзе… хороша собой, игрива, страстна…
– Он таких знает сотню, – хмуро вздохнул его командир. – Я не позволю ему дурить тебя.
– Весьма благодарен, – сказал Дюрандаль, сглотнув слюну.
– А теперь как ты посмотришь на то, чтобы оставить нашего щедрого друга посторожить твою дверь и прогуляться со мной?
Все мускулы его тревожно напряглись.
– Не сегодня, если вы не возражаете. Я бы не против, но мне кажется, это слишком уж быстро… вы меня понимаете? – Он видел, что они ждали именно такого ответа и стараются не смеяться над ним. Но он правда не мог! Что бы они там о нем ни думали, он просто не мог, и все тут.
– Я клянусь тебе – как Клинок брату, – произнес Хоэр, стараясь сохранять на лице серьезность, – что буду охранять твоего подопечного до твоего возвращения.
– Ты очень добр, но… Монпурс усмехнулся и встал.
– Тебя хочет видеть Король.
– Что?
– То, что ты слышал. Король желает говорить с тобой.
Идешь?
Это совсем другое дело! В конце концов, он ведь Королевский Клинок.
– Да, конечно. Гм… мне лучше побриться сначала.
– Особой разницы не будет, – сказал Монпурс. – Пошли! Мы не можем заставлять его ждать слишком долго.
Тут уж было не до споров. Хотя Дюрандаль слышал за спиной лязг задвигаемых засовов, ему все-таки было не по себе, когда они с Монпурсом двинулись по коридору.
– Словно мурашки по телу, да? – спросил коммандер. – Но это пройдет, обещаю тебе. Или ты к этому привыкнешь.
Они спустились по длинному маршу мраморной лестницы. Дворец погрузился в тишину; в коридорах царил полумрак.
– Я – Королевский Клинок, но связан Узами с другим. Как действует разделенная верность?
– Ты связан с маркизом. Он первый. Король второй. Вот если они поссорятся, у тебя возникнут серьезные проблемы..
Неплохая подготовка для вопроса с подвохом, и место для этого неплохое: длинный, совершенно пустой зал.
– Зачем Королю давать такую ценную собственность, как Клинок, человеку, у которого нет врагов?
– Мне казалось, я уже говорил тебе это. – Скажи еще раз.
– Уж не оспариваешь ли ты королевскую волю? – Монпурс приоткрыл дверь, за которой открылась узкая каменная лестница, ведущая вниз.
– Мне не хотелось бы считать своего повелителя дураком, Вожак.
Коммандер закрыл за ними дверь и больно сжал его руку.
– Что ты хочешь этим сказать? – В голубых глазах появился ледяной блеск.
Дюрандаль понял, что стоит прямо под лампой, и лицо его как раз на свету. И как это он ухитрился так быстро ступить на зыбкую почву?
– Если Король сомневается в чьей-либо преданности – ну, не сейчас, но, возможно, в будущем – в общем, гораздо труднее строить заговор, имея за спиной Клинка, не так ли? И потом, это как пробный камень: если Клинок вдруг сойдет с ума, стоит разобраться.
Тяжелый взгляд.
– Ох, ладно, брат Дюрандаль! Ведь не подозреваешь же ты своего маленького маркиза в измене?
– Нет, ни капли. Но Его Величество не может подсаживать Клинков только к ненадежным, верно? Ему надо пометить так и несколько пустышек.
Еще более долгий взгляд. Откуда-то снизу донесся взрыв мужского смеха.
– Надеюсь, ты не будешь распространять такие безумные идеи, брат.
Духи! Значит, он прав!
– Нет, Вожак. Я не буду говорить этого больше.
Не двинув и мускулом, Монпурс сбросил еще десять лет и снова стал совсем мальчишкой.
– Отлично. Теперь еще одна. Если Его Величеству вдруг захочется пофехтовать с тобой немного – три из четырех, ясно?
– Нет.
– Меньше – и, он заподозрит подвох. Больше – и он обидится. Глупо обижать власть имущих, брат. – Он двинулся вниз по лестнице.
Совершенно сбитый с толку, Дюрандаль последовал за ним.


10

Подвал пропах пивом и потом, не считая разъедающей глаза вони от горящего в светильниках китового жира. Ни столов, ни стульев здесь не было – только штабеля бочек и большая корзина с рогами для питья. Из трех десятков стоявших здесь мужчин по меньшей мере двадцать пять были Клинки в синих с серебром гвардейских мундирах, да и остальные, похоже, тоже являлись выпускниками Айронхолла, только приписанными к частным лицам или же просто без формы – все, кроме одного, самого крупного человека в помещении, находившегося в центре всеобщего внимания. Судя по непринужденной атмосфере, бывшие не при исполнении Клинки не испытывали никаких затруднений с превышением установленной нормы питья. Возможно, это было маленькой цеховой тайной.
Король как раз договорил какую-то историю, от которой слушатели зашлись в хохоте. Что за Король! За каких-то два года пребывания на троне он полностью перестроил налоговую систему, завершил Исилондскую войну и изрядно укоротил права крупных землевладельцев, так докучавших его отцу. И тем не менее вот он – один из величайших монархов Эйрании – стоял и бражничал вместе со своими Клинками так, словно был одним из них, повергая их в хохот и – что еще важнее – разражаясь хохотом всякий раз, когда смеялись они. Тот человек, служить которому был создан Дюрандаль: ему, а не этому жалкому маркизу Ничтожеству, храпевшему сейчас где-то наверху.
Амброз обернулся глянуть поверх голов на вошедших. Хотя лицо его раскраснелось, а по лбу катился пот, взгляд его золотых глаз оставался ясен и уверен. Дюрандаль отвесил поклон на три четверти, наиболее с его точки зрения уместный для первой личной аудиенции в неформальной обстановке.
– Я слышал кое-какие впечатляющие истории, сэр Дюрандаль, – прогрохотал Король. – Ваше Величество очень любезны.
– Только когда я этого захочу. – Он оглянулся на своих собеседников, вызвав новый взрыв смеха. Потом он нахмурился. – Что случилось с Харвестом?
О комнате мгновенно воцарилась тишина. Казалось еще, что в ней стало холоднее, несмотря на духоту.
– Я недостаточно разбираюсь в этом, чтобы судить, сир, – ответ уклончивый, и Король не мог не понимать этого. – Однако если вас интересует мое мнение, мне кажется, он не был готов. Ему не хватало веры в себя.
Королевские брови сдвинулись.
– Подойди сюда.
Он отвел Дюрандаля в угол. Остальные повернулись к ним спиной. В помещении снова стало шумно. Общение с Королем вблизи напоминало встречу с медведем прямо у того в берлоге.
Дюрандалю давненько не доводилось глядеть на кого-то снизу вверх.
– Это был несчастный случай.
– Да, сир, – о да, да, да! Но мужчина должен горевать по другу ради самого друга, а не из-за того, чем эта смерть обернулась для него самого.
– Кто следующий? Дай мне свою оценку следующих шестерых.
Это будет чистейшей воды сплетничанье. Официально даже Великий Магистр не мог делиться этой информацией с Королем, хотя в это никто не верил. Противоречивые обеты рвали Дюрандаля на части: верность Айронхоллу, тем людям, что воспитали и вырастили его, друзьям. Однако орден принадлежал Королю, значит, и верность его рыцаря – тоже.
– Слушаюсь, мой господин. Первый сейчас кандидат Байлесс. Он превосходен во всех отношениях, но ему всего семнадцать…
– Он солгал, называя свой возраст?
Байлесс рассказывал всякие сказки насчет охотившегося на него шерифа, о том, что Великий Магистр спас его от виселицы, но никто этому не верил.
– Полагаю, что так, сир. Ему необходим еще год… лучше даже два, – три было бы еще лучше, но кто осмелится сказать это такому нетерпеливому Королю? – Кандидат Готертон очень хорош, хотя, возможно, головой работает лучше, чем мечом; впрочем, он и фехтует не хуже среднего уровня. Кандидат Эвермен на год старше меня. Он великолепен. Кандидат…
– Расскажи мне про Эвермена, – Король внимательно выслушал все, что он наговорил про Эвермена. – Он так же хорош, как ты? – спросил он наконец. Ловушка! Следи за собственным языком!
– Пока нет.
– Будет когда-нибудь?
– Почти.
Король улыбнулся, давая понять, что понимает, как должен чувствовать себя его собеседник.
– Хорошие ответы, Клинок! Учили ведь нас предки: познай себя! Люди, знающие себе цену, восхищают меня. И еще я ценю честность. Это качество, которое власть имеющие ценят превыше всего, – за исключением преданности, но преданность я могу купить. Великий Магистр соглашается, что Эвермен исключителен, но все еще ставит его значительно ниже тебя.
Дюрандаль несколько раз открыл и закрыл рот. Он чувствовал, что краснеет как малый ребенок. Он и представить себе не мог, что Король так пристально следит за происходящим в школе.
– Вы очень добры, Ваше Величество. Король надул губы.
– Вовсе нет. Я бессердечен. Иначе мне нельзя. Вот как раз сейчас мне необходим Клинок высшего класса. Я хотел тебя.
Сталь и кровь! Смерть Харвеста обрекла его на служение тому ничтожеству, и, выходит, реакция Короля на его имя сегодня означала совсем не то, что он подумал.
– Байлесс и Готертон – они смогут перенести Узы? Не загнутся как Харвест?
Дюрандаль держал в руках жизни двоих друзей, и ему хотелось плакате. Он помолчал, обдумывая ответ. Во рту пересохло.
– Сир, они хорошие люди, – осторожно ответил он. – Мне кажется, они выдержат.
Король улыбнулся. Его дыхание отдавало чесноком и пивом.
– Отлично сказано. Никому ни слова о нашем разговоре. Ладно, я столько слышал о твоем умении управляться с мечом и Шпагой… Я, знаешь ли, и сам не новичок.
Похоже, события этой ночи только начинали раскручиваться, все ускоряясь. Ох, вот бы сейчас обратно в Старкмур! Даже оказаться снова Щенком было бы лучше, чем это.
– О фехтовании Вашего Величества слагают легенды, но я считаюсь экспертом. Надеюсь, вы не унизите меня при людях, сир.
– А вот и посмотрим! И не вздумай поддаваться. Поединок по правилам – честность, помнишь? Не щади моих чувств. Сэр Ларсон! Где рапиры? Рапира – мое оружие. Даже я подумал бы, прежде чем сразиться с этим парнем на мечах. А ты как считаешь?
Незнакомый Дюрандалю Клинок уже протягивал им возникшие словно из ниоткуда маски и рапиры.
– Не сомневаюсь. Ваше Величество изрубили бы его мечом как котлету.
– То-то было бы стыда – закончить карьеру так быстро, – хохотнул Король.
Чьи-то услужливые руки быстренько освободили Дюрандаля от камзола, жилета и рубахи; зрители выстроились вдоль стен. Совершенно очевидно, этот вонючий подвал давно уже связан с Клинками, пивом и рапирами. Поединок по правилам? Всегда ли Король приказывает действовать так, как ему действительно хочется? Как он вообще может надеяться показать какой-то класс в поединке с Клинком? Детское лицо Монпурса прямо-таки излучало предостережение.
АГА!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54