Духи хаоса, темная армия Люцифера надеются отомстить разрушением за свое поражение.
И вскоре особое воздушное судно неведомой обыкновенным смертным конструкции с головокружительной быстротой несло магов в один из их недоступных приютов.
Глава шестнадцатая
Предвиденное Эбрамаром скоро осуществилось. На следующий день разразился страшный ураган, какого еще не помнили, и непрерывно свирепствовал трое суток. Когда буря наконец стихла, на сотни миль земля была опустошена. В полях все было или снесено страшным ветром, или побито градом, оранжереи разрушены, крыши с домов снесены, и множество людей погибло под развалинами обрушившихся зданий. За этим бедствием последовало второе. Настала такая палящая жара, что земля трескалась, вода высохла в озерах и реках, и рыба погибла; уцелевшие от урагана деревья, теряли листву и походили на обгоревшие столбы. Домашние животные дохли, как мухи, голод с каждым днем усиливался, и разразились страшные эпидемии. В своих дворцах, утопая в золоте, люди умирали между тем от голода и задыхались, настолько воздух был пропитан дымом, так как горел торф. Эти космические явления, по-видимому, были заразными, так как со всех сторон приходили плачевные известия о неслыханных ураганах и тропической жаре, превращавшей землю в пустыню.
По странной случайности лишь созданная Супрамати на арене борьбы его с Шеломом роща легко выдержала ураган; лучезарный крест мирно парил в воздухе, озаряя таинственным светом этот маленький уголок земли, а под крестом забил из камней источник холодной хрустальной воды. Мало-помалу вся местность обросла деревьями, столь изобиловавшими плодами, что множество голодных приходили питаться ими и утолять жажду. Одни сатанисты избегали этого места и не пользовались его благами, говоря, что вода причиняет им внутренние боли, а плоды несъедобны.
Нравственное состояние людей было не менее печально. Обезумевшие и голодные, тщетно взывали они к Люциферу, но ад оставался глух и нем. Он дал им золото для приобретения всего, души Божьи и земные богатства. Теперь, когда все было добыто, все уничтожено и поругано, Бог изгнан из сердца человеческого и на людей обрушивались страшные бедствия, у преступного человечества оставалось лишь золото, на которое оно уже ничего не могло купить для пополнения амбаров и кухонь. Все продало
человечество демону золота: богатства природы, сок земли, цветущие леса, погибшие под топором торгаша, нефть, каменный уголь, электричество – все было израсходовано, но не с предусмотрительной бережливостью разумного богача, а с безумной беспечностью мота, который не думает ни о прошлом, ни о будущем и с диким варварством приносит в жертву минутным наслаждениям настоящего завещанное ему предками наследство. Разоренные физически и нравственно, люди дошли до края бездны, которой и предстояло поглотить мир; а он долго мог бы еще существовать плодородным и цветущим, служа бесчисленным поколениям школой для совершенствования и очищения… В народных массах все сильнее стало проявляться недовольство, тем более опасное, что развращенная и отучившаяся от послушания толпа не знала уже никакой узды. Угрожающе собирался народ перед дворцом Шелома, настойчиво требуя, с криками и угрозами, чтобы он остановил палящую жару, сжигающую землю.
– Ты ведь сын сатаны, ты называешь себя равным Богу, и стихии повинуются тебе, так прекрати засуху, дай нам хлеба и воды.- Или, грозя ему кулаками, они вопили:
– Золота твоего нам больше не надо, мы хотим воздуха, хлеба и воды. Докажи свое могущество, коли ты не обманщик и не хвастун, которого победил индус.
– Это вы, сатанисты, призвали на нас гнев Божий! – кричали другие. – Там, где парит в воздухе крест, – обилие плодов и воды! Верни нам нашего прежнего Бога, отдай нашу былую веру, а не то мы не оставим камня на камне в твоем дворце и разрушим все ваши храмы.
И с каждым днем возбуждение росло, и разгоралась междоусобная война, вызванная голодом и страшной жаждой, пожиравшей землю и людей. На улицах уже происходили кровавые схватки; вооружившись железными и деревянными крестами, восставшие нападали на сатанистов, где бы их ни встречали, и врывались в сатанинские храмы, опрокидывая алтари и разбивая статуи Люцифера. Это было какое-то безумие убийств, мятежа, отчаяния; толпа с остервенением искала Шелома, чтобы разорвать его в куски, но он точно исчез и нигде не показывался. Получавшиеся со всех сторон известия давали ту же картину озлобления и нищеты, а бесстрастная природа продолжала между тем свое разрушительное дело, и солнце безжалостно палило, освещая бесплодную пустыню, разлагавшиеся трупы людей и животных. Никогда презрение к золоту не принимало, вероятно, таких размеров. Его охотно бросали пригоршнями за кружку воды, корку хлеба и дуновение свежего, чистого воздуха; впервые, может быть, дьявольский металл оставался мертвым и бесполезным в руках его владельцев.
Шум и крики этой братоубийственной войны, не знавшей ни передышки, ни пощады, не достигали до скрывшегося в подземелье Шелома. Это была обширная зала, меблированная с царской роскошью; стены обтянуты были затканной золотом красной материей, мебель черного дерева с инкрустацией, пол покрыт мягким, как мех, ковром. В глубокой нише стояла большая статуя Люцифера. Равнодушная к вызванным им же страданиям и борьбе, высилась фигура мрачного демона, и на каменном лице его, казалось, застыла глумливая усмешка. Перед статуей в семирожковом подсвечнике горели черные восковые свечи. Посредине залы был большой стол, на нем стоял объемистый кувшин вина с чашей и лежала старинная раскрытая книга.
Шелом был один. Сидя в кресле с высокой спинкой и откинув голову на красную подушку, он размышлял, нетерпеливо играя магическим, висевшим у пояса кинжалом. Лицо его, искаженное внутренним бешенством и уязвленной гордостью, было мрачно; после борьбы с магом он чувствовал себя обессиленным, а силы возвращались страшно медленно. Он содрогался от бешенства при мысли, что он, Шелом Иезодот, принужден прятаться, как вор, от тех самых людей, которые поклонялись ему как божеству. В долгие часы уединения в подземелье его неожиданно посетило сомнение – эта страшная, созданная адом сила, чтобы внушать людям неверие в существование Бога. И чудовище это, терзающее сердце человека, стояло теперь у кресла Шелома; его змеиная голова склонялась к его уху, изумрудные глаза полны были невыразимой насмешки и пристально смотрели на него, а лукавый голос шептал: «Где же твое могущество? Что можешь ты сделать против законов, которые сильнее твоего знания?… Индус и сами события ясно доказали тебе, что в великом «Все» ты – ничтожное создание… Кто знает? Может быть, владыка, которому ты служишь, не равен Тому, Другому, а тебе никогда не удастся победить Небо, и ты работаешь над неблагодарным делом…»
Злобная дрожь потрясла его при мысли, что, может быть, он действительно был игрушкой в руках жестокого владыки, который упивался проливаемой им кровью, а его покинул в такую тяжелую минуту, когда он не в силах даже усмирить мятеж, грозивший ему самому, так как разнузданные страсти не знают пощады. И душа его заныла от болезненного состояния, что ад не настолько силен, как он полагал…
Но Шелом был иного сорта, чем та пошлая, колеблющаяся толпа, которая не умеет ни верить, ни хотеть в добре, как и во зле. Он бодро выпрямился и откинул рукой прилипшие к влажному лбу кудри.
– Прочь, коварное чудовище сомненья. Меня тебе не одолеть, – подумал он, с жадностью осушая чашу вина, а потом ударил в металлический звонок, и на его зов вошел Мадим.
– Я хочу вызвать Люцифера и потребовать его помощи, – сказал Шелом. – Пора же наконец положить предел всем этим бедствиям. У него должны быть средства, он обязан указать путь к спасению, открыть мне давно обещанную тайну эссенции – источника жизни. Закон же один: «проси и дастся тебе, стучи и отворят». Все равно, в какие двери, неба или ада, будешь ты стучать; если сумеешь требовать, везде отворят.
Озабоченный и сосредоточенный, Мадим помогал ему в приготовлениях, к которым они немедленно приступили. Перед статуей Люцифера они зажгли треножники со смолистыми травами, произвели окуривания и потушили огни. Теперь лишь черные восковые свечи и дымное пламя треножников освещали залу. Тогда Шелом взял трезубец и разулся, а перед ним стал на колени Мадим с открытой книгой на голове. Крикливым голосом стал Шелом читать заклинания, делая каббалистические знаки вилами; все быстрее и быстрее читал он и пел формулы, ударяя в известных случаях трезубцем в землю. Скоро вся подземная зала наполнилась разноцветным дымом, который рассеялся, а не то превратился в целые легионы дьяволов, всяких цветов и размеров, летавших вокруг вызывателя. В эту же минуту на черном фоне книги огненными линиями вырисовались несколько каббалистических знаков, и чертенята исчезли, словно снесенные
ветром, а потом появились вновь, неся с видимым усилием большой кинжал с черным лезвием и фосфоресцирующими на нем каббалистическими знаками. Шелом взял магическое оружие, сделал знак трезубцем, и дьяволята скрылись, а треножники потухли. Хриплым голосом приказал он Мадиму зажечь лампы и, тщательно осмотрев начертанные на лезвии знаки, сказал со вздохом облегчения:
– Надо приготовить требуемую Люцифером жертву, а после этого он отведет нас на то место, где течет первобытная эссенция, восстанавливающая силы природы.
Дня через два мы находим Шелома далеко от Царьграда, в Ливанских горах. Обширная подземная пещера была приспособлена для вызывания, назначенного Люцифером. Воткнутые между камнями факелы дымили и красноватым светом озаряли мрачную, отвратительную картину. Посредине пещеры, на трех высоких, массивных железных прутьях висел большой котел, наполненный до краев красной дымящейся жидкостью. Под котлом на кирпичном очаге лежало топливо – куча трупов, сваленных, как дрова, облитых дегтем и другими смолистыми веществами; в пещере стояла тошнотворная вонь горящего мяса, а густой дым шел вверх и исчезал там выходя наружу, очевидно, сквозь расщелины. Шелом и Мадим наблюдали за огнем, но лишь только гадкое варево закипело, они бросили крюки; Шелом взял магические вилы, а Мадим черную книгу и, став на колени перед учителем, положил ее себе на голову. По мере того как Шелом вычитывал формулы и чертил каббалистические знаки, тучи точно черных зерен стали показываться из дыма, принимая форму легионов демонов. Пещера наполнилась стонами и предсмертными криками; затем земля задрожала от сильного взрыва, и из кипевшего котла показалась высокая фигура страшного демона, побежденного Супрамати во время магического поединка. Адская жестокость искажала его зловеще прекрасное лицо; глаза, словно налитые кровью, сверкали, а между красных губ блестели острые зубы дикого зверя. Страшное существо встало над котлом, и вот раздался его глухой голос:
– Я пришел на твой призыв, Шелом Иезодот, и дам тебе средство еще раз победить землю. В первый раз я наградил тебя золотом, которое совратило мир; во второй – воспользовался книгопечатанием, придуманным людьми с целью внести свет, но в моих руках и руках моих служителей черные дьяволята облетели вселенную, разнося всюду мрак, разврат и кощунство, с одинаковой легкостью проникая во дворцы и лачуги, отравляя ребенка и старика. Тебе вручаю я теперь третий мой дар – вечность жизни, жатву без труда, наслаждение без истощения и болезни. Я отдам в твои руки сок, кровь планеты и посмотрю, что ты из этого сумеешь сделать… Восстанови царства, создай плодородие и обилие, сделайся равным Богу… А теперь пусть Мадим останется здесь наблюдать за огнем, ты же иди за мной.
Легко выскочил он из котла и направился к расщелине, уходившей, по-видимому, в глубь земли. Дорога была страшно трудная, по узким ходам, едва достаточным для одного человека; но со своим грозным проводником Шелом не боялся. Неустрашимый и неутомимый, полз он по расщелинам, карабкался вдоль пропастей, пробивался над безднами и проходил пещеры с удушливыми серными испарениями. Наконец они достигли обширного грота, наполненного серебристым паром и ослепительным светом, который отражался на разноцветных сталактитах, придавая им вид вышитой камнями ткани. Посредине била из земли на несколько метров тоненькая золотистая струя, похожая на жидкий огонь, падая затем в природный бассейн, жидкость пропадала в земле золотистыми нитями.
– Вот тебе источник жизни. А я полагал, что нам предстоит борьба с гималайскими отшельниками, ревностно оберегающими свои тайны; но, очевидно, они охраняют особенно главный источник, или, может быть, вовсе отказались от борьбы, – заметил демон и прибавил насмешливо; – во всяком случае, мы – здесь, источник жизни в твоих руках, и мне остается только проложить тебе более легкий путь, чтобы приходить сюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
И вскоре особое воздушное судно неведомой обыкновенным смертным конструкции с головокружительной быстротой несло магов в один из их недоступных приютов.
Глава шестнадцатая
Предвиденное Эбрамаром скоро осуществилось. На следующий день разразился страшный ураган, какого еще не помнили, и непрерывно свирепствовал трое суток. Когда буря наконец стихла, на сотни миль земля была опустошена. В полях все было или снесено страшным ветром, или побито градом, оранжереи разрушены, крыши с домов снесены, и множество людей погибло под развалинами обрушившихся зданий. За этим бедствием последовало второе. Настала такая палящая жара, что земля трескалась, вода высохла в озерах и реках, и рыба погибла; уцелевшие от урагана деревья, теряли листву и походили на обгоревшие столбы. Домашние животные дохли, как мухи, голод с каждым днем усиливался, и разразились страшные эпидемии. В своих дворцах, утопая в золоте, люди умирали между тем от голода и задыхались, настолько воздух был пропитан дымом, так как горел торф. Эти космические явления, по-видимому, были заразными, так как со всех сторон приходили плачевные известия о неслыханных ураганах и тропической жаре, превращавшей землю в пустыню.
По странной случайности лишь созданная Супрамати на арене борьбы его с Шеломом роща легко выдержала ураган; лучезарный крест мирно парил в воздухе, озаряя таинственным светом этот маленький уголок земли, а под крестом забил из камней источник холодной хрустальной воды. Мало-помалу вся местность обросла деревьями, столь изобиловавшими плодами, что множество голодных приходили питаться ими и утолять жажду. Одни сатанисты избегали этого места и не пользовались его благами, говоря, что вода причиняет им внутренние боли, а плоды несъедобны.
Нравственное состояние людей было не менее печально. Обезумевшие и голодные, тщетно взывали они к Люциферу, но ад оставался глух и нем. Он дал им золото для приобретения всего, души Божьи и земные богатства. Теперь, когда все было добыто, все уничтожено и поругано, Бог изгнан из сердца человеческого и на людей обрушивались страшные бедствия, у преступного человечества оставалось лишь золото, на которое оно уже ничего не могло купить для пополнения амбаров и кухонь. Все продало
человечество демону золота: богатства природы, сок земли, цветущие леса, погибшие под топором торгаша, нефть, каменный уголь, электричество – все было израсходовано, но не с предусмотрительной бережливостью разумного богача, а с безумной беспечностью мота, который не думает ни о прошлом, ни о будущем и с диким варварством приносит в жертву минутным наслаждениям настоящего завещанное ему предками наследство. Разоренные физически и нравственно, люди дошли до края бездны, которой и предстояло поглотить мир; а он долго мог бы еще существовать плодородным и цветущим, служа бесчисленным поколениям школой для совершенствования и очищения… В народных массах все сильнее стало проявляться недовольство, тем более опасное, что развращенная и отучившаяся от послушания толпа не знала уже никакой узды. Угрожающе собирался народ перед дворцом Шелома, настойчиво требуя, с криками и угрозами, чтобы он остановил палящую жару, сжигающую землю.
– Ты ведь сын сатаны, ты называешь себя равным Богу, и стихии повинуются тебе, так прекрати засуху, дай нам хлеба и воды.- Или, грозя ему кулаками, они вопили:
– Золота твоего нам больше не надо, мы хотим воздуха, хлеба и воды. Докажи свое могущество, коли ты не обманщик и не хвастун, которого победил индус.
– Это вы, сатанисты, призвали на нас гнев Божий! – кричали другие. – Там, где парит в воздухе крест, – обилие плодов и воды! Верни нам нашего прежнего Бога, отдай нашу былую веру, а не то мы не оставим камня на камне в твоем дворце и разрушим все ваши храмы.
И с каждым днем возбуждение росло, и разгоралась междоусобная война, вызванная голодом и страшной жаждой, пожиравшей землю и людей. На улицах уже происходили кровавые схватки; вооружившись железными и деревянными крестами, восставшие нападали на сатанистов, где бы их ни встречали, и врывались в сатанинские храмы, опрокидывая алтари и разбивая статуи Люцифера. Это было какое-то безумие убийств, мятежа, отчаяния; толпа с остервенением искала Шелома, чтобы разорвать его в куски, но он точно исчез и нигде не показывался. Получавшиеся со всех сторон известия давали ту же картину озлобления и нищеты, а бесстрастная природа продолжала между тем свое разрушительное дело, и солнце безжалостно палило, освещая бесплодную пустыню, разлагавшиеся трупы людей и животных. Никогда презрение к золоту не принимало, вероятно, таких размеров. Его охотно бросали пригоршнями за кружку воды, корку хлеба и дуновение свежего, чистого воздуха; впервые, может быть, дьявольский металл оставался мертвым и бесполезным в руках его владельцев.
Шум и крики этой братоубийственной войны, не знавшей ни передышки, ни пощады, не достигали до скрывшегося в подземелье Шелома. Это была обширная зала, меблированная с царской роскошью; стены обтянуты были затканной золотом красной материей, мебель черного дерева с инкрустацией, пол покрыт мягким, как мех, ковром. В глубокой нише стояла большая статуя Люцифера. Равнодушная к вызванным им же страданиям и борьбе, высилась фигура мрачного демона, и на каменном лице его, казалось, застыла глумливая усмешка. Перед статуей в семирожковом подсвечнике горели черные восковые свечи. Посредине залы был большой стол, на нем стоял объемистый кувшин вина с чашей и лежала старинная раскрытая книга.
Шелом был один. Сидя в кресле с высокой спинкой и откинув голову на красную подушку, он размышлял, нетерпеливо играя магическим, висевшим у пояса кинжалом. Лицо его, искаженное внутренним бешенством и уязвленной гордостью, было мрачно; после борьбы с магом он чувствовал себя обессиленным, а силы возвращались страшно медленно. Он содрогался от бешенства при мысли, что он, Шелом Иезодот, принужден прятаться, как вор, от тех самых людей, которые поклонялись ему как божеству. В долгие часы уединения в подземелье его неожиданно посетило сомнение – эта страшная, созданная адом сила, чтобы внушать людям неверие в существование Бога. И чудовище это, терзающее сердце человека, стояло теперь у кресла Шелома; его змеиная голова склонялась к его уху, изумрудные глаза полны были невыразимой насмешки и пристально смотрели на него, а лукавый голос шептал: «Где же твое могущество? Что можешь ты сделать против законов, которые сильнее твоего знания?… Индус и сами события ясно доказали тебе, что в великом «Все» ты – ничтожное создание… Кто знает? Может быть, владыка, которому ты служишь, не равен Тому, Другому, а тебе никогда не удастся победить Небо, и ты работаешь над неблагодарным делом…»
Злобная дрожь потрясла его при мысли, что, может быть, он действительно был игрушкой в руках жестокого владыки, который упивался проливаемой им кровью, а его покинул в такую тяжелую минуту, когда он не в силах даже усмирить мятеж, грозивший ему самому, так как разнузданные страсти не знают пощады. И душа его заныла от болезненного состояния, что ад не настолько силен, как он полагал…
Но Шелом был иного сорта, чем та пошлая, колеблющаяся толпа, которая не умеет ни верить, ни хотеть в добре, как и во зле. Он бодро выпрямился и откинул рукой прилипшие к влажному лбу кудри.
– Прочь, коварное чудовище сомненья. Меня тебе не одолеть, – подумал он, с жадностью осушая чашу вина, а потом ударил в металлический звонок, и на его зов вошел Мадим.
– Я хочу вызвать Люцифера и потребовать его помощи, – сказал Шелом. – Пора же наконец положить предел всем этим бедствиям. У него должны быть средства, он обязан указать путь к спасению, открыть мне давно обещанную тайну эссенции – источника жизни. Закон же один: «проси и дастся тебе, стучи и отворят». Все равно, в какие двери, неба или ада, будешь ты стучать; если сумеешь требовать, везде отворят.
Озабоченный и сосредоточенный, Мадим помогал ему в приготовлениях, к которым они немедленно приступили. Перед статуей Люцифера они зажгли треножники со смолистыми травами, произвели окуривания и потушили огни. Теперь лишь черные восковые свечи и дымное пламя треножников освещали залу. Тогда Шелом взял трезубец и разулся, а перед ним стал на колени Мадим с открытой книгой на голове. Крикливым голосом стал Шелом читать заклинания, делая каббалистические знаки вилами; все быстрее и быстрее читал он и пел формулы, ударяя в известных случаях трезубцем в землю. Скоро вся подземная зала наполнилась разноцветным дымом, который рассеялся, а не то превратился в целые легионы дьяволов, всяких цветов и размеров, летавших вокруг вызывателя. В эту же минуту на черном фоне книги огненными линиями вырисовались несколько каббалистических знаков, и чертенята исчезли, словно снесенные
ветром, а потом появились вновь, неся с видимым усилием большой кинжал с черным лезвием и фосфоресцирующими на нем каббалистическими знаками. Шелом взял магическое оружие, сделал знак трезубцем, и дьяволята скрылись, а треножники потухли. Хриплым голосом приказал он Мадиму зажечь лампы и, тщательно осмотрев начертанные на лезвии знаки, сказал со вздохом облегчения:
– Надо приготовить требуемую Люцифером жертву, а после этого он отведет нас на то место, где течет первобытная эссенция, восстанавливающая силы природы.
Дня через два мы находим Шелома далеко от Царьграда, в Ливанских горах. Обширная подземная пещера была приспособлена для вызывания, назначенного Люцифером. Воткнутые между камнями факелы дымили и красноватым светом озаряли мрачную, отвратительную картину. Посредине пещеры, на трех высоких, массивных железных прутьях висел большой котел, наполненный до краев красной дымящейся жидкостью. Под котлом на кирпичном очаге лежало топливо – куча трупов, сваленных, как дрова, облитых дегтем и другими смолистыми веществами; в пещере стояла тошнотворная вонь горящего мяса, а густой дым шел вверх и исчезал там выходя наружу, очевидно, сквозь расщелины. Шелом и Мадим наблюдали за огнем, но лишь только гадкое варево закипело, они бросили крюки; Шелом взял магические вилы, а Мадим черную книгу и, став на колени перед учителем, положил ее себе на голову. По мере того как Шелом вычитывал формулы и чертил каббалистические знаки, тучи точно черных зерен стали показываться из дыма, принимая форму легионов демонов. Пещера наполнилась стонами и предсмертными криками; затем земля задрожала от сильного взрыва, и из кипевшего котла показалась высокая фигура страшного демона, побежденного Супрамати во время магического поединка. Адская жестокость искажала его зловеще прекрасное лицо; глаза, словно налитые кровью, сверкали, а между красных губ блестели острые зубы дикого зверя. Страшное существо встало над котлом, и вот раздался его глухой голос:
– Я пришел на твой призыв, Шелом Иезодот, и дам тебе средство еще раз победить землю. В первый раз я наградил тебя золотом, которое совратило мир; во второй – воспользовался книгопечатанием, придуманным людьми с целью внести свет, но в моих руках и руках моих служителей черные дьяволята облетели вселенную, разнося всюду мрак, разврат и кощунство, с одинаковой легкостью проникая во дворцы и лачуги, отравляя ребенка и старика. Тебе вручаю я теперь третий мой дар – вечность жизни, жатву без труда, наслаждение без истощения и болезни. Я отдам в твои руки сок, кровь планеты и посмотрю, что ты из этого сумеешь сделать… Восстанови царства, создай плодородие и обилие, сделайся равным Богу… А теперь пусть Мадим останется здесь наблюдать за огнем, ты же иди за мной.
Легко выскочил он из котла и направился к расщелине, уходившей, по-видимому, в глубь земли. Дорога была страшно трудная, по узким ходам, едва достаточным для одного человека; но со своим грозным проводником Шелом не боялся. Неустрашимый и неутомимый, полз он по расщелинам, карабкался вдоль пропастей, пробивался над безднами и проходил пещеры с удушливыми серными испарениями. Наконец они достигли обширного грота, наполненного серебристым паром и ослепительным светом, который отражался на разноцветных сталактитах, придавая им вид вышитой камнями ткани. Посредине била из земли на несколько метров тоненькая золотистая струя, похожая на жидкий огонь, падая затем в природный бассейн, жидкость пропадала в земле золотистыми нитями.
– Вот тебе источник жизни. А я полагал, что нам предстоит борьба с гималайскими отшельниками, ревностно оберегающими свои тайны; но, очевидно, они охраняют особенно главный источник, или, может быть, вовсе отказались от борьбы, – заметил демон и прибавил насмешливо; – во всяком случае, мы – здесь, источник жизни в твоих руках, и мне остается только проложить тебе более легкий путь, чтобы приходить сюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44