От исполинских дерев с пышной голубовато-зеленой листвой стлалась приятная тень, и всюду ущелья, земля и кустарники убраны были великолепными цветами невиданной формы и оттенков. Воздух был чист, прозрачен, насыщен кислородом и благоуханием; птицы распевали в зелени, и лучи солнца озаряли светом и теплом эту полную глубоким покоем картину.
– О! Как здесь прекрасно, Великий Боже! – воскликнул в восторге Дахир.
– Да, здесь хорошо. Тут чувствуется полнота сил и девственная прелесть этой юной земли. Здесь «земной рай», колыбель будущих цивилизаций. Но до сих пор дикое человечество не нашло дороги к этому месту; все здесь в том виде, как создала его щедрая природа. А теперь, друзья, распакуем наш багаж и сложим в надежное место.
Мгновенно вытащили они из воздушного корабля и принесли в указанный Эбрамаром поблизости грот шкатулки, корзины и разные свертки. Это была большая малодоступная пещера, невесть откуда освещенная мягким розовым светом, который волшебными переливами играл на сталактитах свода и стен. Рядом находилась вторая, меньших размеров пещера с розовым, более темным светом, отливавшим аметистом по углам и углублениям. Здесь и положили они вещи. Затем Эбрамар предложил спуститься в долину, что было довольно легко благодаря тому, что местность сходила террасами, спуск был отлогий, и получалась гигантская лестница. По мере того как спускались маги, природа становилась все роскошнее, разнообразнее, и для проницательного изощренного глаза эти богатства природы не составляли тайны. Эбрамар обратил внимание спутников на обилие и разнообразие драгоценных металлов, мрамора и различных других камней.
– Посмотрите, друзья, какое изобилие и какая красота материалов, предназначенных занять время и ум наших будущих художников вместо праздности, распутства и кощунства. Здесь есть чем удовлетворить всякие вкусы и способности.
Достигнув равнины, они увидели, что она тоже представляет обширное плато посреди большой цепи гор со словно ощетинившимися вершинами. Богатство растительности было изумительное; деревья гнулись под тяжестью невиданных плодов; неведомые цветы разливали одуряющий аромат, и всюду между скал бурлили водопады и ключи; хрустальные ручьи причудливо змеились между деревьев и исчезали где-то вдали.
– Волшебное место, – заметил Супрамати.
– Да, оно мне нравится, и я построю здесь дворец, – воскликнул Нарайяна. – Должен же я свить гнездо для будущей семьи. Эбрамар говорил о «божественной династии» на этой земле; значит ясно, что я женюсь и буду иметь сына. Это наименьшая награда за работу, которую я на себя взял, чтобы сделаться магом.
– Времени на это тебе понадобилось, однако, немало. Но это неважно. И раз ты достиг-таки первого луча, может быть, сделаешься наконец и хорошим мужем, – заметил Эбрамар.
– О! Это еще труднее, но все-таки постараться можно, – и Нарайяна сделал гримасу. – Женщины очень несправедливы и требовательны. Только бы не досталась мне Нара, так как Ольгу, наверно, не уступит Супрамати. А Нара? О! Это демон ревности.
Общий смех, в том числе и самого Нарайяны, сопровождал выходку забавнейшего из магов.
– Успокойся. Я уверен, что Нара не пожелает счастья вторично быть твоей женой, – сказал Эбрамар, когда прошел порыв веселья, и потом опять серьезно прибавил – Надеюсь, что помимо своих супружеских обязанностей ты примешь в свое ведение благородную задачу руководить и вдохновлять артистов, которые под твоим управлением создадут новое искусство и новые шедевры. Ты – сын народа, в котором воплотилось совершенное искусство; таким образом, тебе более чем кому иному надлежит образовать художников и работников; прежде всего, конечно, из тех, кого мы приведем сюда и кого вырвем из хаоса праздности или преступности, чтобы научить их искусству, наполнить их долгую жизнь полезным и благородным трудом.
– Обещаю тебе, дорогой учитель, посвятить все свои силы этому благородному делу, – ответил Нарайяна, и в его прекрасных черных глазах вспыхнул энергичный огонек. – Здесь же вы воздвигнете, вероятно, и первые святилища в каком-нибудь таинственном убежище.
– Конечно, – ответил Эбрамар. – Я знаю, нас укоряют в том, что мы скрываем свои святилища и называют эгоистами за то, что окружаем тайной сокровища своей науки. Но разве мы не мудро поступаем, скрывая от обыкновенных смертных опасные секреты. Жалкая преждевременная кончина нашей Земли, которая по законам оккультным должна была бы существовать еще два цикла, не доказывает ли нам, что люди не сумели разумно использовать попавшие в их неумелые руки стихии. Лишь невежды могут «играть» с космическими гигантами и легкомысленно вызывать их динамическую силу. В лабораторию Предвечного должны допускаться лишь одни посвященные ученые.
Разговор продолжался на ту же тему, как вдруг Нарайяна заявил, что умирает от голода и жажды и что жара становится несносной. Эбрамар согласился с ним и повел учеников в своеобразную пещеру с естественными дверью и окном, увитыми сплошь ползучими растениями; внутри, стены и своды, все было бело, точно осыпано снегом. Там было восхитительно прохладно. Нарайяна и Дахир живо набрали самых разнообразных плодов, а Супрамати с Эбрамаром отправились на поиски меда, который, по предположению последнего, должен быть в окрестностях. Действительно, вскоре они принесли на широком листе кусок, походивший на только что вынутый из улья с сотами мед; он был гуще и рубинового цвета, но на вкус приятен, хотя также отличался от земного меда. Весело позавтракав, маги вернулись на плато, где стоял их экипаж, и завели разговор о будущем и предстоящих здесь работах. По просьбе учеников Эбрамар согласился переночевать и выехать на рассвете. И эта первая ночь в новом отечестве была тиха и ясна, и воздух был мягкий и благоуханный, а лазурный небосвод сверкал тысячами звезд. В этом таинственном полусвете смутно выделялись снежные вершины высоких гор, а в долине чернело море громадных лесов – убежище неведомых младенческих народов, спавших в своем счастливом невежестве, не вкусив пока ядовитого плода «добра и зла». Разговор затих. Погруженные в созерцание восхитительной картины, объятые великим безмолвием природы, маги задумались о прошедшем и будущем, как вдруг до их очищенного и утонченного слуха долетели звуки высшего порядка. Стремительно поднялись они и увидели, что на темной синеве звездной ночи блеснул широкий луч света, который уходил все дальше вглубь, точно раскрывались небеса. И появился гений планеты, окруженный снопами ослепительного света; вокруг него витали сонмы духов, работников пространства, а в воздухе лились звуки дивной гармонии. Одной рукой гений прижимал к груди светящийся крест, а в другой у него был такой великой силы огонь, что он осветил пространство до самых дальних его пределов, и там, в неизмеримой глубине этой пропасти света, сияло, словно необъятный костер, Верховное святилище – отчизна совершенных душ, последний приют духа, свободного от всякой материи. Там должно быть побеждено последнее сомнение чистой Божественной искры, возвращающейся в дом Отчий. И подле этой пламенной ограды неясно вырисовывались, подобно алмазным облакам, образы семи таинственных стражей великой загадки. Маги пали ниц, всей душой отдаваясь созерцанию картины небесной красоты. И как дуновение божественной гармонии, послышался голос гения:
– Вот ваша дорога, дети истины, и награда за все страдания, за все победы над плотью. Усердные сыны науки, храните в сердцах ваших непоколебимую веру, и пусть ваш разум творит лишь свет. Арканы совершенного знания широко раскрывают свои двери перед вами, упорными тружениками, победившими мрак; не бойтесь, в бесконечном царстве Предвечного найдется работа для каждой частицы Его дыхания…
Видение побледнело, лазурный купол закрылся, а в душе магов все горел восторг незабвенной, пережитой ими минуты. Успокоившись немного, Супрамати схватил руку Эбрамара и поцеловал ее:
– О учитель, что сделал ты из нас, ничтожных, шатких созданий и какой неоплатный долг благодарности лежит на нас! – Эбрамар привлек его к себе и обнял.
– Дайте таких же, как вы, учеников – и долг ваш будет оплачен, – произнес он серьезно. – А теперь пора подумать, друзья, о возвращении на нашу бедную землю. Новые руководители наши благословили нас на последний бой, итак, вперед, к свету!
Спустя час захлопнулась дверь за путешественниками по небу, и воздушное судно с головокружительной быстротой начало рассекать волны атмосферы. Маги снова заняли место на диване, но теперь они не спали; в душе их еще живо было воспоминание последнего часа, и каждый молча ушел в свои мысли.
Подобно картинам в кинематографе, проходили в памяти Супрамати все фазы его странного существования. Удивительно живо представилась ему его скромная квартирка в Лондоне, где почти умиравший молодой врач Ральф Морган с тоской в сердце мучился над тайной смерти. И вдруг неожиданное появление незнакомца обратило его в индусского принца Супрамати, в бессмертного, которому выпала на долю роковая необходимость присутствовать при смерти планеты. И не только бессмертным сделался он, но посвященным, облеченным громадным знанием и могуществом, перелетевшим, подобно птице, с одной планеты на другую. Грубый булыжник сделался драгоценным камнем в руках Эбрамара; а между тем при мысли, сколько еще предстояло учиться и какой путь пройти, чтобы достигнуть таинственной грани, за которой скрывается последняя загадка: быть или не быть, – его бросало в дрожь, и он нервным движением провел рукою по лбу.
Нарайяна был также глубоко потрясен. Все виденное произвело переворот в его страстной душе, сердце было полно горячим желанием идти вперед по пути к истине, из глубины души хлынул могучий, как волна, порыв к свету, который возносит человека на высшую ступень экстаза и доводит волю его до апогея. Огонь вспыхнул в его черных глазах и широкий ореол осенил голову. Во взоре наблюдавшего за ним Эбрамара появилось выражение глубокой радости и любви. Ведь Нарайяна был его «блудным сыном», и такая минута чистого порыва, этот луч на его челе были наградой за долгие века терпения и труда, которые он посвятил воспитанию этой мятущейся души.
Глава восемнадцатая
Во дворец Св. Грааля были созваны все члены ордена, и никогда еще собрание собратьев и сестер не было так многочисленно, потому что теперь в последний раз собирались они в этом феерическом убежище, где заложено было столько знания и труда, столько нравственной борьбы и побед духа над плотью. Эбрамар и другие члены, уже достигшие высших степеней иерархии, присутствовали также, и божественная служба совершалась с особым благоговением и глубоким волнением. Глаза всех были влажны, когда члены по одному подходили к чаше и принимали благословение от Старейшины братства. Затем состоялся совет, на котором постановили последние решения и назначили срок окончательного отъезда; а после общего обеда и прощального обхода всего храма Св. Грааля и его служб братья и сестры ордена разъехались по местам, избранным ими для деятельности.
Таким образом, Супрамати вернулся в Царьград, но нигде не показывался. По наружному виду великолепный дворец казался закрытым и пустым, внутри же его кипела лихорадочная работа. Каждую ночь во двор или дворцовые сады спускались пассажиры с бледными аскетическими лицами и глазами, горевшими могучей восторженной верой. Теперь около каждого мага находился целый штаб молодых адептов. Это адъютанты Супрамати под руководством Нивары обходили всю назначенную ему область, собирали верующих и передавали им призыв великого миссионера. Все, что еще осталось верным Христу и служило Богу, послушно выходило из пещер или убежищ, где укрывалось, и шло во дворец индусского принца, служивший сборным пунктом. Тем временем, пока последние воины добра смыкали свои ряды и готовились постом и непрерывной молитвой к великому бою, по всей земле разыгрывалась неслыханная вакханалия. Превращение бесплодных земель в роскошные сады продолжалось с невероятной быстротой. По-видимому, шар земной и в самом деле превращался в рай; обилие всего было так велико, что не соответствовало даже потребностям значительно уменьшившегося народонаселения. Кроме того, вся природа приобрела какой-то анормальный характер: плоды и овощи громадных размеров
и более яркой окраски получались с едким вкусом; воздух, хотя и приятный, теплый, был тяжел, точно перед грозой, и влажен, как в бане. Людей охватывала какая-то истома и нередко сонливость, как после приема наркотика; поэтому на празднествах сатанистов собиралось гораздо меньше народа, чем ожидали. Поистине «дьявольское» невежество в пользовании страшным веществом уже давало о себе знать; но опьяненный и ослепленный успехом Шелом ничего не боялся и забавлялся этой ужасной силой, точно игрушкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44