Когда он наклонился за указкой, в его зрачках на мгновение отразился блеск переплетенных линий искривленного пространства.
– Вот Симмарон. – Томанага прикоснулся указкой к небольшой светящейся точке, – Он находится всего в двух узлах пространства от Редвинга, но Редвинг защищен пограничными укреплениями. Эти космические форты сейчас отрезаны от Внутренних Миров, но наше командование считает, что их лучше взять измором, чем штурмовать в лоб.
Ли Хан не сомневалась, что с этой точкой зрения согласны все. Только сумасшедший мог очертя голову кидаться на такие неприступные крепости!
– Поэтому, – продолжал Томанага, – мы вылетим с Новой Родины в Донвальц, оттуда – к системе MXL-23, потом в Лассу, в Алькумар и только оттуда – в Симмарон. – Его указка прыгала от звезды к звезде в такт словам. – Конечно, этот маршрут длиннее, но зато все миры вплоть до Алькумара нас поддерживают. Ввиду длительности перелета, мы отправим туда только высокоскоростные суда – космические авианосцы, линейные крейсера и легкие эсминцы. Согласно Договору Тихо, в Алькумаре нет укреплений. О нашем приближении никто не будет знать, и удар по Симмарону будет для противника полной неожиданностью.
Томанага отложил указку и включил свет.
– Что касается мощи укреплений, которые предстоит штурмовать, мы можем высказывать только предположения, – признал он, обнаружив наконец крупицу сомнения. – Со стационарными укреплениями базы ВКФ справиться будет нетрудно, а вот станция космического слежения на Симмароне очень большая. Она включает в себя одиннадцать орбитальных фортов четвертого класса. Три из них прикрывают узел пространства, ведущий в Алькумар. До мятежа там базировались крупные силы космических истребителей, и, несмотря на мнение нашей разведки, не исключено, что для них нашли новых пилотов. Земная Федерация наверняка не хуже нас понимает стратегическое значение Симмарона и отправит туда подкрепление в первую очередь. – Томанага помолчал, чтобы присутствующие прониклись смыслом его слов. – У нас будет две эскадры линейных крейсеров и четыре – космических авианосцев, на борту которых находится около трехсот истребителей. Их будут эскортировать эсминцы. Преимущество в огневой мощи должно быть на нашей стороне, но не забывайте, что мы полетим без линкоров и мониторов! В их отсутствие линейным крейсерам придется принять на себя огонь космических фортов, пока авианосцы будут готовить к старту истребители.
Все прекрасно понимали, что это значит. Орбитальные форты четвертого класса были сильнее большинства сверхдредноутов, и некоторым линейным крейсерам не суждено будет дождаться помощи истребителей.
– Таков в общих чертах наш план, – через несколько секунд продолжил Томанага. – На борт наших кораблей погружено несколько сот истребителей, которые будут оборонять Симмарон, когда он окажется в наших руках, а половине наших авианосцев придется убыть для участия в операции в мире Бонапарт и в штурме базы Зефрейн, а остальные – двинутся дальше к Гастенхоу. Одновременно будут нанесены удары и по другим узловым точкам, но Симмарон и Зефрейн имеют для нас действительно решающее значение. Необходимо захватить как можно больше пространства вокруг Новой Родины, чтобы защитить ее от нападения, а наш Военно-космический флот хочет поскорее добраться до научно-исследовательского центра в Зефрейне.
– Благодарю вас, командир, – негромко сказала Ли Хан, когда Томанага закончил, и еще раз оглядела присутствующих, оценивая их реакцию.
Капитан Цинг Чанг казался просто задумчивым, но он вообще был невозмутимым здоровяком, практически никогда не проявлявшим эмоций. Зато положиться на флегматичного Цинг Чанга можно было всегда.
Томанага излучал уверенность. Впрочем, начальнику оперативного отдела штаба не положено мучиться сомнениями по должности, и, разумеется, никто не стал бы спорить с тем, что план тщательно разработан. Никто из тех, кто ставил победу выше собственной жизни! Судя по всему, Томанага был именно таким человеком, и Ли Хан рисковала в конечном итоге остаться без лихого начальника оперативного отдела. Поэтому она решила не спускать с него глаз.
На лице капитан-лейтенанта Кейн отражалась напряженная работа мысли. Она поджала губы и накручивала на палец прядку своих коротких каштановых волос. Ли Хан заметила, что Кейн записывала слова Томанаги. Теперь она что-то подчеркивала и зачеркивала в своем блокноте. Ли Хан мысленно поставила большой вопросительный знак рядом с ее фамилией, но в общем и целом Эстер Кейн ей нравилась.
Наконец она повернулась к младшему лейтенанту Дэвиду Резнику, самому молодому и, возможно, самому талантливому офицеру своего штаба. Тот был мрачнее тучи.
– Что-то не так, лейтенант?
– Что, что? – Резник поднял глаза на Ли Хан, смущенно заморгал и залился краской. – Не могли бы вы повторить свой вопрос, командир?
Ли Хан спрятала улыбку. Было очень трудно не испытывать материнские чувства к этому юноше.
– Мне показалось, что вы размышляете над какой-то проблемой.
– План хороший, но меня не покидают сомнения по части электроники.
– Вот как? – Ли Хан смерила лейтенанта вопросительным взглядом.
– Так точно… «Черную Стрелу» не проектировали как флагманский корабль. Нам удалось запихнуть на ее на борт все необходимое оборудование, пожертвовав двумя ракетными установками, но система для создания коммуникационной сети собрана на скорую руку. Она держится, извиняюсь за выражение, на соплях, в ней полно узлов от гражданских приборов, да и велика она слишком для электронного отсека. Если нам придется задраивать переборки, за ними останется множество внешних устройств.
– Но ведь система работает!
– Так точно! Сейчас она прекрасно работает, но если корабль получит повреждение, вся эта лавочка накроется к чертовой ма… Прошу прощения, командир! Система может выйти из строя.
На этот раз Ли Хан не удалось достаточно быстро спрятать улыбку. Резник покраснел до ушей, но к нему на помощь пришло чувство юмора. Он улыбнулся Ли Хан, и ее последние волнения улетучились, когда она услышала раздавшиеся вокруг стола смешки. Слава Богу, все они прекрасно понимают друг друга!
– Очень хорошо, Дэвид! – сказала она, взяв в руки блокнот. – Изложите мне наихудший вариант развития событий, и мы постараемся что-нибудь придумать.
– Есть! – Резник открыл толстую папку и начал лихорадочно перебирать лежавшие в ней листы бумаги. – Прежде всего…
***
– Послушай, Лад! Мы приняли предложенную тобой конституцию! Мы собираемся одобрить написанную тобой декларацию! – укоризненно сказал Ли Кай Лун. – Неужели ты не можешь утвердить флаг, который сам попросил разработать?!
Ладислав уныло посмотрел на гибкое кроваво-красное существо, извивающееся вокруг золотой звезды на черном полотнище флага. Не считая звезды с ее яркими лучами и крыльев, присобаченных к туловищу нарвала-убийцы, все это удивительно напоминало знамя Бофорта.
– По-моему, этот флаг не очень понравится остальным Дальним Мирам, – хрипло пробормотал он.
– Вас, бледнолицых дьяволов, невозможно удовлетворить! – начал дразнить Шорнинга Ли Кай Лун. – Ты просто как малый ребенок! Познай свою карму и обрети покой!
– Вряд ли меня спасет «карма», когда остальные делегаты увидят этот флаг, полоумный ты китаец!
– Не надо преувеличивать! – начал возражать Ли Кай Лун. – Совершенно естественно, что наше знамя должна украсить эмблема Бофорта. С этим не стал спорить ни один из членов комитета. А для тех, кто страдает любовью к символам, мы прибавили звезду и крылья, олицетворяющие порыв нашей новой звездной нации к своей мечте. Теперь понятно?
– Слушай, а тебе не приходилось торговать подержанными пылесосами? – подозрительно спросил Ладислав своего низкорослого соратника.
– Никогда.
– Откуда же такое красноречие?!. – Шорнинг на мгновение задумался, а потом расплылся в улыбке:
– Впрочем, я чертовски рад снова видеть старого доброго нарвала!
– Ну вот и отлично! – Кай Лун встал и направился к двери, но на мгновение задержался и обернулся с улыбкой к Ладиславу.
– На самом деле, – сказал он, показав рукой на знамя, – оно принесет нам удачу.
– Что-что? Нарвалы-убийцы уничтожают все живое или приносят неплохие деньги, а вот насчет удачи!…
– Да ведь с крыльями это совсем не нарвал-убийца!
– А кто же? – У Шорнинга с новой силой вспыхнули подозрения.
– Любой карапуз на Шанхае знает, кто это, Лад! – улыбнулся Ли Кай Лун. – Это же дракон!
***
Коммодор Петрова в своем новом мундире казалась очень спокойной, хотя и знала, что сейчас ее видят на экранах мониторов экипажи всех кораблей молодого Республиканского военно-космического флота. Доброжелательные нотки в ее голосе были исполнены ощущения важности исторического момента.
– Дамы и господа! Экипажи кораблей нашего флота! Представляю вам президента Республики Свободных Землян Ладислава Шорнинга!
Магда исчезла, и ее место на экране занял Шорнинг. Лицо его было спокойным, но суровые голубые глаза, казалось, излучали свет. Он сидел за скромным письменным столом, стену за спиной украшали перекрещенные флаги новорожденной Республики Свободных Землян.
– Дамы и господа! – начал он размеренным голосом без малейших признаков знаменитого бофортского акцента. – Четырнадцать лет назад я тоже служил офицером Военно-космического флота Земной Федерации. Как человек, когда-то носивший такую же форму, я понимаю, чего вам стоило оказаться там, где вы сейчас находитесь, и я всем сердцем вам сопереживаю. Вместе с тем я, как и вы, ощущаю решимость и возмущение. Нам было нелегко, но мы сделали свой выбор и не повернем вспять!
Он замолчал, представляя себе офицеров и рядовых, созерцающих его изображение на экранах, вслушивающихся в звуки его голоса, и на мгновение у него появилось чувство, словно он находится бок о бок с каждым из них. Раньше он и представить себе не мог такого острого чувства единения с другими людьми, и это чувство зазвучало в его голосе, когда он снова заговорил:
– Дамы и господа, вам придется сражаться за нашу новую нацию. Многие из вас погибнут, защищая ее. Мне больше не нужно об этом распространяться, потому что, наряду со всем остальным, что будет записано о вас в анналы истории, там будет сказано, что вы правильно поняли свой долг и выполнили его до конца. Однако ввиду того, что на ваши плечи ложится бремя вооруженной борьбы, будет правильно разъяснить вам, во имя чего мы сражаемся. Именно поэтому я и попросил адмирала Ашигару предоставить мне сегодня вечером возможность выступить перед экипажами всех боевых кораблей.
Я собираюсь записать наше первое официальное послание Законодательному собранию Земной Федерации и хочу, чтобы вы все при этом присутствовали. Полагаю, – тут Шорнинг позволил себе едва заметно улыбнуться, – мы присутствуем при историческом событии. Но я решил оказаться сейчас вместе с вами совсем не поэтому. Я обращаюсь к вам с экранов мониторов, потому что прекрасно знаю, кто вы такие и что вам предстоит совершить в ближайшем будущем.
Мы – выходцы из множества миров, на которых ведут самый разный образ жизни. Наша общая прародина – планета Земля, но все мы очень разные. У нас нет даже единого представления о божественной сущности и о конечной цели существования человеческого рода. Наше единство в том, что все мы оказались жертвами неслыханной несправедливости. Мы больше не желаем терпеть систематический грабеж и жестокую эксплуатацию нашей экономики, не говоря уже об унижениях со стороны обитателей других миров. Нет такого правительства, которое имело бы право издеваться над своими гражданами так, как это делало с нами правительство Земной Федерации! Если наши мнения в этом сходятся, этого уже достаточно. Как доказывает ваше присутствие на борту наших кораблей и знаки различия на вашей форме, этого более чем достаточно! Возможно, у нас разные представления о Боге, но перед лицом Господа, каким бы Он ни был, я с гордостью говорю о вас и считаю для себя большой честью руководить вами и вашими родными мирами!
Ладислав взглянул вниз на скрытый экран, встроенный в письменный стол. Впрочем, в нем не было необходимости, ведь слова, которые произносил Шорнинг, были записаны не только в память компьютера, но и запечатлены в его собственном сердце.
– Одни из вас догадаются, откуда слова, которые я буду произносить, – сказал Шорнинг, снова глядя в объектив, – другие нет. Но, по-моему, лучше об этом еще никто не писал, и эти слова могут помочь гражданам Земной Федерации понять мотивы наших действий, несмотря на то что сейчас эти мотивы всячески пытается исказить в своих целях правительство, которое ими управляет.
Ладислав посмотрел прямо в объектив камеры и постарался расположиться в кресле в более непринужденной позе. Когда он снова заговорил, лицо его казалось совершенно спокойным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
– Вот Симмарон. – Томанага прикоснулся указкой к небольшой светящейся точке, – Он находится всего в двух узлах пространства от Редвинга, но Редвинг защищен пограничными укреплениями. Эти космические форты сейчас отрезаны от Внутренних Миров, но наше командование считает, что их лучше взять измором, чем штурмовать в лоб.
Ли Хан не сомневалась, что с этой точкой зрения согласны все. Только сумасшедший мог очертя голову кидаться на такие неприступные крепости!
– Поэтому, – продолжал Томанага, – мы вылетим с Новой Родины в Донвальц, оттуда – к системе MXL-23, потом в Лассу, в Алькумар и только оттуда – в Симмарон. – Его указка прыгала от звезды к звезде в такт словам. – Конечно, этот маршрут длиннее, но зато все миры вплоть до Алькумара нас поддерживают. Ввиду длительности перелета, мы отправим туда только высокоскоростные суда – космические авианосцы, линейные крейсера и легкие эсминцы. Согласно Договору Тихо, в Алькумаре нет укреплений. О нашем приближении никто не будет знать, и удар по Симмарону будет для противника полной неожиданностью.
Томанага отложил указку и включил свет.
– Что касается мощи укреплений, которые предстоит штурмовать, мы можем высказывать только предположения, – признал он, обнаружив наконец крупицу сомнения. – Со стационарными укреплениями базы ВКФ справиться будет нетрудно, а вот станция космического слежения на Симмароне очень большая. Она включает в себя одиннадцать орбитальных фортов четвертого класса. Три из них прикрывают узел пространства, ведущий в Алькумар. До мятежа там базировались крупные силы космических истребителей, и, несмотря на мнение нашей разведки, не исключено, что для них нашли новых пилотов. Земная Федерация наверняка не хуже нас понимает стратегическое значение Симмарона и отправит туда подкрепление в первую очередь. – Томанага помолчал, чтобы присутствующие прониклись смыслом его слов. – У нас будет две эскадры линейных крейсеров и четыре – космических авианосцев, на борту которых находится около трехсот истребителей. Их будут эскортировать эсминцы. Преимущество в огневой мощи должно быть на нашей стороне, но не забывайте, что мы полетим без линкоров и мониторов! В их отсутствие линейным крейсерам придется принять на себя огонь космических фортов, пока авианосцы будут готовить к старту истребители.
Все прекрасно понимали, что это значит. Орбитальные форты четвертого класса были сильнее большинства сверхдредноутов, и некоторым линейным крейсерам не суждено будет дождаться помощи истребителей.
– Таков в общих чертах наш план, – через несколько секунд продолжил Томанага. – На борт наших кораблей погружено несколько сот истребителей, которые будут оборонять Симмарон, когда он окажется в наших руках, а половине наших авианосцев придется убыть для участия в операции в мире Бонапарт и в штурме базы Зефрейн, а остальные – двинутся дальше к Гастенхоу. Одновременно будут нанесены удары и по другим узловым точкам, но Симмарон и Зефрейн имеют для нас действительно решающее значение. Необходимо захватить как можно больше пространства вокруг Новой Родины, чтобы защитить ее от нападения, а наш Военно-космический флот хочет поскорее добраться до научно-исследовательского центра в Зефрейне.
– Благодарю вас, командир, – негромко сказала Ли Хан, когда Томанага закончил, и еще раз оглядела присутствующих, оценивая их реакцию.
Капитан Цинг Чанг казался просто задумчивым, но он вообще был невозмутимым здоровяком, практически никогда не проявлявшим эмоций. Зато положиться на флегматичного Цинг Чанга можно было всегда.
Томанага излучал уверенность. Впрочем, начальнику оперативного отдела штаба не положено мучиться сомнениями по должности, и, разумеется, никто не стал бы спорить с тем, что план тщательно разработан. Никто из тех, кто ставил победу выше собственной жизни! Судя по всему, Томанага был именно таким человеком, и Ли Хан рисковала в конечном итоге остаться без лихого начальника оперативного отдела. Поэтому она решила не спускать с него глаз.
На лице капитан-лейтенанта Кейн отражалась напряженная работа мысли. Она поджала губы и накручивала на палец прядку своих коротких каштановых волос. Ли Хан заметила, что Кейн записывала слова Томанаги. Теперь она что-то подчеркивала и зачеркивала в своем блокноте. Ли Хан мысленно поставила большой вопросительный знак рядом с ее фамилией, но в общем и целом Эстер Кейн ей нравилась.
Наконец она повернулась к младшему лейтенанту Дэвиду Резнику, самому молодому и, возможно, самому талантливому офицеру своего штаба. Тот был мрачнее тучи.
– Что-то не так, лейтенант?
– Что, что? – Резник поднял глаза на Ли Хан, смущенно заморгал и залился краской. – Не могли бы вы повторить свой вопрос, командир?
Ли Хан спрятала улыбку. Было очень трудно не испытывать материнские чувства к этому юноше.
– Мне показалось, что вы размышляете над какой-то проблемой.
– План хороший, но меня не покидают сомнения по части электроники.
– Вот как? – Ли Хан смерила лейтенанта вопросительным взглядом.
– Так точно… «Черную Стрелу» не проектировали как флагманский корабль. Нам удалось запихнуть на ее на борт все необходимое оборудование, пожертвовав двумя ракетными установками, но система для создания коммуникационной сети собрана на скорую руку. Она держится, извиняюсь за выражение, на соплях, в ней полно узлов от гражданских приборов, да и велика она слишком для электронного отсека. Если нам придется задраивать переборки, за ними останется множество внешних устройств.
– Но ведь система работает!
– Так точно! Сейчас она прекрасно работает, но если корабль получит повреждение, вся эта лавочка накроется к чертовой ма… Прошу прощения, командир! Система может выйти из строя.
На этот раз Ли Хан не удалось достаточно быстро спрятать улыбку. Резник покраснел до ушей, но к нему на помощь пришло чувство юмора. Он улыбнулся Ли Хан, и ее последние волнения улетучились, когда она услышала раздавшиеся вокруг стола смешки. Слава Богу, все они прекрасно понимают друг друга!
– Очень хорошо, Дэвид! – сказала она, взяв в руки блокнот. – Изложите мне наихудший вариант развития событий, и мы постараемся что-нибудь придумать.
– Есть! – Резник открыл толстую папку и начал лихорадочно перебирать лежавшие в ней листы бумаги. – Прежде всего…
***
– Послушай, Лад! Мы приняли предложенную тобой конституцию! Мы собираемся одобрить написанную тобой декларацию! – укоризненно сказал Ли Кай Лун. – Неужели ты не можешь утвердить флаг, который сам попросил разработать?!
Ладислав уныло посмотрел на гибкое кроваво-красное существо, извивающееся вокруг золотой звезды на черном полотнище флага. Не считая звезды с ее яркими лучами и крыльев, присобаченных к туловищу нарвала-убийцы, все это удивительно напоминало знамя Бофорта.
– По-моему, этот флаг не очень понравится остальным Дальним Мирам, – хрипло пробормотал он.
– Вас, бледнолицых дьяволов, невозможно удовлетворить! – начал дразнить Шорнинга Ли Кай Лун. – Ты просто как малый ребенок! Познай свою карму и обрети покой!
– Вряд ли меня спасет «карма», когда остальные делегаты увидят этот флаг, полоумный ты китаец!
– Не надо преувеличивать! – начал возражать Ли Кай Лун. – Совершенно естественно, что наше знамя должна украсить эмблема Бофорта. С этим не стал спорить ни один из членов комитета. А для тех, кто страдает любовью к символам, мы прибавили звезду и крылья, олицетворяющие порыв нашей новой звездной нации к своей мечте. Теперь понятно?
– Слушай, а тебе не приходилось торговать подержанными пылесосами? – подозрительно спросил Ладислав своего низкорослого соратника.
– Никогда.
– Откуда же такое красноречие?!. – Шорнинг на мгновение задумался, а потом расплылся в улыбке:
– Впрочем, я чертовски рад снова видеть старого доброго нарвала!
– Ну вот и отлично! – Кай Лун встал и направился к двери, но на мгновение задержался и обернулся с улыбкой к Ладиславу.
– На самом деле, – сказал он, показав рукой на знамя, – оно принесет нам удачу.
– Что-что? Нарвалы-убийцы уничтожают все живое или приносят неплохие деньги, а вот насчет удачи!…
– Да ведь с крыльями это совсем не нарвал-убийца!
– А кто же? – У Шорнинга с новой силой вспыхнули подозрения.
– Любой карапуз на Шанхае знает, кто это, Лад! – улыбнулся Ли Кай Лун. – Это же дракон!
***
Коммодор Петрова в своем новом мундире казалась очень спокойной, хотя и знала, что сейчас ее видят на экранах мониторов экипажи всех кораблей молодого Республиканского военно-космического флота. Доброжелательные нотки в ее голосе были исполнены ощущения важности исторического момента.
– Дамы и господа! Экипажи кораблей нашего флота! Представляю вам президента Республики Свободных Землян Ладислава Шорнинга!
Магда исчезла, и ее место на экране занял Шорнинг. Лицо его было спокойным, но суровые голубые глаза, казалось, излучали свет. Он сидел за скромным письменным столом, стену за спиной украшали перекрещенные флаги новорожденной Республики Свободных Землян.
– Дамы и господа! – начал он размеренным голосом без малейших признаков знаменитого бофортского акцента. – Четырнадцать лет назад я тоже служил офицером Военно-космического флота Земной Федерации. Как человек, когда-то носивший такую же форму, я понимаю, чего вам стоило оказаться там, где вы сейчас находитесь, и я всем сердцем вам сопереживаю. Вместе с тем я, как и вы, ощущаю решимость и возмущение. Нам было нелегко, но мы сделали свой выбор и не повернем вспять!
Он замолчал, представляя себе офицеров и рядовых, созерцающих его изображение на экранах, вслушивающихся в звуки его голоса, и на мгновение у него появилось чувство, словно он находится бок о бок с каждым из них. Раньше он и представить себе не мог такого острого чувства единения с другими людьми, и это чувство зазвучало в его голосе, когда он снова заговорил:
– Дамы и господа, вам придется сражаться за нашу новую нацию. Многие из вас погибнут, защищая ее. Мне больше не нужно об этом распространяться, потому что, наряду со всем остальным, что будет записано о вас в анналы истории, там будет сказано, что вы правильно поняли свой долг и выполнили его до конца. Однако ввиду того, что на ваши плечи ложится бремя вооруженной борьбы, будет правильно разъяснить вам, во имя чего мы сражаемся. Именно поэтому я и попросил адмирала Ашигару предоставить мне сегодня вечером возможность выступить перед экипажами всех боевых кораблей.
Я собираюсь записать наше первое официальное послание Законодательному собранию Земной Федерации и хочу, чтобы вы все при этом присутствовали. Полагаю, – тут Шорнинг позволил себе едва заметно улыбнуться, – мы присутствуем при историческом событии. Но я решил оказаться сейчас вместе с вами совсем не поэтому. Я обращаюсь к вам с экранов мониторов, потому что прекрасно знаю, кто вы такие и что вам предстоит совершить в ближайшем будущем.
Мы – выходцы из множества миров, на которых ведут самый разный образ жизни. Наша общая прародина – планета Земля, но все мы очень разные. У нас нет даже единого представления о божественной сущности и о конечной цели существования человеческого рода. Наше единство в том, что все мы оказались жертвами неслыханной несправедливости. Мы больше не желаем терпеть систематический грабеж и жестокую эксплуатацию нашей экономики, не говоря уже об унижениях со стороны обитателей других миров. Нет такого правительства, которое имело бы право издеваться над своими гражданами так, как это делало с нами правительство Земной Федерации! Если наши мнения в этом сходятся, этого уже достаточно. Как доказывает ваше присутствие на борту наших кораблей и знаки различия на вашей форме, этого более чем достаточно! Возможно, у нас разные представления о Боге, но перед лицом Господа, каким бы Он ни был, я с гордостью говорю о вас и считаю для себя большой честью руководить вами и вашими родными мирами!
Ладислав взглянул вниз на скрытый экран, встроенный в письменный стол. Впрочем, в нем не было необходимости, ведь слова, которые произносил Шорнинг, были записаны не только в память компьютера, но и запечатлены в его собственном сердце.
– Одни из вас догадаются, откуда слова, которые я буду произносить, – сказал Шорнинг, снова глядя в объектив, – другие нет. Но, по-моему, лучше об этом еще никто не писал, и эти слова могут помочь гражданам Земной Федерации понять мотивы наших действий, несмотря на то что сейчас эти мотивы всячески пытается исказить в своих целях правительство, которое ими управляет.
Ладислав посмотрел прямо в объектив камеры и постарался расположиться в кресле в более непринужденной позе. Когда он снова заговорил, лицо его казалось совершенно спокойным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72