– Добрый вечер, – повторил пришелец, – дверь оказалась не заперта.
– Сейчас уже ночь. Привет, юноша. Ты, должно быть, сумасшедший, если зашел так неожиданно. Твое счастье, что я не владею боевыми наводками.
– Вы сострадатель?
– Да, причем неизлечимый. Все мучения противника я ощущаю на собственной шкуре, поэтому не боец. Ты пришел с той стороны?
– Да, я псионик.
– Я не видел тебя – это странно, но не очень. Смешно и обидно, что я не заметил переполоха у конфедератов. Как ты ухитрился переплыть реку?
– Меня никто не засек – ни у вас, ни у жандармов. Я всем им сделал наводку.
Художник, похоже, восхитился.
– Силен, я-то так не умею. У тебя индекс не ниже девяноста пяти?
– Девяносто восемь.
– Часто так проделываешь?
– Редко. Жандармы были в шлемах, меня теперь сильно тошнит.
– Возьми концентрат в нише, проглоти, но сначала разжуй как следует – у тебя хорошие зубы. Это специально приготовленная смесь.
– Спасибо.
– Мне нельзя отвлекаться надолго, я сейчас позову товарища, он поможет тебе.
Коренастый не был особенно поражен, он бегло окинул Короля взглядом и полувежливо кивнул:
– Как добрался? Ты местный, из Мемфиса?
– Нет, из Порт-Калинуса. Бросил свою машину на той стороне.
– Наш привет перебежчикам. Из Мемфиса и впрямь бегут редко – у границы нашего брата не осталось совсем, зато дальние являются каждую неделю. Впрочем, ты – лучший. Укатать жандармов несложно, сложнее пройти незамеченным мимо наших пси-патрулей. Я тащусь, прими мои поздравления.
– Мне нужно поговорить с вашим консулом. Луддит фыркнул – на более явный смех его уже не хватило.
– Консула Дезета здесь нет – ты, надеюсь, понимаешь это? К тому же он не принимает по понедельникам.
Вымотанный до предела Вэл не сразу понял, что над ним смеются. Он бессильно опустился на табурет и откусил кусок от твердой плитки концентрата, крошки захрустели на зубах, словно песок.
– Мне и вправду очень нужен консул.
– Так говорят все, кто приходит с той стороны.
– Я – это не все.
– Как же! – Коренастый беззлобно ухмыльнулся. – Пойми, парень, Дезета каждый день хотят видеть сотни людей. Угадай, что им отвечают в канцелярии? А ты явился оттуда, мокрый, как лягушка, даже не переполошив жандармскую охрану. Почему мы должны верить именно тебе?
– Тогда проводите меня в Арбел. Я согласен на любую проверку.
Коренастый всем своим видом демонстрировал равнодушие.
– А тебя, парень, и так проверят – без твоего согласия.
Он отошел в сторону и принялся угрюмо возиться с уникомом. Вэл опустился на табурет. Неисправная лампа под потолком часто мигала. «Я ушел от Цилиана, – подумал Король. – Это сейчас главное, тут незнакомое место, но я почти дома. Потому что они оба псионики – настоящие, свободные, те, которые никогда не прячутся».
На этот раз пси-восприятие Короля трансформировалось в визуальную картину необычайной ясности. Аура Художника мягко мерцала изумрудно-зеленым. Коренастый тускло светился сине-фиолетовым.
– Как тебя зовут? – запоздало поинтересовался сине-фиолетовый.
– Вэл.
– Странное имя.
– Самое нормальное из трех моих имен – Вэл Лоренц Август.
– Ясно, Оркус послал нам долбаного аристократа. Топай в соседний отсек, возьми там какую ни на есть униформу, стащи свое мокрое барахло, от него остаются лужи на полу. Можешь спать, если захочешь, – там для этого найдется место. Когда придет время, тебя разбудят.
Вэл вышел, соседний отсек больше всего смахивал на запущенную кладовую, униформа отыскалась в ящике. Невысокому Далькрозу пришлось закатать штанины и рукава коричневого комбинезона. Кровати не было, в углу притулился коротконогий пластиковый диванчик.
– Годится.
Вэл лег и закрыл глаза, сон пришел незаметно, и время остановилось.
Когда он очнулся, солнце светило сквозь крошечное, забранное противомоскитной сеткой окно. Чистая и сухая, но не глаженая одежда аккуратной стопкой лежала рядом на стуле. Далькроз переоделся, толкнул дверь – она не подавалась.
– Эй, почему меня заперли?
С той стороны загремел ключ.
– Простая мера предосторожности, – немного смущённо буркнул коренастый.
Рядом с ним, в самом углу сидел незнакомый неприметный коротко стриженый человек средних лет. Норма-ментальный, – сразу и безошибочно определил Вэл.
– Доброе утро.
– Вообще-то пять минут назад наступил полдень. Здравствуйте, Далькроз. Меня зовут Бейтс, я советник консула. Вы просили официального разговора? Я готов предоставить вам такую возможность. Пойдемте в другую комнату, это не при свидетелях.
Они сели рядом, на тот самый пластиковый диванчик. Король попытался притронуться к мыслям чиновника Консулярии, но вынужден был отступить – разум Миши Бейтса словно бы скрывала вязкая завеса. Король знал, что при желании смог бы преодолеть и ее, но начинать разговор с конфликта не хотелось.
Советник понимающе улыбнулся.
– У вас возникли вопросы?
– Вас защищает техническое устройство?
– Да.
«Откровенный ответ для луддита», – подумал Далькроз.
– Откуда вы узнали мою фамилию?
– Это нетрудно. В Каленусии вы в конфедеральном розыске, Вэл Август. Вашу внешность легко опознать по тем материалам, которые свободно распространяют каленусийцы.
– Я хочу видеть консула.
– В этой просьбе отказано.
– Я могу попасть в Арбел?
– Нет.
Король замолчал, тень нехорошего предчувствия сгустилась в мрачную уверенность.
– Что теперь будет?
– Во-первых, я обязан подвергнуть вас биотесту – это обязательная формальность для тех, кто бежит к нам. Не бойтесь, это безвредная процедура. Если не возражаете, протяните руку.
Король равнодушно кивнул и закатал рукав, Бейтс извлек из кейса приборчик величиной с ладонь и прижал его к предплечью Далькроза. Вэл ощутил холод и мгновенный укол.
– Готово. Хотите узнать новости?
– Да.
– Предупреждаю, они могут показаться вам неприятными, но я собираюсь поступиться корректностью в пользу правдивости.
– Я не такой пугливый.
– Отлично. Тогда вас не испугает известие о том, что вам предстоит возвращение в Каленусию.
Король почувствовал юркую струйку холода между лопатками. Лампа опять мигнула.
– Почему?
– Это особый разговор.
– Я думал, вы даете убежище псионикам.
Бейтс резко встал и принялся ходить из угла в угол, не скрывая волнения.
– Да, Оркус побери! Да, мы даем убежище сенсам из Каленусии или Иллиры. Но не таким, как вы, Далькроз.
– Почему?
– Вы в свои семнадцать лет слишком одиозная личность, вас слишком рьяно ищут, ваше имя стало символом сенса-негодяя. Не стану скрывать, нам невыгоден сейчас конфликт с Конфедерацией. Вы некстати явились, Воробьиный Король.
– Меня выдают Департаменту?
– Нет! Космос нас всех побери – нет. Консулярия никогда не выдавала и не выдаст псионика. Но убежище вам мы предоставить не сможем.
– Что все это значит?
– Это значит, что вам придется добровольно вернуться на территорию Каленусийской Конфедерации – через реку, тем же путем, каким вы явились сюда. Прошу вас, не надо спорить – это наше последнее слово.
– Консул…
– Консул не может вас принять. Даже если бы он имел время заняться вашим делом, его ответ окажется точно таким же – не сомневайтесь.
– Но…
– Я лично сочувствую вам безмерно, но благополучие жителей прибрежных районов важнее судьбы одного беглеца и даже всех ивейдеров Каленусии. Как видите, я говорю вам всю правду, как она есть, – то, о чем принято умалчивать. Или вы хотите, чтобы ради вашего спасения мы бросились в сомнительную авантюру и пожертвовали тысячами людей?
– Нет, не хочу.
– Тогда немедленно вернитесь за реку. Вэл встал. Он не знал, что ответить.
– Я могу остаться здесь хотя бы до вечера?
– Нет. Вы уйдете прямо сейчас.
– Я… Мне будет трудно это сделать.
– Я уверен, что вы, с вашим-то девяносто восьмым индексом, справитесь.
– Прощайте, мастер Бейтс.
– Прощайте, Далькроз. Хотя погодите…
– Что?
– Простите, мы не сумели оказать вам ту помощь, на которую вы рассчитывали, но кое-что еще можно сделать.
– Мне ничего не нужно от вас.
– Не отказывайтесь без размышлений. Это простая формальность, но она может вам пригодиться. Вы ведь настоящий псионик?
– Конечно.
– Подпишете эти бумаги?
– О чем они?
– Просьба предоставить подданство Консулярии, помеченное задним числом.
– Я не ношу с собой документы.
– И не носите. Обе копии останутся у меня. В конце концов, вы ничего не теряете.
Король кивнул и на весу подписал оба листа. Острое перо жестко царапнуло и проткнуло тонкую бумагу.
– До свидания, мастер Бейтс.
– Всяческой удачи вам, Вэл Лоренц Август. Король один вышел в жаркий полдень, вслед ему смотрели две пары глаз – коренастого псионика и советника Бейтса. Художник укрылся от проблем в своем кресле и не показывался. Белый диск завис над лысыми макушками холмов.
«Просить бесполезно, мне надо уйти, не теряя достоинства». Король пошел прочь, глотая соль и горечь предательства, и мертвая от солнца трава прощально шуршала под подошвами его кроссовок.
Берег неотвратимо приближался. «Я не сумею пройти сквозь заслоны днем, нет времени продумывать сложную массовую иллюзию. Такое возможно ночью, когда я в хорошей форме и готов ко всему, но только не сейчас, сейчас меня наверняка поймают. Но если я не послушаюсь Бейтса и останусь на месте, консуляры со спокойной душой скрутят меня и выдадут Департаменту. Значит, стоит попробовать».
Он быстро прошел лог, выбираясь поближе к берегу.
«Я маленькая мышка, а не слон».
На самом деле Далькроз чувствовал себя беспокойной букашкой, которая ползет по необозримой для нее равнине – по крышке стола. «Меня сейчас раздавят, но я не должен думать об этом».
Берег Конфедерации недобро молчал.
«Я маленькая мышка».
Вэл, тщательно удерживая блок, выбрался на песок пляжа. Мутная вода плескалась у берега. Пристальные взгляды невидимых наблюдателей скользили по плечам и груди Короля.
«Я мышка. Водяная мышь».
Он открыто ступил в воду, сделал несколько шагов и, потеряв дно под ногами, медленно поплыл в сторону конфедерального берега. Широкие листья водяных растений расступались, освобождая пловцу дорогу.
«Я мышка».
Наблюдатель с той стороны ненадолго отвлекся, чтобы пришибить нахального кровососа, потом опять жадно приник к окулярам – листья водяных растений рьяно шевелились, окна воды между ними то сужались, то расширялись.
– Плохо видно.
Наблюдателю вдруг померещился чей-то полупрозрачный силуэт – человеческий.
– Что за холера…
Силуэт, игра случая и жары, растаял, словно его и не бывало. Вместо этого среди водяной зелени в мутной реке проплыла речная крыса – худая и мокрая. Жандарм равнодушно проводил животное взглядом. Грызун тем временем почти добрался до берега, прошлепал лапками по мелководью, встряхнул бурую шубку и исчез среди корней. Наблюдатель ухмыльнулся – он втайне любил животных, даже самых непривлекательных.
– Силен, длиннозубый!
Грызун больше не появлялся, но жандарма охватило смутное беспокойство. Он раз за разом просматривал полоску берега, спокойную воду, пустой чистый песок пляжа – тревога не отпускала.
– Пора успокоиться, это жара мутит мне мозги.
Он еще раз всмотрелся в прибрежную полосу и остолбенел. На почти нетронутой ленте пляжа, там, где воды Таджо лениво лижут песок, там, где водяная крыса только что вышла из воды и скрылась в кустах, чуть заметно темнела одинокая цепочка свежих следов – не звериных, человеческих…
– Псионики идут!
Он все-таки успел коснуться тревожной кнопки уникома. Почти белое небо с ослепительным белым солнцем в зените перевернулось, убегая, а потом приблизилось, больно, даже сквозь шлем, ударило жандарма по виску и щеке. А может быть, это было уже не небо, а земля – наблюдатель, лежа ничком, видел, как глянцевое насекомое тащит куда-то частицу козьего помета. С минуту он разглядывал это мирное зрелище, а потом муть наплыла на зрачки, и человек соскользнул в долгое, спокойное беспамятство.
Все свершилось в две-три минуты. Напарник наблюдателя, который устроился немного в стороне, остолбенело посмотрел на неподвижное тело товарища, нервно потрогал ремешок собственного пси-шлема, еще раз оглядел неподвижную гладь реки.
– Там никого нет…
Он не стал тратить время на размышления, вскинул излучатель, опаленная прибрежная зелень скрутилась и почернела под ударом луча. Наблюдатель несколько раз проутюжил сомнительное место, закончил работу и прислушался к ощущениям.
– Хвала Разуму, наводки нет. Если там и был кто-то, то теперь от него осталось только жаркое. Хотя, наверное, у Георгиоса просто солнечный удар. Давно пора снести эти кусты – они только заслоняют обзор и портят картину.
Человек помедлил, его привлекал и завораживал вид реки. Наблюдатель все пытался вспомнить, что нужно сделать в случае пси-атаки, но юркий параграф инструкции ускользнул из памяти. Пахло гарью, обожженной листвой и страхом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75