Остальное возьми на чай. Близко посаженные глазки девушки весело сверкнули.
Она ловко, одним привычным движением, сгребла купюры и показала в глубь зала, не поднимая руки – подбородком.
– Тот, симпатичный такой, в полувоенном костюме – Ривера.
Узкая спинка Сиры проворно исчезла в толпе. Цилиан неспешно приблизился к игрокам и, тщательно пряча интерес, принялся искоса рассматривать человека, имя которого ему накануне назвал нищенствующий владелец «Бездонных копей Эльдорадо».
Бывший инспектор Пирамиды привык не слишком доверять внешности людской. В его бурной жизни случалось всякое. Предавали самые верные. Мягкотелые коротышки оказывались твердыми, словно кремень, религиозными эмиссарами луддитов, сильные мужчины с литой мускулатурой бойцов превращались в вялых медуз от одного ментального прикосновения людей вроде дряхлеющего профессора Калберга. Но в отношении Риверы общее правило не срабатывало, Цилиан хладнокровно на глазок оценил картину и готов был поклясться, что не ошибается в первоначальном приговоре.
«Азартен, игрок и к тому же большая сволочь».
Любители рулетки, затянутые в дорогие костюмы, не обращали на Цилиана никакого внимания – всех охватил ажиотаж, пятый раз подряд выпадало красное. Тэн шагнул поближе к столу и опустился на свободный табурет. Ривера неотрывно наблюдал за игрой, его тяжеловатое лицо застыло в напряжении.
Понемногу звуки, огни, пьяный азарт игры, ощущение уверенности, блаженства и безопасности захлестнули всех. «Наводка, – понял Цилиан. – Где-то поблизости виртуозно работает нелегальный псионик, должно быть, компания выпускает его в критические моменты, когда казино грозит крупный проигрыш. Эти прикосновения не осознаются, я понимаю их как чужое вмешательство только потому, что прошел специальную тренировку. Вот вам и пресловутые „Счастливые Поляны“! Мошенничество владельцев лезет через край. Непонятно, почему наши люди из одиннадцатого отдела до сих пор еще не прикрыли это злачное место?»
Шарик остановился, опять выпало красное. Губы Риверы шевельнулись – Цилиану показалось, что он прочел по их беззвучному движению популярное в среде игроков ругательство. Полковник пси-жандармерии извлек из кармана новую стопку фишек.
Очарованный Цилиан попытался сосредоточиться. От наводки может защитить только другой псионик или хороший пси-шлем – это считалось непреложной истиной. «И защитная медитация, – давным-давно вывел для себя Тэн. – Если наводка не очень сильная и если подобрать правильную формулу. Контраст позволяет уйти от красивой иллюзии, надо только удачно найти образ – тут все дело в картинке и настроении».
Он закрыл глаза, вспоминая…
* * *
– В некоторых протокультурах восточной Геонии детские песенки почитались пророчествами, получаемыми от богов, – сказал когда-то начинающему наблюдателю Тэну ныне покойный полковник Хиллориан. – Занятно. Вы, конечно, не слышали репертуар моих племянников. Бойкие на язык мальчишки – будь в протосуевериях хоть гран истины, сестра давно бы скончалась в муках.
И полковник, умница, скептик и атеист, бодро захохотал. Через несколько месяцев он пропал без вести в горах Янга. По слухам, конец полковника был страшен. Остатки экспедиции вернулись из аномальной зоны ни с чем.
События, описанные в романе «Центурион».
Хиллориан никогда не считался другом Тэна, они оставались просто знакомыми.
Спасенные остатки фотоматериалов сохранили ясную картину окаменевшей глины, низких свинцовых туч и непонятно почему размытые пятна – силуэты людей. На испорченной аудиозаписи уцелели только бессмысленные слова песенки:
Раз-два – привет. Обратно хода нет. Там – черта, Здесь – зола. Замри – беги. Не береги.
В той экспедиции почему-то участвовал ребенок. Это было странно. Цилиан ненавидел работу с природными аномалиями, предпочитая всему азартную охоту на человека – псионика или нет, без разницы. «В конце концов, мы все не больше, чем люди, нетрудно понять логику мутанта и уничтожить его, но нельзя перехитрить Вселенную»…
* * *
Цилиан открыл глаза. Пси-наводка нехотя отступила, истаяла аура ласковой безопасности, исчез мираж уютного морского дна.
Настроение у Цилиана испортилось, чего он, впрочем, и добивался.
«Стоило мне вспомнить кончину бедняги полковника и готово. Получите заказанное чудо».
Голоса уныло шелестели. Немного поодаль молодой, плотный, на военный лад стриженный и тщательно одетый парнишка, отвлекшись от игры, опустошал очередной бокал экстазиака.
– Расскажите-ка нам о северо-восточных мутантах, Мановцев, долетел до Цилиана чей-то брюзгливый голос. – Вам случалось пускать им кровь?
– Я ходил за Таджо. Это здорово накручивает тонус, когда своими руками очищаешь мир от мрази…
– А я-то прослышал ненароком, что вы насиделись в плену у консуляров. И если бы не провал их подполья в Мемфисе…
Тэна передернуло. «Грязное белье нашей Конфедерации и самого Департамента дураки и бездельники стирают прямо за игорным столом». Уже проигравшийся в пух и прах Ривера встал, пошатнулся, едва не уронил табурет и резко, с откровенной небрежностью толкнул Цилиана в грудь.
– Мои искренние извинения. Не желаете составить компанию?
– Составлю охотно.
– Тогда сыграем вдвоем. Как вам партия на стабилиарде?
– Идет.
«Я, пожалуй, легко сделаю его, – решил про себя Тэн. – У этого приспешника Цертуса после проигрыша в рулетку трясутся руки».
В соседнем зале играли классический пул – «девятку», усложненный случайностью: невидимые номера шаров только время от времени становились видимыми. Процессом дирижировал маленький игорный сайбер. Заплутавшему в статистике игроку оставалось то ли иметь фотографическую память, то ли положиться на блажь случая, из-за чего один фол следовал за другим.
– Я лучше воздержусь, – заявил враз отрезвевший Цилиан. – Играйте сами, я составлю группу моральной поддержки.
Ривера уже не слушал его, партнер отыскался немедленно – круглый мягкого вида человечек в больших очках. Сайбер пропел озорное вступление – подобие боевого гимна. Ривера уверенно разбил пирамиду. Цилиан присел на высокий стул, наблюдая за баталией и, поджидая, пока шаров поубавится – это неизбежно сводило случайность на нет. Он только краем глаза следил за событиями на зеленом сукне, широкий проем двери позволял видеть сюрреалистическую суету соседнего зала. Там, словно рыбка в застойном пруду, металась гибкая фигурка Сиры. Потом девушка исчезла – ее оттерли затянутые в дорогие костюмы спины.
– Эй, компаньон!
Цилиан насторожился. Ривера готовился пробить. Что-то неуловимое в облике полковника, в его внешне уверенных повадках заставило Цилиана насторожиться. Шар с неизвестным номером стоял очень удобно. «Это скрытая девятка», – догадался Цилиан. «Сейчас будет фол, а наш Ривера на грани полного разгрома, кроме того, с его противником не все в порядке».
Бывший наблюдатель встал и без спешки подошел к очкастому коротышке.
«У меня в кармане пси-детектор», шепнул он в самое розовое ушко толстячка.
Тот разом съежился и поник.
– Как вы догадались, что я псионик?
– Я же сказал – у меня детектор в кармане.
– Вы ничего не сумеете сделать со мной, я легальный, я больной, у меня лицензия от клиники! – яростно зашипел противник Риверы.
Тэн широко улыбнулся и негромко ответил:
– Да хоть сотня лицензий – засуньте их подальше. Если не перестанете мутить мозги моего приятеля, я сейчас же крикну «Псионики!» и вытащу напоказ свой индикатор. В игорном доме отличная охрана, посетители вас, пожалуй, не убьют, зато изрядно измолотят ваше добропорядочное лицо. Или все-таки личину?
Толстяк заметно дрогнул.
– Чего вы хотите от меня? – беззащитно шепнул он. – Я не могу прервать партию, это против правил и неприлично.
– Тогда дайте ему выиграть. На это ваших способностей хватит?
– Издеваетесь? Да лучше я брошу кий и отправлюсь куда глаза глядят.
Затравленный толстяк и впрямь отложил кий в сторону и побрел прочь с видом гонимой невинности, вызывая тем самым всеобщее удивление. Сайбер невозмутимо протрубил победу полковнику. Тэн украдкой вытер влагу с виска. «Бедняга легко мог догадаться, что у меня нет детектора – с таким прибором не пустят в игорный дом. По счастью, эти люди привыкли бояться даже тени – изгои, которые вечно мечутся между соблазном и виной».
Ривера встряхнулся и нервно закурил.
– Спасибо, вы спасли меня, неизвестный друг. У меня это наступает, как болезнь, приступ ложной лихорадки. В темные часы вечера, сам того не замечая, совершаешь безумства. Я ваш должник?
– Нет.
– Тогда зайдем куда-нибудь выпить.
Они вышли на площадь. Небесная голограмма Удачливого Сурка озаряла пружинящее под ногами покрытие ядовито-голубым светом. Ночной бар отыскался в двух кварталах – дешевая забегаловка, ярко-белая коробка, украшенная гирляндой лампочек и наверняка набитая пси-детекторами. Барменом работал старой модели сайбер. Цилиан забрал у него выпивку и устроился так, чтобы можно было видеть лицо Риверы, оставаясь в тени. Тот понимающе усмехнулся:
– Вас послал Департамент?
– Нет. А почему вы спросили?
– Я не верю в случайные совпадения. Давно встречались с Николаевым?
– Никогда о таком не слышал.
– Колоритный бродяга, в определенных кругах его величают Председателем. Фиктивный владелец «Бездонных копей Эльдорадо». Я ждал, что делом рано или поздно заинтересуется Наблюдение, но ваше появление оказалось сюрпризом.
– Мы разве знакомы?
– Немного, заочно. Цилиан, со скандалом уволенный после провала в Центральной Клинике?
Тэн молча кивнул. С той самой минуты, как бывший инспектор ступил на пурпурное крыльцо «Счастливых Полян», его не покидало мучительно яркое и гнетущее ощущение ирреальности происходящего – словно закулисный противник, против воли Тэна, все время пытался сыграть в поддавки.
– Мы с Крайфом многое знаем о вас, – как ни в чем не бывало продолжал между тем Ривера.
– В самом деле?
– О, не сомневайтесь. Наш Цертус – великолепный собеседник.
– Не ожидал, что вы сознаетесь так легко.
– Сознаюсь в чем? В контактах с виртуальным образом, с безобидным невидимкой, который обожает латинские прозвища? Цертус не личность – Цертус это легенда. Полно, Тэн Цилиан, разве игра с легендой это преступление?
– Когда надо напакостить, легенды обрастают не просто плотью, а я бы сказал, многими килограммами мяса. Вы вместе провернули аферу с «Бездонными копями Эльдорадо»?
– Нет. Копи и то, что в них было или не было, а, признаться, не было в них ни черта, – все это частное дело дурака Вазофа.
– Вы его шантажировали разоблачением?
– Я оказал покровительство бродяге, которого использовал ваш коллега. Этот Николаев – занятный старик, философ в душе.
– Ваши слова расходятся с показаниями самого Николаева.
– Полно, друг мой Тэн! Я ведь могу называть вас своим другом? После фантастической партии в стабилиард и моего спасения – это так естественно… Дружище, ваш экспресс уже ушел, не портите себе кровь. Я бы хотел сказать – не губите остатки карьеры, но у вас ее больше нет – даже в виде остатков. И что за холера вами движет? Неужели атавистическое стремление отомстить?
– Возможно.
– Тогда вы способны понравиться генералу Крайфу. Он не чуждается простых эмоций.
– Крайф и Цертус в одной команде? Не верю. У вашего шефа репутация ненавистника ивейдеров.
– Одно другому не мешает, одно другому не мешает… Цертус тоже не в восторге от ментальных мутантов – они для нас только ненадежный инструмент.
Цилиан задумался, всматриваясь в твердый абрис лица собеседника. «Меня обманывают, – понял он. – Пока не знаю, в чем, но тугая петля лжи уже сплетена, затягивается, я чувствую, как, осторожно примеряясь, она царапает мою шею».
– Как он выглядит, друг Ривера?
– Кто?
– Цертус.
Полковник рассмеялся, показав на миг неестественно белоснежный ряд зубов.
– Его попросту нет. Цертуса как единой личности не существует, это только псевдоним группы аналитиков, военных и интеллектуалов. Не верите? Зря. Наша деятельность, по сути, остается в рамках закона. Не надо громких слов о фальсификации данных в Системе. Мы не лжем, друг мой, мы только опережаем события – блистательная правда предвидения выше убогой серости пошлого дня. Вас очернили в глазах шефа Пирамиды? Но ведь вы сами медленно и верно дрейфовали к открытому бунту, Тэн.
– Я честно служил Каленусии.
– Только собственным консервативным представлениям о ней. Времена меняются, в таких случаях необходима гибкость, вы повели себя как жесткий упрямец и вот оказались на обочине событий, с волчьим билетом в кармане.
– Не торопитесь праздновать победу.
– А на что вы надеетесь? На показания Николаева? Этот философ-бессребреник продаст вас, как только ему предложат повышенную ставку. Кстати, почтенный бродяга способен и просто умереть – в его возрасте роковой может оказаться любая пустяковая инфекция.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Она ловко, одним привычным движением, сгребла купюры и показала в глубь зала, не поднимая руки – подбородком.
– Тот, симпатичный такой, в полувоенном костюме – Ривера.
Узкая спинка Сиры проворно исчезла в толпе. Цилиан неспешно приблизился к игрокам и, тщательно пряча интерес, принялся искоса рассматривать человека, имя которого ему накануне назвал нищенствующий владелец «Бездонных копей Эльдорадо».
Бывший инспектор Пирамиды привык не слишком доверять внешности людской. В его бурной жизни случалось всякое. Предавали самые верные. Мягкотелые коротышки оказывались твердыми, словно кремень, религиозными эмиссарами луддитов, сильные мужчины с литой мускулатурой бойцов превращались в вялых медуз от одного ментального прикосновения людей вроде дряхлеющего профессора Калберга. Но в отношении Риверы общее правило не срабатывало, Цилиан хладнокровно на глазок оценил картину и готов был поклясться, что не ошибается в первоначальном приговоре.
«Азартен, игрок и к тому же большая сволочь».
Любители рулетки, затянутые в дорогие костюмы, не обращали на Цилиана никакого внимания – всех охватил ажиотаж, пятый раз подряд выпадало красное. Тэн шагнул поближе к столу и опустился на свободный табурет. Ривера неотрывно наблюдал за игрой, его тяжеловатое лицо застыло в напряжении.
Понемногу звуки, огни, пьяный азарт игры, ощущение уверенности, блаженства и безопасности захлестнули всех. «Наводка, – понял Цилиан. – Где-то поблизости виртуозно работает нелегальный псионик, должно быть, компания выпускает его в критические моменты, когда казино грозит крупный проигрыш. Эти прикосновения не осознаются, я понимаю их как чужое вмешательство только потому, что прошел специальную тренировку. Вот вам и пресловутые „Счастливые Поляны“! Мошенничество владельцев лезет через край. Непонятно, почему наши люди из одиннадцатого отдела до сих пор еще не прикрыли это злачное место?»
Шарик остановился, опять выпало красное. Губы Риверы шевельнулись – Цилиану показалось, что он прочел по их беззвучному движению популярное в среде игроков ругательство. Полковник пси-жандармерии извлек из кармана новую стопку фишек.
Очарованный Цилиан попытался сосредоточиться. От наводки может защитить только другой псионик или хороший пси-шлем – это считалось непреложной истиной. «И защитная медитация, – давным-давно вывел для себя Тэн. – Если наводка не очень сильная и если подобрать правильную формулу. Контраст позволяет уйти от красивой иллюзии, надо только удачно найти образ – тут все дело в картинке и настроении».
Он закрыл глаза, вспоминая…
* * *
– В некоторых протокультурах восточной Геонии детские песенки почитались пророчествами, получаемыми от богов, – сказал когда-то начинающему наблюдателю Тэну ныне покойный полковник Хиллориан. – Занятно. Вы, конечно, не слышали репертуар моих племянников. Бойкие на язык мальчишки – будь в протосуевериях хоть гран истины, сестра давно бы скончалась в муках.
И полковник, умница, скептик и атеист, бодро захохотал. Через несколько месяцев он пропал без вести в горах Янга. По слухам, конец полковника был страшен. Остатки экспедиции вернулись из аномальной зоны ни с чем.
События, описанные в романе «Центурион».
Хиллориан никогда не считался другом Тэна, они оставались просто знакомыми.
Спасенные остатки фотоматериалов сохранили ясную картину окаменевшей глины, низких свинцовых туч и непонятно почему размытые пятна – силуэты людей. На испорченной аудиозаписи уцелели только бессмысленные слова песенки:
Раз-два – привет. Обратно хода нет. Там – черта, Здесь – зола. Замри – беги. Не береги.
В той экспедиции почему-то участвовал ребенок. Это было странно. Цилиан ненавидел работу с природными аномалиями, предпочитая всему азартную охоту на человека – псионика или нет, без разницы. «В конце концов, мы все не больше, чем люди, нетрудно понять логику мутанта и уничтожить его, но нельзя перехитрить Вселенную»…
* * *
Цилиан открыл глаза. Пси-наводка нехотя отступила, истаяла аура ласковой безопасности, исчез мираж уютного морского дна.
Настроение у Цилиана испортилось, чего он, впрочем, и добивался.
«Стоило мне вспомнить кончину бедняги полковника и готово. Получите заказанное чудо».
Голоса уныло шелестели. Немного поодаль молодой, плотный, на военный лад стриженный и тщательно одетый парнишка, отвлекшись от игры, опустошал очередной бокал экстазиака.
– Расскажите-ка нам о северо-восточных мутантах, Мановцев, долетел до Цилиана чей-то брюзгливый голос. – Вам случалось пускать им кровь?
– Я ходил за Таджо. Это здорово накручивает тонус, когда своими руками очищаешь мир от мрази…
– А я-то прослышал ненароком, что вы насиделись в плену у консуляров. И если бы не провал их подполья в Мемфисе…
Тэна передернуло. «Грязное белье нашей Конфедерации и самого Департамента дураки и бездельники стирают прямо за игорным столом». Уже проигравшийся в пух и прах Ривера встал, пошатнулся, едва не уронил табурет и резко, с откровенной небрежностью толкнул Цилиана в грудь.
– Мои искренние извинения. Не желаете составить компанию?
– Составлю охотно.
– Тогда сыграем вдвоем. Как вам партия на стабилиарде?
– Идет.
«Я, пожалуй, легко сделаю его, – решил про себя Тэн. – У этого приспешника Цертуса после проигрыша в рулетку трясутся руки».
В соседнем зале играли классический пул – «девятку», усложненный случайностью: невидимые номера шаров только время от времени становились видимыми. Процессом дирижировал маленький игорный сайбер. Заплутавшему в статистике игроку оставалось то ли иметь фотографическую память, то ли положиться на блажь случая, из-за чего один фол следовал за другим.
– Я лучше воздержусь, – заявил враз отрезвевший Цилиан. – Играйте сами, я составлю группу моральной поддержки.
Ривера уже не слушал его, партнер отыскался немедленно – круглый мягкого вида человечек в больших очках. Сайбер пропел озорное вступление – подобие боевого гимна. Ривера уверенно разбил пирамиду. Цилиан присел на высокий стул, наблюдая за баталией и, поджидая, пока шаров поубавится – это неизбежно сводило случайность на нет. Он только краем глаза следил за событиями на зеленом сукне, широкий проем двери позволял видеть сюрреалистическую суету соседнего зала. Там, словно рыбка в застойном пруду, металась гибкая фигурка Сиры. Потом девушка исчезла – ее оттерли затянутые в дорогие костюмы спины.
– Эй, компаньон!
Цилиан насторожился. Ривера готовился пробить. Что-то неуловимое в облике полковника, в его внешне уверенных повадках заставило Цилиана насторожиться. Шар с неизвестным номером стоял очень удобно. «Это скрытая девятка», – догадался Цилиан. «Сейчас будет фол, а наш Ривера на грани полного разгрома, кроме того, с его противником не все в порядке».
Бывший наблюдатель встал и без спешки подошел к очкастому коротышке.
«У меня в кармане пси-детектор», шепнул он в самое розовое ушко толстячка.
Тот разом съежился и поник.
– Как вы догадались, что я псионик?
– Я же сказал – у меня детектор в кармане.
– Вы ничего не сумеете сделать со мной, я легальный, я больной, у меня лицензия от клиники! – яростно зашипел противник Риверы.
Тэн широко улыбнулся и негромко ответил:
– Да хоть сотня лицензий – засуньте их подальше. Если не перестанете мутить мозги моего приятеля, я сейчас же крикну «Псионики!» и вытащу напоказ свой индикатор. В игорном доме отличная охрана, посетители вас, пожалуй, не убьют, зато изрядно измолотят ваше добропорядочное лицо. Или все-таки личину?
Толстяк заметно дрогнул.
– Чего вы хотите от меня? – беззащитно шепнул он. – Я не могу прервать партию, это против правил и неприлично.
– Тогда дайте ему выиграть. На это ваших способностей хватит?
– Издеваетесь? Да лучше я брошу кий и отправлюсь куда глаза глядят.
Затравленный толстяк и впрямь отложил кий в сторону и побрел прочь с видом гонимой невинности, вызывая тем самым всеобщее удивление. Сайбер невозмутимо протрубил победу полковнику. Тэн украдкой вытер влагу с виска. «Бедняга легко мог догадаться, что у меня нет детектора – с таким прибором не пустят в игорный дом. По счастью, эти люди привыкли бояться даже тени – изгои, которые вечно мечутся между соблазном и виной».
Ривера встряхнулся и нервно закурил.
– Спасибо, вы спасли меня, неизвестный друг. У меня это наступает, как болезнь, приступ ложной лихорадки. В темные часы вечера, сам того не замечая, совершаешь безумства. Я ваш должник?
– Нет.
– Тогда зайдем куда-нибудь выпить.
Они вышли на площадь. Небесная голограмма Удачливого Сурка озаряла пружинящее под ногами покрытие ядовито-голубым светом. Ночной бар отыскался в двух кварталах – дешевая забегаловка, ярко-белая коробка, украшенная гирляндой лампочек и наверняка набитая пси-детекторами. Барменом работал старой модели сайбер. Цилиан забрал у него выпивку и устроился так, чтобы можно было видеть лицо Риверы, оставаясь в тени. Тот понимающе усмехнулся:
– Вас послал Департамент?
– Нет. А почему вы спросили?
– Я не верю в случайные совпадения. Давно встречались с Николаевым?
– Никогда о таком не слышал.
– Колоритный бродяга, в определенных кругах его величают Председателем. Фиктивный владелец «Бездонных копей Эльдорадо». Я ждал, что делом рано или поздно заинтересуется Наблюдение, но ваше появление оказалось сюрпризом.
– Мы разве знакомы?
– Немного, заочно. Цилиан, со скандалом уволенный после провала в Центральной Клинике?
Тэн молча кивнул. С той самой минуты, как бывший инспектор ступил на пурпурное крыльцо «Счастливых Полян», его не покидало мучительно яркое и гнетущее ощущение ирреальности происходящего – словно закулисный противник, против воли Тэна, все время пытался сыграть в поддавки.
– Мы с Крайфом многое знаем о вас, – как ни в чем не бывало продолжал между тем Ривера.
– В самом деле?
– О, не сомневайтесь. Наш Цертус – великолепный собеседник.
– Не ожидал, что вы сознаетесь так легко.
– Сознаюсь в чем? В контактах с виртуальным образом, с безобидным невидимкой, который обожает латинские прозвища? Цертус не личность – Цертус это легенда. Полно, Тэн Цилиан, разве игра с легендой это преступление?
– Когда надо напакостить, легенды обрастают не просто плотью, а я бы сказал, многими килограммами мяса. Вы вместе провернули аферу с «Бездонными копями Эльдорадо»?
– Нет. Копи и то, что в них было или не было, а, признаться, не было в них ни черта, – все это частное дело дурака Вазофа.
– Вы его шантажировали разоблачением?
– Я оказал покровительство бродяге, которого использовал ваш коллега. Этот Николаев – занятный старик, философ в душе.
– Ваши слова расходятся с показаниями самого Николаева.
– Полно, друг мой Тэн! Я ведь могу называть вас своим другом? После фантастической партии в стабилиард и моего спасения – это так естественно… Дружище, ваш экспресс уже ушел, не портите себе кровь. Я бы хотел сказать – не губите остатки карьеры, но у вас ее больше нет – даже в виде остатков. И что за холера вами движет? Неужели атавистическое стремление отомстить?
– Возможно.
– Тогда вы способны понравиться генералу Крайфу. Он не чуждается простых эмоций.
– Крайф и Цертус в одной команде? Не верю. У вашего шефа репутация ненавистника ивейдеров.
– Одно другому не мешает, одно другому не мешает… Цертус тоже не в восторге от ментальных мутантов – они для нас только ненадежный инструмент.
Цилиан задумался, всматриваясь в твердый абрис лица собеседника. «Меня обманывают, – понял он. – Пока не знаю, в чем, но тугая петля лжи уже сплетена, затягивается, я чувствую, как, осторожно примеряясь, она царапает мою шею».
– Как он выглядит, друг Ривера?
– Кто?
– Цертус.
Полковник рассмеялся, показав на миг неестественно белоснежный ряд зубов.
– Его попросту нет. Цертуса как единой личности не существует, это только псевдоним группы аналитиков, военных и интеллектуалов. Не верите? Зря. Наша деятельность, по сути, остается в рамках закона. Не надо громких слов о фальсификации данных в Системе. Мы не лжем, друг мой, мы только опережаем события – блистательная правда предвидения выше убогой серости пошлого дня. Вас очернили в глазах шефа Пирамиды? Но ведь вы сами медленно и верно дрейфовали к открытому бунту, Тэн.
– Я честно служил Каленусии.
– Только собственным консервативным представлениям о ней. Времена меняются, в таких случаях необходима гибкость, вы повели себя как жесткий упрямец и вот оказались на обочине событий, с волчьим билетом в кармане.
– Не торопитесь праздновать победу.
– А на что вы надеетесь? На показания Николаева? Этот философ-бессребреник продаст вас, как только ему предложат повышенную ставку. Кстати, почтенный бродяга способен и просто умереть – в его возрасте роковой может оказаться любая пустяковая инфекция.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75