— спросил он спокойно.
— Полагают, что карфагенян более четырех миллионов, — ответил посланец мерков с оттенком самодовольства в голосе. — А сколько было русских?
Заметив издевательскую улыбку офицера, Музта отвернулся, оставив вопрос без ответа.
Гортанный рев сотни нарг прорезал тишину, оторвав Музту от его размышлений. Они проходили между двумя молами, ограничивавшими внешнюю гавань. На середине бухты справа стал виден узкий пролив, прятавшийся меж двух берегов. За поворотом пролива в воздух поднимались клубы дыма. А прямо перед ними вдоль набережной выстроилась тысяча воинов Вушка Хуш, элитного умена мерков. Боевые знамена хлопали на ветру. При виде их у Музты внутри все холодело. Мерки появились здесь на этот раз рано, по крайней мере за шесть месяцев до назначенного срока. Означало ли это, что меркам удалось отогнать бантагов, и Джубади был достаточно уверен в своих силах, чтобы перебросить часть войска в этот город? Если раньше Музта все-таки питал слабую надежду, что карфагеняне восстанут против мерков и изгонят их, как русские тугар, то теперь она покинула его. И он понял, что поступил правильно, откликнувшись на приглашение Джубади. Больше года он избегал всяких контактов с кар-картом мерков, но теперь желал этой встречи, и уже никто не мог его остановить.
«Ах, если бы у меня была прежняя сила!» — мелькнула у него мысль, но он тут же прогнал ее.
Равномерное движение гребцов прекратилось. Судно миновало внутренний мол, и над водой разнеслись команды на гортанном карфагенском наречии. В широкой внутренней гавани находилось еще не менее сотни судов, и даже неискушенному в морском деле Музте было ясно, что построены они совсем недавно; на берегу же многочисленные бригады рабочих вовсю трудились над дальнейшим увеличением числа военных кораблей.
«Против кого они собираются использовать эти суда?» — думал Музта, но он не хотел унижаться еще раз и не стал задавать этот мучивший его вопрос.
Ворота города были раскрыты. Когда их судно достигло причала, раздался барабанный бой и из ворот выступила воинская колонна. Музта разглядывал воинов опытным глазом, оценивая их силу, сноровку и боевой дух.
Судно пришвартовалось, Музта спрыгнул на причал и молча ждал, пока к нему подведут лошадь. Оказавшись в седле, он сразу почувствовал себя лучше, как будто от лошади ему передавалась дополнительная сила. Он машинально нагнулся и похлопал лошадь по шее, наблюдая за тем, как все новые и новые колонны мерков вытекают из ворот, заполняя все пространство вокруг причала.
— Вушка Хуш, охотничьи соколы моего повелителя Джубади, кар-карта мерков, — торжественно провозгласил посланец, подъехав верхом и встав рядом с Музтой. — Знаю, — бросил Музта в ответ. — Я помню, как их знаменосец был повергнут наземь великим Кубатой в битве под Орки.
— А где теперь твой Кубата и другие бывшие победители, где твои бесчисленные умены? — осклабился посланец. — Что сделали янки с их телами? — Он издевательски рассмеялся, и лицо его исказила презрительная гримаса.
Сердце Музты бешено заколотилось. Если его пригласили сюда только для того, чтобы унизить, то с этим фарсом надо покончить сразу же, тянуть нет смысла.
— Я как был кар-картом моей орды, так и остался им, — проревел он, выхватывая меч из ножен.
Офицер-мерк смотрел на него с откровенной ненавистью.
— Ты держался с подобающим уважением, когда явился ко мне в шатер, чтобы пригласить на переговоры, — крикнул Музта. — А теперь, когда я прибыл сюда под защитой клятвы на крови, ты насмехаешься, прячась за щиты своих воинов?
Офицер резкими ударами шпор развернул коня и тоже вытащил меч.
— Тугарин, скот поедает тела твоих воинов. У меня нет слов, чтобы выразить презрение к тебе. Я омою лезвие своего меча твоей кровью!
— Нартан, брось меч!
Мерк застыл, повернувшись в сторону ворот. Музта, уже привставший в стременах, чтобы нанести удар, посмотрел в том же направлении.
Перед воротами стояла невысокая фигура, чья голова едва достигала плеч окружающих воинов ростом в девять футов. Руки этого мерка были длинны и мускулисты; черные взлохмаченные волосы блестели от свеженанесенного лака из прокипяченного жира скота. Музте и без всяких вопросов было ясно, что перед ним кар-карт Джубади, предводитель мерков.
Нартан выпустил из рук меч, будто ему нанесли смертельный удар, и тот со звоном покатился по вымощенной камнями набережной. Этот высокий металлический звук был единственным нарушившим напряженную тишину, которая воцарилась, когда все застыли в ожидании схватки.
— Подбери меч и подойди ко мне! — прогремел Джубади.
Соскочив с коня, офицер поднял меч и с вызывающим видом направился к своему кар-карту, высоко подняв голову.
— Я приказал тебе, — произнес Джубади ледяным тоном, — привезти ко мне Музту, кар-карта тугарской орды, не причинив ему вреда и не унижая его достоинства. Я велел тебе сделать это в течение трети года. Тебе понадобилось вчетверо больше времени. И прямо под сенью моего шатра, в котором я обещал ему безопасность, ты счел возможным нанести оскорбление ему — и мне тоже.
Нартан слушал своего вождя молча.
— Убей себя, — холодно приказал Джубади.
Воин отвернулся и пронзил Музту взглядом, полным ненависти. Встав на колени, он воткнул рукоять своего меча в землю, направив его конец себе в солнечное сплетение.
— Смотри, тугарин, как повинуются и умирают мерки! — процедил он и, не колеблясь ни секунды, бросился на меч. Музта, еще державший собственный меч в руках, зачарованно смотрел, как тело воина скользит вниз по клинку, а его окрашенное кровью острие прорезает кожаные доспехи на спине.
Клинок вылезал все дальше и дальше, но ни звука не сорвалось с губ Нартана. Целый каскад пенистой крови брызнул изо рта, тело дергалось в конвульсиях, колени дрожали. Беззвучно тело продолжало скользить вниз, пока не уперлось в перекрестие меча. Прежде чем искаженное мукой лицо воина коснулось земли, он был уже мертв.
Даже не взглянув на все еще дрожавшее тело, Джубади проехал на коне мимо него и остановился возле Музты.
— За оскорбление надо платить, — произнес он спокойно.
Музта разглядывал предводителя мерков, с кем некогда мерился силой на поле брани как равный, а теперь предстал перед ним бесправным и обессиленным. Молча он наклонился и окунул конец своего меча в лужу крови, вытекшей из тела Нартана, после чего вытер клинок о свои сапоги, выделанные из лошадиной шкуры, и вложил меч в ножны.
— Хотя об этом уже говорилось, — произнес Джубади звонким голосом, — я еще раз приношу тебе, Музта, кар-карт тугарской орды, свой скрепленный кровью обет, что ты будешь в полной безопасности, пока находишься в моем шатре, как и на всем бескрайнем пространстве владений мерков.
— В свою очередь заверяю тебя, кар-карт, что прибыл сюда, не имея намерения принести смерть тебе или твоим людям, пока нахожусь под защитой твоего обета, — отвечал Музта, внутренне кипя оттого, что Джубади назвал свои владения бескрайними.
Он впервые лицезрел воочию того, кому еще полтора года назад не уступал в могуществе. Хотя Джубади был ниже его, Музта подозревал, что в рукопашной схватке тот скорее всего одержит над ним верх благодаря своим мощным рукам. В нем угадывалась напряженная, как сжатая пружина, сила, раздражавшая Музту. Сравнивая руки Джубади со своими, покрытыми уже седеющими волосами, он думал о том, что испытания последних полутора лет изменили его сверх всякой меры. В глазах Джубади Музта улавливал едва заметную насмешку, как будто вождь мерков не воспринимал своего давнего соперника всерьез.
«Ну и пусть себе тешится, — подумал Музта в сердцах. — На его месте я чувствовал бы то же самое». Почему-то эта мысль принесла ему наконец что-то вроде утешения, словно открыв перед ним некие возможности, прежде не приходившие ему в голову.
Джубади встретил взгляд Музты молча. «Так вот каков этот простофиля, — думал он равнодушно. — Уму непостижимо, как мог один из виднейших представителей Высшей расы дойти до такого унижения». На мгновение в нем проснулось желание плюнуть гостю в лицо в знак презрения. Однако он понимал, что если бы этого не случилось с Музтой, то у него самого не оставалось бы почти никаких надежд успешно отразить нашествие бантагов. Чуть заметная улыбка тронула его губы.
Развернув коня, Джубади направился к въезду в город бок о бок с Музтой. Остановившись меж двух факелов по обеим сторонам главных ворот Карфагена, они поклонились сначала на восток, где лежала земля вечных скитаний и мерков, и тугар, и южных орд бантагов и тамаков. Затем, повернувшись, они поклонились в сторону запада, обители покоя, где садилось солнце и кончалось время, откуда начинался путь к звездам. Музта молился про себя, чтобы Кубата и другие павшие воины не забывали о нем, странствуя в бесконечной ночи, и поддерживали его в выпавших на его долю испытаниях, напоминавших тягостный сон.
Под сенью ворот Музта на миг почувствовал облегчение. В этих южных странах было чертовски жарко, тем более в громоздких парадных доспехах, которых требовал этикет, плаще из человеческой кожи и тяжелом шлеме, увенчанном четырьмя человеческими черепами.
В городе же в нос ему сразу ударила такая вонь, что его чуть не вырвало. Почему они предпочитают жить в этом зловонии, а не на просторах степи, овеваемых свежим ветром, было выше его понимания.
Джубади разделял его чувства.
— И как только они могут дышать в этом смраде!? — бросил он.
— Это же скот, чего можно от них ожидать, — отозвался Музта.
Оглядевшись, он не заметил вокруг скота, и это навело его на определенные размышления.
— Вы прибыли сюда раньше, чем ожидалось, — заметил он. — Скот успел подготовиться к вашему приходу?
Джубади улыбнулся:
— Да, хоть я пришел всего лишь с одним элитным уменом. Остальные еще в семи месяцах пути отсюда. — Помолчав, он добавил: — И они знают о том, что произошло на севере.
Музта питал тайную надежду, что карфагеняне восстанут против Джубади и ослабят его, как это произошло с ним самим. Может быть, кар-карт мерков потому и поспешил сюда, что боялся этого?
— Я пообещал им освобождение от пищевой повинности на все время, кроме Праздника луны, — сообщил Джубади.
Музта в изумлении воззрился на своего спутника:
— Но как же вы в таком случае будете здесь существовать?
— Лучше потуже затянуть пояса, чем превратить в трупы всех местных жителей, — холодно отозвался Джубади. — Мы питаемся мясом лошадей. Я выслал несколько отрядов, чтобы они забили побольше скота в степных районах прежде, чем туда придут бантаги, но для Карфагена я сделал исключение.
«Все это неспроста, — думал Музта. — Похоже, Джубади замышляет что-то, о чем я не знаю». Но он был уверен, что Джубади раскроет ему свои карты, и решил до поры спрятать свое любопытство под маской безразличия.
По обеим сторонам улицы, которой они ехали, выстроились плечом к плечу воины элитного умена Вушка Хуш. Они стояли, уперев мечи в землю перед собой и положив руки на рукоять. Музта испытующе разглядывал их. Это были настоящие воины, крепкие, закаленные в битвах. У многих на руках, ногах или лицах имелись шрамы.
— До меня дошли слухи, что бантаги доставляют тебе много хлопот, — бросил пробный камень Музта.
— Слухи не врут, — отозвался Джубади с ноткой горечи в голосе.
— Удивительная откровенность, — холодно усмехнулся Музта.
— Настала пора, когда мерки и тугары должны быть откровенны друг с другом, если они хотят выжить.
«Значит, вот в чем дело, — подумал Музта, и напряжение, в котором он пребывал до сих пор, несколько отпустило его. — Он действительно нуждается во мне».
Чувствуя себя уже более уверенно, он ждал продолжения, но Джубади ехал молча. На Главной площади Музта поразился богатству города. Все здания были из тесаного камня, храмы возносили свои купола до небес, а на их вершине горел огонь, издававший странный маслянистый запах. На высоких парапетах окружающих домов тут и там показывались обеспокоенные лица, но на площади никого не было, кроме двух нескончаемых шеренг воинов. Следуя между ними, они направились через площадь к северу, по узким улочкам, ведущим обратно к океану. Музта буквально задыхался от палящего зноя, но мужественно терпел.
Он обратил внимание на то, что в этом районе было много новых построек, похожих на сараи, — длинных сооружений из грубо отесанного камня или бревен. Из-за стены какого-то строения, не имевшего крыши, внезапно вырвался с громким шипением целый сноп искр, и Музта нервно натянул поводья. Вслед за этим оттуда повалил густой зловонный дым. Музта почувствовал, как волосы у него на затылке встали дыбом.
Джубади загадочно ухмыльнулся.
— Подожди еще немного, — сказал он, — скоро увидишь.
Пришпорив лошадь, Джубади легким галопом поскакал вперед и исчез за поворотом. Музта чувствовал устремленные на него саркастические взгляды воинов по обеим сторонам улицы и с приглушенным проклятием поспешил за их предводителем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
— Полагают, что карфагенян более четырех миллионов, — ответил посланец мерков с оттенком самодовольства в голосе. — А сколько было русских?
Заметив издевательскую улыбку офицера, Музта отвернулся, оставив вопрос без ответа.
Гортанный рев сотни нарг прорезал тишину, оторвав Музту от его размышлений. Они проходили между двумя молами, ограничивавшими внешнюю гавань. На середине бухты справа стал виден узкий пролив, прятавшийся меж двух берегов. За поворотом пролива в воздух поднимались клубы дыма. А прямо перед ними вдоль набережной выстроилась тысяча воинов Вушка Хуш, элитного умена мерков. Боевые знамена хлопали на ветру. При виде их у Музты внутри все холодело. Мерки появились здесь на этот раз рано, по крайней мере за шесть месяцев до назначенного срока. Означало ли это, что меркам удалось отогнать бантагов, и Джубади был достаточно уверен в своих силах, чтобы перебросить часть войска в этот город? Если раньше Музта все-таки питал слабую надежду, что карфагеняне восстанут против мерков и изгонят их, как русские тугар, то теперь она покинула его. И он понял, что поступил правильно, откликнувшись на приглашение Джубади. Больше года он избегал всяких контактов с кар-картом мерков, но теперь желал этой встречи, и уже никто не мог его остановить.
«Ах, если бы у меня была прежняя сила!» — мелькнула у него мысль, но он тут же прогнал ее.
Равномерное движение гребцов прекратилось. Судно миновало внутренний мол, и над водой разнеслись команды на гортанном карфагенском наречии. В широкой внутренней гавани находилось еще не менее сотни судов, и даже неискушенному в морском деле Музте было ясно, что построены они совсем недавно; на берегу же многочисленные бригады рабочих вовсю трудились над дальнейшим увеличением числа военных кораблей.
«Против кого они собираются использовать эти суда?» — думал Музта, но он не хотел унижаться еще раз и не стал задавать этот мучивший его вопрос.
Ворота города были раскрыты. Когда их судно достигло причала, раздался барабанный бой и из ворот выступила воинская колонна. Музта разглядывал воинов опытным глазом, оценивая их силу, сноровку и боевой дух.
Судно пришвартовалось, Музта спрыгнул на причал и молча ждал, пока к нему подведут лошадь. Оказавшись в седле, он сразу почувствовал себя лучше, как будто от лошади ему передавалась дополнительная сила. Он машинально нагнулся и похлопал лошадь по шее, наблюдая за тем, как все новые и новые колонны мерков вытекают из ворот, заполняя все пространство вокруг причала.
— Вушка Хуш, охотничьи соколы моего повелителя Джубади, кар-карта мерков, — торжественно провозгласил посланец, подъехав верхом и встав рядом с Музтой. — Знаю, — бросил Музта в ответ. — Я помню, как их знаменосец был повергнут наземь великим Кубатой в битве под Орки.
— А где теперь твой Кубата и другие бывшие победители, где твои бесчисленные умены? — осклабился посланец. — Что сделали янки с их телами? — Он издевательски рассмеялся, и лицо его исказила презрительная гримаса.
Сердце Музты бешено заколотилось. Если его пригласили сюда только для того, чтобы унизить, то с этим фарсом надо покончить сразу же, тянуть нет смысла.
— Я как был кар-картом моей орды, так и остался им, — проревел он, выхватывая меч из ножен.
Офицер-мерк смотрел на него с откровенной ненавистью.
— Ты держался с подобающим уважением, когда явился ко мне в шатер, чтобы пригласить на переговоры, — крикнул Музта. — А теперь, когда я прибыл сюда под защитой клятвы на крови, ты насмехаешься, прячась за щиты своих воинов?
Офицер резкими ударами шпор развернул коня и тоже вытащил меч.
— Тугарин, скот поедает тела твоих воинов. У меня нет слов, чтобы выразить презрение к тебе. Я омою лезвие своего меча твоей кровью!
— Нартан, брось меч!
Мерк застыл, повернувшись в сторону ворот. Музта, уже привставший в стременах, чтобы нанести удар, посмотрел в том же направлении.
Перед воротами стояла невысокая фигура, чья голова едва достигала плеч окружающих воинов ростом в девять футов. Руки этого мерка были длинны и мускулисты; черные взлохмаченные волосы блестели от свеженанесенного лака из прокипяченного жира скота. Музте и без всяких вопросов было ясно, что перед ним кар-карт Джубади, предводитель мерков.
Нартан выпустил из рук меч, будто ему нанесли смертельный удар, и тот со звоном покатился по вымощенной камнями набережной. Этот высокий металлический звук был единственным нарушившим напряженную тишину, которая воцарилась, когда все застыли в ожидании схватки.
— Подбери меч и подойди ко мне! — прогремел Джубади.
Соскочив с коня, офицер поднял меч и с вызывающим видом направился к своему кар-карту, высоко подняв голову.
— Я приказал тебе, — произнес Джубади ледяным тоном, — привезти ко мне Музту, кар-карта тугарской орды, не причинив ему вреда и не унижая его достоинства. Я велел тебе сделать это в течение трети года. Тебе понадобилось вчетверо больше времени. И прямо под сенью моего шатра, в котором я обещал ему безопасность, ты счел возможным нанести оскорбление ему — и мне тоже.
Нартан слушал своего вождя молча.
— Убей себя, — холодно приказал Джубади.
Воин отвернулся и пронзил Музту взглядом, полным ненависти. Встав на колени, он воткнул рукоять своего меча в землю, направив его конец себе в солнечное сплетение.
— Смотри, тугарин, как повинуются и умирают мерки! — процедил он и, не колеблясь ни секунды, бросился на меч. Музта, еще державший собственный меч в руках, зачарованно смотрел, как тело воина скользит вниз по клинку, а его окрашенное кровью острие прорезает кожаные доспехи на спине.
Клинок вылезал все дальше и дальше, но ни звука не сорвалось с губ Нартана. Целый каскад пенистой крови брызнул изо рта, тело дергалось в конвульсиях, колени дрожали. Беззвучно тело продолжало скользить вниз, пока не уперлось в перекрестие меча. Прежде чем искаженное мукой лицо воина коснулось земли, он был уже мертв.
Даже не взглянув на все еще дрожавшее тело, Джубади проехал на коне мимо него и остановился возле Музты.
— За оскорбление надо платить, — произнес он спокойно.
Музта разглядывал предводителя мерков, с кем некогда мерился силой на поле брани как равный, а теперь предстал перед ним бесправным и обессиленным. Молча он наклонился и окунул конец своего меча в лужу крови, вытекшей из тела Нартана, после чего вытер клинок о свои сапоги, выделанные из лошадиной шкуры, и вложил меч в ножны.
— Хотя об этом уже говорилось, — произнес Джубади звонким голосом, — я еще раз приношу тебе, Музта, кар-карт тугарской орды, свой скрепленный кровью обет, что ты будешь в полной безопасности, пока находишься в моем шатре, как и на всем бескрайнем пространстве владений мерков.
— В свою очередь заверяю тебя, кар-карт, что прибыл сюда, не имея намерения принести смерть тебе или твоим людям, пока нахожусь под защитой твоего обета, — отвечал Музта, внутренне кипя оттого, что Джубади назвал свои владения бескрайними.
Он впервые лицезрел воочию того, кому еще полтора года назад не уступал в могуществе. Хотя Джубади был ниже его, Музта подозревал, что в рукопашной схватке тот скорее всего одержит над ним верх благодаря своим мощным рукам. В нем угадывалась напряженная, как сжатая пружина, сила, раздражавшая Музту. Сравнивая руки Джубади со своими, покрытыми уже седеющими волосами, он думал о том, что испытания последних полутора лет изменили его сверх всякой меры. В глазах Джубади Музта улавливал едва заметную насмешку, как будто вождь мерков не воспринимал своего давнего соперника всерьез.
«Ну и пусть себе тешится, — подумал Музта в сердцах. — На его месте я чувствовал бы то же самое». Почему-то эта мысль принесла ему наконец что-то вроде утешения, словно открыв перед ним некие возможности, прежде не приходившие ему в голову.
Джубади встретил взгляд Музты молча. «Так вот каков этот простофиля, — думал он равнодушно. — Уму непостижимо, как мог один из виднейших представителей Высшей расы дойти до такого унижения». На мгновение в нем проснулось желание плюнуть гостю в лицо в знак презрения. Однако он понимал, что если бы этого не случилось с Музтой, то у него самого не оставалось бы почти никаких надежд успешно отразить нашествие бантагов. Чуть заметная улыбка тронула его губы.
Развернув коня, Джубади направился к въезду в город бок о бок с Музтой. Остановившись меж двух факелов по обеим сторонам главных ворот Карфагена, они поклонились сначала на восток, где лежала земля вечных скитаний и мерков, и тугар, и южных орд бантагов и тамаков. Затем, повернувшись, они поклонились в сторону запада, обители покоя, где садилось солнце и кончалось время, откуда начинался путь к звездам. Музта молился про себя, чтобы Кубата и другие павшие воины не забывали о нем, странствуя в бесконечной ночи, и поддерживали его в выпавших на его долю испытаниях, напоминавших тягостный сон.
Под сенью ворот Музта на миг почувствовал облегчение. В этих южных странах было чертовски жарко, тем более в громоздких парадных доспехах, которых требовал этикет, плаще из человеческой кожи и тяжелом шлеме, увенчанном четырьмя человеческими черепами.
В городе же в нос ему сразу ударила такая вонь, что его чуть не вырвало. Почему они предпочитают жить в этом зловонии, а не на просторах степи, овеваемых свежим ветром, было выше его понимания.
Джубади разделял его чувства.
— И как только они могут дышать в этом смраде!? — бросил он.
— Это же скот, чего можно от них ожидать, — отозвался Музта.
Оглядевшись, он не заметил вокруг скота, и это навело его на определенные размышления.
— Вы прибыли сюда раньше, чем ожидалось, — заметил он. — Скот успел подготовиться к вашему приходу?
Джубади улыбнулся:
— Да, хоть я пришел всего лишь с одним элитным уменом. Остальные еще в семи месяцах пути отсюда. — Помолчав, он добавил: — И они знают о том, что произошло на севере.
Музта питал тайную надежду, что карфагеняне восстанут против Джубади и ослабят его, как это произошло с ним самим. Может быть, кар-карт мерков потому и поспешил сюда, что боялся этого?
— Я пообещал им освобождение от пищевой повинности на все время, кроме Праздника луны, — сообщил Джубади.
Музта в изумлении воззрился на своего спутника:
— Но как же вы в таком случае будете здесь существовать?
— Лучше потуже затянуть пояса, чем превратить в трупы всех местных жителей, — холодно отозвался Джубади. — Мы питаемся мясом лошадей. Я выслал несколько отрядов, чтобы они забили побольше скота в степных районах прежде, чем туда придут бантаги, но для Карфагена я сделал исключение.
«Все это неспроста, — думал Музта. — Похоже, Джубади замышляет что-то, о чем я не знаю». Но он был уверен, что Джубади раскроет ему свои карты, и решил до поры спрятать свое любопытство под маской безразличия.
По обеим сторонам улицы, которой они ехали, выстроились плечом к плечу воины элитного умена Вушка Хуш. Они стояли, уперев мечи в землю перед собой и положив руки на рукоять. Музта испытующе разглядывал их. Это были настоящие воины, крепкие, закаленные в битвах. У многих на руках, ногах или лицах имелись шрамы.
— До меня дошли слухи, что бантаги доставляют тебе много хлопот, — бросил пробный камень Музта.
— Слухи не врут, — отозвался Джубади с ноткой горечи в голосе.
— Удивительная откровенность, — холодно усмехнулся Музта.
— Настала пора, когда мерки и тугары должны быть откровенны друг с другом, если они хотят выжить.
«Значит, вот в чем дело, — подумал Музта, и напряжение, в котором он пребывал до сих пор, несколько отпустило его. — Он действительно нуждается во мне».
Чувствуя себя уже более уверенно, он ждал продолжения, но Джубади ехал молча. На Главной площади Музта поразился богатству города. Все здания были из тесаного камня, храмы возносили свои купола до небес, а на их вершине горел огонь, издававший странный маслянистый запах. На высоких парапетах окружающих домов тут и там показывались обеспокоенные лица, но на площади никого не было, кроме двух нескончаемых шеренг воинов. Следуя между ними, они направились через площадь к северу, по узким улочкам, ведущим обратно к океану. Музта буквально задыхался от палящего зноя, но мужественно терпел.
Он обратил внимание на то, что в этом районе было много новых построек, похожих на сараи, — длинных сооружений из грубо отесанного камня или бревен. Из-за стены какого-то строения, не имевшего крыши, внезапно вырвался с громким шипением целый сноп искр, и Музта нервно натянул поводья. Вслед за этим оттуда повалил густой зловонный дым. Музта почувствовал, как волосы у него на затылке встали дыбом.
Джубади загадочно ухмыльнулся.
— Подожди еще немного, — сказал он, — скоро увидишь.
Пришпорив лошадь, Джубади легким галопом поскакал вперед и исчез за поворотом. Музта чувствовал устремленные на него саркастические взгляды воинов по обеим сторонам улицы и с приглушенным проклятием поспешил за их предводителем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73