Солнце стояло почти в зените, когда Лафайет пересек поросшую кактусами пограничную область и, спустившись по последнему склону, оказался в Артезии, утопающей в зелени. Известие о том, что он скачет в город, опередило О'Лири. Его скакун, возвышавшийся на пятнадцать футов, был виден, наверное, уже в течение четверти часа, когда они еще скакали по безбрежным пескам. На дороге не было ни души. Магазины стояли пустые; ставни на окнах домов на протяжении всего пути по городским улицам были плотно закрыты. Раны и ушибы страшно болели, да и мысли, одолевающие Лафайета, были невеселые. Разыгрывая версию о том, что похитителем принцессы является Лод, Никодеус, похоже, тщательно продумывал одно препятствие за другим, чтобы О'Лири и гигант уничтожили друг друга. Волшебник был отъявленным негодяем, но ему нельзя было отказать в способности вызывать симпатию. Бедный король Горубл даже выделил интригану отдельные апартаменты во дворце, где Никодеусу было еще проще, осуществить свой замысел. Лафайет понимал, что план, который разрабатывал Никодеус, был продуман до мельчайших деталей, и надеяться можно было только на удачу, которая позволит помешать его осуществлению. Только бы не опоздать!
Он въехал в пригород. Здесь, прямо у городской стены, прилепились лавки шляпников и других мастеровых Артезии. Вокруг царила тишина. Узкие улочки были пустынны. Какая досада, что не с кем перекинуться словом, некому сказать, что он на их стороне и что ему необходима помощь, чтобы справиться с Никодеусом. Представить себе заранее, что может выкинуть Никодеус для своей защиты, невозможно. Может быть, уже сейчас в стенах дворца его поджидает артиллерийская батарея. Ну что ж, даже если и так, то риск — благородное дело.
Вот и городские ворота — они, конечно, плотно закрыты. Со спины своего скакуна через стену О'Лири были видны пустые улицы. Ладно, если его не пускают через ворота, то он найдет другой способ проникнуть в город. Лафайет стал вдохновлять Динни на активные действия. Сначала ящер вроде заартачился, но потом боком подошел к стене, неожиданно развернулся и нанес по стене мощный удар хвостом. Двадцати футов старой стены как не бывало, лишь грохот рухнувшей кладки подтверждал, что секунду назад на этом месте что-то было. Динозавр, осторожно переступая через обломки, вышел на городскую улицу, встретившую их глухим безмолвием закрытых магазинов. Откуда-то доносился тревожный звон далекого церковного колокола. Кроме этого звука да еще щелкающих звуков ороговевших птичьих ног игуанодона по булыжникам, ничего не было слышно. Город словно вымер.
Еще когда О'Лири ехал на своем скакуне по дорожке, проходящей через парк, к высоким железным решеткам, он заметил, что ворота дворца наглухо закрыты. Двое перепуганных часовых заняли позицию с внутренней стороны ограды и судорожно сжимали свои мушкеты. Лафайет остановился в пятидесяти ярдах от ворот, и один из них тут же поднял свое оружие.
— Не стреляй! — крикнул О'Лири. — Я…
Раздался грохот, и из ствола оружия с силой вырвалась струя черного дыма. Лафайет почувствовал, как сильный удар пришелся по шкуре динозавра, но тот спокойно повернул голову, продолжая объедать пучки листьев с нависавших ветвей.
— Послушайте меня, — предпринял следующую попытку Лафайет. — Мне только что удалось выбраться из крепости Лода и…
На этот раз выстрелил второй часовой. Пуля просвистела над ухом О'Лири и ударила в ограду.
— Эй! — крикнул он. — Так и до беды недолго! Почему вы не хотите выслушать меня? Мне надо кое-что вам сказать до того, как вы совершите непоправимую ошибку!
Оба стражника подняли оружие и угрожающе взвели курки.
— Ах, так! Ну, тогда пеняйте на себя… — пробормотал Лафайет.
— Ну, что, малыш, давай приступай, — подзадорил он динозавра.
Тот подошел к воротам, подналег, в мгновение ока смял их и спокойно зашагал по устланной гравием дорожке. Возвышавшийся впереди дворец поблескивал стеклами, в которых отражалось полуденное солнце. Стояла напряженная тишина. Краешком глаза О'Лири уловил какое-то движение на верху одной из башен. Он пересек лужайку и помахал рукой.
— Эй! Привет! — закричал Лафайет. — Это я, Лафайет О'Лири.
Из-за балюстрады, с заостренных вершин зубчатых башен, из бойниц в каменных стенах обрушился град стрел. Они летели со свистом, описывая гигантские дуги. О'Лири пригнулся, закрыл глаза и от злости заскрежетал зубами. Одна стрела, ударившись в нескольких дюймах от его башмака, отскочила от шкуры Динни. Что-то дернуло его за разорванный левый рукав. Стрелы скользили по упругой шкуре динозавра, отскакивали и падали на траву. Внезапно воцарилась тишина. Лафайет приоткрыл глаза и увидел ряд воинов, толпившихся на крепостном валу. Они доставали новые стрелы и натягивали луки, готовясь к очередной атаке.
— Давай-ка отойдем отсюда от греха подальше, малыш.
О'Лири пришпорил своего скакуна, и могучая рептилия рванулась вперед. На то место, где они стояли мгновение назад, обрушился шквал стрел. Несколько из них скользнули по хвосту игуанодона. А вот и главный вход с балюстрадой. Динозавр грациозно перелетел через широкие ступени и по команде О'Лири остановился.
— Нет смысла разрушать стену, — размышлял Лафайет, соскальзывая по шее ящера, которую Динни нагнул, пытаясь дотянуться до ящиков с геранью, стоящих на краю балюстрады. — Подожди меня тут.
Не выпуская из рук секиры Лода, он подбежал к широкой стеклянной двери. С удовлетворением отметив, что она по размерам уступает дубовым панелям дверей со стороны двора, Лафайет навалился на нее и… попал внутрь. Звуки его шагов гулко отдавались в огромном зале. Где-то в отдалении были слышны хриплые голоса, выкрикивавшие команды. В любую минуту стрелки могли появиться прямо перед ним. С такого близкого расстояния они вряд ли промахнутся. О'Лири помнил, что вход из большого зала в систему потайных ходов находился с другой стороны, как раз там, где расположены высокие зеркала, отражающие позолоченный потолок и хрустальную люстру.
Сверху загрохотали шаги. О'Лири рванулся, подбежал к стене и быстро перемахнул через нее. Налево? Нет, надо брать правее. Послышался громкий крик. Лафайет поднял голову и увидел мясистое лицо часового внутренней охраны с тремя широкими желтыми нашивками на рукаве. Часовой, свесившись через перила, указывал на О'Лири. Подбежали другие, появились луки и мушкеты. Лафайет озирался в поисках выхода. Он помнил, что когда Йокабамп открывал панель, чтобы осмотреться, он видел люстру. Да, и вон тот фонтан.
В ту самую секунду, когда через зал со свистом полетели пули и стрелы, панель на стене скользнула в сторону. Одна из пуль ударила в стену прямо над головой О'Лири. Звенели натянутые тетивы. Он едва успел проскочить через открытую панель внутрь, волоча за собой секиру, как в то место, где он только что стоял, попала стрела. Вторая стрела пролетела между коленями и вонзилась в стену уже внутри потайного хода. Лафайет с силой задвинул за собой панель. Снаружи забарабанили множеством прикладов. Он прислонился к грубой кирпичной стенке и перевел дух.
— Ну, теперь на поиски Никодеуса.
Добравшись до комнаты в башне, О'Лири обнаружил, что тяжелая дверь заперта. Он прислушался: изнутри не доносилось ни звука. То там, то тут раздавались крики возбужденной охраны, которая носилась в поисках потерянного следа. В любой момент они могут подняться сюда по лестнице, и тогда он окажется в ловушке. К сожалению, секира не лучшее оружие против луков и мушкетов. Лафайет постучал в дверь.
— Никодеус, впустите меня, — негромко произнес О'Лири и приложил ухо к двери.
Ему показалось, что изнутри донесся слабый шорох.
— Открывайте, или я выломаю дверь!
На сей раз он был абсолютно уверен, что за дверью кто-то есть: послышался какой-то глухой удар. Вполне вероятно, что существует еще один потайной ход, о котором Йокабамп не мог знать. И сейчас, наверное, волшебник удирает, пока он стоит здесь как истукан. О'Лири размахнулся, высоко подняв секиру над головой. В это время дверь со скрипом приоткрылась дюймов на шесть и, как только секира тяжело обрушилась на нее, распахнулась. Послышался хриплый крик. Лафайет заглянул за дверь и увидел Никодеуса, который пятился к столу, судорожно глотая воздух.
— Дорогой мой мальчик, — с трудом выдавил из себя волшебник. — Как ты меня напугал.
О'Лири рывком вытащил секиру из дубовой двери.
— Оставьте ваши штучки с «дорогим мальчиком», нечего меня умасливать, — холодно сказал Лафайет. — Я никогда не тороплюсь плохо думать о людях, с которыми разделил чашу вина. Но с вами мне все ясно. Где она?
— Кто?
— Адоранна. И перестаньте изображать полное неведение. Я все знаю. Ваш приятель Лод все выложил перед тем, как я его убил.
— Ты убил Лода? — Брови Никодеуса подскочили вверх — чуть ли не до линии волос на низком лбу.
— Вот этой штуковиной, — О'Лири поднял секиру. — И я готов воспользоваться ею снова, если будет нужно. Ну, а теперь поговорим о деле. Где вы ее прячете? Думаю, что где-то здесь, во дворце. При такой системе потайных ходов в стенах дворца это не так уж и сложно.
— Ты должен мне верить, Лафайет, — Никодеус выпрямился. — Об исчезновении ее высочества я знаю не больше вашего.
О'Лири не отступал.
— Перестаньте запираться. Я не собираюсь попусту тратить с вами время. Быстро говорите, или я изрублю вас на мелкие кусочки, а потом сам найду ее. Я уже достаточно хорошо знаком с вашей системой потайных ходов.
— Лафайет, вы совершаете большую ошибку! Я не знаю, что Лод наговорил вам обо мне, но…
— Оставим это. А вот что вы скажете по поводу события, которое произошло два дня назад в вашем кабинете, когда я заскочил к вам, чтобы вы мне помогли. Буквально через пять минут сюда нагрянули полицейские. Как вы это объясните?
— Но… но я не имею к этому никакого отношения! Это был обычный обыск. Да если бы я и захотел, у меня просто не было времени вызвать охрану! А если бы я и вызвал, то они не смогли бы появиться так быстро.
— Хватит с этим. Я думаю, что скорее всего не вы подстроили мне глупую сцену в будуаре Адоранны. Хотя, как знать, может быть, вы решили убрать меня с дороги, чтобы никто не смог помешать реализации ваших планов.
— Конечно же нет! Я был поражен этим не меньше вашего.
— Ну, ну. А мне надо просто не обращать внимания на то, что рассказал Лод о ваших планах.
— Лафайет! Действительно, один раз я обращался к Лоду, надеясь с его помощью узнать кое-какие детали. Я предложил ему… скажем, вознаграждение, если он расскажет мне все, что ему известно… об определенных вещах.
Взгляд Никодеуса упал на секиру: в руках О'Лири лезвие блеснуло в лучах света, и по краю была четко видна коричневая засохшая полоска. Лицо волшебника покрылось испариной, глаза забегали.
— Гм… говоришь, определенное вознаграждение, — например, Адоранна?
— Нет! — воскликнул волшебник. — Неужели он так сказал? Лод был весьма грубым субъектом, но, по-своему, прямолинейным и неспособным на такую подлость. Не мог он меня очернить!
— Ну… — О'Лири стал вспоминать разговор с Лодом. — Он назвал тебя предателем, а себя — твоим агентом.
— Нет, подожди. Скажи мне только одно — неужели он на самом деле сказал, что я обещал отдать ему ее высочество?
— Он все время твердил о заговоре во дворце, о том, что ты собираешься захватить трон и разделаться с Адоранной.
— Заговорщики во дворце? — Никодеус нахмурился. — Вот что, дорогой мой, он говорил не обо мне. Это я тебе точно говорю. Что он еще успел рассказать тебе?
— Он сказал, что ты использовал его, а когда он стал не нужен, исчез и не рассчитался с ним.
— Да, я давал великану обещание — это я не отрицаю. Но речь шла о том, что если Лод расскажет все, что он знает об… определенных вещах, то я помогу ему утвердить его положение и прослежу, чтобы обещанное вознаграждение он полу-чип наличными. Лод обещал подумать над этим. Но что касается трона, убийства…
— Давай-ка поконкретнее, Никодеус! Что это за определенные вещи?
— Я… я не имею права говорить об этом.
— Неужели ты думаешь, что, играя в темную, тебе удастся заговорить меня и выпутаться таким образом? — О'Лири шагнул вперед, поднимая секиру.
— Остановись! — Никодеус поднял обе руки. — Я скажу тебе, Лафайет. Но предупреждаю — это великая тайна!
— Валяй! — О'Лири ждал с секирой наготове.
— Я… являюсь представителем огромной, важной организации. Можно сказать — секретным агентом. У меня было задание исследовать здесь определенные нарушения…
— Определенные вещи, определенные нарушения — хватит с меня этой «определенности»!
— Хорошо. Я был послан Центральной. Здесь, в этом месте, был обнаружен локальный всплеск Поля Вероятности. Меня послали выяснить, в чем тут дело.
— Здорово, — сказал О'Лири, тряхнув головой. — Но не очень убедительно. Придумай еще что-нибудь.
— Смотри… — Никодеус порылся в складках своего просторного одеяния и извлек сверкающий предмет, имеющий форму щита.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31