Йокабамп перестал играть.
— Ты хочешь сказать, — загудел он, указывая на О'Лири, — что не узнаешь этого героя?
Горубл уставился на карлика:
— Героя? Не узнаю? Нет, мы не узнаем!
Йокабамп нагнулся вперед и застыл в этой позе.
Когда дракон со стороны, где солнце прячет лик.
Пришел в страну — сбежали все, и лучшие средь них.
Но на пути у зверя стал с секирою герой — Со шкурой гада на плечах вернулся он домой!
Король мрачно нахмурился.
— Чепуха! — решительно сказал он и повернулся к карлику. — Так, все! И чтоб нам больше не мешали! Слышишь, ты, чучело. Это дело чрезвычайной важности. И не отвлекай нас своими глупыми историями.
— Но он, истинная правда, мой сир, и есть тот победитель дракона из пророчества.
— Да, гм… я действительно, — Никодеус сердечно похлопал О'Лири по плечу, — только что собирался это объявить.
Йокабамп вразвалку подошел к Лафайету, задрал голову и уставился на него.
— Он не похож на героя, — объявил он своим утробным басом.
— И все же он герой!
Карлик повернул свою тяжелую голову, заговорщически подмигнул фокуснику, а затем снова обратился к О'Лири:
— Скажи нам, достопочтенный рыцарь, как ты собираешься встретиться с этим жутким чудовищем? Справиться с его могучими челюстями, ужасными когтями?
Горубл, прикусив губу, неотрывно смотрел на О'Лири.
— Челюсти и когти, хм… — сказал Лафайет, снисходительно улыбаясь. — Без крыльев? Без огненного дыхания? Без…
— Чешуи, так я думаю, — добавил Никодеус. — Сам я его не видел, конечно, но по сообщениям…
Тут вперед вышел стройный молодой человек в светло-желтой одежде.
В руках у него была табакерка, к которой он то и дело прикладывался. Он щелкнул крышечкой, закрыл ее, засунул в рукав и с любопытством посмотрел на О'Лири.
— Так как ты говоришь, парень? Значит, собираешься расправиться с этим диким зверем, который охраняет подступы к крепости Лода?
Неожиданно воцарилась тишина. Горубл замигал, глядя на О'Лири, губы его отвисли.
— Ну? — потребовал он ответа.
— Соглашайся! — шепнул Никодеус прямо в ухо Лафайету.
— Конечно! — Лафайет сделал воинственный жест. — Обделать это маленькое дельце — одно удовольствие! Это у меня вроде излюбленного вида спорта. Я частенько перед завтраком убиваю полдюжины драконов. Обещаю уничтожить любое количество этих тварей, если это доставит вам радость.
— Очень хорошо, — мрачно отозвался Горубл. — Мы полагаем, что празднование, в честь такого завершения дела, пойдет своим порядком, — язвительно добавил он. — Настоящим мы объявляем вечером праздник в честь нашего нового доблестного друга О'Лири.
Он неожиданно смолк и бросил свирепый взгляд на Лафайета:
— А ты смотри, позаботься об угощении к празднику, молодой человек, — и, понижая голос, добавил, — а иначе мы из твоей шкуры ремни нарежем!
4
Комната, которую отвели О'Лири, была сорок футов в длину и тридцать в ширину. Богатое убранство апартаментов подчеркивалось роскошными коврами, драпировкой и позолотой, нанесенной где только можно.
Широкая кровать поражала своими размерами, как и высокое зеркало в раме, в котором отражались резной шкаф и ночной, веселой расцветки, горшок на подставке из красноватого дерева.
Несколько окон с портьерами выходили в сад, освещенный фонарями. В глубине сада виднелись облитые лунным светом статуи нимф и сатиров, играющих среди журчащих фонтанов. Приоткрыв дверцу шкафа, отделанного кедром, О'Лири обнаружил множество изысканных нарядов, висевших на плечиках, обтянутых тканью. Другая дверь вела в крошечную часовенку. Заглянув туда, Лафайет увидел ракию и пучок свежих жертвенных палочек. Была еще одна дверь. Прежде чем ее открыть, он представил себе в деталях уютную, выложенную плиткой ванну с теплым подогреваемым полом, отгороженный стеклом душ и море горячей воды… Повернув ручку, Лафайет широко открыл дверь и шагнул внутрь.
Послышался громкий визг. О'Лири в недоумении остановился. В центре маленькой комнаты стояла продолговатая деревянная бадья, наполненная мыльной пеной, а в ней сидела девушка. Ее темные волосы были собраны на макушке. Хлопья пены, как успел подумать Лафайет, совершенно некстати скрывали часть ее прелестей. Она смотрела на него не мигая, а прелестное личико выражало полнейшее изумление.
— Что? — начал О'Лири, заикаясь. — Где… но я только… — Он неопределенно махнул рукой в сторону двери.
Девушка продолжала смотреть на него широко открытыми глазами.
— Вы… вы, должно быть, новый колдун, сэр?
Она взяла полотенце с полки, находящейся сбоку у ванны, и встала, пытаясь завернуться в него.
— П…прошу прощения! — Лафайет почувствовал, что ему стало трудно дышать, и все его внимание было захвачено белым бедром — полотенца явно не хватало, чтобы прикрыть все. — Я просто… видите ли… — он перевел взгляд на полки, где ровными стопками лежали чистые простыни и полотенца.
— Тут что-то не так, — сказал недовольно Лафайет. — По моим расчетам, тут должна быть моя ванная комната!
Девушка засмеялась:
— Вы можете воспользоваться, сэр, я еще не успела начать мыться!
— Да нет! Я это как-то иначе себе представлял. Ну, я думал, это должна быть прелестная, выложенная кафелем ванна, с душем, горячей водой, мылом и кремом для бритья.
— Это хорошая вода, сэр, — девушка шагнула из ванны на коврик, сняла с себя полотенце и, скромно придерживая его перед собой, что ей с переменным успехом удавалось, стала вытирать шею.
— Я — Дафна, горничная с верхнего этажа.
— Тьфу, черт возьми, мисс. Я совсем не хотел вам помешать. Я просто…
— Знаете, я никогда раньше не видела волшебников, — сказала Дафна. — Это так здорово! Я была у себя, наверху, и минуту подглядывала за вами через щелочку в стене, а через секунду — фью-ить — и я уже здесь!
— Вы, наверно, принимали ванну где-то в другом месте? — Лафайет нахмурился. — Я, пожалуй, ошибся. Наверно, переволновался из-за всего этого и просто толком не сосредоточился.
— Я слышала, что будет праздник, — сказала девушка. — Это просто отлично! А то уже столько месяцев во дворце ничего по-настоящему интересного не происходило, с тех пор как это страшилище Лод пришел сюда со своими людьми под белым флагом, чтобы добиться руки принцессы Адоранны.
— Послушай-ка, Дафна, мне надо приготовиться. В конце концов, я тут вроде как почетный гость, поэтому…
— Ах! — Вид у девушки был расстроенный. — Так вы меня специально не вызывали?
— Нет. Понимаешь, хм… мне сейчас надо принять ванну.
— Хотите, я потру вам спину?
— Нет, спасибо. — О'Лири почувствовал, что краснеет. — Да я как-то привык сам справляться с этим делом. Но все равно, спасибо. Но, хм… может, увидимся на вечере?
— Со мной, сэр? Да я ведь всего лишь горничная! Они не разрешат мне посмотреть даже из кухни!
— Какая чепуха! Ты ничем не хуже всех остальных! Я тебя приглашаю — приходи!
— Я не смею, сэр. А кроме того, мне совершенно нечего надеть.
Она, робко улыбаясь, стала застенчиво поправлять полотенце на своей стройной фигурке. Лафайет глубоко вздохнул, успокаивая дыхание, и, пытаясь сосредоточиться, с трудом перевел взгляд на шкаф. Он открыл дверцу, окинул взором пышные наряды и вытащил розовое с позолотой парчовое платье.
— Как тебе это?
У девушки перехватило дыхание.
— О, оно великолепно, сэр! Это правда мне?
— Да, тебе. А теперь будь хорошей девочкой и беги. До встречи на вечере.
— Я никогда не видела такой прелести! — Она бережно взяла платье в руки. — Если бы вы одолжили мне еще махровый халат, сэр, то я бы мгновенно убралась. Я уже знаю, где мне взять туфли к этому платью и…
Лафайет нашел махровый халат, накинул его ей на плечи и проводил к двери.
— Еще раз прошу прощения, что помешал принять тебе ванну, — сказал он.
— Это вышло непреднамеренно.
— Не думайте об этом, сэр, — она улыбнулась ему. — Это было самое замечательное событие в моей жизни. Кто бы мог подумать, что колдуны бывают такие молодые и такие симпатичные?
Дафна подошла к нему, приподнялась на цыпочках, быстро поцеловала его в кончик носа и, повернувшись, помчалась по коридору.
Когда Лафайет уже застегивал последнюю позолоченную пуговицу на темно-синем пиджаке, который он выбрал из множества висевших в шкафу, послышался легкий стук в дверь.
— Войдите! — отозвался О'Лири. Он услышал, как сзади открылась дверь.
— Надеюсь, вы не откажетесь переговорить со мной? — произнес вошедший глубоким голосом.
Лафайет повернулся. Никодеус, в сером элегантном костюме, закрывал за собой дверь. Достав пачку сигарет, он предложил их О'Лири и дал прикурить от зажигалки. Как успел заметить Лафайет, это была зажигалка фирмы «Ронсон».
— Что-то я не видел, чтобы кто-нибудь здесь курил сигареты, вы — первый, — сказал О'Лири. — И эта зажигалка…
Никодеус вертел зажигалку в руке, пристально глядя на Лафайета.
— Позже у нас будет масса времени для всех этих объяснений, мой юный друг. А пока не началось торжество, я бы хотел несколько минут… э-э… поговорить с тобой.
— Да, спасибо, что выручили меня сегодня.
Лафайет застегивал пояс, на котором висела шпага, и на секунду остановился, с восхищением разглядывая в зеркале покрой своих бриджей.
— На какое-то мгновение мне показалось, что Горубл задался целью отправить меня на виселицу. Что со стариком?
— Ну, он вообразил, что если ты что-то можешь по части магии, то должен оказать нам большую помощь в предстоящей войне с мятежным Лодом. И когда ты сказал, что никакой магии вообще не существует, это его страшно расстроило. Ты должен его простить. В некоторых вопросах он весьма наивен. Я рад, что смог выручить тебя, но если честно — мне и самому не все с тобой ясно. Гм… может, ты мне все-таки скажешь, зачем ты здесь?
О'Лири наблюдал в зеркале за фокусником, который по-прежнему вертел в руках зажигалку.
— Хотел осмотреть здешние достопримечательности.
— Ты раньше никогда не бывал в Артезии?
— Нет. Я даже не подозревал о ее существовании. Правда, помню, был один сон — какой-то стеклянный дом, телескоп… но вряд ли тут есть какая-нибудь связь.
Он резко обернулся. Никодеус, стоящий прямо перед ним, быстро положил зажигалку в карман.
— Что это вы ее так быстро спрятали? — запальчиво спросил О'Лири. — И зачем вы все подкрадываетесь поближе ко мне?
— Ах, это… — Никодеус заморгал, смущенно улыбаясь. — Ну, это… миниатюрный фотоаппарат. Понимаешь, у меня хобби: я делаю «снимки без лести», естественно, когда человек не знает, что его фотографируют, я только…
— Дайте-ка я взгляну.
Никодеус заколебался, потом сунул руку в карман и извлек оттуда фотоаппарат. Он был сделан в виде зажигалки, даже мог соответственно действовать — это О'Лири уже видел, но по весу он был тяжелее обычной зажигалки. С тыльной стороны были встроены крошечные объективы. Он вернул фотоаппарат.
— По-моему, я стал излишне подозрительным после того, как за неполные два часа мне успели нарисовать несколько вариантов жуткой кончины, которая меня ожидала.
— Не думайте об этом, мой дорогой О'Лири. — Никодеус бросил взгляд на его руку. — Ах да, я обратил внимание на твой перстень. Очень интересный рисунок. Позволь мне поближе на него посмотреть?
Лафайет покачал головой:
— Он не снимается. А что, собственно, интересного в этом кольце?
Лицо Никодеуса стало серьезным.
— Так случилось, что здесь, в Артезии, секира и дракон имеют особое значение. Это знак старинного королевского дома. Существует древнее пророчество — и люди здесь притворяются, что верят такого рода вещам, — что королевство в его лихую годину спасет… гм… герой, который прискачет верхом на драконе с секирой в руках. В пророчестве сказано, что героя сразу узнают по этому символу. Я думаю, что этот назойливый шут Йокабамп заприметил перстень — у него острый глаз — и тут же сымпровизировал все остальное. И я бы сказал, к счастью для тебя. А ведь он мог завопить, что это дурной знак. Лод ходит с секирой, понимаешь, и повелевает драконом.
Лафайет пристально посмотрел на Никодеуса и рассмеялся:
— Вы так говорите, как будто сами верите во все это.
Никодеус спокойно усмехнулся:
— Конечно, это всего лишь басня. И все же я бы на твоем месте повернул перстень рисунком внутрь.
— Не могу понять, — сказал О'Лири, — почему вас больше всех заботит мое будущее? Все остальные, похоже, только и ждут, чтобы меня вздернули за уши.
— Просто естественное желание помочь чужестранцу в беде, — ответил, улыбаясь, Никодеус. — В конце концов, избавляя тебя от каленого железа, я имел и свой интерес.
— В какой-то момент вы почти убедили Горубла в том, что я шпион.
— Да это же я специально, чтобы ввести его в заблуждение. Мне надо было как-то отвлечь его внимание от черной магии. Как все артезианцы, он очень суеверен.
— В таком случае, я был прав — вы не местный.
— Это правда, — подтвердил Никодеус. — Я действительно прибыл… гм… из страны, расположенной к югу. Я…
— Я думаю, что ваша страна сильно обогнала Артезию, например, в области технологии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31