Ну, из-за богатого приданого тоже можно рискнуть… Поэтому Бард никогда не думал о том, чтобы жениться на Мелисендре, — смешно было даже рассуждать об этом. Она была дочерью бедного ларанцу. Или он ошибается? Что там Джереми говорил насчет Хастуров и всех рыжеволосых? Конечно, ошибается — вряд ли Мелисендра из простых. Из нищих-то точно, но из благородных.
— Верю, — обратился Джереми к Барду, — скоро мы будем танцевать на твоей свадьбе. Тебе не удалось убедить Карлину покинуть остров Безмолвия?
— У меня не было возможности поговорить с ней. Там кругом колдовство — до острова просто так не добраться. Надо взять с собой полк лерони, чтобы одолеть их чары. Но поверь моему слову, я все равно добьюсь своего!
На лице Джереми отразился испуг:
— Ты не страшишься гнева Аварры?
— При чем здесь Аварра! Стану я бояться толпы выживших из ума баб, которые богохульно выдают собственное желание за желание самой богини.
— Но ведь может так быть, что твоя невеста предпочитает целомудренную жизнь, которую ведут служительницы на острове? Может, ей это больше по нраву, чем женитьба?
Джереми с любопытством глянул на Барда, однако тот неожиданно круто повернулся и пошел прочь. Он испытывал неодолимое желание поставить Джереми на место. Зачем он задает свои глупые вопросы? Однако устраивать скандал не следовало. Опыт в этом отношении у него был богатый. И вообще, все Джереми и Джереми — он-то в чем виноват?..

Позже, во время танцев, он немного поговорил с отцом насчет преобразований, проведенных на северных границах.
— Маловероятно, что на нас могут напасть люди Серраиса, пока дом Эйрик у нас в заложниках, — сообщил он, — однако мы со всех сторон окружены Хастурами, и Серраис не преминет воспользоваться любым конфликтом между нашими семьями. Я слышал, что между Алдараном и Скатфеллом заключено перемирие; если они решатся вместе напасть на нас, нам придется тяжело, ведь значительная часть астурийской армии стоит на границе Серраиса. Кроме того, много влиятельных сеньоров не прочь стать союзниками Хастуров. Например, Варзил из Серраиса. В таком случае мы должны склонить на свою сторону Макарана из Эль-Халейна. Тогда можно надежно защитить южные границы, а Маренжи станет буфером на севере.
— Мне что-то не верится, чтобы Макаран или люди из Сиртиса рассорились с Хастурами, — ответил дом Рафаэль. — Говорят, что Сордин из Сиртиса может взойти на донжон и оттуда обозреть все свои владения. Он, как мышь за котом, следит за Хастурами — ему нет никакой выгоды лишний раз попадаться им на глаза. Каролин сожрет его и даже усов не испачкает. — Он нахмурился. — Если мы освободим дома Эйрика, все они еще до зимы набросятся на нас. Если не освободим, будет то же самое, только под иным соусом. Вот в чем мы больше всего нуждаемся — во времени! Может, нам следует взять с дома Эйрика клятву хранить мир и тем самым выиграть время? Если нам не дадут передохнуть, мы погибнем! — Он ударил ладонью по колену. — Нам бы еще с Хастурами заключить перемирие…
Бард презрительно бросил:
— Я бы охотно вышел на бой с Хастурами! Вот уж кого я совсем не боюсь. Я удержал Скаравел с горсткой людей, а уж Астуриас — тем более отстою.
— Ах, Бард, ты же не можешь разорваться, — вздохнул дом Рафаэль. — Ты возглавишь оборону какого-либо направления, а если враги полезут с трех, четырех сторон? Тебя одного не хватит. Серраис — с востока, Хастуры — с запада, и, возможно, эти, что стоят за Кадарином, того и ждут, чтобы вцепиться нам в глотку. Навалятся с севера… Астуриасу не устоять!
— Но у нас же гарнизон в Маренжи, и всякий, кто пожелает явиться с севера, сначала должен разгромить их. К тому же, думаю, нам придется нанять людей на севере и в Сухих землях. Они меня знают и охотно встанут под наши знамена. И конечно, надо попытаться склонить дома Эйрика к миру. Его сыновья слишком молоды, чтобы начать войну. Если нам удастся заключить с ним перемирие хотя бы на полгода и, естественно, отпустить его через этот срок, он не сможет начать войну раньше конца следующей весны, а к тому времени мы успеем навербовать армию и даже найти союзников. Тогда у нас появится возможность самим выступить против Серраиса. Подумай об этом, отец. Как удержать от войны соседей на востоке? Ведь мы воевали с Серраисом, когда я еще был совсем ребенком.
— Было дело, — откликнулся дом Рафаэль. — И еще раньше. Но если мы захватим Серраис, то окажемся лицом к лицу с Хастурами. Они уже заявляли, что все эти земли когда-то были под их управлением.
— Джереми говорил что-то подобное, и каков результат? Я бы не обращал на его слова внимания. Но если Карелии вновь затронет эту тему, нам ничего не останется, как и его хорошенько проучить.
— Как же ты собираешься проучить его, если я вынужден заключить перемирие? — уныло справился дом Рафаэль. — Как ты не понимаешь, что время буквально уплывает у нас из рук? Мы обязаны освободить Джереми. Каролин согласился на наши условия, и Варзил из Нескьи увезет его домой, а нам пришлют Аларика.
— Уж о ком я не буду жалеть, так это о Джереми. Невелика потеря для нашего двора! — заявил Бард, хотя в душе ясно сознавал, что с отъездом Джереми положение дома Рафаэля резко ухудшится. Это серьезное дипломатическое поражение. Астуриас отдает свой главный козырь. С Джереми в качестве заложника вполне можно было рассчитывать на перемирие с Хастурами, и возвращение Аларика явно не возмещало потерю столь ценного пленника. Что такое Аларик? Не более чем символ. Он себя за это время никак не проявил.
— Что там с братом? — спросил Волк отца. — Он здоров? Как с ним обращался Каролин? Когда королева бежала, я сразу понял, что все подстроили Хастуры.
— Я уже столько лет не видел его, — с горечью признался дом Рафаэль. — Он все еще под присмотром Варзила. Формальный обмен произойдет позже. Как я понимаю, Варзил — уполномоченный Каролина и вручение официального послания состоится завтра во время аудиенции.
Бард вскинул брови. Выходит, что Хранитель из Башни Нескьи пал до уровня лакея Хастуров? Значит, положение еще хуже, чем он рассчитывал; значит, все земли от холмов Киллгард до Тендары находятся под властью Хастуров. Неужели через несколько лет и Астуриас попадет в их число? Только через мой труп!
Прошло несколько минут, прежде чем он успокоился. Если трезво взглянуть на происходящее, то невольно придешь к выводу, что если и дальше события будут развиваться в том же направлении, то слова насчет трупа могут стать пророческими. Этого не избежать — впрочем, на что еще рассчитывать солдату? В конце концов, никто не избежит смерти.
Как только Аларик вернется, дом Рафаэль сразу совершит коронацию. Отец постоянно твердит, что он всего-навсего регент, охраняющий трон для младшего сына. Вот ведь как бывает — приходится выбирать между двумя детишками, но в любом случае Аларику, если он воцарится здесь, будет обеспечена поддержка и защита. Если же принять Валентина, кто защитит ребенка и страну? Дом Рафаэль? Зачем? Чтобы потом быть уничтоженным прихвостнями нового короля? С другой стороны, нелепо рассуждать об Аларике так, как будто и не было этих семи лет, — все-таки не так уж он и мал. Уже юноша. Давным-давно нет того малыша, которому он когда-то подарил игрушки. Брату скоро пятнадцать — он сам, Бард, в этом возрасте уже участвовал в сражении, заслужил красный шнурок. Каким стал младший брат, пошло ли ему на пользу воспитание у Варзила?
Время… Время — враг каждого человека. Барду еще повезло, что большинство наемников уже спят в земле сырой. Где только не разбросаны их кости! Однако он не имеет права терять время на женитьбу и обзаведение законными наследниками. Должно обеспечить оборону королевства, только потом можно попытаться еще раз проникнуть на остров Безмолвия, даже если для этого придется взять с собой целую армию колдунов. А если и это не поможет, то подобрать ключ к этому таинственному месту и освободить наконец Карлину.
«Я не женюсь на другой женщине». В то мгновение Бард впервые задумался — может, он совершает ошибку, вот так безрассудно отыскивая Карлину. Может, действительно она вовсе не желает быть его женой, может… Нет, нет и нет! Карлина — дочь Одрина, его нареченная, и, если она решила отказаться от него, он заставит ее исполнить свой долг. Ни одна женщина дважды ему не отказывала!

На следующий день, утром, дом Рафаэль освободил дома Эйрика из Серраиса.
— Почему именно сейчас? — спросил Бард. — Разве нельзя было отложить освобождение?
— Варзил из Нескьи происходит из рода Риденоу. Он жаждет поговорить с домом Эйриком, и, согласно протоколу, я не могу отказать гостю. Но и он со своей стороны не имеет возможности настаивать на этой встрече, пока не состоится обмен заложниками, — дом Рафаэль говорил с грустной усмешкой, он очень устал за эти дни. — Кроме того, он не может видеться с пленником без моего разрешения. Собственно, на этот крючок я и поддел дома Эйрика — можешь не беспокоиться, я успел взять с него клятву не вести против нас военных действий в течение полугода, а также не вступать ни в какие союзы против Астуриаса. И успел настроить его против Варзила. Не хватало еще, чтобы Риденоу искали себе союзников в моем доме!
Бард кивнул. Итак, отцу удалось склонить дома Эйрика к обязательству. Это очень хорошо! Он в который раз поразился прозорливости старика, так долго просидевшего в захолустье, но не растерявшего ни ясности ума, ни нюха в дипломатических интригах, ни умения добиваться своего. Что ж, начало было положено — и обнадеживающее начало. С дипломатическим искусством отца, с военными талантами Барда появился шанс отстоять Астуриас.
Теперь его очень интересовал Варзил, нынешний союзник Хастуров. Нескья уже более двухсот лет находилась в руках Риденоу, хотя в общем-то Башня стояла далеко от границ Серраиса. В те годы Хастуры и Риденоу вели долгие кровопролитные войны друг с другом, мир был заключен только во времена царствования Аларика из Тендары. Неужели Хастуры до сих пор питают надежду прибрать к рукам Серраис?
Бард как главнокомандующий королевским войском обязан был присутствовать на заседании государственного совета, которое состоялось в тот же день. Приглашение было послано и Мелисендре. Она явилась в повседневном сером платье. Поверх серый же плащ с капюшоном — знак того, что она лерони, в руках матрикс. Бард, глянув на нее, испытал смутное беспокойство и даже гнев. Ясно, что получить приглашение она могла только как глава астурийских чародеев. В таком случае статус Мелисендры был очень высок, сравним с положением самого Барда. Что такое мать внука регента? Так, тьфу, пустое место! Но как с членом государственного совета с ней уже нельзя было не считаться. Это и раздражало! Зачем отец так настойчиво продвигал эту бабу? Что, у него не было достойного ларанцу? Так почему он выбрал именно ее? Неужели это делалось специально, чтобы она могла свысока относиться к своему законному господину, отцу ее сына?
Потом мысли его метнулись к Аларику. Бард мечтал только об одном — только бы Аларик немного разбирался в военном искусстве! Как воспитанник Одрина он должен был чему-нибудь научиться. В это так хотелось верить! Отец прав — одного Барда не хватит. Что, ему разорваться, если враги попрут со всех сторон? Другое дело, если трон займет не полководец, но хотя бы понимающий в военном деле человек, способный подстраховать его, провести небольшую кампанию. Король, который бы не ставил ему палки в колеса. Умеющий повести людей в атаку, броситься грудью на врага. Иначе ох как трудно придется!..
Тут внимание Барда привлек Варзил из Нескьи. Вот этот маленький, как бы сказать точнее — хрупкий человечек и есть знаменитый ларанцу? Тот, кто вдохнул жизнь в Великий договор?.. В роскошных церемониальных одеяниях на свадьбе он выглядел куда внушительнее. В первое мгновение Бард даже не узнал в этом симпатичном, одетом в золотое и серое сморчке первого министра могущественного Каролина. Бард с презрением отметил, что он совсем как женщина. Руки нежные, кожа тонкая, видно, ему не доводилось держать кинжал или меч. Вот и на голове, на висках нет отметины, которую оставляет шлем. Нет, это явно человек не военный — так, дворцовый лизоблюд!.. И этого хлыща Хастур сделал послом?! Я его голыми руками придушу. Как цыпленка!..
Даже Джереми, присутствующий здесь, чуть сгорбленный, хромой — носком покалеченной ноги он едва касался пола, — был выше Варзила. Джереми тоже был в повседневном платье, на поясе маленький, украшенный гравировкой кинжал. Пояс инкрустирован драгоценными камнями.
Бард стоял чуть позади трона. Отсюда удобно было следить за сиянием волшебного кристалла и за всеми присутствующими на заседании.
Наконец шум стих, дом Рафаэль поднял руку и произнес:
— Джереми Хастур, как только мой сын вернется в замок, я объявлю тебя свободным распоряжаться своей персоной, женой и маленьким сыном, а также людьми, которые служат тебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70