– Ну, теперь я поняла, у кого мне спрашивать, к кому и за чем обращаться, когда мне что-нибудь будет нужно, – сказала Яна. Но она поняла также и то, что ей срочно нужно обзавестись каким-нибудь более ценным товаром для обмена, чем бумажные деньги Компании. Яна никогда в жизни не охотилась ради еды. Большинство планет, на которых она работала, были тогда еще слишком новыми и слишком плохо исследованными – никто не знал наверняка, что из местной флоры и фауны съедобно, а что – ядовито. Но в любом случае у нее всегда остается неприятный, но реальный выход – она может перестать обедать в гостях за счет радушных хозяев.
Эйслинг провела Яну в магазин. Снаружи он ничем не отличался от любого другого дома. А внутри казался даже меньше – в центре тесной комнатки возвышалась печка, а вдоль каждой из стен жались прилавки. По бокам от печки располагались два стола, на которых были в беспорядке расставлены несколько пакетов с разными питательными таблетками, там же лежали форменные галстуки и пуговицы, а еще – простые трусы очень маленьких размеров. Пока Яна разглядывала разложенные на столах товары, Эйслинг присматривалась к тому, что лежало на полках за прилавками.
– Смотри, Яна, какой хороший маленький котелок. Неплохо бы тебе его купить. У нас есть один такой, но все полезные вещи так быстро куда-то пропадают...
Яна купила котелок, не задумываясь. Однако, стараясь высмотреть еще что-нибудь полезное, она не увидела в магазине больше ничего, кроме мелких деталек от машин, перегоревших чипов и кусков разноцветной проволоки.
– Шинид берет цветную проволоку и делает из нее плетеные узоры на посуду и одежду, – рассказала Эйслинг, когда они вышли из магазина. – А из этих чипов у нее получаются нарядные украшения. Ты как-нибудь заходи к нам в гости на ужин, и мы тебе покажем. Впрочем, каждый и так принесет с собой свои вещи на лэтчки, для обмена и на подарки.
Яна сказала, что с удовольствием навестит их, и они распрощались – Эйслинг пошла дальше, своей дорогой.
***
Прошло еще два дня. Яна сидела у себя в домике с чашкой горячего растворимого напитка в руках и никак не могла окончательно проснуться. Но вдруг снаружи послышался топот собачьих ног и характерное повизгивание и скулеж – и с Яны сразу же слетели последние остатки дремоты. В окошке показалось лицо Баники, обрамленное меховой оторочкой капюшона. Яна приветливо махнула рукой, приглашая Банни заходить, и девочка тотчас же просунула голову в дверь.
– Если ты все еще хочешь поехать со мной к дяде Шону, то вставай и собирайся. Я подожду снаружи, с собаками, но все равно тебе лучше поторопиться. Эта поездка – на добрых два часа, и нам надо будет еще найти его там, когда мы прибудем на место.
Яна кивнула и, засунув в печку еще пару поленьев, натянула ботинки и надела теплую куртку поверх мундира. Подхватив рукавицы, шарф и шапку, она вышла на улицу. Кошка последовала за ней.
– Вот, садись сюда, – сказала Баника, показывая подготовленное для нее место на нартах. Яна села, и девочка помогла ей поплотнее закутаться в теплые одеяла и меховое покрывало. – Когда сидишь неподвижно – быстро замерзаешь. Потом, когда будешь чувствовать себя получше, я покажу, как править собаками. Когда правишь упряжкой – не замерзаешь.
Потом девочка положила Яне на колени пару больших овальных плетенок с ремешками – таких же, какие висели над дверью у Клодах.
– Когда уезжаешь далеко от поселка, нужно всегда брать с собой необходимое снаряжение на случай всяких неожиданностей, – сказала Банни. – Я лично не думаю, что нам понадобятся снегоступы, а как там получится – кто его знает?
Что-то теплое и мягкое опустилось Яне на ноги и забралось под пушистое меховое покрывало. Яна приподняла мех и увидела знакомую оранжевую мордочку, которая невозмутимо смотрела прямо ей в глаза.
– Ничего себе! Банни, ты не могла бы забрать отсюда кошку?
– Да пускай остается. Это же кошка Клодах, они ходят повсюду, куда захотят. – Сказав так, Баника прикрикнула на собак, вытащила тормоз изо льда и оттолкнулась ногой, разгоняя нарты, как будто это не сани, а самокат. Энергично помахивая хвостами и жалобно поскуливая, собаки потащили нарты по гладкому снегу – сперва вдоль улицы, между домами, потом повернули за угол и выехали на замерзшую реку.
Поначалу поездка была довольно спокойной и однообразной. Сани легко скользили по белому снежному ковру, сверкающему в свете лун и звезд. Баника время от времени покрикивала на собак и говорила Яне, показывая то на одну цепочку следов, то на другую: “полярный гусь”, “лисица” или “лось”. Но вот девочка свистнула особенно пронзительно и резко крикнула:
"Ха!” – и собаки круто свернули на берег реки и нырнули в редкие заросли хилых деревьев, припорошенных снегом.
Нарты неслись, продираясь сквозь редколесье, и вот – вылетели на холмистую равнину, тоже кое-где поросшую убогими деревцами. Собаки то поднимались, то спускались по склонам холмов, и сани подпрыгивали на неровностях почвы, на мгновения взлетая в воздух. Банни уверенно правила упряжкой – с помощью тормозного устройства и голоса. Правда, как-то раз, когда Банни ошиблась и крикнула “Джи!”, вожак упряжки. Мод, тотчас же обернулась к девочке и возмущенно взвизгнула – и Баника сразу же крикнула “Хо!”. Мод, удовлетворенная, повернулась обратно и проследила за выполнением команды. Впрочем, большую часть пути собаки бежали не торопясь, спокойно и ровно, и Яна вдоволь насмотрелась на то, как эти животные отправляют свои естественные нужды – собаки регулярно приостанавливались, чтобы пометить по пути снег.
Наконец, после довольно долгого пологого спуска по поросшему деревцами склону сани выехали на огромную, простиравшуюся до самого горизонта равнину, покрытую льдом и снегом. Из ровной заснеженной глади выступали огромные зазубренные глыбы льда, которые, казалось, непрерывно перемещались, хоть и очень, очень медленно, на фоне ясного светло-голубого неба. Откуда-то донеслось собачье повизгивание, и собаки Баники заскулили и завизжали в ответ.
Потом Банни по-особенному свистнула, и собаки остановились. Только тогда Яна разглядела, что приземистый прямоугольный холм кораллового цвета, который располагался неподалеку от гигантских ледяных глыб, – на самом деле никакой не холм, покрытый снегом, и не сугроб, подсвеченный алыми лучами солнца, а домик, покрашенный краской такого невероятного оттенка. Собаки, постепенно замедляя бег, завернули за угол необычного строения, и Яна увидела снегоход, точно такой же, как тот, на котором ездила Банни, и с полдюжины собачьих будок. На крыше каждой сидело по красно-рыжей лисособаке, и все они дружно повизгивали и завывали, приветствуя гостей.
– Вот мы и приехали, – сообщила Банни. – И похоже на то, что дядя сейчас дома.
Яна не питала никакого предубеждения в отношении этого родственника Баники и уж никак не ожидала, что он и отдаленно не будет напоминать никого из тех представителей многочисленного семейства, с которыми она уже успела познакомиться. Но доктор Шон Шонгили был совершенно не похож ни на кого из тех, кого Яна встречала раньше в течение всей своей жизни – и на Сурсе, и в любом другом месте. Однако, несмотря ни на что, у Яны возникло стойкое ощущение, что с этим человеком она уже где-то виделась.
Банни уже барабанила в дверь, напевая: “Привет тебе, дядя Шон!” Ее приветствие потонуло в хоре собачьих воплей. Баника обернулась и помахала Яне рукой, давая знак поскорее вылезать из нарт. Но для того, чтобы подняться, Яне надо было еще выпутаться из груды теплых одеял и звериных шкур, а также пристроить куда-нибудь оранжевую кошку. А после такой долгой поездки в не очень-то удобном положении, да еще по холоду, у Яны онемели все мышцы, а суставы отказывались разгибаться. Ей не хотелось выглядеть совсем уж неуклюжей развалиной, и она заставила тело шевелиться, создавая хотя бы видимость нормальных движений.
Как только она подошла, дверь отворилась вовнутрь, и Яна оказалась в помещении, которое после ослепительно яркого снега показалось слишком темным. В первые мгновения она смогла рассмотреть только человека среднего роста, на удивление не закутанного во множество теплых одеяний. Напротив, этот человек был одет только в легкую рубашку с расстегнутым воротником и закатанными до локтей рукавами.
– Дядя Шон, здорово, что ты дома! Я привезла Янабу Мэддок, она хочет с тобой познакомиться. И еще я хочу что-то попросить. Это Клодах мне поручила, – и с этими словами Баника положила руку Яне на плечо и подтолкнула ее дальше в дом.
Немного поморгав, чтобы глаза привыкли к здешнему освещению, Яна оглядела комнату, в которой оказалась. Из каждой стены и даже с потолка этой комнаты свешивались или выступали предметы диковинных, причудливых форм – как в самой настоящей сказочной пещере с сокровищами. Здесь в ужасном беспорядке располагались разнообразная домашняя утварь, посуда, приборы и инструменты, какие-то детали и, конечно же, кошки. Только вот эти кошки были примерно в шесть раз крупнее той, которая осталась спать в санях, уютно свернувшись калачиком среди теплых меховых одеял. А еще – среди здешних кошек не было ни одной рыжей. Элегантные мордочки повернулись, и властные янтарные, желтые и зеленые глаза окинули Яну внимательными, оценивающими взглядами. В корзинке у огня лежала пестрая черно-белая кошка с маленькими котятами. Она насторожилась, как только в комнату вошел кто-то посторонний, беспокойно подняла голову, принюхалась и подгребла котят поближе к себе. Тревожась за детенышей, кошка внимательно следила за гостями и не успокаивалась до тех пор, пока они не ушли из комнаты. Таким было первое впечатление Яны от жилища Шона Шонгили. А потом на первый план выступил сам хозяин дома.
Шон Шонгили улыбался, и глаза его улыбались тоже – искристые светло-серые глаза, они смотрели прямо в глаза Яне, такие проницательные и все понимающие. В глазах доктора Шонгили светилось неподдельное радушие, разительно отличавшееся от обычной холодной светской вежливости, на которую Яна могла бы рассчитывать. И еще – в его глазах было несравнимо больше доброжелательности, чем в глазах полковника Джианкарло. Правда, Джианкарло разговаривал с Яной как начальник, посылающий своего офицера на задание, – а полковник, наверное, в последнюю очередь думал о тех, кому поручал выполнять задания, как о людях.
Шон Шонгили был ненамного выше Яны ростом, но его окружала неуловимая аура силы, интеллекта и очарования. Яна ни разу в жизни не поддавалась такого рода очарованию – до сих пор. Он был худощав – и это ей сразу понравилось. Лицо у него было узкое, но немного расширялось на уровне глаз, больших и широко расставленных. Скулы больше напоминали мадьярские, чем индейские. Рот – крупный, с красиво очерченными губами, за которыми виднелись ослепительно белые, ровные зубы. Волевой подбородок и решительная нижняя челюсть. Такого человека не просто в чем-то разубедить или сбить с пути.
– Так, значит, это вы – майор Мэддок? – сказал Шон, и Яна поспешила снять рукавичку, чтобы пожать его протянутую руку – руку с какими-то неестественно длинными пальцами. Но эта странная рука оказалась теплой и приятной на ощупь, а рукопожатие Шона Шонгили было крепким и решительным – снова в нем обнаружились некие неожиданные свойства. Признаться честно, от прикосновения к его руке у Яны будто ток пробежал по коже, и это ощущение оказалось вовсе не неприятным.
Потом его серебристые глаза на мгновение прикрылись веками – и взгляд неуловимо изменился, отчего Яне вдруг стало немного неловко. Она смутилась и чуть нахмурилась – хотя внешне Шон Шонгили по-прежнему оставался таким же радушным и улыбчивым.
– Неужели на этом обледеневшем шарике не осталось ни одного человека, который бы обо мне не слышал? – немного обиженно спросила Яна. Правда, она тотчас же заставила себя улыбнуться, чтобы эти слова прозвучали более похожими на шутку, хотя сама она не видела в этом ничего смешного.
– У нас на Сурсе хорошие новости разносятся быстрее плохих, – сказал Шон, подошел к печке, которая была неотъемлемой частью здешних домов, и набрал три чашки кипятка из столь же неотъемлемого предмета обстановки – котелка для нагрева воды. Двигался он очень плавно, с гибкой грацией дикого животного. – А вообще-то, у меня здесь – единственная в этой местности линия радиосвязи с поселком и космобазой. Адак из гаража со снегоходами становится отъявленным болтуном, если у них там случается что-нибудь интересное – например, то, что в Килкуле появилась новая жительница, герой войны к тому же, – разве это не событие? Вот, пожалуйста, майор, возьмите. Это немного согреет вас изнутри после долгой поездки.
– Спасибо, вы очень любезны, – сказала Яна, пропустив мимо ушей “героя войны” и думая, как ей теперь произвести на этого человека хорошее впечатление, раз уж все так усложнилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54