Самое крупное зверьё в этот период как раз отдыхало после ночной охоты, и прогулки были относительно безопасны. Однако Алекс, наученный горьким опытом, всё равно представлял собой воплощение осторожности и послушания. Без разрешения Кэт он не позволял себе абсолютно ничего, порой это выглядело даже забавно.
Возвращались они только во второй половине дня, усталые и голодные. Разогревали консервы, и поздний обед плавно переходил в ужин. Кэт подробно рассказала Алексу, как строился город. Какие трудности были вначале и как поселенцы сообща радовались первым успехам; как запускались шахты и налаживалась торговля с Землёй. Её повествования звучали живо и интересно, а когда она начинала говорить о своих собственных успехах, то вообще полностью преображалась, превращаясь из задавленной беспокойством женщины в весёлую и озорную девчонку. Именно таким её образ сохранился в памяти Алекса, и это было особенно приятно. Поэтому ему вдвойне нравилось слушать эти рассказы, а когда Кэт вдруг спросила, чем же он занимался на благополучной матушке Земле, Алекс вдруг понял, что вспомнить-то особенно и нечего. Нет, жил он нормально, грех жаловаться, а вот так же взахлёб поведать о каком-то эпизоде своей размеренной земной жизни он не мог. И это подталкивало к печальным размышлениям на старую как мир тему о смысле бытия.
Радиоприёмник добросовестно сообщал им, что обвиняемая в двойном убийстве миссис Форестер до сих пор не найдена, и любая информация о её местонахождении будет щедро вознаграждена из казны полицейского управления. О судьбе Далласа никаких известий по-прежнему не поступало.
К обсуждению предложенного Алексом плана они больше не возвращались. Кэт день ото дня становилась всё менее разговорчивой, и это подтверждало, что свой выбор она уже сделала, оставалось только узнать — какой. По ночам Алекса начали одолевать кошмары.
Наконец настал день, когда он сказал ей, что даже по самым грубым прикидкам корабль, принадлежащий Службе Безопасности, давно висит на орбите, и им пора попытаться выйти на связь. Кэт молча кивнула и отдала ему ключи от передатчика. Без слов стало ясно, что она приняла его предложение и разрешает действовать по собственному усмотрению.
Алекс вскрыл защитный кожух — передатчик был совсем новым — и, настроив частоту, вышел в эфир. Сообщение было коротким и закодированным. Местные органы безопасности вряд ли успели бы его запеленговать. Алекс пока не указал координаты своего пребывания, а лишь попросил откликнуться уполномоченное для работы с ним лицо.
Прошло полдня. Ответа не последовало. Вечером Алекс повторил попытку. Однако и на этот раз никто не откликнулся. На следующее утро Алекс вышел наружу. Под бдительным наблюдением Кэт он тщательно обследовал скрывавшуюся в кроне ближайшего дерева антенну. Всё оказалось в полном порядке. Тем не менее на их сигнал никто не отзывался. Весь оставшийся день Алекс провозился с передатчиком: менял частоты, позывные, запускал режимы самотестирования, не дошёл разве что до шаманских танцев, и то лишь по причине отсутствия под рукой бубна.
Результат — нулевой. Это могло означать только две вещи: Служба Безопасности не отправила на поиски Алекса и Кэт ни единого агента или передатчик всё-таки не выдавал сигнал в требуемом диапазоне частот. Первое было совершенно невозможно, второе абсолютно не поддавалось проверке. Придя к такому неутешительному выводу, Алекс поплёлся на кухню, где Кэт готовила ужин.
Отвечая на её вопросительный взгляд, он сложил большой кукиш и ожесточённо покрутил им перед своим носом. Кэт вздохнула. Молча принялись за еду.
— Откуда у вас этот передатчик? — жуя, спросил Алекс.
— Ник где-то купил… — Кэт задумалась. — Нет, точно не помню…
— Он его проверял?
— Ну наверное…
Алекс состроил недовольную гримасу.
— Не работает? — спросила Кэт.
— Похоже на то… — неуверенно заметил Алекс.
— Что ты предлагаешь? — Кэт медленно отложила вилку.
— Придётся мне завтра идти в город, — небрежно бросил Алекс. — Другого выхода нет. Ждать больше нельзя!
— Один ты не дойдёшь… — покачала головой Кэт.
— Дойду! Не зря же ты меня по полдня в лесу «мариновала»!
— Без подстраховки нельзя, — непреклонно заявила она. — К тому же на пути имеется очень хитрое болото. А стороной обходить далеко, до ночи не управишься.
— Какое болото? — опешил Алекс. — Я никакого болота не помню!
— Это неудивительно, — скупо улыбнулась Кэт. — Ты был слегка не в себе…
Алекс помрачнел ещё больше.
— Завтра пойдём вместе, — твёрдо сказала Кэт. — Но, я в город заходить не буду, но и вернуться сюда до темноты уже не успею. Поэтому ты быстренько встретишься со своими и придумаешь, как без шуму вывезти меня с планеты. У вас в запасе будет всего несколько часов. Ночевать в лесу одному — равносильно самоубийству… Надеюсь, вы успеете что-то предпринять…
— Конечно! — самоуверенно воскликнул Алекс. — Мы тебя вытащим!
— Учти, местные власти могут оказать серьёзное сопротивление. И не только потому, что желают разобраться со мной по здешним законам. Они будут отстаивать в моём лице неприкосновенность перед федеральными властями остальных колонистов. На сей счёт имеются определённые соглашения, которые вам придётся грубо нарушить.
— Плевать! — заверил её Алекс.
— Тогда пойдём спать. Завтра надо подняться до рассвета.
Алекс был перевозбуждён и спать не хотел, но спорить не стал. Кэт, правильно оценив его состояние, сунула ему снотворное. Ночь прошла без сновидений.
С утра пораньше Алекс опять попробовал выйти на связь — безрезультатно. От души врезав кулаком по крышке электронного блока, он стал помогать Кэтрин. Вместе они быстро законсервировали своё убежище, подогнали снаряжение и с первыми лучами солнца двинулись в обратный путь.
Джунгли встретили их удушливой влагой. Тёмно-зелёные мхи злобно чавкали под ногами. Шальные тени, мелькавшие в косых утренних лучах, заставляли то и дело хвататься за оружие. Алекс сильно нервничал, это мешало сосредоточиться на главном. А главным, в данный момент, было — дойти до города. Всё остальное — потом. Но то, что он оставил на «потом», постоянно лезло в голову, отвлекало внимание. Его план относительно Кэтрин и будущего ребёнка был настолько примитивен, что даже вполне мог прокатить. Другой вопрос — что делать дальше? И почему он решил, что имеет право на подобные уловки? Хотя если всё-таки осознать, что живёшь один раз, то можно считать, что весь окружающий мир по большому счёту предназначен лично для тебя. И как поступить с этим миром в целом и с отдельными ближайшими его гранями, людьми, событиями, зависит только от твоих желаний и образовавшихся на их основе возможностей. И ответственность за содеянное каждый несёт в первую очередь перед самим собой, поскольку неосознанно позиционирует свою личность как исключительную, как центр мироздания. Поэтому никакая общественная мораль, никакие самые суровые законы не способны воспрепятствовать, порой весьма жестоким, проявлениям человеческого эгоизма. Не случайно одна из основных задач всех религий — разбить у человека представление о собственной исключительности, снизить самооценку, сделать его ответственным за нечто большее, чем собственная жизнь на Земле, и таким образом создать дополнительное искусственное препятствие для выплёскивания в этот жестокий мир зла, неизбежно накапливающегося в одиноких душах.
Кэт неожиданно остановилась. Алекс, напряжено оглядываясь по сторонам, застыл в трёх шагах позади неё. Теперь-то он знал, что нападение цветка-хищника было детским лепетом по сравнению с другими подстерегавшими их опасностями. Тепловой сканер показывал впереди сплошное красноватое свечение. Не иначе под слоем мха притаился Половичок. Так ласково здесь именовали колонию мелких подземных хищников, во время охоты способных превращаться в один гигантский организм. Половички свободно перемещались под землёй и могли охотиться на площади в несколько сотен квадратных метров. Любое животное, попавшее на территорию, контролируемую Половичком, было обречено. Для человека единственным выходом из подобной ситуации являлось самоубийство как альтернатива «удовольствию» быть съеденным заживо.
Пришлось сделать солидный крюк, и к болоту они подошли совсем не в том месте, где проходила изученная тропинка. Алекс заметил, что невозмутимую до этого Кэт охватило сильное беспокойство. Оно и понятно — сейчас ей было, что терять кроме собственной жизни. Отстранив замешкавшуюся женщину, он пошёл первым. Болото представляло опасность не столько перспективой, что тебя засосёт на дно, сколько кишащими под травяным ковром змеями. Осторожно прощупав палкой ближайшую кочку, Алекс с замиранием сердца делал новый шаг. Несколько раз он едва успевал выдернуть ногу из расступившейся под ней хляби. Так продолжалось почти два часа.
Когда они всё же выбрались на твёрдую почву, у Алекса явственно дрожали руки. Кэт выглядела не лучше, а ведь впереди оставалась ещё большая часть пути.
Наверное, судьба сжалилась-таки над ними, и до города они добрались целыми и невредимыми. Но радоваться пока было рано. Алексу предстояла нелёгкая задача — не наделав шуму собственным появлением, нелегально вывезти с планеты Эмилию Форестер, по которой явно «соскучились» местные власти.
В отделявшей город от джунглей полосе отчуждения имелось четыре прохода. Кэтрин вывела Алекса к западному, самому отдалённому от центра коридору. Проходы были оборудованы соответствующей автоматикой, реагировавшей исключительно на человека и позволяли покидать город и возвращаться в него в любое время дня и ночи. Впрочем с самого начала их функционирования счётчик не зафиксировал ни одного случая выхода в джунгли или входа на территорию города в тёмное время суток. И эта статистика была, пожалуй, самой достоверной в мире. Ибо здешний ночной лес и человек были совместимы лишь как желудок и пища.
Перед тем как появиться на открытом пространстве, Алекс переоделся в свою прежнюю одежду. Выглядело это, конечно, диковато — человек, после недельного отсутствия, выходит из леса целенький и чистенький. Решили, что если Алекса задержит полиция, то он, потрясая жетоном СКБ и особыми полномочиями, будет ссылаться на частичную потерю памяти и требовать встречи с представителем Федеральной комиссии. Версия с потерей памяти, конечно, не выдерживала никакой критики, но её должно было хватить для скорейшей передачи сошедшего с ума агента в руки СКБ.
Кэт осталась в чаще леса. Она боялась, что её присутствие может засечь аппаратура внешнего наблюдения. Договорились, что если Алекс не вернётся до заката, то она сама войдёт в город, и будет действовать по обстоятельствам. Впрочем он клятвенно заверил её, что такого не произойдёт.
Алекс приблизился к решетке ворот со странным чувством, смешанным из радости возвращения, озабоченности предстоящей операцией и опасения того, что автоматика не признает в нём человека. От этих компьютеров всего можно ждать!
Для того чтобы открыть ворота вручную, требовался специальный ключ, которого у Алекса, естественно, не было. Ему показалось, что даже глазок видеокамеры смерил его подозрительным взглядом. Однако спустя десяток секунд механизм скрипнул, и ворота ушли вверх. Земцов быстрым шагом, едва подавив желание перейти на бег, достиг внутреннего ограждения и вошёл в город.
Что случилось потом, Алекс так и не понял. Из тени растущих вдоль дороги деревьев ему навстречу резко вылетело розовое еле заметное облачко. От неожиданности он не успел ни увернуться, ни задержать дыхание и через мгновение опустился на землю безвольным мешком с костями…
12
Было жарко. Всё плыло и клубилось. Алексу показалось, что он находится в старой бревенчатой бане и смотрит в разбитое, перекошенное зеркало.
— Гляди-ка, очухался, — сказали сзади.
«Сколько прошло времени?» — эта мысль пронзила его не хуже двойной дозы биостимулятора. Он понял, что сидит привязанный к чему-то жесткому, а напротив и впрямь бугрится тёмными брёвнами деревянная стена. Правда зеркал и окон она, к сожалению, не содержала. Поэтому определить, который час, или увидеть, что происходит у него за спиной, Алекс не мог.
— Не дёргайся! — агрессивно порекомендовал хрипловатый голос.
Алекс оставил попытки высвободить руки и притих.
— Жить хочешь? — теперь голос прозвучал совсем близко, почти над самым ухом.
Больше всего Земцову хотелось порвать на куски прятавшегося за спиной придурка.
— Ну, не молчи…
— Дай я ему врежу! — взвизгнул кто-то другой.
Тут же увесистый подзатыльник заставил Алекса клюнуть головой вперёд. Было не очень больно, но ужасно обидно. Скрипнув зубами, он вновь поднял подбородок. Мышцы от бессильной злобы свело судорогой. Если бы ему сейчас удалось вырваться, он раскатал бы эту избушку по брёвнышку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Возвращались они только во второй половине дня, усталые и голодные. Разогревали консервы, и поздний обед плавно переходил в ужин. Кэт подробно рассказала Алексу, как строился город. Какие трудности были вначале и как поселенцы сообща радовались первым успехам; как запускались шахты и налаживалась торговля с Землёй. Её повествования звучали живо и интересно, а когда она начинала говорить о своих собственных успехах, то вообще полностью преображалась, превращаясь из задавленной беспокойством женщины в весёлую и озорную девчонку. Именно таким её образ сохранился в памяти Алекса, и это было особенно приятно. Поэтому ему вдвойне нравилось слушать эти рассказы, а когда Кэт вдруг спросила, чем же он занимался на благополучной матушке Земле, Алекс вдруг понял, что вспомнить-то особенно и нечего. Нет, жил он нормально, грех жаловаться, а вот так же взахлёб поведать о каком-то эпизоде своей размеренной земной жизни он не мог. И это подталкивало к печальным размышлениям на старую как мир тему о смысле бытия.
Радиоприёмник добросовестно сообщал им, что обвиняемая в двойном убийстве миссис Форестер до сих пор не найдена, и любая информация о её местонахождении будет щедро вознаграждена из казны полицейского управления. О судьбе Далласа никаких известий по-прежнему не поступало.
К обсуждению предложенного Алексом плана они больше не возвращались. Кэт день ото дня становилась всё менее разговорчивой, и это подтверждало, что свой выбор она уже сделала, оставалось только узнать — какой. По ночам Алекса начали одолевать кошмары.
Наконец настал день, когда он сказал ей, что даже по самым грубым прикидкам корабль, принадлежащий Службе Безопасности, давно висит на орбите, и им пора попытаться выйти на связь. Кэт молча кивнула и отдала ему ключи от передатчика. Без слов стало ясно, что она приняла его предложение и разрешает действовать по собственному усмотрению.
Алекс вскрыл защитный кожух — передатчик был совсем новым — и, настроив частоту, вышел в эфир. Сообщение было коротким и закодированным. Местные органы безопасности вряд ли успели бы его запеленговать. Алекс пока не указал координаты своего пребывания, а лишь попросил откликнуться уполномоченное для работы с ним лицо.
Прошло полдня. Ответа не последовало. Вечером Алекс повторил попытку. Однако и на этот раз никто не откликнулся. На следующее утро Алекс вышел наружу. Под бдительным наблюдением Кэт он тщательно обследовал скрывавшуюся в кроне ближайшего дерева антенну. Всё оказалось в полном порядке. Тем не менее на их сигнал никто не отзывался. Весь оставшийся день Алекс провозился с передатчиком: менял частоты, позывные, запускал режимы самотестирования, не дошёл разве что до шаманских танцев, и то лишь по причине отсутствия под рукой бубна.
Результат — нулевой. Это могло означать только две вещи: Служба Безопасности не отправила на поиски Алекса и Кэт ни единого агента или передатчик всё-таки не выдавал сигнал в требуемом диапазоне частот. Первое было совершенно невозможно, второе абсолютно не поддавалось проверке. Придя к такому неутешительному выводу, Алекс поплёлся на кухню, где Кэт готовила ужин.
Отвечая на её вопросительный взгляд, он сложил большой кукиш и ожесточённо покрутил им перед своим носом. Кэт вздохнула. Молча принялись за еду.
— Откуда у вас этот передатчик? — жуя, спросил Алекс.
— Ник где-то купил… — Кэт задумалась. — Нет, точно не помню…
— Он его проверял?
— Ну наверное…
Алекс состроил недовольную гримасу.
— Не работает? — спросила Кэт.
— Похоже на то… — неуверенно заметил Алекс.
— Что ты предлагаешь? — Кэт медленно отложила вилку.
— Придётся мне завтра идти в город, — небрежно бросил Алекс. — Другого выхода нет. Ждать больше нельзя!
— Один ты не дойдёшь… — покачала головой Кэт.
— Дойду! Не зря же ты меня по полдня в лесу «мариновала»!
— Без подстраховки нельзя, — непреклонно заявила она. — К тому же на пути имеется очень хитрое болото. А стороной обходить далеко, до ночи не управишься.
— Какое болото? — опешил Алекс. — Я никакого болота не помню!
— Это неудивительно, — скупо улыбнулась Кэт. — Ты был слегка не в себе…
Алекс помрачнел ещё больше.
— Завтра пойдём вместе, — твёрдо сказала Кэт. — Но, я в город заходить не буду, но и вернуться сюда до темноты уже не успею. Поэтому ты быстренько встретишься со своими и придумаешь, как без шуму вывезти меня с планеты. У вас в запасе будет всего несколько часов. Ночевать в лесу одному — равносильно самоубийству… Надеюсь, вы успеете что-то предпринять…
— Конечно! — самоуверенно воскликнул Алекс. — Мы тебя вытащим!
— Учти, местные власти могут оказать серьёзное сопротивление. И не только потому, что желают разобраться со мной по здешним законам. Они будут отстаивать в моём лице неприкосновенность перед федеральными властями остальных колонистов. На сей счёт имеются определённые соглашения, которые вам придётся грубо нарушить.
— Плевать! — заверил её Алекс.
— Тогда пойдём спать. Завтра надо подняться до рассвета.
Алекс был перевозбуждён и спать не хотел, но спорить не стал. Кэт, правильно оценив его состояние, сунула ему снотворное. Ночь прошла без сновидений.
С утра пораньше Алекс опять попробовал выйти на связь — безрезультатно. От души врезав кулаком по крышке электронного блока, он стал помогать Кэтрин. Вместе они быстро законсервировали своё убежище, подогнали снаряжение и с первыми лучами солнца двинулись в обратный путь.
Джунгли встретили их удушливой влагой. Тёмно-зелёные мхи злобно чавкали под ногами. Шальные тени, мелькавшие в косых утренних лучах, заставляли то и дело хвататься за оружие. Алекс сильно нервничал, это мешало сосредоточиться на главном. А главным, в данный момент, было — дойти до города. Всё остальное — потом. Но то, что он оставил на «потом», постоянно лезло в голову, отвлекало внимание. Его план относительно Кэтрин и будущего ребёнка был настолько примитивен, что даже вполне мог прокатить. Другой вопрос — что делать дальше? И почему он решил, что имеет право на подобные уловки? Хотя если всё-таки осознать, что живёшь один раз, то можно считать, что весь окружающий мир по большому счёту предназначен лично для тебя. И как поступить с этим миром в целом и с отдельными ближайшими его гранями, людьми, событиями, зависит только от твоих желаний и образовавшихся на их основе возможностей. И ответственность за содеянное каждый несёт в первую очередь перед самим собой, поскольку неосознанно позиционирует свою личность как исключительную, как центр мироздания. Поэтому никакая общественная мораль, никакие самые суровые законы не способны воспрепятствовать, порой весьма жестоким, проявлениям человеческого эгоизма. Не случайно одна из основных задач всех религий — разбить у человека представление о собственной исключительности, снизить самооценку, сделать его ответственным за нечто большее, чем собственная жизнь на Земле, и таким образом создать дополнительное искусственное препятствие для выплёскивания в этот жестокий мир зла, неизбежно накапливающегося в одиноких душах.
Кэт неожиданно остановилась. Алекс, напряжено оглядываясь по сторонам, застыл в трёх шагах позади неё. Теперь-то он знал, что нападение цветка-хищника было детским лепетом по сравнению с другими подстерегавшими их опасностями. Тепловой сканер показывал впереди сплошное красноватое свечение. Не иначе под слоем мха притаился Половичок. Так ласково здесь именовали колонию мелких подземных хищников, во время охоты способных превращаться в один гигантский организм. Половички свободно перемещались под землёй и могли охотиться на площади в несколько сотен квадратных метров. Любое животное, попавшее на территорию, контролируемую Половичком, было обречено. Для человека единственным выходом из подобной ситуации являлось самоубийство как альтернатива «удовольствию» быть съеденным заживо.
Пришлось сделать солидный крюк, и к болоту они подошли совсем не в том месте, где проходила изученная тропинка. Алекс заметил, что невозмутимую до этого Кэт охватило сильное беспокойство. Оно и понятно — сейчас ей было, что терять кроме собственной жизни. Отстранив замешкавшуюся женщину, он пошёл первым. Болото представляло опасность не столько перспективой, что тебя засосёт на дно, сколько кишащими под травяным ковром змеями. Осторожно прощупав палкой ближайшую кочку, Алекс с замиранием сердца делал новый шаг. Несколько раз он едва успевал выдернуть ногу из расступившейся под ней хляби. Так продолжалось почти два часа.
Когда они всё же выбрались на твёрдую почву, у Алекса явственно дрожали руки. Кэт выглядела не лучше, а ведь впереди оставалась ещё большая часть пути.
Наверное, судьба сжалилась-таки над ними, и до города они добрались целыми и невредимыми. Но радоваться пока было рано. Алексу предстояла нелёгкая задача — не наделав шуму собственным появлением, нелегально вывезти с планеты Эмилию Форестер, по которой явно «соскучились» местные власти.
В отделявшей город от джунглей полосе отчуждения имелось четыре прохода. Кэтрин вывела Алекса к западному, самому отдалённому от центра коридору. Проходы были оборудованы соответствующей автоматикой, реагировавшей исключительно на человека и позволяли покидать город и возвращаться в него в любое время дня и ночи. Впрочем с самого начала их функционирования счётчик не зафиксировал ни одного случая выхода в джунгли или входа на территорию города в тёмное время суток. И эта статистика была, пожалуй, самой достоверной в мире. Ибо здешний ночной лес и человек были совместимы лишь как желудок и пища.
Перед тем как появиться на открытом пространстве, Алекс переоделся в свою прежнюю одежду. Выглядело это, конечно, диковато — человек, после недельного отсутствия, выходит из леса целенький и чистенький. Решили, что если Алекса задержит полиция, то он, потрясая жетоном СКБ и особыми полномочиями, будет ссылаться на частичную потерю памяти и требовать встречи с представителем Федеральной комиссии. Версия с потерей памяти, конечно, не выдерживала никакой критики, но её должно было хватить для скорейшей передачи сошедшего с ума агента в руки СКБ.
Кэт осталась в чаще леса. Она боялась, что её присутствие может засечь аппаратура внешнего наблюдения. Договорились, что если Алекс не вернётся до заката, то она сама войдёт в город, и будет действовать по обстоятельствам. Впрочем он клятвенно заверил её, что такого не произойдёт.
Алекс приблизился к решетке ворот со странным чувством, смешанным из радости возвращения, озабоченности предстоящей операцией и опасения того, что автоматика не признает в нём человека. От этих компьютеров всего можно ждать!
Для того чтобы открыть ворота вручную, требовался специальный ключ, которого у Алекса, естественно, не было. Ему показалось, что даже глазок видеокамеры смерил его подозрительным взглядом. Однако спустя десяток секунд механизм скрипнул, и ворота ушли вверх. Земцов быстрым шагом, едва подавив желание перейти на бег, достиг внутреннего ограждения и вошёл в город.
Что случилось потом, Алекс так и не понял. Из тени растущих вдоль дороги деревьев ему навстречу резко вылетело розовое еле заметное облачко. От неожиданности он не успел ни увернуться, ни задержать дыхание и через мгновение опустился на землю безвольным мешком с костями…
12
Было жарко. Всё плыло и клубилось. Алексу показалось, что он находится в старой бревенчатой бане и смотрит в разбитое, перекошенное зеркало.
— Гляди-ка, очухался, — сказали сзади.
«Сколько прошло времени?» — эта мысль пронзила его не хуже двойной дозы биостимулятора. Он понял, что сидит привязанный к чему-то жесткому, а напротив и впрямь бугрится тёмными брёвнами деревянная стена. Правда зеркал и окон она, к сожалению, не содержала. Поэтому определить, который час, или увидеть, что происходит у него за спиной, Алекс не мог.
— Не дёргайся! — агрессивно порекомендовал хрипловатый голос.
Алекс оставил попытки высвободить руки и притих.
— Жить хочешь? — теперь голос прозвучал совсем близко, почти над самым ухом.
Больше всего Земцову хотелось порвать на куски прятавшегося за спиной придурка.
— Ну, не молчи…
— Дай я ему врежу! — взвизгнул кто-то другой.
Тут же увесистый подзатыльник заставил Алекса клюнуть головой вперёд. Было не очень больно, но ужасно обидно. Скрипнув зубами, он вновь поднял подбородок. Мышцы от бессильной злобы свело судорогой. Если бы ему сейчас удалось вырваться, он раскатал бы эту избушку по брёвнышку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58