В Хельсинки возникнет перевалочная база. А следователь Интерпола, добившийся ареста, получит теплое местечко где-то еще. Нынешний террор в Европе носит гуманный характер. Все понимают, что через год-два Пекка выйдет из тюрьмы в ореоле славы. Про него будет снят сериал. Он станет председателем магистрата Хельсинки и искоренит заразу. Только европейские мафиози уже найдут к тому времени новый перевалочный пункт. Пойдемте, посмотрим на начало этой драмы.
Сергей Сергеич уже набирал номер Пекки. Анатоля это не очень взволновало. О чем он может предупредить своего финского друга? Полиция уже вылетела.
— Привет, это Романов. Ну как, мы встречаемся? Все хорошо. Да, я тут рядом, на Эспланади. Материалы подготовил? Большой киитос. Слушай, не сочти за труд, вышли мне их прямо сейчас. Я понимаю, что секретность. Но там же нет служебных тайн. Зачем? Да это такое русское пари. Я понимаю, что чушь, но ты хотя бы подготовь их к высылке на мой адрес. Через десять минут мы все посмеемся, если я, то есть он, не прав. А если что, просто нажми на кнопку.
Они встали из-за стола и прошлись по Коркеавуоренкату до дома Пекки. Улица была перекрыта. Дальше над ней висели полицейские автолеты. У Сергеича запищал компьютер. Подмигнув помрачневшему Анатолю, Романов перелистал присланные Пеккой материалы. С одной из страниц на него смотрело лицо, поразительно похожее на недорисованный утром портрет.
Вечный город
21 июля.
Рим.
Артем.
«Окружающий нас мир соткан из мифов, определяющих наш способ мышления. А этот способ определяет наши действия. Действие — наша способность изменять реальный мир. Что же может быть более реальным, чем изменяющее мир действие. Даже если оно основано на мифах».
Артем процитировал эту фразу, глядя на расстилавшийся внизу миф. Марина не видела его взгляда из машины, но подумала о том же, тут же поделившись мыслью с микрофоном: «Есть мифы, над которыми не властно никакое действие. Например, Вечный город».
Вечный город есть вечный город. Такого количества обломков вы не найдете ни в одной точке Земли. Здания самых разных эпох и стилей, нагроможденные друг на друга. Останки Форума, раскиданные в том же порядке, в каком их оставили вандалы. Белоснежный дворец, растолкавший могучими крыльями средневековую архитектуру. Гигант-Колизей, вокруг которого мухами вьются туристические автолеты, а в недрах копошатся сотни туристов, желающих прочувствовать — каково это, всаживать короткий меч в человеческое тело на потеху почтеннейшей публике. Многочисленные виртуальные эффекты позволяют пережить все впечатления и зрителей, и гладиаторов, и первохристиан, скормленных львам. Рим возвратился к истокам. Неограниченное количество хлеба и зрелищ.
Артем и Марина оставили автолеты на стоянке. По Риму надобно ходить пешком. Здесь не признают правил вождения, и только местные жители способны маневрировать в каше летательных аппаратов над городом. Время от времени машины сталкиваются, наверху разносятся глухие удары. Иногда обшивка корежится настолько, что выпускает критическое количество газа, и автолет плавно парашютирует на ближайшую крышу, оборудованную под посадку. Тогда начинается интереснейший поединок, во время которого хозяин крыши и незадачливый пилот в чисто итальянской (иберийской, кавказской, латиноамериканской) манере сторговываются о плате за парковку.
Но и на земле туристу нет покоя. Сверху то и дело пикируют лихачи. Это тоже местная игра — вплотную подойти к запрещенной высоте двести метров, ни сантиметра ниже, иначе в дело вступит полиция и штрафа не избежать. Но чтобы недотрогам внизу посещение Вечного города медом не казалось, на автолеты ставится специальное оперение, которое визжит, как бомбы прошлого века.
На Виа дель Корсо не протолкнуться. Через эту улицу в день проходят тысячи туристов, которые как раз и кормят Вечный город, а тот уже делится с ближайшими провинциями Итальянской федерации. Артем решил не мучить Мариночку, мусоля ее о толпу зевак Виа дель Корсо, и обошел пробку мимо Тритона. Он хотел подарить своей новой знакомой Пьяцца де Испанья, и преуспел в этом. Они вышли к собору сбоку. Вниз уходила бесконечная лестница, усеянная парочками влюбленных. Горячий воздух римских каникул подхватил их. Артем махнул рукой мороженщику, и к Марине тут же подлетел лоток, нагруженный соблазнами. А потом они сидели на горячей каменной ступеньке, романтически глядя то в даль, то друг на друга. Артем ждал часа дня.
Они не торопясь прошлись вдоль Тибра. Артем декламировал Марине под локон истории королей и императоров, преодолевая приятным баритоном городские шумы. Без пяти два они были на Концилиасьоне. Купол Святого Петра царил над миром в паре сотен метров. Марина была уже достаточно вымотана, чтобы отдохнуть от познания мира. Артем усадил ее на каменную скамейку, заботливо подстелив теплонепроницаемый пакет.
— Знаешь, Мариш, мне тут нужно переговорить кое с кем. Ты посиди здесь, хорошо?
— Я с тобой. — Голос звучал уверенно. Все-таки не нужно было отдыхать на Пьяцца де Эспанья. Помотал бы ее по улочкам до полного изнеможения. Так нет же, пожалел ребенка.
— Потом, потом сходим и туда. Да я буду у тебя на глазах. Вон, видишь вход в собор? Я схожу туда и обратно. Вот, держи мой полевой компьютер. Если что не так, нажми эту кнопку. Ладно?
Марина без особого энтузиазма согласилась. Все вышло, может быть, и не так естественно, как он планировал, но в общем-то нормально. Главное, чтобы она точно поняла про кнопку. Артем еще раз повторил сказанное и дал понять, что кнопка нужна не для связи с ним, а «на всякий пожарный». Какой «пожарный»? Ну, мало ли какие бывают пожары. Артем отметил про себя, что сохранить безмятежный тон все-таки не удалось, и Марина смотрит на него с некоторой опаской. «Интересно, она боится за меня или меня?»
Как можно небрежней он погладил ее по голове и двинулся в сторону собора. Глыба надвигалась на него сквозь какофонию городских звуков, мельтешение толпы и стук в висках. Артем понял, что ему страшно. Вдруг все стихло. Уши словно залепило ватой. Он ступил на территорию Ватикана. Мир изменился. Туристы степенно и благоговейно двигались к храму. Голоса звучали приглушенно. Толкотни не было. Страх исчез, и в свои права снова вступил трезвый расчет. Артем пощупал защитный плащ. Конечно, он вряд ли сможет спасти от серьезного покушения. Но серьезных покушений на этой площади не было уже несколько десятилетий. Едва ли они пойдут на такой скандал. К делу подключится вся европейская система безопасности. Слишком большой риск.
Он облокотился о колонну и оглядел площадь. Как и следовало ожидать, Ольги не было. На него никто не обращал внимания. Около колонн стояло и сидело еще несколько человек. Они кого-то ждали или просто отдыхали под сенью католической благодати. Артем понимал, что дело сделано, но теперь было важно зафиксировать их всех. Глазок видеокамеры был вмонтирован в значок на груди, и Артем методично обводил им площадь. Наблюдатель точно здесь. Дальнозоркие приборы тут не помогут, цель может проскользнуть незамеченной между колонн. Так что он точно здесь, причем появился раньше. Значит, вошедшие следом не в счет. Или в счет? Его ведь могут передавать из рук в руки. Пасти. В любом случае торчать здесь теперь не было смысла. Но и уходить просто так не следует. Артем оттолкнулся от колонны и решительно зашагал ко входу во храм.
Каменная высь приняла его в свое лоно. Мраморные мудрецы в папских тиарах успокаивающе заглядывали в глаза. Туристы казались прихожанами, священники — святыми, изваяния — осколками духа. Журчание святой воды и тихий шепоток посетителей убаюкивали. Артем перестал запоминать и снимать встречные лица. Кому нужно, тот был на улице. Здесь только братья и сестры. Он сделал шаг к источнику святой воды. Женщина, опустившая руку в чашу, перекрестилась и обернулась к нему. Черный костюм, обтягивающий идеальную фигуру, был уместен цветом, но выглядел вызывающе. Он соблазнял. Вернее не он, а плавные движения пантеры, перекаты мускул, резкий контраст черного блеска и бледности кожи. Кружевное покрывало на голове только подчеркивало идеальную красоту прихожанки. Ее лицо было немного непропорционально. Но об этом Артем подумал лишь на следующий день. «Вот что значит стиль». Она улыбнулась ему светлой улыбкой. У чуть раскосых глаз проступили мудрые морщинки. Еще мгновение, и гибкое тело в черном исчезло за колонной. Преследовать видение было бы бестактно. Да и дитя на улице заждалось.
Артем вышел на свет Божий. Облака заволокли римское небо, и контраста с полумраком Святого Петра не чувствовалось. Но никакое очарование святости и греха не могло отвлечь Артема от задачи выживания. Теперь нужно было проследить, не двинется ли кто-нибудь вслед. Для этого у него имелась еще одна камера сзади. Он сделал несколько шагов и тут же увидел Марину, которая в нерешительности озиралась по сторонам.
— Артем, Артем! Представляешь, у меня отняли твой компьютер!
И тогда Артем усомнился, собираются ли его вообще убить.
Расстрел
21 июля.
Килва-Кивиндже
(Восточно-Африканское побережье).
Ольга.
«Все так устойчиво вокруг,
Вы — в мягком кресле, море тихо,
Вас на «Титанике», наверное, несет...»
Или что-то в этом роде. В критических ситуациях Ольга вспоминала обрывки давно прочитанных стихов. Но такой критической ситуации с ней еще не случалось.
Ольга Борисовна Костикова, уважаемый эксперт и благополучный во всех отношениях (кроме личного) человек, стояла в полном одиночестве где-то в Южном полушарии и обалдело смотрела на бесконечный пляж и зависший над ним Южный крест. Она уже проделала все упражнения, чтобы точно убедиться — это не сон, не галлюцинация и не бред сумасшедшего. Тем более что сумасшедшей она не могла быть по определению. Нужно было куда-то идти, да и в одном купальнике холодновато. Вариантов не было: примерно в километре от берега виднелось шоссе. Оно было еще более пустынным, чем пляж. На море, по крайней мере, плескались волны, а здесь только ветер и камни. Ольга уселась на один из них и решила, что хорошо бы разрыдаться, дабы сбросить нервное напряжение. Но, как на зло, не рыдалось. И не думалось. Положение было настолько нелепым, что даже настроение как-то еще не успело испортиться. «Интересно, что бы могло по-настоящему испортить мне настроение?»
Как только она это подумала, на горизонте блеснули фары. «Слава Богу, здесь еще пользуются автомобильным транспортом. Или уже пользуются?» Она стала кричать и прыгать, всем своим видом изображая Робинзона Крузо, жаждавшего контакта с кораблем. И контакт наступил. К Ольге подкатил громадный армейский грузовик, из которого высыпали десятка два здоровых мужиков в военной форме и с совершенно черными лицами. Они что-то радостно и живо обсуждали на незнакомом ей языке. Под громкие восклицания солдаты начали хватать новую знакомую руками. Руки были сильны и алчны. Они трогали Ольгину кожу, пробуя ее на мягкость, прочность и, казалось, даже на вкус. Похоже, эти бойцы не видели женщину несколько лет, а уж белую и подавно. Один из воинов неизвестной страны с громким криком сорвал с Ольги верхнюю часть купальника и начал тыкать ей пальцем в грудь, что-то радостно втолковывая своим братьям по оружию.
В это время сзади раздался негромкий голос, который странным образом перекрыл весь разразившийся на безмолвном шоссе гвалт. И снова стало тихо, как до приезда грузовика. Только ветерок свистел в ушах. Солдаты выстроились во фрунт, будто Ольга была президентом иностранной державы. Она так и осталась стоять в нелепой позе, которую вылепили солдатские руки. Вдоль строя прогуливался низенький чернолицый военный, умудрявшийся смотреть на своих здоровенных подчиненных сверху вниз. Во всяком случае, таково было выражение его лица. Он не торопясь подошел к Ольге, осмотрел ее со всех сторон, тоже сверху вниз, и негромко что-то спросил. «Извините, я не понимаю. Союз. Россия», — ответила она как можно вежливей. Офицер (или генерал, или сержант, кто ж его знает) повернулся к подчиненным и что-то тихо сказал, ткнув при этом ей пальцем в живот. Солдаты ответили громким ржанием. Затем последовало несколько коротких распоряжений, и находка подразделения оказалась в здоровом мешке. Ее аккуратно положили на пол, и грузовик продолжил путь.
Где-то через полчаса в глаза Ольге брызнул яркий электрический свет. Ее не вынули из мешка, а прорезали в нем дыры для головы и рук. Сначала вытащили руки, которые тут же привязали к какой-то поперечной трубе. И лишь потом позволили осмотреться.
Как в кино. Просто боевик. Ольга находилась в полуподвальном помещении. Напротив нее стоял стол с несколькими стульями. Выше висел портрет Исы. Значит, она в Халифате. Как же ее угораздило сюда попасть? Конечно, век скоростей и коммуникаций, но все же... Сбоку выделялась неокрашенная часть кирпичной стены — вся в выбоинах, забрызганная какой-то грязью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56