- Это очень сложно, сказал Линк. - Хотя я понимаю сам подход. То
объединение, которое мы испытали прошлой ночью, было... - он подыскивал
слова, но Алекса ухватила смысл по его мыслям.
- Я знаю. Возникает сокровенность, и такая чудесная. Ты знаешь, мне
никогда не было плохо оттого, что приспосабливалась. Я точно знаю, как я
сочетаюсь с жизнью Марианны и Даррила, и как они меня ощущают. Я знаю, к
чему принадлежу.
- Это должно быть приятным чувством, - сказал Линк. - Впрочем, я
почти испытываю его.
- Конечно. Ты же один из Нас. После того, как ты полностью овладеешь
телепатией, ты вообще перестанешь в этом сомневаться.
Линк наблюдал за игрой света на бронзовых локонах Алексы.
- Я понимаю, что принадлежу к таким же людям, как ты.
- Не жалеешь, что пришел с Дэйвом?
Он посмотрел на свои руки.
- Я не могу сказать тебе, Алекса. Я не могу сказать тебе, как это
прекрасно. Всю мою жизнь я был заточен во тьме, думал, что я урод, никогда
не был в себе уверен. Потом все это... - Он показал на телевизор. -
Волшебные чудеса, вот что это. И все остальное.
Алекса поняла, о чем он думал. Вместе с ним она чувствовала
опьяняющее возбуждение изгнанника, возвращающегося к собратьям. Даже
телевизор, знакомый символ ее работы, приобретал новое очарование, хотя
это была стандартная модель с двумя экранами - верхний для срочных
новостей, нижний - для круглосуточной газеты, которая принималась,
записывалась на пленку и впоследствии была доступна для справок. Кнопки
позволяли выбрать публикацию, а ручки настройки позволяли сфокусироваться
на страницах, иллюстрациях или на печатном тексте. Формат, конечно,
соответствовал значимости новостей. Большой скрытый экран, занимавший всю
стену в одном конце комнаты, использовался для показа пьес, концертов,
фильмов и мультфильмов. Но чтобы испытать дополнительное удовольствие от
ощущений вкуса, запахи и прикосновения, нужно было идти в театры; такое
специальное оборудование было все еще слишком дорогим для среднего дома.
- Да, - сказала Алекса, - ты один из Нас. И ты должен помнить, как
важно будущее расы. Если ты останешься здесь, то ты не должен делать
ничего, что может повредить Нам.
- Я помню, что ты мне говорила о п-параноиках, - кивнул Линк. - Я
думаю, они что-то вроде каннибалов среди кочевников. Законная добыча для
любого. - Он потрогал парик, отошел к зеркалу и поправил его.
- Там, на улице, Марианна, - сказала Алекса. - Подожди меня, Линк; я
скоро вернусь.
Она вышла; Линкольн, неловко проверяя свое вновь осознанное
могущество, чувствовал ее мысль, тянущуюся к полной, красивой женщине,
прогуливавшейся среди цветов, вооруженной перчатками и лейкой.
Он побрел к клавилюксу и одним пальцем ткнул кнопку настройки. Тот
запел:
"В веселом месяце мае,
Когда набухали зеленые почки,
Юный Джемми Гроув лежал при смерти
От любви к Барби Аллен."
Нахлынули воспоминания о Кэсси. Он загнал их в тень, вместе с
кочевниками и бродячей жизнью, которую так хорошо знал. Это больше не было
его жизнью. Кэсси - с ней все будет в порядке. Как-нибудь он пойдет за
ней, и приведет ее сюда жить среди Болди. Только... только она не была
Болди. Она не была как Алекса, например. Она, конечно, ни в чем ей не
уступала; но эти разговоры о будущем расы... Теперь бы он женился на
женщине-Болди и его дети были бы Болди...
Но он уже был женат. К чему все эти мысли? Брак у кочевников ничего
не значил для жителей городов, конечно, но, все-таки, все эти ментальные
общие круги были чем-то вроде полигамии.
Ладно, он взберется на холм, раз уж подошел к нему. Сначала ему надо
было овладеть этой телепатией. У него получалось, но медленно, поскольку
он не был воспитан с детства, как другие Болди. Скрытая сила должна была
быть разбужена и направлена - не как учат ребенка, а с поправкой на
зрелость Линка и его способность видеть и понимать цель.
Вошли Марианна и Алекса. Старшая женщина сняла свои холщовые рукавицы
и смахнула с румяных щек капли пота.
- Привет, Линк, - сказала она. - Как дела?
- Средне, Марианна. Ты могла бы попросить меня помочь тебе на улице.
- Мне нужны упражнения. Я сегодня потеряла три фунта веса, споря с
этим вымогателем репы Гатсоном там, в магазине. Знаешь, сколько он просит
за свежий плод хлебного дерева?
- А что это такое?
- Лови, - Марианна сформировала ментальный образ, включающий внешний
вид, вкус и ощущение на ощупь. Алекса вмешалась в их общение, добавив
запах фрукта. У Линка были свои собственные стандарты для сравнения, и за
минуту он усвоил целое понятие; теперь он безошибочно узнает этот фрукт.
Марианна задала ему быстрый мысленный вопрос. Линк ответил.
В город (Даррил Мак-Ни) через окно (прошло десять минут).
- Несколько путано, - сказала Марианна, - но смысл я поняла. Он
должен скоро вернуться. Я собираюсь поплавать. Может я сделаю несколько
сандвичей?
- Отлично, - сказала Алекса. - Я помогу. Линк знает о ловли форели
больше, чем кто-нибудь другой из моих знакомых, он только не знает, что
такое искусственная мушка.
- Я просто намечаю поймать рыбу, - сказал Линк. - Достаточную, чтобы
поесть. Много раз я ловил рыбу через полыньи во льду, чтобы не голодать.
Позже, вытянув свое смуглое мускулистое тело на береговом песке
проточного пруда, он наслаждался теплыми лучами солнца и наблюдал за
Алексой. Стройная и привлекательная в своих белых шортах и купальной
шапочке, она неумело пыталась забросить удочку, а Мак-Ни с трубкой в зубах
работал, уютно устроившись под склоняющимся к воде навесом из ветвей.
Марианна безмятежно поедала сандвичи и с большим интересом наблюдала за
действиями коммуны муравьев. В воздухе висело глубокое не требующее слов
товарищеское чувство семьи и расы, связь, которая потянулась и коснулась
Линка, и затянула его в свою дружественную сердцевину.
"Вот это чувство, - подумал он. - Здесь я свой".
И разум Алексы ответил ему с тихой уверенностью:
"Ты один из Нас".
Месяцы теперь быстро текли для Линка, иногда нарушаемые случайными
визитами Дэйва Бартона, который становился все беспокойнее по мере того,
как зелень покрывала деревья и кусты, земли и лозу, как весна уступала
место лету, да и оно уже клонилось к недалекой осени. Теперь он редко
думал о кочевниках. В их маленькой группе царило что-то вроде молчаливого
взаимопонимания, он смутно ощущал, что Алекса многое знает о его прошлом,
но никогда не заговорит о Кэсси первой. Он не сомневался, что она начинает
любить его. Да и в том, что он любит ее, он не слишком сомневался. Кроме
того, Алекса была такой же, как он, чего не было у Кэсси.
Но он все равно мечтал о Кэсси. Иногда даже среди своего народа он
чувствовал себя одиноким. В такие минуты он страстно желал завершить свое
телепатическое обучение и присоединиться к Бартону в его борьбе с
параноиками. Бартону не терпелось заполучить Линка в союзники, но он
остерегался идти слишком широкими шагами.
- Параноики не дураки, - говорил он Линку. - Их нельзя недооценивать.
Я прожил так долго лишь потому, что я опытный охотник для большой охоты.
Моя реакция лишь чуть-чуть быстрее, чем у них, и я всегда стараюсь завести
их в такое положение, где телепатия бессильна. Если параноик оказался в
глубокой яме, он может узнать, что ты собираешься завалить его грудой
камней - но помешать тебе он не сможет.
- Есть какие-нибудь новости о Кэллахане? - спросил Мак-Ни.
- Ни одного слова за несколько месяцев. Есть какой-то план - может
быть, мощный всплеск пропаганды, может быть - убийства ведущих ученых. Я
этого не знаю. Ни в одном сознании я не смог прочитать правильных ответов.
Но я думаю, что скоро что-то должно открыться; я уже столько узнал. Мы
должны быть готовы к этому. Мы должны разгадать их код - или заполучить
свой собственный. Все по-прежнему, Даррил.
- Я знаю, - сказал Мак-Ни. Он пристально смотрел в пустынное синее
небо. - Я мало о чем могу говорить или даже думать. Да, все по-прежнему.
- Но ты не ошибся? Через несколько недель ты должен вернуться в
Ниагару.
Заговорил Линк:
- Послушай, а этот код... Я думал об этом, у кочевников есть что-то
вроде кода. Вроде этого... - он изобразил крики нескольких животных и
птиц. - Мы знаем, что они значат, но больше никто этого не знает.
- Кочевники не телепаты. Если бы они были таковыми, то это твой код
недолго оставался бы в тайне.
- Кажется, ты прав. Но все равно, мне бы так хотелось разбить
параноиков.
- У тебя будет шанс сделать это, - сказал Бартон. - Но, между тем,
задача Даррила - найти для нас новое оружие.
Бартон встал, нахмурившись.
- У меня есть дела на юге. Я встречусь с тобой, когда вернусь,
Даррил. Ты все же позаботься о себе. Если эта затея - что бы там ни
замышлялось - должна скоро выплыть наружу, не рискуй. Ты жизненно важен
для Нас, значительно больше, чем я сам.
Кивнув Линку, он вышел. Мак-Ни смотрел в пространство. Линк
поколебался, послал вопросительную мысль и встретил рассеянный отказ. Он
спустился вниз.
Алексы нигде не было. В конце концов он пошел в сады по дороге к
ручью. Заметив яркое пятно, он направился к нему.
Алекса сидела на скале, ее легкий спортивный костюм был расстегнут,
чтобы дать легкому бризу освежать ее кожу. Было так жарко, что она сняла
свой парик, и ее блестящий голый череп смотрелся нелепо и несовместимо с
ее искусственными ресницами и бровями. Линк впервые видел ее без парика.
Мгновенно, только он об этом подумал, она обернулась и стала надевать
парик. Но вдруг ее рука остановилась. Она полувопросительно посмотрела на
него, а потом в ее глазах появились боль и понимание.
- Надень его, Алекса, - сказал Линк.
Она вопросительно посмотрела на него.
- Зачем - теперь?
- Я... это не...
Алекса пожала плечами и водрузила парик на место.
- Это было... странно, - сказала она, намеренно произнося это вслух,
словно не хотела позволить своей мысли ускользнуть в каналы телепатической
сокровенности, где обида может так легко ранить. - Я настолько привыкла к
тому, что Болди - безволосы. Я никогда прежде не думала, что это зрелище
может... - она не закончила мысль вслух. Через мгновение она сказала: -
Ты, должно быть, был очень несчастлив среди кочевников, Линк. Даже более
несчастен, чем ты сознаешь. Если ты был воспитан в неприятии вида голого
черепа в такой степени...
- Этого не было, - слабо протестовал Линк. - Я не... ты не должна
думать...
- Все в порядке. Ты не можешь изменить настолько глубоко
укоренившиеся в тебе реакции. Когда-нибудь каноны красоты изменятся.
Отсутствие волос будет цениться. Сегодня этого нет, и, конечно, этого нет
у человека с твоим психологическим фоном. Тебя, должно быть, заставляли
очень остро чувствовать, что ты стоишь ниже из-за своего голого черепа.
Линк стоял, чувствуя себя неловко, не имея сил отрицать мысль, столь
живо вплывавшую в его сознание, сгорая от стыда и страха из-за сознания,
что она настолько же ясно, как и он сам, видела отвратительную картинку ее
голого черепа в его понимании. Словно он поднес к ее лицу кривое зеркало и
сказал вслух:
- Вот как ты выглядишь для меня.
Как будто он ни за что дал ей пощечину насмешкой на ее...
ненормальностью.
- Брось, - сказала Алекса, улыбаясь немного потрясенно. - Ты ничего
не можешь с этим поделать, если голый череп... беспокоит тебя. Забудь об
этом. Это не то, чтобы мы были ж-женаты или... что-то в этом роде.
Они молча смотрели друг на друга. Их мысли соприкоснулись и
отпрянули, и снова соприкоснулись, прощупывая, думая о легких вещах,
перескакивая с одного на другое так робко, словно прыгали по льдинам,
способным уйти под воду под тяжестью полной концентрации мысли.
"Мне казалось, что я люблю тебя... возможно, это так..."
"Да, я тоже... но теперь невозможно..."
(неожиданный яростный протест)...
"Нет, это невозможно, между нами не будет справедливости... как между
обычными людьми... мы всегда будем помнить эту картину, как я выглядел"
(резкое удаление из памяти)...
(агонизирующее отрицание этого)...
"Нет, это нельзя изменить... всегда между нами... слишком глубоко
укоренилось... и кроме того Кэс..."
(внезапное мгновенное закрытие обоих умов, прежде чем мысленный образ
успел сформироваться).
Алекса поднялась.
- Я иду в город, - сказала она. - Марианна у парикмахера. Я... я
сделаю себе завивку.
Он беспомощно поглядел на нее, неохотно отпуская ее, хотя он знал не
хуже чем она сама, как многое было обсуждено, взвешено и сброшено со
счетов в последний момент безмолвной речи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35