— Оставьте-ка эту дверь в покое. Давайте-давайте. Я сам спущусь с вами вниз. Ничего себе, делишки! Это в ваши-то годы!
Кот у двери завыл. Джоанна сердито посмотрела на него и сказала:
— Ты… ты хочешь помешать мне найти мое дитя?
— Кого? — воскликнул м-р Кенинсби. — Да не прикидывайтесь вы дурочкой. Нет там никакого ребенка. Там только марионетки — милые вещицы, но ни одна из них даже не похожа на ребенка. И не пытайтесь сбить меня с толка. Идите-ка отсюда.
— А-а! — вскричала старуха с неожиданной силой. — Так ты один из них, ты один из прислужников Сета!
Кот завыл еще громче. М-р Кенинсби почувствовал себя как-то ужасно неуютно и одиноко. Кошачий вой заполнил комнату, когти зверька всерьез драли дверь. Там, за дверью продолжалось вечное гармоничное движение, а здесь был сплошной хаос: орущая четвероногая тварь, сердитая старуха, идиот, топтавшийся позади нее. Кот выл, ветер за стеной визжал… М-ру Кенинсби отчаянно захотелось, чтобы рядом с ним оказался еще кто-нибудь. Чертовы фигурки! Нелепый дом! Ветер этот проклятый! Кот и метель за окном взвыли в унисон. Старуха внезапно заорала:
— Он уже близко! Уходи, пока он не ударил! Всех его врагов ждет смерть. Кошки чуют его; бог грядет.
— Никого здесь нет, — растерянно огрызнулся м-р Кенинсби, голос у него срывался и звенел. — Оставь дверь в покое!
— Тебе не остановить его, — вещала старуха. — Даже миллиону таких, как ты, не остановить его. Тебя возьмут и разрежут на тысячу кусков, тебя похоронят заживо в адской пирамиде, тебя утопят с теми крокодилами, которые разорвали твоего отца, тебя рассекут пылающими ножами Анубиса, и сердце твое будет съедено на судном месте.
Старуха повернула ручку двери. М-р Кенинсби кинулся к ней, отшвырнув по дороге кота, и попытался закрыть дверь. Мимоходом он, правда, успел пожалеть о своем порыве, надо было плюнуть и оставить в покое эту бесноватую. Чепуха, конечно, полная, но все его существо содрогнулось от ужасных слов «похоронят заживо». Его нельзя хоронить заживо!
— Нет, не войдешь! — каким-то совершенно недостойным голосом проблеял он. — Оставь дверь в покое! Ай!
Это кот прыгнул на него сзади и вцепился в ноги. М-р Кенинсби попытался лягнуть его и промахнулся. Кот повис на брюках, сорвался и укусил его за лодыжку. Он словно взбесился, обезумел так же, как Джоанна. Старуха сбросила с плеч одеяло и, выставив вперед крючковатые пальцы, пошла на м-ра Кенинсби. Он сумел увернуться от нее, снова пнул кота, отчаянно вцепился в дверь и тут же понял, что борьба напрасна. Джоанна костлявыми пальцами стиснула горло м-ра Кенинсби и крикнула что-то своему спутнику. Идиот легко обхватил м-ра Кенинсби за талию, оторвал от двери, приподнял и перевернул в горизонтальное положение. Джентльмен висел, нелепо размахивая руками и ногами, ругаясь и пытаясь лягнуть противника.
— Что с ним делать, бабушка? — спокойно спросил Стивен. — Выбросить на улицу?
Старуха в сомнении посмотрела на окно и видимо решила, что пропихнуть через него упирающегося м-ра Кенинсби будет трудновато.
— Брось его вон туда, — показала она в дальний угол комнаты, и Стивен подчинился. М-р Кенинсби пролетел по воздуху, ударился о стену и свалился на пол. Голова, по чистой случайности, осталась цела, он хотя и с трудом, но продолжал воспринимать происходящее. Некоторое время в нем боролись страх и гордость, но гордость победила. Он еще немножко полежал в углу, приходя в себя и распаляя боевой дух, а потом попытался встать и посмотреть, что творят злодеи. Они уже скрылись за занавеской. Они уже добрались до золотых фигурок. Он прав это воровство, нет, просто грабеж. Приговор этому придурку светит немаленький, а будущее Джоанны он, как специалист, мог предсказать до мельчайших деталей. Сейчас главное — не дать им уйти. Мысли м-ра Кенинсби еще слегка мешались после падения, иначе он задал бы себе вопрос — неужели Джоанна собиралась выйти отсюда в такую метель с одним драным одеялом вместо плаща, в полу которого будут завернуты золотые фигурки?
Тем временем Джоанна стояла на пороге внутренней комнаты и всматривалась в туман. Вскоре она охватила взглядом величайшую мистерию, прочла символы происхождения земного мира и хрипло выкрикнула имя бога. С этого момента уже ничто не связывало ее с реальностью. Она пошла вперед. Стивен остался позади, отчаянно мыча и размахивая руками, словно пытаясь ее задержать. Джоанна раздраженно обернулась и на лице у нее проступила такая всесокрушающая злоба, что несчастный дурачок отпрянул, обреченно скорчился у двери и только шептал оттуда:
— Не ходи, бабушка… Не ходи…
Всего этого м-р Кенинсби не видел. В нем все еще продолжала укрепляться решимость пресечь беззаконие. Он уже начал медленно, с кряхтением, подниматься на ноги.
«К счастью, — думал он при этом, — к счастью, я захватил с собой запасные очки. Одну пару я потерял в снегу — никогда не видел ничего подобного — Ральфу вроде бы звонили? — упустили Ральфа — пустозвон — нет чтобы оказаться рядом, когда отца швыряют об угол, как ., как резиновый мяч. Впрочем, незачем ему на это смотреть. Надо скорее покончить с этой чепухой. Уф! Что там еще?».
Наконец он поднялся на ноги и водрузил на нос очки. Золотая цепочка помогла им не потеряться, хотя и не уберегла на носу владельца. Из внутренней комнаты выползали призрачные пряди тумана. «Что за дьявольщина? — подумал м-р Кенинсби и всмотрелся пристальнее. — Это не снег… И вроде не дым… Или все-таки дым? Неужели эта старая колдунья подожгла дом?». Он подошел немного ближе, оставляя между собой и дверью большой стол — на тот случай, если Джоанна или ее подручный опять набросятся на него — и обнаружил, что весь дверной проем полон этим странным дымом. На мгновение ему почудилось, что у порога стоит огромная толпа, но этого просто не могло быть. Если даже еще кто-то укрывался в этом доме от непогоды, то находиться они могли только в кухне или в гостиной. Нет, это не люди. Это дым, или туман, или что-то в этом роде. Ему внезапно вспомнилось, что именно такой туман окутывал Нэнси и стол с фигурками, когда предсказывалась ее судьба, но он не обратил внимания на это воспоминание. Он и тогда-то нарочно смотрел не на дочь, а в сторону. Если эта старушенция явилась узнать свою судьбу, то м-р Кенинсби и без всяких фигурок готов предсказать ее, жаль только — некому. Никого вокруг, только туман и… вот снова… странное ощущение присутствия множества двигающихся людей.
«А все эти проклятые фигурки, — подумал м-р Кенинсби. — Все из-за них. О Боже, он становится гуще». Он повернулся, выбежал в коридор и крикнул изо всех сил: «Пожар! Горим!».
Второй раз он крикнуть не успел. Снизу донесся внезапный треск, и дом отозвался стоном и скрежетом. Ветер сразу завыл гораздо отчетливее и громче, чем минуту назад.
— Господи Иисусе! — закричал м-р Кенинсби, переходя на высокий стиль, однако выдержал его недолго. — 'Что там еще стряслось, к дьяволу? — Но еще не закончив фразу он уже понял, что произошло. Двери и окна не выдержали, сдались под напором урагана. «Снег рвется внутрь, а огонь — наружу, — подумал он и с трудом заставил себя оглянуться. — Отец наш Небесный, ну и Рождество!».
Внизу Аарон и Ральф еще смотрели друг на друга, когда раздался жуткий треск. Оба вскрикнули одновременно, но первым в прихожую выскочил Ральф. Он увидел, как входная дверь медленно подается под неистовыми порывами бури. Ральф мельком подумал, что с тех пор, как они вошли в дом, стихия все наращивала свои усилия. Буря словно выслеживала кого-то.
Карты, вырвавшиеся на свободу, впитали в себя намерения Генри, и те смутные фигуры, которые чудились Лотэйру Кенинсби в снежном вихре у перекрестка, теперь с удвоенной яростью колотили в дверь, за которой скрылась их жертва. Наконец их пудовые кулаки сорвали замок и засовы; дверь распахнулась, вихрь ворвался в дом. Пол в прихожей засыпало мгновенно; ветер, больше похожий на пляску стремительно рыщущих фигур, моментально проник во все уголки. Со стен сорвало картины; они попадали на пол, избежав дальнейшей расправы; столик перевернуло, подставка для зонтов отлетела к дальней стене. Ветер разочарованно взвыл, и снег покрыл первые ступени, ведущие в комнаты, словно преследователь решил не останавливаться, пока не настигнет добычу.
Ральф шумно выдохнул и бросился к двери.
— Сюда! — отчаянно крикнул он. — Зовите всех и помогите мне закрыть ее! — он попытался прикрыть дверь, однако новый порыв ветра отбросил его назад. — Да идите же сюда! — рявкнул он на Аарона. — Зовите всех!
Аарон словно окаменел. Стоило ему успокоить себя, как гигантские руки одним взмахом смели все его построения и теперь ломали его дом. Нет, это была не обычная зимняя метель — это была Смерть. Она пришла не сама, ее вызвала магия карт, здесь был эпицентр бури, форму которой приняла Смерть. Она собирается охватить весь мир, и дом Аарона станет лишь первым звеном в цепи катастрофических разрушений. Но стихия разбушевалась не сама, ее вызвала воля человека, человек поставил задачу и теперь, пока она не будет выполнена, ураган не устанет бушевать над миром. Сознание подсказывало, что проще всего подчиниться натиску ветра и снега, отдать им то, что они ищут, вышвырнуть гостя за порог, принести его в жертву уже не ради магического знания, а ради спасения всех остальных, живущих на земле. Но осторожный Аарон понимал: когда ураган уже вырвался на свободу, некая сила привела к м-ру Кенинсби спасителя, а в дом к самому Аарону — двух его недругов. Здесь на его стороне только Генри, да и того еще надо найти в кромешной тьме. Хорошо, он отыщет его, но выстоят ли они с Генри против целого семейства Кенинсби? И не проще ли в этом случае отдать стихии самого Генри? Не удовлетворится ли ураган чародеем, пробудившим его? Если да, то Аарон Ли останется жив, а сейчас во всей вселенной не было ничего важнее, чем жизнь Аарона Ли.
Мысли эти стремительно проносились в сознании старика, пока Ральф боролся с дверью. Наконец молодой человек понял, что одному ему не справиться, подбежал к хозяину, впавшему в страннее оцепенение, и крикнул:
— Да позовите же кого-нибудь! Нам надо закрыть и подпереть дверь, а потом окна! Эй, кто туг есть! Идите вес сюда! Я вас зову! Идите — сюда — все!
Слуги — две служанки и повар — уже спускались к нему, крича, что заднюю дверь тоже выбило. Одна из служанок рыдала в голос, другая, не менее испуганная, держалась получше, к ней Ральф и обратился.
— Идите сюда! Видите, надо подпереть дверь. Давайте-ка возьмем большой стол и придвинем его, а кто-нибудь прихватит его к двери веревкой. Лучше всего обеденный стол, как вам кажется? Такого огромного стола я в жизни не видел. — Он схватил служанку за руку и подтащил к столу. — Господи, уймется когда-нибудь эта проклятая волынка на улице! Нет, только, ради Бога, не уходите. Вот так, скидывайте с него все подряд. Хорошо! Да не подбирайте вы эту ерунду, девочка! Как вас зовут? Анабель? Хорошо, Анабель, сгребите все в кучу, и ладно. Теперь сюда. Осторожнее! Проклятая ножка! Лучше этим боком, по-моему; да, вот так, осторожненько — не волнуйтесь. Да плевать на полировку! — Они опрокинули стол и придавили им строптивую дверь.
— Чем помочь, Ральф? — произнес позади голос Сибил. Она поднималась к себе в комнату, когда сорвало входную дверь, и тут же вернулась вниз, но в суматохе ее приход остался незамеченным.
— Спасибо, — только и успел выдохнуть Ральф. Теперь они со служанкой пытались развернуть стол в длину поперек двери, а ветер неумолимо отжимал преграду к лестнице. Ральф и Анабель с двух сторон вцепились в него, как два несчастных пленника, связанных веревкой, перед грозным Сетом на одной из карт Таро. Сибил схватилась за стол рядом с Анабель, Ральф через плечо заорал Аарону, повару и рыдающей служанке:
— Веревку! Милю веревки!
— Может быть, проще сначала закрыть дверь, Ральф? — спросила у него Сибил.
— Лучше бы, — отозвался Ральф, — но вряд ли проще.
Сибил с сомнением посмотрела на Анабель.
— Придержите пока стол, милочка. Думаю, если мы сначала закроем дверь… — она неторопливо пересекла гостиную, взялась за ручку и спокойно затворила дверь. — Вот что я имела в виду, — удовлетворенно сказала она. — Тебе не кажется, что так проще, Ральф?
— Намного, — согласился Ральф, не зная, чему удивляться больше ее уверенному тону или профессиональному обращению с дверями. Наверное, буря опять ненадолго утихла. Они с Анабель придвинули тяжеленный стол вплотную к двери и как раз собирались привязать его, когда сверху донесся крик м-ра Кенинсби.
— Пожар! — кричал он. — Горим!
В прихожей опять воцарился хаос. Перепуганная Анабель отпустила стол и столешница грохнулась на пол в дюйме от ноги Сибил. Рыдавшая горничная теперь вопила как целый зоосад. Повар повернулся к Аарону и уточнил:
— Сэр, вы слышали?
Аарон бросился к лестнице, бормоча на ходу что-то невразумительное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31